Реформы в Китае и Интернет

Проведя впечатляющие экономические реформы, китайские лидеры упорно не желают проводить политические. Председатель КНР Цзян Цзэминь, выступая перед высшим офицерским составом Министерства внутренних дел, был четок: "Все, что представляет даже потенциальную опасность для нашей стабильности, должно быть уничтожено".

Всеобщий контроль за информацией -- главный инструмент управления массовым сознанием. Распространение Всемирной компьютерной Сети поставило сложные задачи перед китайскими спецслужбами. От Интернета отказаться нельзя. Интернет и цифровые технологии -- самая прибыльная и динамичная часть современной экономики и Китай не может остаться в стороне от основной магистрали мирового бизнеса, на которой не только государство, но и каждый пользователь получает беспрецедентные возможности для получения и распространения информации. Китайское руководство хочет развивать коммерческие Интернет -- приложения, одновременно подавляя свободный обмен идеями и информацией. Вопреки запретам Интернет становится новой площадью Тяньаньмэнь. Но на этот раз намотать недовольных на гусеницы танков будет сложнее технически. Несмотря на трудности, служба государственной безопасности ринулась регулировать Интернет. Посмотрим как это происходит. Возможно, мы становимся свидетелями последнего акта китайского коммунистического спектакля.

В январе двухтысячного года китайское правительство опубликовало очередной полугодовой отчет о развитии Интернета в стране. Число китайцев посещающих Всемирную паутину быстро увеличивается. Только за 6 месяцев оно выросло с четырех до почти девяти миллионов. Большинство новичков -- молодые люди в возрасте от 18 до 30 лет. За пол--года в полтора раза выросло количество веб-сайтов и превысило пятнадцать тысяч.

Еще быстрее распространяются беспроводные телефонные сети. Количество пользователей цифровых сотовых телефонов каждый месяц возрастает на миллион человек и достигает сорока пяти миллионов. 

Откуда в Китае так много потребителей недешевых цифровых технологий? Безусловно, это результаты реальных либеральных экономических реформ, которых мы так и не дождались в России.

По утверждению Андрея Илларионова: ""главной причиной, обусловившей ускоренное развитие Китая, является характер проводившейся экономической политики. Вопреки широко распространенным заблуждениям в период 1979--1997 годов, в Китае проводились не постепенные (градуалистские), а либеральные экономические реформы. При этом степень либеральности и радикальности проводимых в Китае реформ, по всей видимости, не имеет аналогов в мировой истории. Результатом воплощения на практике либеральной экономической модели стало беспрецедентное сокращение масштабов государственной нагрузки по всем направлениям, обеспечившее китайской экономике рекордные темпы роста" (конец цитаты). По данным Илларионова: с начала экономических реформ валовой внутренний продукт Китая увеличился в 5,7 раза, или в среднем на 9,6 процентов в год. За эти 19 лет производство валового внутреннего продукта на душу населения возросло в 4,4 раза, производительность труда на одного занятого -- в 3,6 раза. Для сравнения за те же годы ВВП России уменьшился на 30%.

Далее Андрей Илларионов отмечает, что "Либеральная экономическая политика в Китае обеспечила не только феноменальные экономические результаты -- она способствовала существенному улучшению всех показателей человеческого развития" (конец цитаты). Действительно, средняя продолжительность жизни в Китае достигла семидесяти лет. Уровень грамотности поднялся с шестидесяти шести до восьмидесяти одного процента. Но самый интересный показатель -- число студентов на десять тысяч человек населения -- вырос с восьмидесяти девяти в 1978 до двухсот сорока в 1995 году. Студенты и есть основные потребители Интернет -- информации. Поразительно, но Китай обогнал по числу студентов на 10 тысяч человек даже СССР, где эта цифра равнялась двумстам восемнадцати. В нынешней же России всего сто семьдесят один студент на 10 тысяч человек. Подчеркнем, что мы говорим не об абсолютных цифрах, где перевес Китая несомненен, а об относительных, процентных.

Внешне Китайское общество выглядит монолитным. Вспомним, как после ошибки натовских летчиков, сбросивших бомбы на китайское посольство в Белграде, подогреваемые прессой, десятки тысяч студентов, четыре дня стояли в очереди, чтобы швырнуть камень в окна американского посольства.

Но не все так просто. Теоретик менеджмента Дуглас МакГрегор любил повторять, что "человечество живо не хлебом единым, исключая те случаи, когда хлеба нет". На большом материале МакГрегор доказывал, что "вскоре после удовлетворения базовых человеческих потребностей -- в сне, еде, безопасности, убежище и тепле -- они перестают быть сильными мотивациями к действию. <"> Чем выше в обществе уровень материальной безопасности, тем настойчивее заявляют о себе растущие потребности в постановке собственных целей, в самовыражении, в самореализации". Поэтому, наверное, такое широкое распространение получило в современном Китае учение Фалуньгун, которое "путем дыхательной гимнастики, созерцания и самосовершенствования помогает -- по словам последователей -- человеку напрямую общаться с Небом". Как ни тривиально звучит, но развитие личности невозможно ограничить только экономической областью, чем настойчиво и последовательно занимается китайское руководство. Недавно партией, где 60 миллионов членов, инициирована жёсткая компания против 70 миллионов сторонников учения Фалуньгун.

Но главную угрозу стабильности Китая представляет, конечно, Интернет. На множащихся сетевых узлах быстро возникают материалы критические по отношению к существующему государственному строю. Хорошо знающие английский язык, студенты и бизнесмены без труда знакомятся с последними мировыми новостями из иностранных источников. Особенно вырос зарубежный трафик после обострения отношений с Тайванем и после тамошнего землетрясения. С помощью электронной почты энтузиастами были проведены широкие рассылки крамольных текстов. Несколько неопытных человек уже получили длительные сроки заключения за подобную практику.

Встрепенулась тайная полиция. Спешно готовятся и опробуются специальные программы, просматривающие поток информации запрашиваемых сайтов и электронной почты, ведь многие зарубежные китайцы могут отправлять нежелательные тексты с сотен бесплатных серверов электронной почты, существующих на десятках разных языков в адрес таких же бесплатных серверов, которые могут просматривать жители Поднебесной. Несмотря на то, что информация должна проследовать через сервер китайского провайдера, тексты могут быть легко зашифрованы и прочесть их тогда практически невозможно.

Поэтому недавно правительство Китая выпустило новые правила, регулирующие обращение в стране иностранных криптографических технологий. Теперь, все используемые шифры должны быть зарегистрированы властями. Эти довольно бесполезные действия показывают растерянность спецслужб и имитацию деятельности по обузданию Интернета, ведь существуют много бесплатных серверов, откуда можно в любой момент скачать программы шифрования по стойкости далеко превосходящие платные аналоги.

Несмотря на угрозы китайских властей взимать высокие штрафы и конфисковывать оборудование, многие компании не торопятся регистрировать свои шифровальные технологии, надеясь массовым игнорированием сделать новые правила недейственными. Коммерческая тайна -- необходимое условие ведения бизнеса и передать ее в руки безымянных чиновников спецслужб, подверженных коррупции, как оказывается, не меньше, чем остальные граждане, было бы достаточно рискованным. Тактика саботажа подобных правительственных инициатив не так уж безнадежна. В Китае уже запрещались инвестиции иностранных компаний в развитие Интернета, но выяснилось, что без них не обойтись. Пришлось разрешить. В начале 80-х годов вышли подобные инструкции, требующие от иностранных компаний зарегистрировать все телефонные аппараты и факсы, что было дружно всеми проигнорировано и правила отменили. Твердокаменные китайские бюрократы, оказывается, не всегда добиваются поставленных целей.

На беду китайских и не только китайских спецслужб даже, если они получат шифры всех пользователей Интернета и все провайдеры обеспечат им беспрепятственный доступ ко всем сетевым документам, то перед ними встанет не решаемая задача разобраться в этой информационной лавине, ведь ежедневно в китайском Интернете появляется больше документов, чем смогут прочесть сотрудники спецслужб. Но мало прочесть, нужно понять, о чем идет речь. Каждый, кто расшифровывал звукозаписи мероприятий на которых он сам был и, казалось бы, все понял, знает, что часто не удается понять кто именно и почему говорил эту фразу и что она означает. Насколько же возрастают трудности, если подслушивающему и читающему чужую почту неизвестен ни предмет обсуждения ни люди, которые обмениваются информацией. Трудно представить насколько понимание зависит от контекста и системы понятий, принимаемых в определенном кругу по умолчанию и неизвестных "любопытным" со стороны. Все это -- хорошо известная проблема распознавания естественных коммуникаций. Не помогут тут никакие специальные компьютерные программы, на которые так любят намекать "инженеры человеческих душ". Во-первых, таких эффективных программ просто не существует, сколько бы не надували щеки заинтересованные лица, а во-вторых, если бы они и были, то без контекста и той же системы понятий они точно так же, как и люди мало бы что поняли. Как же решает эту головоломку "всевидящий глаз и все слышащее ухо"? Многие уже догадались, конечно, с помощью людей хорошо знающих о чем говорят, пишут и думают поднадзорные. Именно всем знакомый -- осведомитель, источник, стукач практически решает теоретически не разрешимую задачу распознавания незнакомой речи, выступая вдобавок еще и экспертной системой. Поэтому во время взрывов в Москве так зычно зазвучали голоса работников ФСБ, мол, развалили сеть осведомления, вот и не можем никого поймать. По этому же пути идут их китайские коллеги. Они начали создавать систему добровольных экспертов по благонадежности Интернета.

Когда наблюдаешь за настойчивыми попытками китайского руководства заморозить политическую структуру общества, хочется понять -- почему они не учатся на опыте Албании и Румынии. Быть может по тому, что большинству вождей свойственно недооценивать людей, которыми они руководят, ведь бюрократическая система с неизбежностью доставляет наверх ту информацию, которую хочет видеть начальство.

Вспомним статью Андрея Амальрика "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?" Он ошибся всего на семь лет. Не ставит ли бурное развитие Интернета похожий вопрос: просуществует ли Китайская народная республика до 2010 года?