Приложение

Начав свою работу, Комитет прежде всего установил, каковы были цены золотых слитков и ставки вексельного курса за ряд прошлых лет, в частности, в течение последнего года.

Комитет нашёл, что рыночная цена золотых слитков, равная согласно уставу Монетного двора его величества 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. за унцию стандартной пробы, поднялась в 1806, 1807 и 1808 гг. до 4 ф. ст.; к концу 1808 г. она начала расти очень быстро и продолжала оставаться очень высокой в течение всего 1809 г. Рыночная цена стандартного золота в слитках колебалась за этот период от 4 ф. ст. 9 шилл. до 4 ф. ст. 12 шилл. за унцию; при цене в 4 ф. ст. 10 шилл. она превышала монетную цену почти на 15 1/2%.

Комитет нашёл, что в течение трёх первых месяцев текущего года цена стандартного золота в слитках оставалась приблизительно на том же уровне, что и в течение прошлого года, колеблясь между 4 ф. ст. 10 шилл. и 4 ф. ст. 12 шилл. за унцию. В продолжение марта и апреля цена стандартного золота котировалась в таблицах Уайттенголла только один раз, а именно 6 апреля, по 4 ф. ст. 6 шилл., т. е. почти на 10% больше монетной цены. Последние котировки цены золота, данные в этих таблицах, относятся к 18 и 22 мая, когда португальское золото в монете котировалось по 4 ф. ст. 11 шилл. за унцию; португальское же золото имеет почти такую же пробу, как и наше стандартное золото. В тех же таблицах сказано, что в марте текущего года цена новых дублонов поднялась с 4 ф. ст. 7 шилл. до 4 ф. ст. 9 шилл. за унцию. Испанское золото богаче нашего на 4 1/2 - 4 3/4 грана, а это даёт разницу в стоимости почти в 4 шилл. за унцию.

Из показаний свидетелей явствует, что цена иностранной золотой монеты в общем выше, чем цена слиткового золота, вследствие того, что первая находит более лёгкий сбыт на иностранных рынках. Разница между ценами испанского и португальского золота в монетах и золота в слитках составляла недавно около 2 шилл. за унцию. Комитет констатирует также, что между ценами золота в слитках, являющегося согласно данной при вывозе присяге иностранным золотом, и золота в слитках, о котором экспортёр не осмелился дать такой присяги, имеется в настоящее время, как утверждают, разница в 3-4 шилл. за унцию; первое оценивалось на рынке приблизительно в 4 ф. ст. 10 шилл. за унцию, второе стоило, как утверждают, почти 4 ф. ст. 6 шилл. В силу этих внешних различий, вызванных или расходами чеканки, или же законодательными ограничениями, цена стандартного золота в слитках, дозволенного к экспорту, и является той ценой, которую в высшей степени важно принимать во внимание в ходе настоящего исследования.

Комитет полагал, что при суждении о границах этой высокой цены золотых слитков окажется также полезным иметь аналогичные сведения о ценах серебра за тот же самый период. Цена стандартного серебра на Монетном дворе его величества составляет 5 шилл. 2 пенса за унцию; на основе этой стандартной цены стоимость испанского доллара равняется 4 шилл. 4 пенс., или, что сводится к тому же, испанский доллар стоит по этой стандартной цене 4 шилл. 11 1/2 пенс. за унцию. В таблицах Уайттенголла сказано, что в продолжение 1809 г. цена новых долларов колебалась от 5 шилл. 5 пенс. до 5 шилл. 7 пенс. за унцию; иначе говоря, она превышала на 10-13% монетную цену стандартного серебра. В продолжение последнего месяца новые доллары котировались очень высоко - по 5 шилл. 8 пенс. за унцию, или больше чем на 15% выше их монетной цены.

Комитет установил также, что на континенте вексельные курсы стали к концу 1808 г. очень неблагоприятными для нашей страны и продолжали оставаться ещё более неблагоприятными в течение всего 1809 г. и первых трёх месяцев текущего года.

Главными центрами, с которыми в настоящее время установлен вексельный курс, являются Гамбург, Амстердам и Париж. В продолжение последних шести месяцев 1809 г. и первых трёх месяцев текущего года вексельный курс на Гамбург и Амстердам упал на 16-20% ниже паритета, а вексельный курс на Париж - ещё ниже. Вексельный курс на Португалию соответствовал другим курсам, но уровень его изменялся в связи с некоторыми обстоятельствами, которые требуют отдельного объяснения.

Комитет находит, что в течение марта настоящего года, т. е. от 2 марта до 3 апреля, вексельные курсы с вышеупомянутыми тремя центрами испытали постепенное улучшение. Вексельный курс на Гамбург поднялся постепенно с 29,4 до 31; на Амстердам - с 31,8 до 33,5; на Париж - с 19,16 до 21,11. Начиная с 3 апреля и до настоящего времени они оставались приблизительно устойчивыми на указанном уровне, причём вексельный курс на Гамбург был, как показано в таблицах для экспортёров, против нашей страны, будучи ниже паритета на 9% с фунта стерлингов; на Амстердам он был ниже паритета больше чем на 7% с фунта стерлингов, а на Париж - также ниже больше чем на 14% с фунта стерлингов.

При обсуждении этих фактов Комитет давно уже пришёл к выводу, что такое чрезвычайное повышение цены золота в нашей стране в соединении с такими достопримечательными паритетами наших вексельных курсов со странами континента заставляет нас искать причин этих явлений в состоянии нашего собственного денежного обращения. Однако, раньше чем принять этот вывод, совпадавший, повидимому, со всеми прежними указаниями Комитета и со всем его опытом, последний считал целесообразным исследовать более детально условия, связанные с каждым из двух приведённых фактов; он решил узнать, как объясняют это необычайное положение вещей люди, имеющие торговый опыт и детально знакомые с делом.

С этой целью Комитет вызвал к себе нескольких экспортёров с обширной практикой и знанием дела и пожелал выслушать их мнения о причинах высокой цены золота и низких ставок валютного курса.

I

Из показаний свидетелей видно, что высокая цена золота целиком приписывается большинством их предполагаемой редкости этого предмета, вызванной необычайным спросом на него на континенте Европы. В некоторых показаниях об этом необычайном спросе на золото на континенте говорится, как о прямом результате требований французских армий; но такой рост спроса на золото объясняется также наступившей паникой и недостатком доверия, которые привели к практике припрятывания золота.

Комитет держится мнения, что при здоровом и естественном состоянии британского денежного обращения, основой которого является золото, никакой рост спроса на золото в других частях мира, - как бы велик он ни был и какими бы причинами он ни объяснялся, - не может вызвать у нас на значительный период времени серьёзное повышение рыночной цены золота. Но прежде чем перейти к объяснению причин, в силу которых Комитет единодушно держится такого мнения, он считает желательным привести некоторые соображения, заставляющие его сомневаться в том, что этот спрос на золото мог, как утверждают, действительно влиять предположенным способом.

Если бы на континенте существовал необычайный спрос на золото и притом в таких размерах, что он мог бы повлиять на рыночную цену его в нашей стране, то он, конечно, повлиял бы также на деле в первую очередь на цену золота на рынках континента. Можно было ожидать, что люди, приписывающие высокую цену золота у нас большому спросу извне, отметят также наличие соответствующих высоких цен его и за границей. Комитет не находит, однако, чтобы они основывали свой вывод на такой информации; поскольку же он был в состоянии проверить положение дел, он не мог констатировать соответствующего повышения цены золотых слитков на континентальных рынках при оценке их в деньгах данной страны за период повышения цены слитков у нас при оценке их в наших бумажных деньгах. Действительно, г-н Витмор, бывший управляющий Английским банком, заявил, что, по его мнению, именно высокая цена золота за границей выкачала нашу золотую монету из страны; он не мог, однако, представить Комитету никаких доказательств существования такой высокой цены. Г-н Грефюль, коммерсант, ведущий торговлю на континенте и великолепно знакомый со всеми деталями торговли, ответил на вопрос Комитета о том, произошло ли, по его мнению, в течение последнего года какое-либо изменение в цене золота на каком-нибудь из иностранных рынков: "Мне ничего неизвестно о каком-либо существенном изменении". На следующий день, уже после того как он имел возможность справиться с текущими ценами, он опять заявил Комитету: "Я должен заметить, что в последнее время за границей не замечалось никаких изменений монетной цены золота, а также никаких повышений его рыночной цены по сравнению с ценами в Англии; представленный мною документ показывает иностранные цены, переведённые в стерлинги по существующим низким вексельным курсам; превышение их над нашими рыночными ценами объясняется издержками транспорта" (этот документ находится в приложениях). Заявление г-на Грефюля проливает яркий свет на эту сторону вопроса, ибо оно показывает, что разница между ценами золота на иностранных рынках и у нас соответствует в точности разнице вексельных курсов. Документ г-на Грефюля подтверждается другим, предъявленным Комитету. Авраам Гольдсмид также заявил Комитету, что при весьма значительном повышении цены золота у нас в течение части последнего года цена его в Гамбурге колебалась не больше чем на 3-4%.

Комитет здесь должен заметить, что как в Гамбурге, так и в Амстердаме, где мерой стоимости является не золото, как у нас, а серебро, чрезвычайный спрос на золото затронул бы его денежную цену, т. е. цену его в серебре; поскольку же какого-либо значительного повышения цены золота, выраженной в серебре, там в течение последнего года не наблюдается, мы можем заключить, что сколько-нибудь значительный спрос на золото не имел там места. Постоянное превышение рыночной цены золота над его монетной ценой, которое, как видно из документа г-на Грефюля, наблюдалось в течение нескольких лет одинаково в Гамбурге и в Амстердаме, может быть отчасти приписано, по мнению Комитета, тому изменению, которое произошло в относительной стоимости двух драгоценных металлов со всём мире. Много любопытных и хороших материалов по этому вопросу можно найти в приложении, в особенности в документах, представленных Комитету г-ном Алленом. В силу той же причины произошло, повидимому, падение относительной цены серебра и в нашей стране за некоторое время до того, как увеличение нашего бумажно-денежного обращения начало оказывать своё действие. Так как стоимость серебра по отношению к золоту понизилась во всём мире, то золото поднялось, следовательно, в цене на тех рынках, где серебро является установленной мерой, цена же серебра понизилась там, где установленной мерой является золото.

Что касается предполагаемого спроса на золото на континенте для снабжения французских армий, то Комитет должен, далее, заметить, что если нужды военной казны значительно возросли за последнее время, то общее снабжение Европы золотом увеличилось на всю ту сумму его, какую сберегла наша великая торговая страна благодаря замене золота другим средством обращения. Комитет не может не отметить здесь следующее обстоятельство: хотя условия, которые могут вызвать такое увеличение спроса, могли действовать в последнее время с большей силой, чем в предшествующие периоды, всё же и во время прежних войн и потрясений, имевших место на континенте, действие этих условий должно было быть достаточно сильно. Сэр Френсис Бэринг очень справедливо сослался на Семилетнюю и Американскую войны и заметил, что тогда в нашей стране не испытывалось никакой нужды в слитках. Согласно таблицам, публиковавшимся для купцов, как "Бюллетени Ллойда" и "Вексельные курсы Уайттенголла", Комитет нашёл, что начиная с середины 1773 г., когда произведена была реформа золотого монетного обращения, и до середины 1799 г., т. е. через два года после приостановки размена банкнот Английским банком, рыночная цена стандартного золота в слитках оставалась неизменной и составляла всё время 3 ф. ст. 17 шилл. 6 пенс. (с учётом небольшой потери, являвшейся результатом пребывания золота на Монетном дворе, она соответствовала монетной цене в 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс.); исключение составляет лишь один год от мая 1783 г. до мая 1784 г., когда она случайно поднялась до 3 ф. ст. 18 шилл. Следует отметить, что в течение того же самого периода цена португальского золота временами поднималась до 4 ф. ст. 2 шилл. Комитет отмечает также, что, согласно заявлению, сделанному Авраамом Ньюлэндом Комитету палаты лордов в 1797. г., Английский банк был часто вынужден покупать золото по более высокой цене, чем монетная; в одном же случае он расплатился за небольшое количество, которое его агент достал в Португалии, по очень высокой цене в 4 ф. ст. 8 шилл. за унцию. Комитет находит, что за весь период в 24 года, протекший со времени реформы золотого обращения до прекращения платежей наличностью Английским банком, цена стандартного золота в слитках никогда не была в течение продолжительного времени значительно выше монетной цены. До настоящего времени, когда рыночная цена золота превзошла в нашей стране его монетную цену, было два таких особо заметных периода: в царствование короля Вильяма, когда серебряная монета стоила значительно ниже своей стандартной цены, и в первые годы царствования нынешнего короля, когда золотая монета была изношена ниже своего стандартного содержания. В течение обоих этих периодов превышение рыночной цены золота над его монетной ценой объяснялось плохим состоянием денежного обращения, и в обоих случаях реформа последнего снизила рыночную цену золота до уровня монетной цены. В течение же двух лет (1796 и 1797 гг.), когда имел место недостаток в золоте, вызванный большим спросом на него со стороны провинциальных банкиров, желавших увеличить свои вклады, рыночная цена золота никогда не была выше его монетной цены.

В связи с этим пунктом Комитет должен также заметить, что выслушанные им показания свидетелей вызвали в нём большие сомнения относительно достоверности сведений о недостатке золотых слитков, испытываемом в последнее время в стране. Что гинеи исчезли из обращения, - вполне бесспорно, но это так же мало доказывает недостаток в слитках, как и их высокая цена. Если золото стало дороже в силу какой-либо другой причины, а не в силу недостатка его, то люди, не могущие купить его иначе, как за высокую цену, будут весьма склонны объяснить последнюю недостатком золота. Опрошенный Комитетом купец, имеющий большие торговые обороты, говоривший очень много о недостатке золота, признал, что он не встречал бы никаких затруднений в получении такого количества золота, какое ему было бы угодно, если бы он был готов уплатить требуемую цену. Комитет напоминает, что если в течение последнего года имел место большой вывоз золота на континент, то в это же время в нашу страну были ввезены очень значительные количества золота из Южной Америки, главным образом через Вест-Индию. Перемены, происшедшие в Испании и в Португалии, а также морские и торговые преимущества нашей страны превратили её как бы в канал, через который проходит продукция рудников Новой Испании и Бразилии по пути ко всему остальному миру. Благодаря такому положению ввоз слитков и монеты даёт нам полную возможность получения первых и делает наш рынок настолько крупным, что он чувствует недостаток в золоте последним. Это прекрасно иллюстрируется тем фактом, что португальская золотая монета регулярно посылается в настоящее время в хлопковые поселения Бразилии, Пернамбуко и Марангамы <Maranham - вероятно, опечатка вместо Maranhao - Маранхао. - Прим. ред.>, тогда как доллары пересылаются в значительном количестве из Рио-де-Жанейро в нашу страну.

Следует также отметить, что повышение рыночной цены серебра в нашей стране, приблизительно соответствовавшее повышению рыночной цены золота, ни в коей степени не может быть приписано недостатку серебра. Ввоз серебра в последние годы был необычайно велик, тогда как обычный отлив его в Индию и Китай приостановился.

В силу всех этих оснований Комитет склонен думать, что люди, приписывающие высокую цену золота чрезвычайному спросу на этот предмет, принимают факты, не доказанные никакими показаниями, за достоверные. Но если бы даже эти утверждения были доказаны, Комитет всё же полагал бы, что объяснять высокую цену золота в нашей стране его недостатком - значит впадать в недоразумение, которое он считает важным разъяснить.

В нашей стране одно лишь золото представляет меру всякой меновой стоимости, являясь тем стандартом, которым измеряются все денежные цены. Это не только результат обычаев и торговых привычек страны: закон, изданный в 14-м году царствования ныне здравствующего короля (превращённый в постоянно действующий актом 39-го года царствования короля), отнял у серебряной монеты функцию законного платёжного средства для сумм, превышающих 25 ф. ст. Так как золото представляет, таким образом, нашу меру цен, то товар считается дорогим или дешёвым соответственно тому, большее или меньшее количество золота даётся в обмен за данное количество этого товара, но определённое количество самого золота никогда не будет обмениваться на большее или меньшее количество золота той же самой стандартной пробы. При известных условиях может быть выгодно давать в обмен на золото в какой-либо специальной монете более чем равное количество другого золота, но эта разница никогда не может превысить некоторого небольшого предела. Так, например, в период, когда Английский банк был обязан платить по своим банкнотам звонкой монетой, он должен был в случае особенной нужды покупать золото с потерей для себя, чтобы сохранить или возместить свой золотой запас. Но, вообще говоря, цена золота, которая сама измеряется и выражается в золоте, не может быть повышена или понижена в силу возросшего или уменьшенного спроса на него. Унция золота будет обмениваться не больше и не меньше как на унцию золота той же самой пробы, за исключением лишь скидки, которая делается в том случае, когда одна унция перечеканена в монеты или подверглась обработке иным путём, а другая - нет; скидка делается, следовательно, за расходы чеканки или обработки. За унцию стандартного золотого слитка можно получить на нашем рынке не больше 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс., если только эти 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. не составляют в наших теперешних деньгах эквивалент меньшего количества золота, чем 1 унция. Увеличение или уменьшение спроса на золото или, что сводится к тому же, уменьшение или увеличение общего предложения золота будет, несомненно, иметь существенное влияние на денежные цены всех других предметов. Возросший спрос на золото и следующий за ним недостаток в нём увеличат его стоимость по сравнению с другими предметами: то же самое количество золота купит теперь более значительное количество всех других предметов, чем прежде; другими словами, действительная цена золота или количество товаров, отдаваемых в обмен за него, повысится, а денежные цены всех товаров понизятся; денежная цена самого золота останется без изменения, но цены всех других товаров упадут. Что настоящее положение вещей не таково, - это нам великолепно известно; цены всех товаров повысились, золото же кажется повысившимся в цене только сообща с другими товарами. Если это общее действие следует приписать одной и той же причине, то эта причина может быть найдена только в состоянии денежного обращения нашей страны.

Комитет считает необходимым изложить ещё подробнее принципы, управляющие, по его мнению, относительными ценами золота в слитках и золота в монете, а также бумажных денег, обращающихся вместо них и обменивающихся на них. Он считает наиболее удобным начать своё изложение, обратившись сперва к тем простым началам и постановлениям, на которых основана чеканка денег в королевском Монетном дворе.

Задача её состоит в том, чтобы обеспечить народу эталон определённой стоимости: для этого на монеты из золота накладывается именем королевской власти печать, удостоверяющая, таким образом, что они имеют определенный вес и пробу. Золото в слитках является тем стандартом стоимости, с которым согласно постановлению законодательной власти должна сообразоваться стоимость монеты и с которым она должна в меру возможности отождествляться. Если бы это постановление законодательной власти было осуществлено полностью, чеканное золото имело бы такую же точно цену при обмене на все другие товары, какую оно имело бы, оставаясь в форме слитка; цена чеканного золота подвержена, однако, некоторым незначительным колебаниям.

Прежде всего превращение слитков в монеты связано с некоторыми издержками. Те, кто посылает слитки для чеканки, - а всякий имеет право сделать это, хотя и не платит никакой пошлины за чеканку, - теряют проценты за всё время пребывания их золота на Монетном дворе. Эта потеря до сих пор составляла около 1% с фунта стерлингов, но можно думать, что усовершенствования в системе работы нового Монетного двора уменьшат время пребывания золота там, а следовательно, и потерю. Этот 1% с фунта стерлингов являлся пределом, или почти пределом, возможного увеличения стоимости монеты по сравнению со стоимостью слитков: предположить, что стоимость монеты могла бы благодаря какой-нибудь причине значительно перешагнуть через этот предел, значило бы допустить возможность получения высокой прибыли по сделке, не представляющей никакого риска и могущей быть заключённой кем угодно.

Два обстоятельства, взятые в совокупности, объясняют, почему цена монеты понизилась в сравнении с ценой слитков, и покажут вероятный предел этого понижения до 1797 г., когда Английский банк прекратил платежи наличностью. Во-первых, монета, однажды начав своё хождение, постепенно уменьшалась в весе в силу стирания, а поэтому, будучи переплавлена, доставляла меньшее количество слиткового золота. Среднее уменьшение веса находящейся теперь в обращении золотой монеты по сравнению с весом той же самой монеты, только что покинувшей Монетный двор, составляет, согласно данным показаниям, приблизительно 1% с фунта стерлингов. В прежние времена это зло было значительно больше. Особенно сильно это чувствовалось в первые годы царствования ныне здравствующего короля, что и привело к реформе золотого монетного обращения в 1773 г. Теперь приняты, однако, все меры против этого зла не только путём уголовного наказания за всякую злонамеренную порчу золотой монеты, но также и путём особого постановления в монетном уставе. В силу этого последнего гинеи, полный вес которых составляет сейчас же после оставления Монетного двора 9 39/89 грана, перестают быть законным средством платежа, когда вес их становится меньше 8 гранов; допускаемое, таким образом, обесценение составляет максимум 1,11%. Ещё более существенной причиной понижения цены монеты является затруднение, в которое поставлены были держатели её, желавшие превратить её в слитки. Закон страны запрещает переплавлять какие-либо другие золотые монеты, кроме тех, которые потеряли законный вес; запрещается также - и это является весьма спорной политикой - вывозить нашу золотую монету и всякое иное золото, если не дана присяга, что оно не переплавлено из национальной золотой монеты. Из данных показаний явствует, что разница между стоимостью золотых слитков, относительно которых принесена требуемая для вывоза присяга, и стоимостью золота, полученного из нашей собственной монеты и могущего в силу закона быть использованным только для внутренних нужд, доходит в настоящее время до 3-4 шилл. за унцию.

Оба только что упомянутых обстоятельства, бесспорно, и составляют в совокупности, по суждению Комитета, причину падения стоимости золотой монеты нашей страны при обмене её на товары ниже стоимости слитков при обмене их на товары; это падение возникло или могло возникнуть в то время, когда Английский банк платил звонкой монетой и золото поэтому могло быть получено в любом желаемом количестве. Совокупность двух указанных обстоятельств определяет, таким образом, предел перевеса рыночной цены золота над его монетной ценой приблизительно в 5 1/2 %. В основном эта депрессия должна быть приписана старой, но сомнительной политике нашей страны. Последняя, стремясь удержать монету внутри государства, привела, так же как и постоянные ограничения вывоза других предметов, к невыгодному положению монеты, обладающей на рынке менее значительной стоимостью, чем та, какую она имела бы, если бы не подвергалась никаким запрещениям такого рода.

Верность этих замечаний о причинах и пределах обычной разницы между рыночной и монетной ценой золота может быть иллюстрирована ссылкой на способ обеспечения постоянного стандарта стоимости для крупных коммерческих платежей в Гамбурге. Этот способ был объяснён в заслушанных показаниях и состоит в следующем. В обычных повседневных сделках платежи производятся при помощи денег, состоящих из монет нескольких соседних государств, но серебро является, подобно золоту в Англии, стандартом для крупных коммерческих платежей. В Гамбурге отнюдь не может произойти по отношению к серебру что-либо аналогичное той разнице между рыночной и монетной ценой, какая имеется в нашей стране по отношению к золоту, ибо там приняты меры, предупреждающие действие тех трёх причин, которые мы перечислили выше (расходы на чеканку, обесценение в силу стирания или препятствия к вывозу). Крупные платежи производятся в Гамбурге в банковских деньгах, состоящих из настоящего серебра определённой пробы, внесённого в Гамбургский банк местными купцами; последние имеют в банковских книгах соответствующий кредит, обеспеченный этим серебром и переносимый с одного счёта на другой в соответствии с их нуждами. Так как серебро проверяется и взвешивается почти без всякой потери времени, то первая из упомянутых причин колебаний относительной стоимости принятого в данной стране денежного стандарта по сравнению со стоимостью слитков устраняется. После того как установлено наличие определённых масс серебра, их количество и их проба, стоимость переходит от одного лица к другому единственно при помощи банковских книг; поскольку этим путём предупреждается снашивание монеты, устраняется одна из причин её обесценения. Людям предоставляется также полное право извлекать это серебро, переплавлять и вывозить его; благодаря этому совершенно исключается второй и главный источник случайных падений стоимости принятого в данной стране платёжного средства ниже стоимости слитков того металла, которые оно должно представлять.

Таким образом, в Гамбурге серебро не только мера всякой меновой стоимости, но оно сделано притом же неизменной мерой; исключения возможны лишь в случае изменения относительной стоимости серебра в связи с изменяющимся предложением этого драгоценного металла из рудников. Точно таким же образом обычай, а впоследствии и закон, который сделал золотую монету общепринятым, а в дальнейшем и единственным законным платёжным средством при крупных расчётах у нас, превратил этот металл в нашу меру стоимости. Со времени реформы золотого монетного обращения и до прекращения Английским банком платежей звонкой монетой в 1797 г. последняя была малоизменчивой мерой стоимости; она была подвержена только тем изменениям в относительной стоимости золотых слитков, которые зависят от его предложения из рудников, а также тем ограниченным расхождениям между рыночной и монетной ценой золотой монеты, которые, как было показано выше, имеют иногда место.

Высший размер депрессии монеты, возможный при условии, что Английский банк платит золотом, может составлять, как мы только что констатировали, около 5 1/2%. Мы действительно констатируем, что во всё время, предшествовавшее 1797 г., разница между тем, что называется монетной ценой, и рыночной ценой золота никогда не превышала этого предела.

Оказывается, однако, что со времени прекращения платежей наличными в 1797 г. появилась ещё одна причина изменения стоимости золота, даже если оно продолжает ещё быть мерой стоимости и стандартом цен; причина эта состоит в возможном излишке бумажных денег, которые нельзя превратить по желанию в золото, предел же этого изменения так же неопределёнен, как и излишек, в котором могут быть выпущены бумажные деньги. Приходится, право же, сомневаться в том, что золото всё ещё было в действительности нашей мерой стоимости, с тех пор как установилась новая система платежей Английского банка; сомнительно, есть ли у нас какой-либо другой стандарт цен, кроме денег, выпускавшихся первоначально Английским банком, а вслед за ним провинциальными банками, хотя относительная стоимость этих денег может быть столь же неопределённой, как и возможный излишек их. Является ли нашей настоящей мерой стоимости и стандартом цен это бумажное средство обращения, относительная стоимость которого так изменчива? Или им продолжает быть золото, но золото, ставшее более изменчивым в стоимости, чем оно было прежде, раз оно может быть обменено на бумажные деньги, не могущие быть по желанию превращёнными в золото? И в том и в другом случае в интересах государства желательно, чтобы стоимость наших денег снова была приведена, как только обстоятельства это позволят, в соответствие со стоимостью их законного и подлинного стандарта - золота в слитках.

Если бы золотая монета нашей страны стала когда-либо слишком стёртой и неполновесной или если бы она пострадала от снижения своей стандартной стоимости, то это, очевидно, повлекло бы за собой соответственное повышение рыночной цены золотых слитков в сравнении с их монетной ценой; монетная цена - это та сумма в монете, которая эквивалентна по своей внутренней стоимости данному количеству, например унции, металла в слитках; если же внутренняя стоимость монеты изменяется, она эквивалентна меньшему количеству металла в слитках, чем прежде. Такое же превышение рыночной цены золота над его монетной ценой будет иметь место в любой стране при излишнем выпуске денег, неразменных больше на золото. Этот излишек не может быть вывезен в другие страны: поскольку же он не подлежит размену на звонкую монету, неизбежное возвращение его к тем, кто его выпустил, не имеет места: он остаётся в каналах обращения и постепенно поглощается путём повышения цен всех товаров. Увеличение объёма денежного обращения отдельной страны приведёт к повышению цен в ней точно таким же образом, как увеличение общего предложения драгоценных металлов повышает цены во всём мире. Благодаря росту их количества стоимость данной части средств обращения понижается при обмене на другие товары: другими словами, денежные цены всех других товаров повышаются, а вместе с ними растёт и цена слитков. Таким образом, излишек средств обращения отдельной страны вызовет превышение рыночной цены золота над его монетной ценой. Не менее очевидно, что если в какой-либо стране цены товаров растут благодаря увеличению количества денег, тогда как в соседней стране такое же увеличение количества денег не приводит к подобному повышению цен, то прежнее соотношение стоимостей средств обращения этих двух стран нарушится. Так как внутренняя стоимость данной части средств обращения одной страны уменьшилась, в то время как внутренняя стоимость их в другой остаётся без изменения, то вексельный курс будет установлен между этими двумя странами к невыгоде первой.

Итак, общее повышение всех цен, повышение рыночной цены золота и падение иностранных вексельных курсов - таковы последствия излишнего количества денег в стране, установившей у себя средство обращения, не могущее быть ни вывезенным в другие страны, ни разменянным по желанию на монету, которую можно вывозить.

II

Комитет переходит теперь к следующему разделу своего исследования - состоянию вексельных курсов между нашей страной и странами континента в данное время. И здесь, как в предыдущем разделе, Комитет сначала изложит развитые перед ним практиками взгляды на причины существующего состояния вексельных курсов.

Г-н Грефюль, оптовый торговец, ведущий торговлю главным образом со странами континента, падение вексельного курса между Лондоном и Гамбургом в 1809 г. почти на 18% ниже паритета всецело приписывает "торговому положению нашей страны по отношению к странам континента, - тому обстоятельству, что ввоз и уплата субсидий намного превысили вывоз". Он, однако, заявил, что составил своё суждение о торговом балансе в значительной степени на основе состояния самого вексельного курса, хотя его суждение было подкреплено также и его собственными наблюдениями. Он особенно настаивал на большом ввозе из балтийских портов, а также на ввозе вин и водок из Франции, в обмен за которые из нашей страны не было вывезено никаких товаров. С другой стороны, он заметил, что вывоз колониальных товаров на континент увеличился в прошлом году по сравнению с предыдущими годами и что в течение последнего года вывоз колониальных товаров и британских изделий в Голландию значительно превышал ввоз оттуда; однако этот перевес не был, по его мнению, вполне равен перевесу ввоза из других частей света, если судить по состоянию вексельного курса, а также на основании его общих наблюдений. Далее он объяснил, что, строго говоря, не торговый баланс, а платёжный баланс был неблагоприятен для нашей страны, а именно это он считает главной причиной данного уровня вексельных курсов. Он заметил также, что платёжный баланс данного года может быть против нас, в то время как общая сумма вывоза превышает сумму ввоза. Согласно его мнению, причина современного состояния вексельного курса является полностью коммерческой, учитывая также заграничные расходы правительства; перевес же ввоза над вывозом объясняет, почему в течение определённого периода времени уровень вексельного курса был неизменно на 16% против нашей страны.

Сэр Френсис Бэринг заявил Комитету, что, по его мнению, современное неблагоприятное положение вексельных курсов есть следствие двух весьма важных причин: ограничения торговли с континентом и увеличения бумажно-денежного обращения в нашей стране, связанного с недостатком в слитках. В качестве примеров противоположного положения вещей он привёл Семилетнюю и Американскую войны, во время которых также приходилось перевозить деньги на континент для расходов на флот и армию, и всё же недостатка в слитках тогда не чувствовалось.

Комитет опросил также одного выдающегося коммерсанта, ведущего торговлю на континенте, показание которого содержит множество ценных сведений. Этот джентльмен заявляет, что вексельный курс не может в настоящее время упасть в какой-либо европейской стране, поскольку он высчитывается в монете определённой стоимости или в каком-либо заместителе, разменном на такую монету со скидкой на расходы по пересылке монет, или их заместителей и включает прибыль, адекватную риску, сопровождающему такие пересылки. Он полагает, что падение нашего вексельного курса, превысившее за последние 15 месяцев размер таких накидок, должно быть, без сомнения, объяснено прекращением размена наших бумажных денег на звонкую монету; если бы бумажные деньги были разменны и в обращении находились гинеи, то неблагоприятный торговый баланс едва ли причинил бы столь значительное падение вексельного курса, как 5-6%. Своё мнение об этом предмете он развивает более подробно в дальнейших ответах, взятых из различных частей его показаний.

"Какими причинами объясняете вы настоящее неблагоприятное состояние вексельного курса?" - "Первое большое обесценение произошло, когда французы овладели Северной Германией и издали несколько строгих декретов против сношений с Англией; в то самое время, когда на все английские товары и имущество был наложен секвестр, платежи за счёт Англии должны были всё время производиться, средства же на покрытие их должны были получаться из Англии. Поэтому в продажу поступило больше векселей, чем их требовалось людям, которым нужно было производить платежи в Англии. Письменная корреспонденция была также весьма затруднена и ненадёжна; нельзя было найти, как в обычное время, посредников, которые покупали и отсылали такие векселя в Англию для реализации; в то же время нельзя было возбудить в суде дело против лиц, которые предпочитали отказаться от уплаты по предъявленному векселю, или оспаривать расходы по вексельным операциям. Все эти причины оказывали давление на вексельный курс, а платежи в пользу Англии поступали только через большие промежутки времени; после того как в силу этих обстоятельств вексельный курс понизился, слитки же удерживались в Англии, чтобы восполнить эти случайные колебания, операции между Англией и континентом продолжали производиться по низкому курсу. Вопрос о том, сколько стоит фунт стерлингов, является тут чисто теоретическим, так как нельзя получить за него сумму, которую он должен собой представлять".

"Раз вексельный курс колеблется против Англии на 15- 20% ниже паритета, то какую часть этой потери следует приписать влиянию мер к перерыву торговых сношений, принятых неприятелем в Северной Германии и вызвавших такой перерыв, и какую - влиянию неразменности банкнот Английского банка, - обстоятельству, которому вы приписали часть этого обесценения?" - "Я считаю, что это обесценение имело первоначально место благодаря мерам неприятеля, но то, что оно не было устранено, я приписываю невозможности обмена английских банкнот на звонкую монету".

"Кроме тех поступков неприятеля, о которых вы говорили, какие другие причины продолжали оказывать влияние на континенте на понижение вексельного курса?" - "Очень значительные погрузки из портов Балтийского моря, которые совершались под векселя, продаваемые сейчас же после погрузки, и не согласовывались с интересами собственников в Англии; в интересах последних продажа этих векселей могла быть отсрочена до того времени, когда на такие векселя будет иметься спрос. Продолжающиеся затруднения и ненадёжность письменной корреспонденции между Англией и континентом, сокращение на континенте числа торговых домов, желающих заниматься такими операциями и принимающих за счёт Англии либо векселя, выданные в различных портах, где имели место погрузки, либо за её же счёт векселя, выданные под отправленный груз, либо, наконец, векселя, выданные в предположении, что вексельный курс должен подняться или, вероятно, поднимется. Продолжительность срока, требующегося для превращения товаров в наличность, благодаря обходным путям, которыми вынуждены идти товары. Значительность денежных сумм, уплачиваемых заграничным судовладельцам и достигающих в некоторых случаях, как, например, при покупке русской конопли, почти стоимости купленного товара. Недостаток посредников, затрачивавших прежде большие капиталы на вексельные операции; в настоящее время благодаря возросшим трудностям и опасностям, связанным с такими операциями, посредники, которые могли бы производить сложные операции, антиципирующие вероятные будущие результаты, встречаются редко".

Приведённые ответы, а также остальная часть показаний этого джентльмена исходят из более или менее отчётливо выраженного принципа, согласно которому золото в слитках является подлинным регулятором как стоимости местных средств обращения, так и уровня вексельных курсов, тогда как свободный размен бумажных денег на драгоценные металлы и свободный вывоз этих металлов кладут предел падению вексельных курсов и не только удерживают последние от падения ниже этого предела, но и выправляют их путём восстановления баланса.

Комитету незачем указывать, в каких именно отношениях эти мнения, высказанные практиками, являются неопределёнными и неудовлетворительными и в каких отношениях они противоречат друг другу. Однако информация, содержащаяся в этих показаниях, может оказать значительную помощь при установлении подлинных причин настоящего положения вексельного курса.

Комитет полагает, что нет ни одного вопроса торговой политики более ясного, чем вопрос о вексельных курсах. Вексельный паритет между двумя странами - это та сумма денег той или иной страны, которая точно равняется по своей внутренней стоимости данной сумме денег другой страны или содержит в себе, иначе говоря, золото или серебро того же веса и той же пробы. Если 25 французских ливров содержат точно такое же количество чистого серебра, как и 20 шилл., то 25 составит вексельный паритет между Лондоном и Парижем. Если одна страна употребляет в качестве своей основной меры стоимости золото, а другая - серебро, то паритет между этими странами за какой-либо определённый период может быть установлен только с учётом относительной стоимости золота и серебра за этот именно период; поскольку же относительная стоимость двух драгоценных металлов подвержена колебаниям, вексельный паритет между двумя странами не представляет строго постоянную величину, а колеблется в известных пределах. Иллюстрацию к этому можно найти в показаниях, где приведён расчёт паритета между Лондоном и Гамбургом, равного 34 фламандским шиллингам и 3 1/2 гротам за фунт стерлингов. Такой уровень вексельного курса устанавливается в течение известного периода на основе торгового или платёжного баланса между двумя странами и последующей диспропорции между спросом и предложением на векселя, выданные одной страной на другую; он является отклонением в одну или другую сторону от действительного и постоянного паритета. Но этот действительный паритет изменится, если произойдёт какая-нибудь перемена в денежном обращении одной из двух стран; эта перемена может состоять в стирании или деградировании металлических денег ниже их стандарта, в дискредитации принудительного бумажно-денежного обращения или же в наличии излишка неразменных бумажных денег. Если, таким образом, внутренняя стоимость данной части денег одной страны понизится, то эта часть не будет уже больше равняться такой же части денег другой, какой она равнялась до того. Но хотя действительный паритет средств обращения, таким образом, изменится, купцы, имеющие мало поводов обращаться к паритету или совсем не имеющие их, продолжают высчитывать вексельный курс на основе прежнего наименования паритета. При таком положении вещей необходимо проводить различие между действительным и вычисленным вексельным курсом. Тогда вычисленный вексельный курс, приводимый в таблицах, употребляемых купцами, будет включать не только золотую разницу курса, являющуюся результатом состояния торговли, но также и разницу между первоначальным и новым паритетом. При вычислении эти две суммы могут быть сложены или противопоставлены друг другу. Если страна, деньги которой обесценены по сравнению с деньгами другой страны, имеет притом же неблагоприятный торговый баланс, то вычисленный уровень вексельного курса будет казаться более неблагоприятным, чем действительная разница в вексельном курсе. Точно так же при благоприятном торговом балансе данной страны вычисленная норма вексельного курса будет казаться менее неблагоприятной, чем действительная разница в вексельном курсе. До новой перечеканки нашего серебра в эпоху короля Вильяма вексельный курс между Англией и Голландией, вычисленный обычным способом соответственно стандартам монетных дворов этих стран, составлял 25% против Англии, причём стоимость ходовой монеты в Англии была ниже её стандартной стоимости на 25% с лишним; таким образом, при вполне стандартном вексельном курсе действительный вексельный курс был бы на деле в пользу Англии. Таким же образом может случиться, что обе части расчёта окажутся в одно и то же время противоположными и равными друг другу; тогда действительный вексельный курс, который, поскольку он зависит от состояния торговли, будет в пользу страны, окажется равным номинальному вексельному курсу, а этот последний, поскольку он зависит от состояния денежного обращения, будет против неё. В этом случае вычисленный вексельный курс будет на уровне паритета, действительный же вексельный курс окажется благоприятным для этой страны. Опять-таки средства обращения обеих стран, ведущих торговлю друг с другом, могут подвергнуться изменениям в равной степени или в неравной; в последнем случае вопрос о действительном состоянии вексельных курсов между ними становится более сложным, но он решается на основании тех же самых принципов. Мы можем успешно иллюстрировать это, не выходя за пределы настоящего исследования, современным состоянием лондонского вексельного курса на Португалию, приведённым в таблицах от 18 мая текущего года. Вексельный курс Лондона на Лиссабон составляет, повидимому, 67 1/2. Эти 67 1/2 пенс. за мильрейс представляют исстари установленный вексельный паритет между двумя странами, и соответственно этому мы продолжаем говорить, что паритет именно таков. А между тем из показаний г-на Лайна явствует, что в Португалии все платежи совершаются в настоящее время в силу закона наполовину в металлических деньгах, наполовину в правительственных бумажных, причём эти бумажные деньги обесценены на 27%. Таким образом, на все платежи, совершаемые в Португалии, существует дисконт или потеря в 13 1/2, и вексельный курс в 67 1/2, хотя и представляет номинально паритет, в действительности на 13 1/2 % против нас. Если бы вексельный курс был действительно на уровне паритета, он котировался бы по 56,65 или же был бы, очевидно, по сравнению с прежним паритетом, установленным до обесценения португальских средств платежа, на 13 1/2 % в пользу Лондона. Представляют ли при данном вексельном курсе на Лиссабон эти 13 1/2 % против нашей страны действительную разницу в вексельном курсе, вызванную ходом торговли и производством платежей правительственными деньгами Португалии, или таков номинальный и видимый вексельный курс, вызванный чем-либо в состоянии нашего Собственного денежного обращения? Или же это частью действительный, частью номинальный курс? Это можно, вероятно, определить на основе следующих соображений, к которым теперь переходит Комитет.

Комитет считает, что согласно давно уже установленному принципу разница в вексельном курсе, происходящая от состояния торговли и характера платежей между двумя странами, ограничивается издержками пересылки и страхования драгоценных металлов при их передвижении из одной страны в другую; во всяком случае она не может превышать этот предел в течение значительного периода времени. Действительная разница в вексельном курсе, происходящая от состояния торговли и характера платежей, никогда не может упасть ниже суммы расходов по пересылке, включая сюда страхование. Очевидность этого тезиса настолько ясна и он до такой степени единогласно принимается всеми практиками как в торговой, так и в политической области, что Комитет считает его бесспорным.

Комитет полагает, однако, что в силу тех особых обстоятельств, которые препятствуют в настоящее время торговым сношениям между нашей страной и континентом Европы, сумма расходов по пересылке и страховой премии может подняться выше того уровня, которого она достигала в обычные периоды, даже во время войны, но такой рост этих издержек может лишь понизить больше обычного предел возможного падения нашего вексельного курса; требуется, следовательно, дать объяснение его настоящему необычайному падению. Комитет решил поэтому исследовать особо это обстоятельство.

Купец, о котором мы говорили выше, близко знакомый с торговлей между нашей страной и континентом, заявил Комитету, что существующие расходы по пересылке золота из Лондона в Гамбург составляют без страховой премии от 1 1/2 до 2%; так как риск меняется изо дня в день, то постоянной премии не существует; он полагает, однако, что средний риск в течение последних 15 месяцев составлял около 4%. Таким образом, общая сумма всех расходов по пересылке золота из Лондона в Гамбург составляла за эти 15 месяцев при указанном среднем риске от 5 1/2 до 6%. Авраам Гольдсмид заявил, что в последние пять или шесть месяцев 1809 г. расходы по пересылке золота в Голландию колебались очень сильно - от 4 до 7%, охватывая как страховую премию, так и издержки транспорта. Из показания же, данного Комитету о банковских делах в 1797 г., явствует, что издержки по пересылке звонкой монеты из Лондона в Гамбург составляли в военное время, включая все расходы и страховую премию, немного более 3 1/2%. Ясно, таким образом, что вследствие особых обстоятельств настоящего военного времени и возросших трудностей сношений с континентом издержки перевозки драгоценных металлов из нашей страны на континент не только подвержены большим, чем обычно, колебаниям, но и повысились очень значительно. Оказывается, однако, что за последнюю половину прошлого года при высшем размере среднего риска издержки перевозки золота в Гамбург или в Голландию не превышали, включая страхование, 7%. Они были, конечно, большими в исключительные времена, когда риск был выше этого среднего уровня. Очевидно также, что риск, а следовательно, и общая сумма издержек транспорта на внутреннем рынке или, например, в Париж была бы в среднем выше, чем расходы по пересылке золота в Амстердам или в Гамбург. Отсюда следует, что предел, до которого могут упасть вексельные курсы и на котором они могут оставаться неблагоприятными в течение значительного времени в результате состояния торговли, был в течение указанного периода гораздо ниже, чем в прежнее военное время. Очевидно также, что расходы по пересылке звонкой монеты не возросли в такой степени, а крайний предел понижения вексельных курсов не снизился настолько, чтобы дать адекватное объяснение столь значительному падению вексельных курсов - от 16 до 20% ниже паритета. В такие периоды, когда риск достигал своего максимума, возросшие издержки такой пересылки могли бы объяснить падение вексельного курса на Гамбург или Голландию несколько более чем на 7%, и возможно даже ещё большее падение вексельного курса на Париж; однако остальная часть падения, имевшая на деле место, должна быть объяснена каким-нибудь иным образом.

На основании всех полученных показаний, как бы ни были они противоречивы, Комитет считает вероятным, что действительное падение вексельных курсов с континентом было вызвано до известной степени условиями торговли в нашей стране за последний год; это падение было, вероятно, в течение одного периода настолько низко, что достигло предела, диктующегося расходами по пересылке отсюда золота на соответственные рынки. Комитет склоняется к этому мнению также и в силу установленного факта перевеса ввоза с континента над вывозом (хотя эта часть вопроса возбуждает больше всего сомнений), а также на основании показаний о способе, каким в последнее время совершались платежи в нашей торговле; мы имеем в виду уплату авансов под ввоз с континента Европы и долгосрочный кредит, предоставляемый под вывоз в другие части света.

Заметив, что многие приписывают полностью настоящее понижение вексельного курса с Европой большому перевесу нашего ввоза над вывозом, Комитет потребовал справку о действительной стоимости ввоза и вывоза за последние пять лет. Г-н Ирвинг, главный инспектор таможенных сборов, доставил нам наиболее точные статистические данные о ввозе и вывозе какие он только был в состоянии разработать. Он постарался также содействовать задаче Комитета, вычислив сумму, которую следовало бы вычесть из стоимости ввезённых товаров, чтобы выделить товары, в обмен на которые не вывозилось ничего. Эти вычеты состоят из стоимости продуктов рыболовства и ввоза из Ост- и Вест-Индии, представляющего ренту, прибыль и капитал, пересылаемые собственникам в нашей стране. Торговый баланс в нашу пользу за вычетом указанных статей составлял:

Поскольку это можно заключить на основании выведенных таким образом балансов, вексельные курсы в течение настоящего года, когда в связи с очень выгодными балансами двух предыдущих лет можно ожидать многочисленных платежей нашей стране, должны быть особенно благоприятны.

Однако Комитет не относится с большим доверием к выводам, сделанным даже на основе исправленного документа, который мы получили благодаря усердию и знаниям главного инспектора. Согласно указаниям самого г-на Ирвинга этот документ имеет большой недостаток, ибо он не приводит никаких данных о суммах, истребованных иностранцами за фрахты, следуемые им за пользование их судами (особенно большие в данное время); с другой же стороны, нет данных о суммах, полученных от них за фрахты, следуемые нам за пользование британскими судами и повышающие стоимость вывезенных нами товаров. Не приняты также во внимание проценты на капитал в Англии, находящийся во владении у иностранцев, и на капитал за границей, принадлежащий жителям Великобритании, а также денежные сделки между английским и ирландским правительствами. Игнорируются контрабандная торговля, ввоз и вывоз слитков, о которых в таможенное ведомство не поступает никаких сведений. Опускается также весьма важная статья, изменения которой, правильно констатированные, соответствуют, вероятно, в большой степени колебаниям благоприятного баланса; речь идёт о векселях, выданных на правительство в связи с нашими морскими, военными и другими расходами в иностранных портах. Комитет надеялся получить эти данные через посредство палаты общин, но при подборе их встретились затруднения, обусловившие затяжку в исполнении важнейших частей данного приказа. Из "Отчёта, поскольку таковой мог быть составлен, о суммах, уплаченных за расходы за границей в 1793, 1794, 1795, 1796 гг.", напечатанного в приложении к докладу палаты лордов в связи с принятием билля о приостановке размена, следует, что уплаченные суммы составляли:

Следующая таблица представляет отчёт об официальной стоимости нашего вывоза только на континент Европы и ввоза оттуда в каждый из последующих пяти годов:

Балансы в пользу Великобритании, взятые только для Европы, находятся, как видно из этого несовершенного подсчёта, приблизительно в соответствии с общими и более точными балансами, приведёнными прежде. Благоприятный баланс 1809 г., взятый только для Европы, дал бы при вычислении его в соответствии с действительной стоимостью более значительную сумму, чем сумма, указанная за тот же год в предыдущем общем итоге.

Благоприятный торговый баланс ввоза и вывоза, представляемый ежегодно парламенту, является, вероятно, результатом больших требований, предъявляемых правительству в связи с заграничными расходами. Благодаря этим требованиям увеличение вывоза и уменьшение ввоза поощряются и даже усиливаются, ибо если предложение векселей, трассированных за границей агентами правительства или частными лицами, не соответствует спросу, то цена их в иностранных деньгах падает, пока не понизится настолько, что привлечёт покупателей; покупатели же эти, обычно являющиеся иностранцами, не желают переносить постоянно свою собственность в Англию и справляются с условиями приобретения в обмен за векселя на АНГЛИЮ тех британских товаров, на которые имеется спрос в их собственной стране или в посреднических пунктах, с которыми можно производить расчет. Но, поскольку цена векселей регулируется до некоторой степени ценой британских товаров, она будет падать, пока не понизится до такой точки, при которой можно получить прибыль при покупке и вывозе этих товаров: таким образом, не преминет развиться деятельный вывоз, почти пропорциональный сумме трассированных векселей. Отсюда следует, что в течение очень длительного периода не может существовать слишком благоприятный или слишком неблагоприятный торговый баланс, ибо этот баланс оказывает воздействие на цену векселей не раньше, чем цена последних вызовет благодаря воздействию на состояние торговли выравнение торгового вывоза и ввоза. Комитет рассматривал здесь наличность и слитки как составные части общей массы вывозимых и ввозимых товаров; наличность и слитки перевозятся соответственно состоянию предложения и спроса, но представляют, однако, при определённых условиях, в особенности в случае больших колебаний во всей торговле, особенно удобное средство платежа.

Комитет остановился подробно на документах, доставленных г-ном Ирвингом, для того чтобы пролить дальнейший свет на общий вопрос о торговом балансе и вексельном курсе, а также для того, чтобы рассеять некоторые весьма распространённые ошибки, имеющие большое практическое влияние на решение рассматриваемого нами в настоящее время вопроса.

Исходя из вышеизложенных принципов, Комитет твердо убеждён, что для континента Европы действительный вексельный курс, неблагоприятный для нашей страны, отнюдь не может значительно превысить предел, диктующийся размерами издержек на перевозку звонкой монеты в данное время. Что эти вексельные курсы не превосходили на деле этот предел, вполне удовлетворительно доказывает одна часть показания г-на Грефюля: из всех опрошенных купцов он больше всех укрепился, кажется, в мнении, что состояние платёжного баланса достаточно объясняет само по себе всякое падение вексельных курсов, как бы велико оно ни было. Из того, что Комитет констатировал уже по отношению к вексельному паритету, ясно, что вексельный курс между двумя странами сохраняет свой действительный паритет при следующих условиях: данное количество золота или серебра должно обмениваться по рыночной цене на такую сумму денег одной страны, на какую можно купить вексель на другую страну за ту сумму её денег, которая обменивается по рыночной цене на равное количество золота или серебра той же самой пробы. Таким же образом действительный вексельный курс будет благоприятен для страны, имеющей денежные сделки с другой страной, при условии, что данное количество золота или серебра можно обменять в первой стране на такую сумму денег второй, какая может быть обменена на большее количество золота или серебра той же самой пробы.

Исходя из этих принципов, Комитет выразил пожелание, чтобы г-н Грефюль сделал несколько расчётов, приводимых в его ответах на следующие вопросы:

"Предположим, что вы имеете в Париже тройский <мера веса стандартного серебра. Одна тройская унция == 31,103 г> фунт золота английского стандарта и желаете получить при помощи его вексель на Лондон, - как велика будет сумма, на которую при настоящих условиях вам удалось бы получить вексель?" - "На фунт золота британского стандарта можно купить при существующей рыночной цене в 105 франков и вексельном курсе в 20 ливров вексель в 59 ф. ст. 8 шилл.".

"Сколько стандартного золота можете вы купить за 59 ф. ст. 8 шилл. при существующей рыночной цене золота в Лондоне?" - "При цене в 4 ф. ст. 12 шилл. можно будет купить 13 унций золота с очень малой дробью".

"Чему же равна тогда процентная разница между количеством стандартного золота в Париже и в Лондоне, эквивалентным 59 ф. ст. 8 шилл. наших денег?" - "Около 81/2%".

"Предположим, что вы имеете тройский фунт нашего стандартного золота в Гамбурге и что вы желаете приобрести на него вексель на Лондон. Как велика будет сумма, на которую при настоящих условиях вам удалось бы получить вексель?" - "При гамбургской цене в 101 и вексельном курсе в 29 можно было бы купить вексель на Лондон в 58 ф. ст. 4 шилл.".

"Какое количество нашего стандартного золота вы покупаете при существующей цене в 4 ф. ст. 12 шилл. за 58 ф. ст. 4 шилл.?" - "Около 12 унций и 3 драхм".

"Чему же равна в таком случае разница в процентах между количеством золота в Гамбурге и Лондоне, эквивалентным 58 ф. ст. 4 шилл.?" - "Около 5 1/2%".

"Предположим, что вы имеете тройский фунт нашего стандартного золота в Амстердаме и что вы желаете на него приобрести вексель на Лондон. Как велика будет в стерлингах сумма, за которую вам удалось бы купить вексель?" - "При амстердамской цене в 14 1/4, вексельном курсе в 31,6 и банковском лаже в 1% можно было бы купить вексель на Лондон за 58 ф. ст. 18 шилл.".

"Какое количество нашего стандартного золота покупаете вы в Лондоне при настоящей цене его в 4 ф. ст. 12 шилл. за 58 ф. ст. 18 шилл.?"-"12 унций и 16 драхм".

"Сколько это составляет процентов?" - "7%".

Аналогичные вычисления, хотя и сделанные на основании других предположенных данных, можно найти в показании Авраама Гольдсмида. Из отчётов г-на Грефюля явствует, что, когда вычисленный вексельный курс на Гамбург равнялся 29, т. е. был на 16-17% ниже паритета, действительная разница вексельного курса, являющаяся результатом состояния торговли и платёжного баланса, составляла не больше 5 1/2% против нашей страны; когда же вычисленный вексельный курс на Амстердам равнялся 31,6, т. е. был почти на 15% ниже паритета, действительный вексельный курс был ниже паритета не больше чем на 7%; далее, когда вычисленный вексельный курс на Париж равнялся 20, т. е. был на 20% ниже паритета, действительный вексельный курс был против нашей страны не больше чем на 81/2%. Таким образом, сделав все поправки, необходимые для учёта влияния торгового и платёжного баланса на наши вексельные курсы с указанными центрами, мы всё же констатируем падение вексельного курса на Гамбург на 11%, вексельного курса на Голландию - более чем на 8% и вексельного курса на Париж-на 11 1/2%; эти падения должны быть объяснены как-нибудь иначе.

Если бы этот же способ калькуляции был применён к более недавним ставкам вексельного курса с континентом, то оказалось бы, быть может, что, хотя вычисленный вексельный курс в настоящее время против нашей страны, действительный вексельный курс для неё благоприятен.

Основываясь на предыдущих рассуждениях, относящихся к состоянию изолированно рассматриваемых вексельных курсов, Комитет не может не сделать следующего вывода: по меньшей мере часть того значительного падения, которому подверглись в последнее время вексельные курсы, является результатом не состояния торговли, а изменения в относительной стоимости денег нашей собственной страны; а раз такой вывод подкрепляет прежде сделанный вывод об изменении в рыночной цене золота, то заключения Комитета можно, очевидно, считать доказанными.

III

Комитет полагает, что при настоящем искусственном положении денежного обращения нашей страны в высшей степени важно бдительно следить за вексельными курсами и рыночной ценой золота. Комитет пожелал поэтому осведомиться, разделяют ли это мнение директора Английского банка, извлекли ли они из него какое-нибудь практическое правило для контроля над денежным обращением и, в частности, не внушило ли им большое падение вексельных курсов и большое повышение цены золота каких-либо подозрений относительно избыточности средств обращения в нашей стране.

Г-н Витмор, бывший управляющий Английским банком, заявил Комитету, что, регулируя общую сумму ссуд и дисконтов, он "не обращал внимания на вексельные курсы, так как из сведений о сумме находящихся в обращении банкнот и о вексельном курсе вытекало, что между ними часто нет никакой связи". Далее он сказал: "По моему мнению, - я не знаю, есть ли это также мнение Английского банка, - сумма нашего бумажного обращения не имеет никакого отношения к состоянию вексельных курсов". А на следующий день г-н Витмор заявил, что "настоящее неблагоприятное состояние вексельных курсов не имело никакого влияния на объём эмиссий Английского банка, ибо последний поступал так же, как и прежде". Его спросили также, обращал ли Английский банк при регулировании суммы выпускаемых им в обращение банкнот когда-либо внимание на разницу между рыночной и монетной ценой золота. Г-н Витмор выразил сначала желание подумать над этим вопросом, а на следующий день дал ответ, вызвавший дальнейшие вопросы.

"Определяя количество наших банкнот, выпускаемых в обращение, и ограничивая размер ваших ссуд купцам, принимаете ли вы во внимание разницу, если таковая существует, между рыночной и монетной ценой золота?" - "Мы принимаем её во внимание, поскольку мы никогда не дисконтируем векселей тех лиц, относительно которых мы знаем или имеем основание предполагать, что они вывозят золото".

"Не принимаете ли вы во внимание эту разницу ещё каким-нибудь путём, кроме отказа в дисконте таким лицам?" - "Мы обращаем на неё внимание, поскольку тот или иной из наших директоров настаивает на обсуждении вопроса, полагая, что он имеет значение для наших дисконтов".

"Рыночная цена золота повысилась в течение последнего года до 4 ф. ст. 10 шилл. или 4 ф. ст. 12 шилл. за унцию. Было ли это обстоятельство принято вами во внимание и имело ли оно какое-либо действие на уменьшение или расширение суммы подлежащих уплате счетов?" - "С этой точки зрения я не принял его во внимание".

Г-н Пирс, в настоящее время управляющий Английским банком, выразил своё согласие с г-ном Витмором в связи с этими его ответами о практике банка и целиком присоединился к его взглядам.

Г-н Пирс: "При рассмотрении этого вопроса я должен сослаться на способ, каким выпускаются банкноты; выпуск последних является результатом требований дисконтов для удовлетворения текущей нужды в банкнотах, а это даёт возможность так контролировать количество выпускаемых банкнот, что они никогда не могут быть в излишке; я не могу понять, каким образом количество выпущенных банкнот может воздействовать на цену слитков или состояние вексельных курсов; поэтому я лично держусь мнения, что цена слитков или состояние вексельных курсов отнюдь не могут служить основанием для уменьшения количества выпускаемых банкнот, принимая во внимание контроль, о котором я уже говорил".

"Держится ли управляющий банком того же мнения, которое было только что выражено заместителем управляющего?" <Когда Витмор и Пирс давали в марте 1810 г. свои показания перед Комитетом, первый был управляющим, второй - заместителем управляющего, но в то время, когда доклад Комитета составлялся, Пирс стал уже управляющим. - Прим. ред.>

Г-н Витмор: "Я разделяю это мнение в такой мере, что никогда не считал необходимым принимать во внимание цену золота или состояние вексельных курсов в те дни, когда мы выдавали ссуды".

"Принимали ли вы во внимание эти два обстоятельства при регулировании общей суммы ваших ссуд?" - "Я не принимал их во внимание, потому что, по моему мнению, они не имеют никакого отношения к вопросу".

Г-н Гарман, другой директор Английского банка, выразил своё мнение в следующих словах: "Я должен был бы весьма основательно изменить свои взгляды, прежде чем предположить, что вексельные курсы испытывают влияние каких-либо изменений в нашем бумажно-денежном обращении".

Эти джентльмены, так же как и некоторые из вызванных в Комитет купцов, ссылались на имевшее место в течение нескольких лет отсутствие хронологического соответствия между количеством банкнот Английского банка и состоянием вексельных курсов. Г-н Пирс представил по этому вопросу записку, напечатанную в приложениях. Комитет не стал бы, однако, относиться с недоверием к изложенным им общим принципам даже и в том случае, если бы это несоответствие было более значительно, ибо необходимо принять во внимание разнообразие обстоятельств, имеющих временное влияние на вексельные курсы, и неопределённость как периодов, так и степени воздействия на них количества находящихся в обращении бумажных денег. Можно ещё добавить, что количество банкнот (предполагая, что банкноты достоинством в 1 и 2 ф. ст. исключены из подсчёта) не изменялось существенно в течение периода, взятого для сравнения, тогда как за последний год, когда главные вексельные курсы с Европой стали гораздо более неблагоприятными, количество банкнот Английского банка, а также и банкнот провинциальных банков весьма значительно увеличилось. Однако Комитет не держится в общем мнения, что размер или степень существующей депрессии вексельных курсов могут быть отчётливо прослежены до увеличения числа банкнот, совпадающего хронологически с этой депрессией. Он полагает, что более мелкие и более обычные колебания вексельного курса соответствуют в общем ходу нашей торговли; политические события, воздействующие на состояние торговли, могут нередко вызывать как повышение, так и понижение вексельных курсов, - в частности, первое необычайное падение их в начале 1809 г. должно быть приписано, как это было указано в вышецитированном показании, торговым событиям, последовавшим за оккупацией Северной Германии войсками французского императора. Зло заключается в том, что, раз упав, вексельный курс не может быстро подняться при существующей системе. Если случайные депрессии, возникающие в силу состояния торговли, не выравниваются по истечении известного времени с помощью приёма, автоматически применявшегося до прекращения Английским банком платежей наличностью, то это приводит в конце концов к тем же последствиям, какие вызывает внезапный необычайно большой выпуск бумажных денег. Восстановление вексельного курса производилось обычно путём тайной пересылки гиней, временно улучшавшей вексельный курс и заменявшей перевод денег; бесспорно также, что тот же результат достигался частью и, вероятно, гораздо более полно путём уменьшения общего количества остающихся в обращении денег; Английский банк вынужден был содействовать этому уменьшению уже в силу осторожности, которую, естественно, возбуждала всякая утечка золота. При существующей же системе первое из этих средств должно всё больше и больше утрачивать своё значение, ибо в обращении осталось так мало гиней, что они не могут уже быть использованы для переводов значительных размеров; уменьшение бумажного обращения является теперь поэтому главным, если не единственным, коррективом, к которому можно прибегнуть. Только после того, как Английский банк возобновит на некоторое время платежи наличностью, оба указанных средства смогут снова производить то действие, какое они производили во всех предыдущих случаях до приостановки размена.

После очень обстоятельного рассмотрения этой части вопроса Комитет не может не выразить следующее мнение: предполагать, что на вексельные курсы с чужими странами и на цену слитков не оказывает воздействия количество бумажных денег, выпущенных без обязательства оплатить их звонкой монетой по желанию держателя, - это значит допускать ошибку, имеющую большое практическое значение. Что вследствие излишнего выпуска бумажных денег вексельные курсы понижаются, а цена слитков повышается, - это не только теоретический принцип, установленный наиболее выдающимися авторитетами по вопросам торговли и финансов. Практическая истинность его иллюстрируется также историей почти всех государств, пользовавшихся бумажными деньгами в новое время; во всех этих странах государственные люди обращались в конце концов к этому принципу, как к лучшему критерию для суждения о том, имеется ли налицо излишек бумажных денег.

В наиболее известных примерах из истории иностранных государств излишек бумажных денег сопровождался также обстоятельством, не имеющим места в нашем настоящем положении, - недостатком доверия к полноте тех фондов, под которые были выпущены бумажные деньги. Там, где налицо имеются оба эти обстоятельства - излишние эмиссии и недостаток доверия, их совокупное действие будет гораздо более быстрым, чем при наличии одного только излишка бумажных денег, пользующихся, однако, прекрасным кредитом; в обоих случаях вексельные курсы и цена слитков испытают на себе влияние одного и того же порядка. Наиболее замечательные примеры первого рода даёт история бумажно-денежного обращения британских колоний в Северной Америке в начале прошлого столетия, а также история ассигнатов Французской республики. К этому Комитет может добавить едва ли менее замечательный пример денежных спекуляций австрийского правительства в течение последней кампании.

Настоящее положение денежного обращения в Португалии даёт также пример этого рода.

Примеры другого рода, когда обесценение было произведено только излишком бумажных денег, может дать опыт Соединённого королевства в различные времена.

В Шотландии излишний выпуск банкнот к концу Семилетней войны дошёл до очень большого размера. Благодаря включению в обязательства Шотландского банка так называемой optional clause, т. е. статьи, определяющей его право платить по своим банкнотам наличностью немедленно по предъявлении или же через шесть месяцев с оплатой процентов за это время, разменность таких банкнот на звонкую монету по желанию держателя была в действительности приостановлена. Эти банкноты подверглись поэтому обесценению по сравнению со звонкой монетой. Пока длилось это злоупотребление, вексельный, курс между Лондоном и Демфрисом, например, был на 4% против Демфриса, в то время как вексельный курс между Лондоном и Карляйлем, находящимся не дальше 30 миль от Демфриса, стоял на уровне паритета. Когда эдинбургским банкам предъявляли назад их банкноты, чтобы обменять их векселя на Лондон, они имели обыкновение растягивать или сокращать срок выдаваемых ими векселей соответственно состоянию вексельного курса; они уменьшали таким путём стоимость этих векселей почти в той же степени, в какой излишний выпуск вызвал обесценение банкнот. Этот излишек бумажных денег был, наконец, устранён путём выдачи векселей на Лондон лишь на определённый срок; для уплаты же по этим векселям, или, другими словами, для оплаты этого излишка бумаги, банки должны были в первую очередь оставлять большие денежные средства в руках своих лондонских корреспондентов. В помощь таким мерам предосторожности эдинбургских банков парламентский акт запретил практику optional clause, а также выпуск банкнот достоинством в 10 и 5 шилл. Вексельный курс между Англией и Шотландией был быстро восстановлен до своего естественного уровня; поскольку же векселя на Лондон всегда выдавались с тех пор в обмен на банкноты, обращающиеся в Шотландии, на определённый срок, какой-либо значительный излишек шотландских бумажных денег по сравнению с банкнотами Английского банка был тем самым предупреждён, и вексельный курс стал постоянным <см. "Богатство народов", кн. 1, стр. 492, а также "Доклад Комитета об ирландском вексельном, курсе", показание Мансфильда>.

Опыт самого Английского банка в течение очень короткого времени после его учреждения даёт весьма поучительную иллюстрацию ко всем предыдущим принципам и рассуждениям. Последствия обесценения монеты в силу порчи и стирания соединились в данном случае с действием излишнего выпуска банкнот. Директора Английского банка не сразу приобрели достаточно точное знание всех принципов, которыми должно руководствоваться такое учреждение. Они ссужали деньги не только путём учёта, но и под реальные обеспечения, ипотеки и даже под залог непортящихся товаров; в то же время Английский банк оказывал весьма существенное содействие правительству в деле содержания армии на континенте. Благодаря щедрости в выдаче ссуд частным лицам, а также крупным авансам правительству количество банкнот Английского банка чрезмерно увеличилось, их относительная стоимость обесценилась, и они обращались с дисконтом в 17%. В этот период отнюдь не было, повидимому, недостатка в доверии к надёжности фондов Английского банка, ибо акции его продавались за 110% , хотя по подписке по ним было выплачено только 60%. Благодаря соединённому действию обесценения банкнот Английского банка в силу излишка их и обесценению серебряной монеты в силу стирания и порчи её цена золота поднялась настолько, что за гинеи платили до 30 шилл.; вся хорошо сохранившаяся серебряная монета постепенно исчезла из обращения, вексельный же курс на Голландию, несколько затронутый уже прежде вследствие переводов для содержания армии, упал на 25% ниже паритета при обесценении банкнот на 17%. Как парламентом, так и Английским банком были испробованы разные средства для удержания в обращении лучшей серебряной монеты и уменьшения цены гиней, но без успеха. Наконец, были найдены настоящие средства: во-первых, чеканка новой серебряной монеты; она восстановила часть обращающихся денег до их стандартной стоимости, несмотря на то, что недостаток металлических денег, вызванный извлечением из обращения старой монеты, поставил Английский банк в затруднение и даже подверг на время потрясению его кредит, во-вторых, извлечение из обращения излишка банкнот. Эта последняя операция была, повидимому, проведена очень толково. Парламент согласился на увеличение основного капитала Английского банка при условии, что известная часть новых подписчиков будет удовлетворена банкнотами. Соответственно уменьшению, таким образом, числа банкнот стоимость тех, которые остались в обращении, начала сейчас же подниматься; через короткое время банкноты достигли паритета; иностранные вексельные курсы тоже почти достигли его. Все эти детали подробно упоминаются в опубликованных тогда материалах; событие как таковое является, по мнению Комитета, весьма поучительным для нашего исследования <см. "Краткий отчёт Английского банка", составленный Годфреем, одним из первых директоров его, а также "Краткую историю последнего парламента", написанную Дрэком в 1699 г. Обе брошюры находятся в коллекции лорда Сомерса>.

Комитет должен сначала указать, что все его рассуждения находят подтверждение и санкцию в работах Комитета палаты общин, назначенного прежним парламентом для исследования причины значительного обесценения ирландского вексельного курса с Англией в 1804 г. Большинство торговых людей, дававших показания перед Комитетом, включая двух директоров Ирландского банка, не хотело допустить, что падение вексельного курса было хотя бы в какой-нибудь степени результатом излишка бумажных денег, возникшего благодаря приостановке размена в 1797 г. Падение было полностью объяснено тогда, как и теперь, неблагоприятным торговым или платёжным балансом. Тогда утверждали также, что "банкноты, выпускаемые только пропорционально спросу на них и в обмен на хорошие и легко реализуемые обеспечения, подлежащие при этом уплате в определённые периоды, не могут повлечь за собой какой-либо излишек денежного обращения или какое-либо обесценение". Эта доктрина, хотя и смягчённая несколько некоторыми свидетелями, проникает собой большинство показаний, данных Комитету; примечательным исключением является лишь показание г-на Мансфильда, так как знакомство с последствиями только что упомянутого излишнего выпуска шотландских банкнот помогло ему составить себе более верное мнение об этом предмете. Многие из лиц, дававших свои показания Комитету, сделали всё же, несмотря на нежелание признать действительную природу зла, серьёзные уступки, что вовлекло их по необходимости в противоречия. Как практики они не могли бы оспаривать истинность того общего положения, согласно которому "колебания вексельного курса между двумя странами ограничиваются в общем ценой, по которой определённое количество слитков может быть куплено в деньгах страны-должника и превращено в деньги страны-кредитора с добавлением страховой премии и издержек по перевозке этих слитков из одной страны в другую". В то же время было установлено, что издержки транспорта золота из Англии в Ирландию составляли, включая страховую премию, меньше 1% и что до приостановки размена колебания никогда не превышали надолго и намного этот предел: более того, вексельный курс с Бельфастом, где в период работы Комитета гинеи обращались свободно, был тогда на 1 1/4 в пользу Ирландии, тогда как вексельный курс с Дублином, где в ходу были только бумажные деньги, был на 10% против Ирландии. Из весьма несовершенных документов, какие можно было достать, явствовало также, что торговый баланс был тогда благоприятен для Ирландии. Однако все продолжали утверждать, что никакого обесценения ирландских бумажных денег не существует, а имеется только недостаток в золоте, объясняющий его высокую цену, и что уменьшение количества бумажных денег не внесёт корректива в вексельный курс. "Обесценение банкнот в Ирландии (так говорил один из дававших показания - директор Ирландского банка) является для человека, совершающего в Дублине с помощью этих общепринятых денег покупки и продажи, понятием совершенно условным; для него они нисколько не обесценены, но для покупателя векселя на Лондон, да и для него лишь в одном отношении и при известных условиях, имеется обесценение в 10%". Избегая, таким образом, всякого сравнения по основному признаку между стоимостью их собственных банкнот и стоимостью обращавшихся тогда бумажных денег нашей страны или золотых слитков, или даже золотой монеты, обращавшейся тогда в других частях Ирландии с премией, руководители Ирландского банка продолжали быть уверенными, что никакого обесценения ирландских банкнот не было.

Здесь следует отметить, что стоимость большого количества долларов, выпущенных в течение этого времени Ирландским банком, была поднята до 5 шилл. за доллар с нарочитой целью приспособить новую серебряную монету к существующему состоянию вексельного курса; Комитет высказался в своём докладе против такого приёма; последний доказывает лишь, что ирландские бумажные деньги не могут выдержать сравнения со стандартной ценой серебра и так же мало со стоимостью золотых слитков и золотой монеты или же со стоимостью тогдашних бумажных денег Соединённого королевства.

Г-н Кольвиль, директор Ирландского банка, привёл тогда в своём показании факт, который, хотя и не убедил его в тенденции бумажных денег снижать вексельные курсы, показался ему всё же очень убедительным в этом отношении. Г-н Кольвиль заявил, что в 1753 и 1754 гг., когда при чрезвычайно неблагоприятном вексельном курсе банкноты Дублинского банка были внезапно извлечены из обращения, вексельный курс стал весьма благоприятным. Вызванная этим торговая заминка была очень сильна благодаря внезапности операции, ибо она была осуществлена не путём постепенных и благоразумных мероприятий нескольких банков, но в результате насильственного давления, которому банки подвергались благодаря своим неосмотрительным эмиссиям. Общий результат заслуживает тем не менее нашего внимания.

Чтобы сделать ещё более ясным вопрос об ирландских вексельных курсах, привлёкший в последнее время внимание парламента, следует заметить, что Ирландия производит свои вексельные операции с иноземными странами только через посредство Лондона; деньги, уплачиваемые Ирландией континенту, превращаются сначала в английские деньги, а затем уже в деньги тех стран, которым Ирландия должна. Весной 1804 г. вексельный курс Англии с континентом стоял выше паритета, вексельный же курс Ирландии был в таком состоянии, что на 118 ф. ст. 10 шилл. в банкнотах Ирландского банка можно было купить только 100 ф. ст. в банкнотах Английского банка. Поэтому если банкноты Ирландского банка не были обесценены, как это нам доказывали, то банкноты Английского банка пользовались, следовательно, более чем 10-процентной премией сверх стоимости стандартной монеты обеих стран.

Принципы, изложенные Комитетом в 1804 г., пользовались, вероятно, у директоров Ирландского банка некоторым авторитетом, ибо между периодом, когда был написан доклад (июнь 1804 г.), и январём 1806 г. количество находившихся в обращении банкнот Ирландского банка было постепенно (хотя и с небольшими случайными колебаниями) сведено от почти 3 млн. до 2 410 тыс. ф. ст., что составляет уменьшение примерно на 1/5. В этот же период были отменены законом все деньги, выпущенные под названием серебряных жетонов. Бумажно-денежное обращение как Английского банка, так и английских провинциальных банков, повидимому, постепенно увеличивалось в течение этого же периода. Комбинация этих двух причин имела, вероятно, существенное влияние на восстановление паритета ирландского вексельного курса с Англией.

Ирландский банк снова увеличил постепенно свои эмиссии до суммы, равной почти 3 100 тыс. ф. ст., т. е. несколько превышавшей сумму банкнот 1804 г.; это увеличение соответствует, вероятно, увеличению эмиссий за тот же период в Англии. Не следует, однако, думать, что уменьшение эмиссий Ирландского банка между 1804 и 1806 гг. вызвало соответствующее уменьшение эмиссий частных банков в Ирландии таким же образом, как уменьшение количества банкнот Английского банка оказывает соответствующее действие на провинциальные банки Великобритании, - Ирландский банк не владеет той исключительной властью снабжать какую-нибудь часть страны бумажными деньгами, какой пользуется Английский банк по отношению к столице империи. Ограничивая количество этих необходимых орудий обращения в таком важном районе, Английский банк может с большей эффективностью обеспечить поднятие их стоимости, а всякое поднятие её должно обязательно привести к подобному же увеличению стоимости банкнот провинциальных банков, обменивающихся на банкноты Английского банка, через соответствующее уменьшение числа первых. Более чем вероятно, что и в Ирландии имело место аналогичное сокращение числа обращающихся банкнот, ибо частные банки Ирландии привыкли отдавать банкноты Ирландского банка в обмен на свои собственные, если этого от них требуют; они поэтому не могли бы не почувствовать влияния всякого нового ограничения количества тех банкнот, на которые обмениваются их собственные.

Нужно, однако, отдать справедливость нынешним директорам Английского банка и напомнить палате, что, хотя прекращение платежей наличностью и было отчасти вызвано ложным взглядом банка на большие трудности того времени, всё же этой меры добивался не Английский банк: она была навязана ему законодательной властью в силу решающих соображений государственной политики и общественных интересов. Не следует выдвигать в качестве обвинения против директоров Английского банка то обстоятельство, что в новом положении, в которое поставил закон их торговую компанию, при возложении на них регулирования и контроля всего денежного обращения страны, они не вполне усвоили принципы руководства этой ответственной деятельностью, а продолжали вести своё дело учёта и ссуд по рутине.

Следует также отметить, что при старой системе, когда Английский банк должен был обменивать свои банкноты по требованию на звонкую монету, состояние иностранных вексельных курсов и цена золота оказывали большое влияние на мероприятия его руководителей при выпуске банкнот, хотя в практику их и не входило систематическое наблюдение ни за первым, ни за второй. Пока в обмен за их банкноты можно было требовать золото, дирекция Английского банка быстро узнавала о падении вексельного курса и о повышении цены золота благодаря натиску на банк требований золота. Если дирекция неосторожно превышала надлежащий предел ссуд эмиссий, банкноты быстро поступали назад в банк; их приносили люди, поддававшиеся соблазну нажиться на рыночной цене золота или норме вексельного курса. Таким путём зло скоро излечивалось само собой. Вследствие опасений, вызванных уменьшением золотого запаса банка, и возможности возмещать эти потери только путём повторных закупок слитков по очень убыточной цене директора Английского банка, естественно, сокращали эмиссии банкнот; это увеличивало стоимость остающихся банкнот, а также и монет, на которые их можно было обменивать; в то же время тайный вывоз монеты или же золота, получаемого путём переплавки последней, улучшал состояние вексельных курсов, вызывая соответствующее уменьшение разницы между рыночной и монетной ценой золота или банкнот, разменных на золото.

Комитет не думает, что директора Английского банка отдавали себе отчёт в том, как именно описанная выше практика приводила к соответствующим результатам. Однако тот факт, что они ограничивали выпуск банкнот, как только замечали сколько-нибудь значительный отлив золота, бесспорен. Г-н Бозанкет заявил в своём показании Секретному комитету палаты лордов в 1797 г., что в 1783 г., когда директора Английского банка заметили отлив наличности, вызвавший их беспокойство, они предприняли смелый шаг и отказались выдавать ссуды под заём этого года. По мнению г-на Бозанкета, это отвечало их намерению приостановить на время отлив звонкой монеты. Все три директора, дававшие показания Комитету, заявляли, что ограничение эмиссий Английского банка имело всегда место в той или иной форме в периоды, предшествовавшие приостановке платежей наличностью, каждый раз, когда на банк производился сильный натиск. Очень сильный спрос на гинеи, хотя и вызванный не высокой ценой золота и состоянием вексельных курсов, а страхом вторжения, имел место в 1793 г., а также в 1797 г.; в течение каждого из этих периодов Английский банк ограничивал свои учётные операции, а следовательно, и количество своих банкнот, до значительно более низкого уровня, чем спрос на них со стороны купцов. Комитет ставит под вопрос правильность такой политики ограничения ссуд в период паники, не сопровождающейся неблагоприятным вексельным курсом и высокой ценой слитков; тем не менее он рассматривает поведение Английского банка в течение хотя бы двух вышеупомянутых периодов как иллюстрацию той общей тенденции уменьшать свои ссуды и эмиссии при отливе золота, которая преобладала у него до 1797 г.

Неизбежным последствием прекращения платежей наличностью явилось освобождение Английского банка от той утечки золота, которая обязательно возникала в прежнее время в результате неблагоприятного курса и высокой цены слитков. Освободившись от всех опасений такой утечки и не испытывая больше никаких неудобств от создавшегося положения, директора Английского банка не имели уже никакого стимула восстанавливать вексельный курс и цену золота до их надлежащего уровня путём сокращения своих ссуд и эмиссий. Директора прежнего времени понимали, вероятно, принципиальную сторону дела не лучше, чем директора нашего времени, но они ощущали известное неудобство и под давлением его устанавливали на практике препятствия к дальнейшим эмиссиям и ограничения их. В настоящее время неудобство не чувствуется и препятствия не сохраняют поэтому больше своей силы. Однако Комитет берёт на себя смелость доложить палате, будучи вполне в том убеждён, что до тех пор, пока будет длиться прекращение платежей наличностью, данные о цене золотых слитков и об общем состоянии вексельного курса с чужими странами, взятые за какой-либо значительный период времени, представляют самый лучший критерий для суждения о том, имеется ли в обращении достаточное или излишнее количество бумажных денег. Английский банк не может регулировать сумму своих эмиссий с достаточной уверенностью, не пользуясь критерием, предоставляемым этими двумя условиями. Подводя итоги всем фактам и рассуждениям, уже приведённым ранее, Комитет выражает следующее мнение: хотя торговое состояние страны и политическое положение на континенте могли иметь некоторое влияние на высокую цену золотых слитков и неблагоприятный ход вексельных курсов с чужими странами, однако эта цена и это обесценение должны быть также приписаны недостаточному систематическому регулированию и ограничению бумажно-денежного обращения нашей страны.

Наряду с главным вопросом, рассматриваемым в этой части доклада, - вопросом о политике Английского банка в деле регулирования размеров денежного обращения - Комитет желал бы также обратить внимание палаты на другой вопрос, привлекший его внимание в ходе исследования и требующий, по его мнению, самого серьёзного рассмотрения. Директора банка, а также некоторые из купцов, опрошенных Комитетом, всячески старались объяснить последнему доктрину, в истинности которой они были глубоко убеждены. Согласно этой доктрине эмиссии банкнот Английским банком не могут быть чрезмерными до тех пор, пока ссуды, на базе которых они выпускаются, производятся в согласии с принципами, принятыми в настоящее время директорами Английского банка, иначе говоря, до тех пор, пока учёт коммерческих векселей ограничивается векселями несомненной солидности, основанными на реальных торговых сделках и оплачиваемыми в короткие и определённые сроки. Что учёт должен производиться только для векселей, основанных на реальных торговых сделках, срок платежей по которым наступает через определённые и короткие периоды, - это здоровые, твердо установленные принципы. Но пока Английский банк освобождён от обязанности платить звонкой монетой, нельзя утверждать, что для эмиссии банкнот не требуется иного ограничения, кроме установленного этими правилами учёта векселей, или что учёт надёжных и краткосрочных векселей не может привести в такой период ни к какому излишку количества банкнот, выпускаемых в обращение; такую доктрину Комитет считает совершенно ошибочной в принципе и чреватой опасными последствиями на практике.

Но, прежде чем Комитет перейдёт к критике, которой заслуживает эта теория, он считает правильным выявить на основании полученных показаний, в какой степени её придерживались некоторые лица, стоявшие во главе правления Английского банка. Мнения, поддерживаемые этими лицами, могут иметь большое практическое влияние и являются, по мнению Комитета, лучшей характеристикой действительной политики этого учреждения в качестве корпорации.

Г-н Витмор, бывший управляющий Английским банком, категорически заявляет: "Банк никогда не выпускает принудительно ни одной банкноты в обращение; в обращении не остаётся ни на одну банкноту больше, чем этого требуют непосредственные нужды общества, ибо ни один банкир не будет, я полагаю, держать более значительный запас банкнот, чем ему требуется для его непосредственных платежей; он всегда может получить их". Приведённое здесь основание разъясняется г-ном Витмором более подробно следующим образом: "Банкноты вернулись бы к нам, если бы они были в обращении в избыточном количестве, так как никто не платил бы процентов по банкнотам, которые он не имеет нужды использовать". Далее г-н Витмор заявляет: "Критерий, на основании которого я сужу об отношении, которое должно быть сохранено между потребностями общества и эмиссиями Английского банка, заключается в следующем: надо избегать в меру возможности учёта векселей, не являющихся законными торговыми документами". На заданный ему затем вопрос о той мере, с помощью которой совет директоров определяет, является ли количество банкнот в обращении в какой-либо период излишним, г-н Витмор заявляет: "Мерой недостаточности <в издании доклада in folio напечатано ошибочно "security" вместо "scarcity". Эта ошибка указана в первом издании доклада для публики. - Прим. ред.> или изобилия банкнот служит, несомненно, большее или меньшее предъявление к учёту доброкачественных векселей".

Г-н Пирс, бывший заместитель управляющего, а в настоящее время управляющий Английским банком, весьма категорически выразил своё согласие с г-ном Витмором в этом специальном пункте. Он сослался на тот факт, что банкноты выпускаются для удовлетворения насущной нужды в них соответственно предъявляемым к учёту векселям; это даёт возможность такого контроля над их количеством, благодаря которому оно никогда не может сделаться избыточным. "Он считает, что количество банкнот в обращении контролируется требованиями внутреннего потребления общества" и что "при том способе, каким контролируется выпуск банкнот, общество никогда не потребует больше, чем это абсолютно необходимо для его нужд".

Другому директору Английского банка, г-ну Гарману, был задан вопрос: не думает ли он, что общая сумма предъявляемых к учёту векселей может быть достаточно велика, чтобы вызвать некоторый излишек банковских эмиссий после полного удовлетворения спроса даже и при полной гарантии надёжности векселей и полной платёжеспособности лиц, на которых они выданы? На это он ответил: "Я полагаю, что если мы производим учёт только для солидных лиц и только таких векселей, которые основаны на реальных сделках bona fide, то мы не можем существенно ошибаться". Далее он заявляет, что считал бы признаком чрезмерного изобилия банкнот только "переполнение рынка деньгами".

Здесь важно отметить, что гг. Витмор и Пирс оба заявили: "Английский банк не удовлетворяет весь спрос, предъявляемый к нему с целью учёта векселей, и никогда не стремится увеличить свои эмиссии ради собственной прибыли за пределы, соответствующие общественным интересам".

Мы приводим другую, весьма важную, часть показаний этих джентльменов по данному вопросу в следующей выдержке:

"Думаете ли вы, что понижение учётной ставки с 5 до 4% дало бы соответствующую гарантию против какого-либо излишка эмиссий Английского банка?". Ответ: "Я полагаю, что гарантия против излишка эмиссий была бы точно такая же", Г-н Пирс: "Я присоединяюсь к этому ответу".

"А если бы учётная ставка понизилась до 3%?". Г-н Витмор: "Я полагаю, что никакой разницы не получилось бы при условии, что наша практика оставалась бы такой же, как в настоящее время: не выпускать принудительно в обращение ни одной банкноты". Г-н Пирс: "Я присоединяюсь к этому ответу".

Комитет не может не призвать снова внимание палаты к выявленным этими показаниями результатам того особого положения, в которое Английский банк был поставлен благодаря прекращению платежей наличностью. Пока его банкноты были разменны на звонкую монету по желанию держателя, было достаточно как в интересах безопасности Английского банка, так и в интересах государства, поскольку речь шла о его средствах обращения, чтобы директора обращали внимание на характер и качество предъявляемых к учёту векселей; требовалось лишь, чтобы последние были реальными и подлежали оплате в определённые и короткие сроки. Стоило лишь директорам Английского банка превысить в большой степени надлежащие пределы количества и суммы учитываемых векселей и сделать, таким образом, избыточным число своих банкнот, находящихся в обращении, как они сейчас же наблюдали, что этот излишек возвращался к ним назад с требованием в обмен на него звонкой монеты. Частные интересы Английского банка, заставляющие его оберегать себя от продолжающегося спроса этого рода, были достаточной защитой общества против какого-либо излишка банкнот, могущего вызвать существенное падение относительной стоимости средств обращения. Прекращение платежей наличностью сделало, как уже было показано, такую превентивную политику ненужной больше для Английского банка и устранило тем самым все препятствия, являвшиеся раньше общественной гарантией против излишних эмиссий. Когда директора Английского банка перестали подвергаться неудобствам от утечки золота, они, естественно, почувствовали себя свободными и от необходимости постоянно ограждать себя от возможности такой утечки путём более жёсткой системы выдачи ссуд и учёта векселей. Вполне естественно, что при этих условиях они держались, как и прежде (но без той осторожности и тех ограничений, которые перестали теперь быть необходимыми с точки зрения их собственной безопасности), той либеральной и благоразумной политики торговых ссуд, от которой зависело процветание их собственного учреждения и в значительной мере также и торговое процветание всей страны. Директора Английского банка, естественно, полагали, что, пока увеличение прибылей самого банка совершалось по их наблюдениям рука об руку с кредитами, предоставляемыми купцам, общество в целом может получать только прибыль. Едва ли можно было ожидать от директоров Английского банка полного осознания последствий, могущих явиться результатом продолжения ими после прекращения платежей наличностью той же системы, которую они считали надёжной до того времени. Наблюдать за действием нового закона и принимать меры против зла, которое он мог нанести интересам общества, было делом не столько Английского банка, сколько законодательной власти. По мнению Комитета, есть основание сожалеть, что палата не обратила раньше своего внимания на все последствия этого закона.

Наиболее важное из этих последствий заключается в следующем: после отмены размена банкнот на звонкую монету, сдерживавшего излишний выпуск банкнот, директора Английского банка не поняли, что устранение этого сдерживания сделало возможным выпуск излишних банкнот даже путём учёта совершенно надёжных векселей. Комитет доказал, что директора не только не поняли этой возможности, но с величайшей уверенностью поддерживали противоположную доктрину, в каких бы выражениях они ни говорили о происшедших явлениях. Комитет ни на минуту не сомневается в том, что эта доктрина весьма ошибочна. Ошибка, на которой она основана, состоит в том, что между ссудой капитала купцам и прибавкой некоторого количества денег к общей массе их, находящейся в обращении, не делается различия. Если во внимание принимается только ссуда капитала, выдаваемая лицам, готовым вложить его в добропорядочные и прибыльные предприятия, то, очевидно, нет нужды в другом ограничении общей суммы ссуд, чем то, которое может диктоваться средствами заимодавца и его благоразумием в выборе должников. Но при настоящем положении Английского банка, на который возложена функция снабжения страны бумажными деньгами, составляющими основу нашего обращения, и который в то же время не связан обязательством разменивать эти банкноты на звонкую монету, каждая ссуда капитала, выдаваемая им купцам в форме учёта, становится одновременно и прибавкой к общей массе находящихся в обращении денег. Первоначально при выдаче ссуды банкнотами, уплаченными при учёте векселя, она, без сомнения, представляет собой столько-то капитала и столько-то покупательной силы, переданных в руки купца, получающего банкноты. Если эти руки надёжны, то операция в такой же мере полезна и производительна для общества в первой её стадии. Но как только часть денег, выданных в виде ссуды, выполнит в руках того, к кому она попала, свою первую операцию в качестве капитала, как скоро банкноты обменяются им на какой-нибудь другой товар, представляющий теперь капитал, они попадают в каналы обращения в качестве определённого количества денег и увеличат собой массу их, находящуюся в обращении. Необходимым следствием такого увеличения этой массы является уменьшение относительной стоимости данной части её при обмене на товары. Если бы это увеличение было сделано за счёт банкнот, разменных на звонкую монету, то это уменьшение относительной стоимости данной части общей массы денег быстро отбросило бы назад в банк, выпустивший банкноты, всё их излишнее количество. Но если они в силу закона неразменны, то этот излишек не вернётся, конечно, обратно, а останется в каналах обращения до тех пор, пока не поступит назад в Английский банк в погашение первоначально учтённых векселей. В течение всего периода, пока эти банкноты остаются вне банка, они выполняют функции денег; к тому же времени, когда они возвращаются назад в погашение векселей, за ними уже последовал новый выпуск банкнот в результате такой же учётной операции. Каждая последующая ссуда повторяет тот же процесс. Если вся сумма учтённых векселей продолжает в данный момент оставаться неоплаченной, то в обращении непрерывно останется соответствующее количество банкнот; если же сумма учтённых векселей прогрессивно возрастает, то количество банкнот, остающихся в обращении сверх того числа их, которое без этого потребовалось бы для удовлетворения нужд общества, будет также прогрессивно возрастать, а вместе с тем будут прогрессивно повышаться денежные цены товаров. Это движение может быть так же безгранично, как количество спекуляций и авантюр в крупной торговой стране.

Необходимо отметить, что закон, ограничивающий в нашей стране норму процента, а тем самым и норму, по которой Английский банк может законно производить учёт векселей, ещё более увеличивает требования, предъявляемые к банку торговым миром в связи с учётом векселя. Так как норма торговой прибыли значительно выше 5%, как это можно было наблюдать во многих отраслях нашей внешней торговли, то, право же, нет предела тем требованиям учёта и ссуд, которые могут предъявить к Английскому банку купцы, имеющие вполне надёжные капиталы и отличающиеся весьма благоразумным духом предприимчивости. Ни один аргумент, ни одна иллюстрация не могут дать такой яркой характеристики той доктрины, за которую держатся теоретически директора банка, опрошенные Комитетом, и которую он подверг критике, а также возможных практических последствий этой доктрины в периоды подъёма торговой предприимчивости, как мнение, высказанное гг. Витмором и Пирсом: согласно их мнению, общество имело бы полную гарантию против какого-либо излишка эмиссий Английского банка, если бы норма учёта понизилась с 5 до 4 и даже до 3%. Однако из показания бывшего управляющего и заместителя управляющего Английским банком явствует, что хотя они открыто утверждают принцип, согласно которому не может быть излишка в числе находящихся в обращении банкнот, раз последние выпускаются в соответствии с правилами банка об учёте векселей, всё же - таков смысл их заявления - они никогда не руководствовались ими в полном размере. Хотя они и говорили, что требования учёта законных векселей служат для них единственным критерием изобилия или недостатка, они дали всё-таки понять Комитету, что не учитывают векселя во всём объёме этих требований. Другими словами, директора не действуют согласно принципу, который сами считают совершенно здоровым и надёжным; их следует поэтому рассматривать как людей, не имеющих никакого чёткого и определённого правила, которым они руководствовались бы в деле регулирования количества выпускаемых ими средств обращения.

Прекращение платежей наличностью привело к передаче в руки директоров Английского банка ответственной функции снабжения страны тем количеством средств обращения, которое точно соответствует нуждам и требованиям общества; оно теперь полностью предоставлено их усмотрению. Согласно суждению Комитета трудно ожидать, что директора Английского банка смогут когда-либо справиться с этим поручением. Самое детальное знакомство с настоящим положением торговли страны, соединённое с глубоким знанием всех принципов денежного обращения, не является достаточным основанием для того, чтобы один человек или группа людей могли установить и всегда поддерживать правильное соотношение между количеством обращающихся в данной стране денег и нуждами её торговли. Когда средства обращения состоят целиком из драгоценных металлов или банкнот, разменных по предъявлении на драгоценные металлы, то естественный ход торговли устанавливает вексельные курсы между всеми странами света и определяет для каждой отдельной страны на основе предложения драгоценных металлов, получаемых общим мировым рынком из рудников, отношение между количеством её денег и её актуальной потребностью в них. Отношение, которое устанавливается таким образом и поддерживается естественным ходом торговли, не может быть установлено человеческой мудростью или искусством. Если естественная система денежного обращения отменяется и вместо неё вводится произвольный выпуск бумажных денег, то тщетно надеяться, что можно придумать какие-нибудь правила для точного выполнения этого произвола. Некоторые предосторожности могут быть, правда, приняты, чтобы сдерживать и контролировать последствия такого произвола; таковыми являются, например, меры против влияния чрезмерных эмиссий на вексельные курсы и цену золота. Согласно суждению Комитета директора Английского банка выполняли свои новые и чрезвычайные полномочия, вручённые им с 1797 г., с честностью и вниманием к общественным интересам соответственно их пониманию таковых; они использовали свои полномочия с большей сдержанностью по отношению к выгодам банка, чем это можно было допустить на первый взгляд, и заслуживают поэтому быть и впредь облечёнными доверием, которое страна так долго и так справедливо питала как к их безупречному руководству делами Английского банка, так и к непоколебимой прочности и обширным фондам этого великого учреждения. Комитет глубоко убеждён, однако, в том, что за последнее время их деятельность была связана с большими практическими ошибками, которые в высшей степени важно исправить с точки зрения государственных интересов. Но эти ошибки приходится не столько вменять в вину директорам Английского банка, сколько приписывать влиянию новой системы; недостатки последней должны были быть приняты во внимание парламентом ввиду их последствий гораздо раньше, каково бы ни было происхождение этой системы или причины, сделавшие введение её необходимым в качестве временной меры. Комитет полагает, что предоставленная Английскому банку дискреционная власть снабжать королевство средствами обращения была использована директорами под влиянием взгляда, что банкноты не могут быть выпущены в излишнем количестве, раз они ссужаются купцам под учёт хороших векселей, подлежащих оплате в определённые сроки, а также под влиянием взгляда, что не следует обращать внимания ни на цену слитков, ни на состояние вексельных курсов, как на показатели достаточности или излишка бумажных денег. Поэтому Комитет заявляет без колебаний, что такие взгляды директоров Английского банка следует в значительной мере считать фактической причиной затяжки настоящего положения дел.

IV

Комитет переходит теперь к рассмотрению на основании полученной им информации следующих вопросов: как шло прогрессивное увеличение бумажно-денежного обращения страны, состоявшего первоначально из банкнот Английского банка, неразменных теперь на звонкую монету, и как велико оно в настоящее время, и далее, как велико количество выпускаемых провинциальными банками банкнот, разменных по желанию держателя на банкноты Английского банка. Установив сумму банкнот Английского банка, Комитет изложит основания, побуждающие его думать, что размер суммы этих банкнот не может считаться решающим для вопроса об их излишке; прежде же чем определить сумму провинциальных банкнот, поскольку размеры её могут быть установлены, Комитет изложит основания, заставляющие его думать, что сумма обращающихся банкнот провинциальных банков ограничивается суммой обращающихся банкнот Английского банка.

1. Из отчётов, представленных Комитетом по делам Английского банка в 1797 г., явствует, что в течение нескольких лет до 1796 г. средняя сумма банкнот, находившихся в обращении, составляла от 10 до 11 млн. ф. ст.; она вряд ли снижалась когда-либо до 2 млн. ф. ст. и не часто превышала сколько-нибудь значительно 11 млн. ф. ст.

Следующее извлечение из различных отчётов, представленных настоящему Комитету или затребованных им у Английского банка, покажет прогрессивный рост суммы банкнот с 1798 г. до конца прошлого года.

Средняя сумма банкнот Английского банка,
находившаяся в обращении в каждом из следующих годов (в ф. ст.)

Если исключить из подсчёта последнюю половину 1809 г., то средняя сумма за первое полугодие окажется выше, чем за весь год, а именно: 19 880 310 ф. ст.

Приведённые в приложении к докладу отчёты дают очень детальные данные о первых четырёх месяцах текущего года вплоть до 12 мая; начиная с этого дня сумма банкнот возрастала, особенно банкнот мелких купюр. Вся сумма находившихся в обращении банкнот, за исключением соло-векселей банка на сумму в 939 990 ф. ст., составила в среднем за два отчётных дня - 5 и 12 мая - 14 136 610 ф. ст. банкнотами в 5 ф. ст. и выше и 6 173 380 ф. ст. банкнотами ниже 5 ф. ст., что даёт итог в 20 309 990 ф. ст., а включая соло-векселя банка - в 21 249 980 ф. ст.

Следует заметить, что наиболее значительная часть увеличения приходится на мелкие банкноты; часть последних должна была быть выпущена с целью заменить звонкую монету, в которой в период прекращения платежей наличностью чувствовался большой недостаток. Оказывается, однако, что первое предложение мелких банкнот, брошенных в обращение после отмены платежей наличностью, было очень незначительно в сравнении с их нынешней суммой, большое же увеличение их количества имело, повидимому, место с конца 1799 г. по конец 1802 г. Очень быстрый рост их числа происходил также начиная с мая прошлого года и до настоящего времени. Общая сумма этих мелких банкнот возросла с 1 мая 1809 г. по 5 мая 1810 г. с 4 509 470 до 6 161 020 ф. ст. .

Банкноты Английского банка выпускаются главным образом путём ссуд правительству для государственных нужд и путём ссуд купцам в форме учёта их векселей.

Комитет получил данные о ссудах, выданных Английским банком правительству под налог с солода и поземельный налог, а также под билеты казначейства и другие обеспечения за каждый год со времени прекращения платежей наличностью. При сравнении этих данных с отчётами, представленными Комитету в 1797 г. за 20 предшествовавших лет, становится ясно, что ежегодные ссуды Английского банка правительству со времени прекращения платежей наличностью были в среднем значительно ниже среднего же размера ссуд, выданных до этого события; хотя сумма этих ссуд и превышает за последние два года сумму ссуд непосредственно предшествовавших лет, она всё же меньше, чем в любой из предшествовавших прекращению платежей годов.

Что касается суммы коммерческих учётов, то Комитет не считал удобным требовать от директоров Английского банка раскрытия их абсолютной суммы, ибо эти операции представляют часть частных сделок банка как торговой компании; Комитет не считает себя вправе требовать раскрытия таких сумм без настоятельной необходимости. Однако бывший управляющий Английским банком и его заместитель предоставили Комитету согласно его желанию сравнительную таблицу относительных цифр, показывающих рост учётных операций Английского банка с 1790 по 1809 г. включительно. Они просили, однако ,- и Комитет счёл нужным согласиться с их просьбой - не опубликовывать этого документа; поэтому Комитет не поместил его в приложении к настоящему докладу, а вернул Английскому банку. Комитет может, однако, констатировать в общем, что размеры учётных операций прогрессивно возрастали начиная с 1796 г. и что отношение суммы их за последний год (1809) к наиболее крупной сумме их в течение любого года, предшествовавшего 1797 г., очень высоко. Что касается именно этого вопроса, то Комитет спешит заметить, что, по его мнению, высокую сумму коммерческих учётов, производимых Английским банком, если взять её как таковую, следует всегда считать великим общественным благом; только излишек бумажных денег, выпускаемых таким путём и удерживаемых в обращении, может рассматриваться как зло.

Но Комитет не может не указать здесь снова на следующий весьма важный принцип: размер суммы банкнот, находящихся в обращении, не может считаться сам по себе решающим при ответе на вопрос, имеется ли в обращении излишек банкнот или нет. Необходимо прибегнуть к другим критериям. Одно и то же количество банкнот может быть в один период недостаточным, а в другой более чем достаточным. Количество требующихся для обращения денег будет в какой-то степени изменяться вместе с изменением объёма торговли; рост же нашей торговли, имевший место после приостановки размена, должен был вызвать некоторый рост количества обращающихся денег. Но последнее не находится ни в каком определённом соотношении с количеством товаров, и какие-нибудь выводы, основанные на таком предположении, были бы совершенно ошибочны. Эффективность денежного обращения зависит от скорости обращения и числа оборотов, совершающихся в определённое время, а также от размеров последних; все условия, которые имеют тенденцию ускорять или замедлять интенсивность обращения, делают одно и то же количество средств обращения более соответствующим или менее соответствующим нуждам торговли. Гораздо меньшее количество их требуется при прочном положении общественного кредита, чем в периоды, когда паника заставляет отдельных лиц требовать возвращения ссуд и страховать себя от всяких случайностей путём припрятывания (hoarding) денег. В период торговой безопасности и взаимного доверия требуется меньше денег, чем тогда, когда взаимное недоверие мешает заключению денежных соглашений на сколько-нибудь значительные сроки. Но данное количество обращающихся денег будет больше или меньше соответствовать требованиям прежде всего в зависимости от искусства, проявляемого крупными денежными дельцами в деле управления и экономии в использовании средств обращения. Комитет держится того мнения, что усовершенствования, имевшие место за последние годы в стране и в особенности в лондонском округе в способах использования и в экономии денег, а также в способах ликвидации торговых платежей, должны были иметь гораздо большее влияние, чем это до сих пор предполагалось, на соответствие определённой суммы денег увеличившимся размерам торговли и платежей. О некоторых из этих усовершенствований даются подробные сведения в показаниях: они состоят, главным образом, в возросшем употреблении банковских чеков при совершении всех платежей в Лондоне. Соглашение собирать все такие чеки в общем помещении, где они балансируются друг с другом, посредническая деятельность вексельных маклеров и ряд других изменений в практике лондонских банкиров - всё это вместе взятое уменьшило для последних необходимость держать такие большие наличные суммы денег, как прежде. Опыт лондонского округа показывает несомненно, что при неизменном уровне цен для совершения того же числа оборотов и того же количества платежей требуется меньшая сумма денег. Важно также отметить, что как политика самого Английского банка, так и соперничество банкнот провинциальных банков создали тенденцию к концентрации всё большего и большего числа банкнот Английского банка в пределах Лондона и прилегающего к нему округа. Благодаря всем этим обстоятельствам рост числа банкнот Английского банка, необходимых для удовлетворения нужд возросшей торговли, мог совершаться в меньших размерах, чем это могло бы потребоваться при других условиях; ясно, таким образом, что по одним только данным о числе банкнот нельзя установить, имеются ли они в избытке или нет. Для этого нужно прибегнуть к более надёжному критерию, а таким критерием, как уже показал Комитет, могут служить только состояние вексельных курсов и цена золотых слитков.

Особые условия, имевшиеся налицо в течение двух лет, столь достопримечательных в истории нашего денежного обращения (1793 и 1797 гг.), проливают яркий свет на установленный Комитетом принцип.

В 1793 г. недостаток доверия к провинциальному денежному обращению и последовавшее за этим давление на лондонские средства обращения вызвали настоящее бедствие. Английский банк не счёл нужным расширить свои эмиссии, чтобы пойти навстречу этому возросшему спросу; выпущенные им раньше банкноты обращались теперь вследствие господствовавшей панике менее свободно и оказались недостаточными для необходимых платежей. При таком кризисе парламент применил средство, весьма схожее по своему действию с расширением ссуд и эмиссий Английского банка: было разрешено выдавать ссуду билетами казначейства всем торговым людям, представляющим надёжные гарантии и обращающимся за такой ссудой; доверие, укреплённое этой мерой, а также даваемая ею возросшая возможность получать банкноты путём продажи билетов казначейства быстро ликвидировали панику как в Лондоне, так и в провинции. Комитет воздерживается от высказывания мнения о пригодности того способа, каким была произведена эта операция; он считает, однако, последнюю иллюстрацией принципа, согласно которому усиление кредита представляет подлинное средство против того случайно возникающего упадка доверия в провинциальных округах, которому неизбежно подвергается наша система бумажно-денежного кредита.

Условия, имевшие место в начале 1797 г., были весьма похожи на условия 1793 г.: страх вторжения неприятеля, натиск на провинциальные банки с требованием золота, банкротство некоторых из них и натиск на Английский банк, приведший к такому же кризису, как в 1793 г. Против последнего можно было бы, вероятно, найти эффективное средство, если бы Английский банк имел мужество расширить, а не ограничить свой кредит и выпуск своих банкнот.

Некоторые люди держались тогда, как это явствует из доклада Секретного комитета палаты лордов, именно такого мнения. Согласно заявлению, сделанному управляющим Английским банком и его заместителем вашему Комитету, последние, а также многие другие директора пришли теперь на основании опыта 1797 г. к выводу, что уменьшение числа их банкнот увеличило в этих крайних условиях общественное бедствие. Комитет целиком разделяет это мнение, считая его совершенно правильным.

Комитет полагает, что опыт Английского банка в 1793 и 1797 гг., сопоставленный с фактами, изложенными в настоящем докладе, заставляет нас всегда иметь в виду следующее весьма важное различие: предъявляемый к банку спрос на золото для снабжения внутренних каналов обращения, иногда очень большой и внезапный, вызывающийся временным недостатком доверия, следует отличать от того натиска на банк с требованием золота, который вырастает из неблагоприятного состояния вексельных курсов. До тех пор, пока Английский банк сохраняет свой высокий кредит, спрос первого типа устраняется, повидимому, лучше всего путём благоразумного расширения помощи торговле страны, спрос же второго типа, имея место в период, когда банк не платит звонкой монетой, должен был бы поставить перед директорами вопрос, не стали ли их эмиссии уже слишком изобильными.

Комитет испытывает большое удовлетворение при мысли, что директора Английского банка вполне отдают себе отчёт в возможности совершить ошибку, слишком ограничивая предложение банкнот в период застоя кредита. Комитет прекрасно понимает, что общая политика директоров состоит в уменьшении количества их банкнот в периоды длительного сохранения высокой цены слитков и очень неблагоприятного вексельного курса; тем не менее он считает нужным подчеркнуть, что для торговых интересов страны и для выполнения тех торговых обязательств, которые были порождены свободным выпуском банкнот, весьма важно, чтобы обычная помощь купцам не была внезапно и основательно уменьшена; если бы при этом возникло какое-нибудь серьёзное затруднение общего порядка или хотя бы опасение на этот счёт, оно могло бы быть устранено, по мнению вашего Комитета, без опасности для страны и с выгодой для неё путём большей щедрости в выпуске банкнот Английским банком в соответствии с настоятельными нуждами данного момента. При таких обстоятельствах Английский банк должен также поразмыслить о том, не будет ли практичнее уменьшить количество своих банкнот путём постепенного сокращения ссуд правительству, считаясь, конечно, должным образом с непосредственными интересами государственной политики, чем путём слишком внезапного сокращения учётных операций для торгового мира.

2. Прежде чем перейти к детальному рассмотрению собранных им по вопросу о количестве провинциальных банкнот материалов, Комитет должен заметить, что, пока длится приостановка платежей наличностью Английским банком, всё бумажное обращение провинциальных банков представляет надстройку, возведённую на фундаменте бумажного обращения Английского банка. Если при более совершенной системе разменность банкнот образует барьер против образования излишка какой-либо части денежного обращения, то разменность провинциальных банкнот на банкноты Английского банка является таким же барьером против излишних эмиссий провинциальных банков. Если в каком-нибудь провинциальном округе выпускается излишнее количество банкнот, в то время как лондонское обращение не превышает надлежащих размеров, то в этом провинциальном округе произойдёт местное повышение цен, в Лондоне же цены останутся без изменения. Те, кто имеет в своих руках провинциальные банкноты, предпочтут делать покупки в Лондоне, где товары дешевле, и поэтому вернут провинциальные банкноты банку, который выпустил их, и потребуют у него банкноты Английского банка или векселя на Лондон. Таким образом, в силу того что излишек провинциальных банкнот постоянно возвращается к выпускавшим их банкам в обмен на банкноты Английского банка, количество последних неизбежно ограничивает на деле количество первых. Это иллюстрируется приведёнными уже данными об излишке банкнот шотландских банков около 1763 г. и последующим ограничением их количества. При чрезмерной эмиссии банкнот Английского банка в период прекращения размена возможны и соответствующие чрезмерные эмиссии банкнот провинциальных банков; для этого не существует никакого препятствия, ибо при расширении фундамента можно соответствующим образом расширить и надстройку. При такой системе излишек банкнот Английского банка окажет, следовательно, влияние на цены не только пропорционально увеличению их собственного числа, но и в несравненно большем отношении.

Комитет не мог добиться получения материалов, которые позволили бы ему установить с приблизительной точностью количество находящихся в обращении банкнот провинциальных банков, но на основании полученных им по этому вопросу показаний он установил, что за последние два года было не только основано большое число новых провинциальных банков, но и возросла также значительно общая сумма эмиссий старых банков. С другой стороны, торговый и государственный кредит был в этот период очень прочным, а этому соответствовала лёгкость превращения в короткий срок всех государственных и торговых фондов в банкноты Английского банка; в силу этих условий, а также благодаря предпочтению, естественно оказываемому в пределах данного района банкнотам пользующегося прочной репутацией провинциального банка по сравнению с банкнотами Английского банка, провинциальные банки не были, вероятно, вынуждены хранить у себя большие постоянные запасы банкнот Английского банка. Было бы вполне правильно заключить отсюда, что валовая сумма совокупного непроизводительного капитала всех провинциальных банков, состоящая из звонкой монеты и банкнот Английского банка, в настоящее время, при сильно разросшихся размерах денежного обращения, гораздо ниже, чем она была до прекращения размена в 1797 г., следовательно, искушение основывать провинциальные банки, выпускающие свои обязательства, значительно возросло. Некоторое представление о вероятной сумме их эмиссий или по меньшей мере о недавнем увеличении последних можно себе составить, по мнению Комитета, по данным о сумме пошлин, уплачиваемых за гербовые марки на вновь выпускаемые банкноты провинциальных банков Великобритании. Вся сумма этих пошлин составляла, повидимому, за год, окончившийся 10 октября 1808 г., 60 522 ф. ст. 13 шилл. 3 пенса, а за год, окончившийся 10 октября 1809 г., - 175 129 ф. ст. 17 шилл. 7 пенс. Следует, однако, заметить, что 10 октября 1808 г. эти пошлины увеличились в некоторых случаях больше чем на 1/3 и что приняты были некоторые меры, налагающие ограничение на новые эмиссии всех банкнот достоинством не свыше 2 ф. ст. 2 шилл. В результате этих мероприятий спрос на гербовые марки или на банкноты этого достоинства превысил в течение 1809 г. свои обычные размеры. Ввиду этого обстоятельства невозможно установить с достоверностью, каков был в течение последнего года действительный рост числа находящихся в обращении банкнот достоинством не свыше 2 ф. ст. 2 шилл. Зато мы можем составить себе на основании сопоставления представленных Комитету документов более ясное представление об увеличении в 1809 г. числа банкнот высшего достоинства, условия выпуска которых закон оставил без изменения.

Число банкнот провинциальных банков достоинством свыше 2 ф. ст. 2 шилл., проштемпелёванных за годы, окончившиеся 10 октября 1808 г. и 10 октября 1809 г.:

Принимая, что банкноты первых двух групп были выпущены в наинизших наименованиях, к каким соответственно относятся пошлины, а также в таких, которые чаще всего встречаются в бумажном обращении провинции, т. е. в банкнотах достоинством в 5 и 10 ф. ст. (хотя во второй группе имеется значительное число банкнот достоинством в 20 ф. ст.), и исключая даже совершенно из сравнения банкноты последних трёх групп, выпуск которых предоставлен на деле по сведениям Комитета только привилегированным шотландским банкам, мы получаем следующий результат: при отсутствии какого-либо роста числа банкнот ниже 2 ф. ст. 2 шилл. количество банкнот провинциальных банков, проштемпелёванных в году, закончившемся 10 октября 1809 г., превзошло соответственное количество в году, закончившемся 10 октября 1808 г., на сумму в 3 095 340 ф. ст. О количестве банкнот провинциальных банков, уничтоженных и извлечённых из обращения в течение последнего года, Комитет не может составить себе никакого положительного представления. Но, принимая во внимание, что провинциальные банки заинтересованы в возможно более длительном употреблении одних и тех же банкнот и на практике так и поступают, что закон не ставит никаких ограничений во времени для повторного выпуска банкнот, не превышающих 2 ф. ст. 2 шилл., а все банкноты более крупного наименования могут быть выпущены вновь в течение трех лет со дня их первого выпуска, трудно предположить, что сумма банкнот достоинством свыше 2 ф. ст. 2 шилл., уничтоженных в 1809 г., была равна всей сумме их, проштемпелёванной в 1808 г. Но допуская даже правильность такого предположения, следует отметить, что 1809 год даёт всё же увеличение числа одних только банкнот достоинством в 5 и 10 ф. ст. на вышеназванную сумму в 3 095 340 ф. ст.; к этой сумме следует прибавить увеличение за тот же период числа банкнот Английского банка на сумму приблизительно в 1 500 тыс. ф. ст., а это составляет в совокупности увеличение всего денежного обращения Великобритании в 1809 г. на сумму между 4 и 5 млн. ф. ст. Из этой суммы следует вычесть только золото, которое могло быть извлечено в течение этого года из действительного обращения и количество которого не могло быть очень значительно; приходится также допустить некоторое увеличение количества таких провинциальных банкнот, которые хотя и были проштемпелёваны, но могли и не находиться в действительном обращении. Но даже и с этими скидками прирост совокупного бумажно-денежного обращения страны за последний год немногим меньше той суммы, которая со времени открытия Америки прибавлялась ежегодно к количеству обращающейся во всей Европе монеты. Правда, Комитет уже имел случай отметить, что на основании данных о количестве находящихся в обращении бумажных денег, рассматривая эти данные отвлечённо от всех других обстоятельств, нельзя сделать никакого определённого вывода о наличии излишка бумажных денег и ещё меньше о степени этого излишка; но Комитет должен всё же заметить, что наличие очень большого и быстрого роста этого количества даёт в соединении со всеми показателями обесценения денег и в сопровождении их сильнейшее подтверждение и доказательство того факта, что при отсутствии соответствующих ограничений эмиссии бумажных денег не удерживались в надлежащих пределах.

Комитет не может покончить с этой частью вопроса, не отметив также, что увеличение бумажно-денежного обращения страны на сумму, составляющую от 4 до 5 млн. ф. ст., было, несомненно, произведено с очень небольшими расходами для тех, кто выпускал эти деньги: их выпуск стоил всего лишь около 100 тыс. ф. ст., уплаченных в качестве гербового сбора в государственный доход. В то же время провинциальные банки не сочли необходимым, вероятно в силу вышеизложенных оснований, обзавестись для поддержки дополнительных эмиссий соответствующими запасами золота или банкнот Английского банка. Следовательно, некоторые лица получили, скажем это вполне открыто, возможность произвести в течение последнего года или 15 месяцев эмиссии бумажных денег на несколько миллионов. Они сделали это под прикрытием закона, защищающего их от всяких обязательств, с весьма ничтожными издержками и способом, почти свободным от всякого риска по отношению к кредиту, которым они пользовались как торговцы бумажными деньгами. При этом они оперировали этими суммами как капиталом прежде всего для своих собственных выгод; после же такого использования этих денег последние смешивались с массой средств обращения, меновая стоимость которых постепенно понижалась по отношению ко всем другим товарам пропорционально увеличению их массы. Комитет уверен, что мудрость парламента будет направлена на принятие надлежащих мер против столь неестественного состояния вещей, чреватого в конечном счёте, если оно не будет искоренено своевременно, столь гибельными последствиями для общественного блага; в противном случае он, не колеблясь, заявил бы о необходимости принятия таких мер, которые обеспечили бы государству более широкое участие в прибылях, получаемых указанными лицами благодаря существующей системе. Тем не менее Комитет отнюдь не стремится рекомендовать парламенту такую политику, будучи вполне согласен с д-ром Адамом Смитом и другими наиболее выдающимися писателями и государственными людьми нашей страны в том, что бумажно-денежное обращение представляет при постоянном размене на звонкую монету одно из самых крупных практических усовершенствований в государственном и частном хозяйстве любой страны, а также в том, что учреждение провинциальных банков, выпускающих бумажные деньги, является весьма ценной и существенной частью этого усовершенствования. На этом основании Комитет рекомендовал бы возможно более быстрый возврат к старой практике и восстановлению старого порядка вещей. Комитет вполне убеждён, с одной стороны, в том, что постоянное и систематическое отклонение от прежней практики должно в конечном счёте вызвать последствия, которые наряду с другими сопутствующими бедствиями приведут к разрушению самой системы, а с другой - в том, что такой исход был бы весьма достоин сожаления: ведь только в такой стране, как наша, где так высоко почитается добросовестность как в государственных, так и в частных делах и где при счастливом единении свободы и закона собственность и всякого рода обеспечения, в которых она представлена, одинаково защищены и от посягательств власти и от насилий народных потрясений, - только в такой стране могут быть полностью использованы и осуществлены в максимальнейшем размере все выгоды этой системы, не сопровождаясь ни одной из её опасностей.

Разобрав все факты и соображения, представленные на рассмотрение Комитета в ходе исследования, он пришёл к выводам, которые и докладывает теперь палате общин.

В настоящее время в бумажно-денежном обращении нашей страны имеется избыток, самым бесспорным симптомом которого является очень высокая цена слитков, а также низкое состояние континентальных вексельных курсов. Этот избыток должен быть приписан отсутствию достаточных ограничений и контроля при эмиссиях банкнот Английским банком и прежде всего прекращению платежей наличностью, устранившему естественный и подлинный контроль. Рассмотрев вопрос со всех точек зрения, Комитет полагает, что нельзя найти никакой другой надёжной, верной и всегда адекватной меры против избыточности бумажных денег, случайной или постоянной, кроме разменности всех бумажных денег на звонкую монету. Комитет не может поэтому не выразить сожаления о том, что прекращение платежей наличностью, бывшее, если рассматривать его в наиболее благоприятном свете, только временной мерой, продолжается уже так долго; он в особенности сожалеет о том, что характер ныне действующего закона придаёт прекращению платежей силу постоянного военного мероприятия.

Комитет полагает, что было бы излишне излагать детально все невыгоды, которые может принести стране общий избыток обращающихся денег, понижающий их относительную стоимость. Влияние, оказываемое увеличением цен на все денежные сделки, неизбежные убытки, которые терпят получатели аннуитетов и всякого рода кредиторы, частные и государственные, ненамеренные выгоды, получаемые правительством и всеми другими должниками, - всё это последствия, слишком очевидные, чтобы нуждаться в доказательствах, и слишком оскорбляющие чувство справедливости, чтобы оставлять их без противодействия. Самой важной стороной этого пагубного влияния Комитет считает воздействие избыточного денежного обращения на заработную плату обычного провинциального труда; уровень заработной платы приспособляется, как известно, более медленно к изменениям стоимости денег, чем цены всякого другого вида труда или товара. Достаточно указать на некоторые группы государственных служащих, жалованье которых даже при повышении его в связи с обесценением денег не может быть снова приведено так легко к его прежнему уровню; это невозможно даже после восстановления прежней стоимости денег. Если дальнейшее усугубление этих неудобств и бедствий не будет предотвращено, то в не особенно отдалённом будущем они дадут себя знать на практике, воздействуя, таким образом, на умы всех, кто ещё может сомневаться в их существовании. Но если бы даже их прогрессивное нарастание было менее вероятно, чем это кажется Комитету, последний не может всё же не высказать своего мнения: доброе имя и честь парламента не могут допустить, чтобы в великой торговой стране продолжала существовать дольше, чем того требует настоятельная необходимость, система денежного обращения, не включающая тех естественных ограничений или контроля, путём которых стоимость денег сохраняется на определённом уровне; лишь наличие постоянного общего стандарта стоимости обеспечивает подлинную справедливость и добросовестность денежных договоров и обязательств между отдельными людьми.

Комитет берёт на себя смелость предостеречь парламент против искушения прибегнуть к обесценению даже и золотой монеты путём изменения стандарта стоимости, ибо парламент может оказаться вынужденным прибегнуть к такому изменению при значительном и продолжительном избытке бумажных денег. К этому средству прибегали в подобных случаях многие правительства, и оно представляется как будто бы наиболее лёгким средством против зла. Но нет необходимости останавливаться на той измене общественному доверию и отказе от выполнения одной из самых первых обязанностей правительства, которые выражаются в том, что люди предпочитают низвести стоимость монеты до стоимости бумаги, вместо того чтобы восстановить последнюю до законного монетного стандарта. Поэтому, рассмотрев весьма тщательно и обстоятельно этот вопрос, Комитет докладывает палате как своё мнение, что система денежного обращения нашей страны должна быть возвращена со всей скоростью, совместимой с мудрой и необходимой осторожностью, к первоначальному принципу платежей наличностью по желанию держателя банкнот.

Комитет знает, что для устранения зла предлагаются различные средства или паллиативы, как, например, принудительное ограничение размера банковских ссудных и учётных операций до тех пор, пока продолжается неразменность, или же принудительное ограничение нормы банковских прибылей и дивидендов в течение того же периода, с тем чтобы излишек прибыли свыше этой нормы обращался в государственный доход. Но, по мнению Комитета, такие косвенные меры, предлагаемые в качестве паллиативов против бедствий, могущих явиться результатом прекращения платежей наличностью, окажутся совершенно непригодными для этой цели; никогда ведь не удастся установить, в какой пропорции следует произвести ограничение; если же такая пропорция и будет установлена, то это ещё больше ухудшит неудобства такого принудительного воздействия. Если бы даже эффективность этих мер и проявилась на деле, они должны были бы быть отвергнуты как самое вредное и недостойное вмешательство в права торговой собственности.

Согласно самому ясному представлению о вопросе, какое Комитет мог составить себе, иного действительного средства, кроме отмены закона, который приостанавливает платежи наличностью Английским банком, не существует ни для настоящего периода, ни в качестве гарантии для будущего.

Комитет полагает, что при осуществлении столь важной реформы должны встретиться некоторые затруднения и что Английскому банку могут угрожать некоторые опасности, которых следует всемерно остерегаться, приняв всяческие меры предосторожности. Но все опасности могут быть устранены, если доверить проведение и завершение этой операции благоразумию самого Английского банка и предоставить ему для этого срок соответствующей продолжительности, вполне достаточный для её окончания. Комитет полагает, что парламент может спокойно доверить благоразумию, опыту и честности директоров Английского банка задачу осуществления тех мер, принять которые парламент в своей мудрости сочтёт необходимым. Комитет считает также, что директора этого великого учреждения, далекие от содействия лицам, заинтересованным в распространении паники, будут постоянно иметь в виду интересы Английского банка как неразрывно связанные с интересами государства. По мнению Комитета выбор способа, которым будет осуществлено постепенное возобновление платежей наличностью, должен быть в значительной мере предоставлен благоразумию самого Английского банка, парламент же должен ограничиться только установлением окончательного срока, начиная с которого платежи наличностью снова станут для банка обязательными. Предоставленный срок должен быть достаточно продолжительным для того, чтобы директора Английского банка могли стать на новый путь, постоянно учитывая при этом все существенные для них условия и используя только благоприятные шансы, и чтобы они предпринимали новые шаги осторожно, следя одновременно за ходом своих собственных дел как компании и за состоянием государственного и торгового кредита; ни те, ни другие не должны испытывать никаких заминок и затруднений.

Ввиду этого Комитет полагает, что приостановка платежей наличностью может быть отменена с полной безопасностью не раньше чем через два года от настоящего дня; в то же время Комитет считает, что парламент должен уже заранее принять к концу этого периода меры к прекращению действия различных постановлений, предписывавших продолжение приостановки размена.

Рекомендуя двухлетний период, Комитет не забывает, что в силу существующего закона Английский банк обязан возобновить платежи наличностью через шесть месяцев после ратификации окончательного мирного договора; таким образом, если бы мир был заключён раньше чем через два года, рекомендация Комитета могла бы, повидимому, привести к отсрочке, а не к ускорению возобновления платежей наличностью. Но Комитет держится мнения, что если бы мир был немедленно ратифицирован, то при настоящем состоянии нашего денежного обращения было бы весьма рискованно и совершенно неосуществимо заставить Английский банк платить наличностью через шесть месяцев. В самом деле, заключение мира, открывая новые области для торговой предприимчивости, увеличило бы, а не уменьшило количество предъявляемых Английскому банку требований об учёте векселей; следовательно, внезапное значительное ограничение эмиссий Английского банка было бы большим бедствием для торгового мира. Комитет держится поэтому мнения, что даже при заключении мира Английскому банку следовало бы предоставить два года для возобновления платежей наличностью; но даже при продолжении войны платежи наличностью должны быть всё же возобновлены к концу этого периода.

Комитет не упустил из виду возможности такого стечения политических обстоятельств, которое могло бы дать в дальнейшем аргумент в пользу некоторого продления периода, предоставленного для возобновления платежей наличностью, или даже в пользу нового закона для временного их приостановления уже после того, как Английский банк возобновил бы размен. Однако и в этом случае Комитет не предвидит никакой необходимости возвращения к существующей системе. Если бы, однако, необходимость принятия новой запретительной меры снова возникла когда-либо, то, по мнению Комитета, такая мера никоим образом не может быть основана на том или ином состоянии иностранных вексельных курсов, которые, как это подробно показал Комитет, могут легко контролироваться самим Английским банком; основанием для неё должно быть политическое положение страны, вызывающее или могущее вызвать в ближайшем будущем панику, ведущую к такому беспредельному спросу на наличность для внутренних нужд, что никакой банк не был бы в состоянии устоять против неё. Возвращение к нормальной банковской системе особенно важно именно ввиду последнего чрезвычайного падения вексельных курсов и высокой цены золота. Только такое возвращение сможет восстановить должным образом общее доверие к стоимости средств обращения нашего королевства; серьёзная же подготовка этого события обязывает к предварительному уменьшению количества бумажных денег и проведению всех других необходимых мер в согласии с подлинными принципами банковского дела. Назначение срока, когда Английский банк будет вынужден возобновить размен, будет также содействовать улучшению вексельных курсов. Дальнейшая же отсрочка возобновления на такой неопределённый срок, как шесть месяцев после окончания войны, в особенности в случае продолжающегося падения вексельных курсов (что такое падение есть результат излишка банкнот и вызванного им обесценения их, это будет становиться всё более и более ясным), может привести при неблагоприятном положении государственных дел к полному подрыву доверия; тогда парламент проявит готовность заставить Английский банк вернуться к признанному платёжному стандарту, а это может привести к ускорению дальнейшего падения вексельных курсов и повлечь за собой самые дискредитирующие и гибельные последствия.

Хотя, как мы уже говорили, следует предоставить самому Английскому банку детальную разработку способа возвращения к платежам наличностью, всё же определённые мероприятия должны быть приняты с одобрения парламента; это имеет значение как с точки зрения удобств самого Английского банка, так и с точки зрения безопасности других банковских предприятий в провинции и в Ирландии.

Комитет полагает, что для Английского банка будет удобно, если ему будет разрешено выпускать банкноты достоинством ниже 5 ф. ст. и в течение непродолжительного времени после возобновления им платежей звонкой монетой.

Для привилегированных Ирландского и Шотландского банков, а также для всех провинциальных банков будет также удобно, если они не будут вынуждены начать уплату звонкой монетой ранее известного времени после возобновления платежей наличностью Английским банком. Желательно, чтобы в течение короткого периода они имели право выплачивать, как и в настоящее время, банкноты Английского банка в обмен на свои собственные по предъявлении.