ГЛАВА II. Рассмотрение данных, приведённых г-ном Бозанкетом и взятых им из истории вексельных курсов

О Т Д Е Л   П Е Р В Ы Й

Вексельный курс на Гамбург

Первое оспариваемое положение гласит: вексельный курс с другими странами никогда не сможет измениться настолько, чтобы превысить в течение сколько-нибудь значительного времени расходы по перевозке драгоценных металлов из одной страны в другую и по их страхованию.

Можно ли назвать это положение теоретическим взглядом, выдвинутым теперь впервые? Разве оно не было санкционировано работами Юма и Смита? И разве оно не признавалось бесспорным даже практиками?

Г-н... в своём показании перед Комитетом о слитках замечает, что "степень, в какой может упасть вексельный курс, определяется расходами по перевозке слитков плюс соответствующая прибыль за риск, с которым связана перевозка такого рода".

Г-н А. Гольдсмид не может припомнить, чтобы до приостановки платежей звонкой монетой вексельный курс был когда-либо больше чем на 5% выше паритета.

Г-н Грефюль констатировал, что "с тех пор, как он занимается торговыми делами, он не может припомнить такого периода, предшествовавшего приостановке платежей Английским банком, когда вексельный курс стоял значительно ниже паритета".

То же самое мнение было высказано многими практиками перед Комитетом палаты лордов в 1797 г.

Но, выступая против всех этих мнений, г-н Бозанкет ссылается на факты, которые, как он имеет смелость думать, доказывают неосновательность защищаемой доктрины. "В течение 1764-1768 гг. - четырёх лет, предшествовавших перечеканке, - говорит он, - когда несовершенное состояние монеты вызвало превышение цены золота над его монетной ценой на 2-3%, вексельный курс на Париж был на 8-9% против Лондона и в то же самое время вексельный курс на Гамбург был в течение всего этого периода на 2-6% в пользу Лондона; здесь, таким образом, налицо прибыль в 12-14%, получаемая в мирное время сверх расходов по уплате долга на Париж гамбургским золотом и долженствующая превысить фактические издержки перевозки на 8-10%. Достойно замечания, что средний вексельный курс на Гамбург, который в 1766 и 1767 гг. был на 5% в пользу Лондона, давал вместе с 2% превышения цены золота над его монетной ценой премию в 7% на ввоз золота в Англию или за вычетом 1 1/2 % расходов мирного времени чистую прибыль 5%; однако вексельный курс не выправился от этого. И в 1775, 1776 и 1777 гг., после перечеканки, мы снова находим вексельный курс на Париж на уровне 5, 6, 7 и 8% против Лондона, в мирное время, когда вдвое меньшей суммы хватило бы, чтобы направить золото в Париж, и вчетверо меньшей, чтобы уплатить долги Парижа в Амстердаме.

А так как 1781, 1782 и 1783 годы были годами войны, то вексельный курс был постоянно на 7-9% в пользу Парижа; в течение этого периода обращавшиеся в нашей стране деньги были обычно золотыми, и Английский банк вынужден был доставлять публике золото по его монетной цене. Мы уже показали, какое незначительное действие произвели драгоценные металлы на выравнивание вексельного курса на Гамбург в течение 1797-1798 гг. Другой пример доставляют нам годы 1804 и 1805, когда вексельный курс на Париж был на 7-9% в пользу Лондона.

В каждом из приводимых здесь случаев уровень колебания вексельных курсов значительно превосходил расходы по пересылке золота из одной страны в другую и в большинстве случаев в несравненно большей степени, чем в настоящее время. Условия тех эпох, - это охотно признает каждый, - были более благоприятны для сношений такого рода, чем в настоящее время, а состояние металлического обращения представляло тогда удобства, каких мы теперь не знаем, и всё же при всех этих невыгодах принцип, принятый Комитетом, оказался неприменимым на практике; его нельзя поэтому считать тем солидным основанием, на котором попытались воздвигнуть надстройку излишка и обесценения денег".

Если бы факты были действительно таковы, какими их излагает г-н Бозанкет, я считал бы затруднительным согласовать их с моей теорией. Эта теория считает установленным, что раз в какой-либо отрасли есть возможность реализовать огромные прибыли, то это привлечёт к ней достаточное число капиталистов, а благодаря конкуренции между ними их прибыли упадут до общей нормы торгового барыша. Согласно этой теории этот принцип применим в особенности в торговле кредитными бумагами и известен не только одним английским торговцам; его прекрасно понимают и используют к своей выгоде также торговцы кредитными бумагами и слитками в Голландии, Франции и Гамбурге. Хорошо известно, что конкуренция в этой отрасли торговли доводится до самой высокой степени. Неужели г-н Бозанкет предполагает, что теория, которая покоится на таком прочном базисе опыта, может пошатнуться от одного или двух изолированных фактов, недостаточно известных нам? Если бы даже никто не пытался объяснить их, им можно было бы спокойно предоставить возможность производить своё естественное влияние на общественное мнение.

Но прежде чем допустить, что фактами г-на Бозанкета доказана несостоятельность рассуждений Комитета, мы должны исследовать источник, из которого почерпнуты эти так называемые факты.

Г-н Бозанкет рассказывает нам, что "к памфлету г-на Мэшета приложена таблица, показывающая 1) вексельные курсы на Гамбург и Париж за прошедшие 50 лет и насколько они были в каждом случае выше или ниже паритета.

2) Цену золота в Лондоне и сравнение этой цены с английской стандартной или монетной ценой.

3) Количество банкнот в обращении и размер их предполагаемого обесценения при сопоставлении их с ценою золота".

Точность этих таблиц должна быть признана или доказана, прежде чем выводы, вытекающие из их рассмотрения, могут получить признание; но в данном случае это не так, ибо точность этих таблиц дезавуируется самим г-ном Мэшетом, который во втором издании своей брошюры признал ложность принципа, положенного в основу его расчётов, и дал нам новые и исправленные таблицы.

Второе издание памфлета г-на Мэшета сопровождалось следующим примечанием: "В первом издании этой работы я установил паритет вексельного курса на Гамбург в 33 шилл. и 8 грот. и считал паритет фиксированным на этом уровне, но согласно полученным мною с того времени более точным сведениям паритет считается равным 34 шилл. 11 1/4 грота, и в настоящем издании я исхожу именно из этой цифры. Я исправил также ошибку, заключавшуюся в том, что я рассматривал паритет как величину фиксированную; так как денежным материалом в Англии является золото, а в Гамбурге - серебро, то между этими странами не может существовать фиксированного паритета, он будет изменяться в зависимости от всех колебаний в относительной стоимости золота и серебра. Так, например, если 34 шилл. 11 1/4 грота гамбургских денег будут равняться 1 ф. ст., или 20/21 гинеи, при цене серебра в 5 шилл. 2 пенса за унцию, то при падении цены его до 5 шилл. 1 пенса или до 5 шилл. за унцию дело меняется, так как тогда цена 1 ф. ст. золотом, выраженная в серебре, увеличится и тем самым увеличится и цена его, выраженная в гамбургских деньгах.

Поэтому, чтобы найти действительный паритет, мы должны установить, какова была относительная стоимость золота и серебра в то время, когда паритет был фиксирован в 34 шилл. 11 1/4 грота, и какова была их относительная стоимость в то время, для которого мы хотим вычислить паритет.

Например, если бы цена стандартного золота составляла 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. за унцию, а серебра - 5 шилл. 2 пенса, то унция золота стоила бы тогда 15,07 унции серебра, что и является их монетным соотношением; 20 наших стандартных шиллингов содержали бы тогда столько же чистого серебра, сколько 34 шилл. 11 1/4 грота; но если бы унция золота стоила 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс., а серебра - 5 шилл. (как это имело место 2 января 1798 г.), то унция золота стоила бы тогда 15,57 унции серебра. Поэтому, если бы 1 ф. ст. стоил по паритету 15,07 унции серебра, то при действительной стоимости его в 15,57 унции он доставлял бы 3% премии, а 3% премии на 34 шилл. 11 1/4 грота составляют 1 шилл. 1 9/10 грота; таким образом, если отношение стоимости золота к стоимости серебра равно 15,57 : 1, то паритет будет равен 36 шилл. 1 1/10 грота.

Вышеприведённое вычисление может быть сделано более понятным, если мы изобразим его следующим образом:

15,07 : 34 шилл. 11 1/4 грота = 15,57 : 36 шилл. 1 1/10 грота".

Так как всеми признано, что золото является стандартной мерой стоимости в нашей стране и что серебро выполняет ту же функцию в Гамбурге, то очевидно, что никакие таблицы, исходящие из фиксированного неизменного паритета, не могут быть правильны. Действительный паритет должен изменяться вместе с каждым изменением в относительной стоимости двух металлов.

Имеются, однако, и некоторые возражения против полной точности новых таблиц г-на Мэшета, которые я хочу сейчас привести.

Во-первых, он принял слишком низкий паритет для серебра относительно серебра; он вычислил на основании полученных им сведений, что 20 английских стандартных шиллингов в серебре содержали столько же чистого металла, сколько 34 гамбургских шиллинга и 11 1/4 грота; но из таблицы д-ра Келли ("Доклад о слитках", стр. 207) явствует, что как в результате действительной проверки, так и на основе вычисления 20 шилл. были равны по стоимости 35 шилл. 1 гроту. Разница составляет немного больше, чем 3/8 %, и я отметил её только потому, что считаю в высшей степени желательной возможность определить в любое время настоящий паритет.

Во-вторых, г-н Машет вычислил степень, в которой вексельный курс был выше или ниже паритета, на основании цен, которые он заимствует в "Бюллетене Ллойда". Так вот, эти цены брались неизменно для векселей сроком на 2 1/2 месяца, а так как вексельный паритет устанавливается путём сравнения действительной стоимости монет двух стран, в которых по истечении 2 1/2 месяцев уплата производится одновременно в обеих странах, а не в одной, то для этого периода нужно принять известную компенсацию, которая будет равна приблизительно 1% <из показания г-на... перед Комитетом о слитках явствует, что вексельный курс Гамбурга на Лондон различается в обычное время на 1 фламандский шиллинг от вексельного курса Лондона на Гамбург в виде компенсации за 2 1/2-месячный срок и комиссию, которая даётся за векселя в обоих направлениях. При самых больших трудностях сообщения разница вексельного курса составляла 2 полных фламандских шиллинга>. Поэтому в таблицах г-на Мэшета следует вычесть из данных графы благоприятного курса на Англию 1 3/8 %.

При всех вычислениях подлинного паритета вексельного курса имелись ещё и другие источники ошибок. На некоторые из них мы в дальнейшем укажем. Таким образом, поскольку мы не располагаем всеми необходимыми данными, мы не можем установить с совершенной точностью для того или иного периода размеры действительной разницы между уплатой путём пересылки слитков или путём покупки векселя.

Я готов проверить правильность оспариваемого принципа с помощью переработанных таблиц г-на Мэшета, исправленных указанным образом. Тогда станет ясно, что ни в один период со времени 1760 г. вексельный курс на Гамбург не был больше чем на 7% в пользу Англии за одним только исключением. Наличие этого исключения не удивит читателя, когда он узнает, что оно имело место в достопамятном 1797 г., сейчас же после приостановки Английским банком платежей звонкой монетой. В этот период денежное обращение нашей страны было доведено до особенно низкого уровня, так как количество банкнот в обращении было меньшим, чем в течение предшествовавших 10 лет. Что при таких условиях вексельный курс должен был быть благоприятным для Англии и, что, следовательно, большой ввоз слитков должен был иметь место, это вполне согласуется с принципом Комитета о слитках и подтверждает действительность предложенного им средства улучшить положение. По его мнению, причинами теперешнего номинально низкого вексельного курса являются значительное обращение бумажных денег и чрезмерное количество находящихся в обращении денег вообще, и он с уверенностью предсказывает, что уменьшение количества их повысит, как и в 1797 г., вексельный курс и сделает прибыльным ввоз слитков. Что благоприятный вексельный курс вызвал в 1797 г. огромный ввоз золота, может быть прекрасно доказано косвенными данными. Сумма иностранного золота, перечеканенного в монету на Монетном дворе его величества, составляла:

Но, спросят нас, как смогут люди, утверждающие, что вексельный курс не может оставаться в течение продолжительного времени ни очень благоприятным, ни очень неблагоприятным, объяснить, что вексельный курс на Гамбург был неизменно благоприятен для Англии в течение двух или трёх лет?

Это имело место, замечает г-н Бозанкет, в течение 1797 и 1798 гг.; при этом он утверждает, что драгоценные металлы оказали ничтожное влияние на выравнивание вексельных курсов. Из новых таблиц г-на Мэшета (исправленных всюду на 1 3/8%} явствует, что в течение этих лет вексельный курс был благоприятен для Англии и колебался от 5,6 до 4,3%. Но, по моему разумению, принцип заключается в том, что ни одна страна не может в течение продолжительного времени иметь ни очень благоприятный, ни очень неблагоприятный вексельный курс, потому что предпосылкой их должно быть либо сильное увеличение запаса денег и слитков в одной стране, либо сильное уменьшение этого запаса в другой, а это приведёт к нарушению того равновесия в стоимости обращающихся денег различных стран, к установлению которого имеется естественная тенденция.

Это утверждение верно вообще в применении к вексельному курсу любой страны, но оно неверно, если мы принимаем во внимание только уровень её вексельного курса с одной страной. Возможно, что её вексельный курс с какой-либо одной страной может быть постоянно неблагоприятен вследствие продолжающегося спроса на слитки; но это отнюдь не доказывает, что её запас денег и слитков уменьшается, если только её вексельный курс с другими странами не является также неблагоприятным. Она может ввозить с севера слитки, которые она вывозит на юг, она может собирать их из стран, где они относительно обильны, для стран, где они относительно редки или где в силу определённых причин на них имеется особенный спрос, но из этого отнюдь нельзя ещё сделать категорического вывода, что её собственный запас денег снизится ниже его естественного уровня. Испания, например, как крупный импортёр слитков из Америки никогда не может иметь неблагоприятного вексельного курса со своими колониями, а поскольку она должна распределять получаемые ею слитки между различными нациями мира, она редко может иметь благоприятный вексельный курс со странами, с которыми она ведёт торговлю <г-н Гэскиссон прекрасно показал характер тех немногих сделок - сравнительно немногих, - которые производятся с помощью слитков, и заметил, что эти сделки ограничиваются главным образом распределением продукта рудников между различными странами, в которых употребляются и золото и серебро>.

Применяя эти принципы к состоянию нашего вексельного курса на Гамбург в 1797 и 1798 гг., мы увидим, что если наш вексельный курс был постоянно благоприятен для Англии, то это было не результатом того, что обыкновенно называется торговым балансом. Гамбург был поставлен в необходимость платить нам в золотых и серебряных слитках не потому, что он был нашим должником по балансу ввезённых им товаров, а потому, что он мог выгодно вывозить слитки таким же путём, как и всякий другой товар, вследствие необычного спроса на этот товар в Англии. Этот спрос вызывался двумя причинами: во-первых, необычно низким уровнем нашего денежного обращения, во-вторых, вывозом серебра в Азию Ост-Индской компанией.

Мы уже видели, что вследствие первой из этих причин и благодаря огромному количеству гиней, извлечённому в этот период из обращения робкими людьми с целью образования запасов, иностранное золото, перечеканенное в гинеи в течение этих лет, составило сумму не меньшую чем 5 200 тыс. ф. ст. Итак, тут был налицо спрос на золото, не имевший прецедента в истории Монетного двора; уже сам по себе этот спрос был более чем достаточным объяснением как высокого вексельного курса, так и продолжительности срока, в течение которого он держался. Это практическая иллюстрация правильности принятой нами вполне удовлетворительной теории.

К этому, однако, следует прибавить спрос на серебряные слитки, явившийся следствием вывоза серебра Ост-Индской компанией. Из отчёта, представленного Комитету о слитках (N 9), явствует, что всё количество иностранной серебряной монеты, вывезенной компанией за собственный счёт, а также за счёт частных лиц, доходило:

С этого времени вывоз серебра в Ост-Индию значительно уменьшился и теперь почти совершенно прекратился. Итак, оказывается, что высокий вексельный курс сопровождался необычайно большим ввозом слитков и что, когда спрос на них прекратился, вексельный курс вернулся к своему естественному уровню. Из дальнейшего рассмотрения таблицы следует, что по мере увеличения количества банкнот вексельный курс понижался и в 1801 г. был больше чем на 11% против Англии; в то же самое время цена золотых слитков поднялась до 4 ф. ст. 6 шилл., т. е. превышала больше чем на 10% монетную цену <Лорд Кинг дал удовлетворительное объяснение большой длительности благоприятного вексельного курса нашей страны с Гамбургом, указав на то обстоятельство, что Ост-Индская компания предъявляла спрос на серебряные слитки для своих поселений на Востоке. Г-н Блэк критикует в своём последнем сочинении то, что он называет "ошибочными взглядами" лорда Кинга на этот предмет, и замечает, что "вывоз слитков, как и всякого другого товара, стимулируется наличием такой разницы между действительными ценами на этот товар в каких-либо двух местах, которая делает прибыльной их перевозку; подобный случай имеет нередко место при вексельном паритете". Это такой случай, сказал бы я, который никогда не имеет места при вексельном паритете. Кто будет посылать слитки из Гамбурга в Лондон с расходом в 4 или 5%, пока вексельный курс сохраняет свой паритет, если при помощи векселя он может получить то же самое количество слитков в Лондоне без всяких расходов?

Я рад констатировать, что мнение, сходное с тем, которое я высказал, разделяется г-ном Бозанкетом (стр. 12): "В случае неблагоприятного платежного баланса понижение вексельного курса должно необходимо достигнуть этой границы (расходы по пересылке и страхованию драгоценных металлов из одной страны в другую), прежде чем баланс может быть восстановлен путём вывоза золота">. Следует признать, что с сентября 1766 г. до сентября 1767 г. вексельный курс был постоянно в пользу Англии на 7,4-6,8%, а с этого периода до сентября 1768 г. он в общем продолжал быть благоприятным больше чем на 3%. Но какие обстоятельства в положении Европы могли тогда сделать выгодной для Англии роль агента по закупке в Гамбурге слитков для какой-либо другой страны? Это - вопрос, которым в данное время заниматься не стоит, но я вполне убеждён, что если бы мы знали все обстоятельства, сюда относящиеся, то могли бы дать удовлетворительное объяснение этому явлению.

Но, объяснено ли оно или нет, оно ничего не доказывает в пользу теории г-на Бозанкета (ибо и г-н Бозанкет также имеет свою теорию - не хуже, чем Комитет); оно только доказывает, что драгоценные металлы могут продолжать ввозиться из одного места и в то же время вывозиться в другое, а теория Комитета не только допускает это, но и требует. Чтобы сказать что-либо в пользу теории г-на Бозанкета, следует доказать, что драгоценные металлы ввозились постоянно в большем количестве, чем вывозились, и не из одного только места, а из всех мест, взятых в совокупности.

Следующие соображения объясняют в известной степени явления, которые ввели в заблуждение г-на Бозанкета: таблицы г-на Мэшета вычислены на основе сравнения стоимости серебра по отношению к золоту в слитках. Так вот, цена золота в слитках обычно ниже цены золота в монете на 2 или 3 шилл. за унцию и, следовательно, если бы ввозимое золото было предназначено для реэкспорта, то действительный паритет колебался бы на 2-3% в зависимости от того, положено ли в основу вычисления золото в монете или золото в слитках <Вычисления г-на Мэшета считают доказанным, что относительная стоимость золота и серебра была одинакова в обеих странах и что золото и серебро были одной и той же категории, т. е. в слитках. Но ведь иностранец решает, вывозить ли ему золото в нашу страну или совершить свой платёж при помощи векселя, главным образом на основе стоимости золота в монете; цена золота в монете в Англии должна обязательно войти в его калькуляцию. Из приложения N 6 к "Докладу о слитках" видно, что сделки с континентом в золоте ограничиваются в большинстве случаев золотом в монете. За 15 месяцев, окончившихся мартом 1810 г., вся сумма золота в слитках, проданная частными дельцами и прошедшая через Слитковое отделение Английского банка, не превысила по своей стоимости 60867 ф. ст., тогда как продажа золота в монете составила за тот же период сумму в 683 067 ф. ст.>.

Если деньги нужны для нашего собственного обращения, то я не возражаю против вычисления действительного паритета вексельного курса на основе сравнения относительной стоимости серебра чужой страны со стоимостью стандартных золотых слитков в нашей стране; но в этом случае к сумме расходов, связанных с перевозкой серебра, следует прибавить проценты, которые потеряет покупатель золота, пока это золото будет оставаться на Монетном дворе, куда оно поступит для чеканки. Значительная часть всего золота в слитках направляется в естественном порядке на какой-нибудь из европейских монетных дворов, ибо золото может приносить своему собственнику процент только в форме монеты. Сравнивая поэтому стоимость денег одной страны со стоимостью слитков в другой, мы не должны упускать из виду ту небольшую добавочную стоимость, которую монета имеет в сравнении со слитками во ввозящей стране. Так, если бы гамбургский купец был должен 1 ф. ст. английскому и вывез бы в Англию столько серебра, сколько нужно, чтобы купить количество золота, содержащееся в 1 ф. ст., он не был бы в состоянии погасить свой долг, пока золото не было бы перечеканено в монету. Следовательно, при сравнении относительной выгодности покупки векселя или пересылки слитков он должен будет ввести в расчёт в добавление ко всем другим расходам и проценты, которые ему придётся платить своему кредитору до тех пор, пока он не получит монеты.

Эту потерю Комитет о слитках определил в 1 %.

Если эти принципы верны, то в таблицах г-на Мэшета следует вычесть из благоприятных гамбургских вексельных курсов на 1% больше, чем мы уже установили, в том случае, когда слитки требуются для нашей собственной монеты, и от 2 до 3% - когда они требуются для обратного вывоза. Необходимо также заметить, что стоимость золота по отношению к серебру постоянно изменяется во всех странах, хотя всегда стремится во всех же странах к равенству, и что высокая рыночная цена слитков является лучшим доказательством обесценения наших денег, чем низкий вексельный курс <Я прочёл в небольшой французской брошюрке "Sur L'Institution des Principales Banques de L'Europe" ("Об учреждении главных европейских банков"), что Гамбургский банк был однажды принуждён прекратить свои платежи потому, что выдал слишком много ссуд под золотые слитки. Я тщетно старался узнать, в котором году это случилось, но очевидно, что обстоятельство такого рода должно было иметь некоторое влияние на вексельный курс; вполне возможно, следовательно, что это произошло в 1766 или 1767 г.>.

Следующие соображения объясняют в известной степени явления, которые ввели в заблуждение г-на Бозанкета: таблицы г-на Мэшета вычислены на основе сравнения стоимости серебра по отношению к золоту в слитках. Так вот, цена золота в слитках обычно ниже цены золота в монете на 2 или 3 шилл. за унцию и, следовательно, если бы ввозимое золото было предназначено для реэкспорта, то действительный паритет колебался бы на 2-3% в зависимости от того, положено ли в основу вычисления золото в монете или золото в слитках <Вычисления г-на Мэшета считают доказанным, что относительная стоимость золота и серебра была одинакова в обеих странах и что золото и серебро были одной и той же категории, т. е. в слитках. Но ведь иностранец решает, вывозить ли ему золото в нашу страну или совершить свой платёж при помощи векселя, главным образом на основе стоимости золота в монете; цена золота в монете в Англии должна обязательно войти в его калькуляцию. Из приложения N 6 к "Докладу о слитках" видно, что сделки с континентом в золоте ограничиваются в большинстве случаев золотом в монете. За 15 месяцев, окончившихся мартом 1810 г., вся сумма золота в слитках, проданная частными дельцами и прошедшая через Слитковое отделение Английского банка, не превысила по своей стоимости 60867 ф. ст., тогда как продажа золота в монете составила за тот же период сумму в 683 067 ф. ст.>.

О Т Д Е Л   В Т О Р О Й

Вексельный курс на Париж

Рассмотрев возражения г-на Бозанкета против заключений Комитета, поскольку они касаются вексельного курса на Гамбург, я перейду теперь к рассмотрению явлений, противоречащих, по его мнению, защищаемому мною принципу и относящихся к вексельному курсу между нашей страной и Парижем.

При рассмотрении вексельного паритета с Гамбургом мы имели дело с ясным и простым принципом его исчисления. Другое дело - вексельный паритет с Парижем. Трудность проистекает из следующего: Франция, так же как и Англия, имеет в обращении два металла - золото и серебро, каждый из которых одинаково является законным платёжным средством.

В прежде опубликованной мною работе я старался объяснить принципы, на основе которых устанавливается, по моему мнению, стандартная мера стоимости в стране, где в обращении находятся оба металла и оба являются при этом законным платёжным средством.

Лорд Ливерпуль предполагал, что золото стало стандартной мерой стоимости в нашей стране лишь вследствие капризного предпочтения, которое народ отдавал золоту, но, по моему мнению, легко доказать, что это произошло благодаря тому, что отношение рыночной стоимости серебра к стоимости золота превзошло отношение, установленное монетным уставом. Принцип этот не только целиком допускается, но и очень хорошо иллюстрируется его лордством.

Монетный двор чеканит из унции золота 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. золотой монеты и такое же количество серебряной монеты из 15,07 унции серебра. Что же побуждает тогда Английский банк или частное лицо отправлять на Монетный двор унцию золота предпочтительно пред 15,07 унции серебра для чеканки из неё монеты, раз оба металла одинаково пригодны для погашения долга в размере 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс.? Единственным аргументом является тут выгода. Если 15,07 унции серебра могут быть куплены меньше чем за унцию золота, монета будет чеканиться из серебра, а если унция золота может быть получена меньше чем за 15,07 унции серебра, то на Монетный двор будет посылаться золото.

В первом случае мерой стоимости станет серебро, во втором - золото, а так как относительная стоимость этих металлов подвержена постоянным изменениям, то золото или серебро могут становиться попеременно стандартной мерой стоимости. Со времени перечеканки серебряной монеты в царствование короля Вильяма унция золота почти неизменно имела меньшую стоимость, чем 15,07 унции серебра, а поэтому, начиная с этого периода, золото было мерой стоимости в нашей стране. В 1798 г. чеканка серебряной монеты была запрещена законом. Пока этот закон остаётся в силе, золото обязательно должно быть стандартной мерой стоимости, каковы бы ни были изменения в относительной стоимости обоих металлов <Комитет о слитках, так же как и г-н Гэскиссон, рассматривает золото как стандартную меру стоимости на основании закона, изданного в 39-м году настоящего царствования (1799 г.), в силу которого серебро не может быть законным платёжным средством для сумм, превосходящих 25 ф. ст., исключая лишь уплату по весу, считая по 5 шилл. 2 пенса за унцию. Но этот закон не помешал бы чеканке серебра в те периоды, когда цена его была ниже его монетной цены, а следовательно, и ниже его монетной стоимости по отношению к золоту. Так, например, в 1798 г., когда цена серебра составляла 5 шилл. за унцию, а отношение рыночной стоимости серебра и стоимости золота - 1 : 15,57 и когда поэтому было выгодно перечеканивать серебро в монету, новая серебряная монета, только что покинувшая Монетный двор, была бы законным платёжным средством на любую сумму>.

Металл, который является стандартной мерой стоимости, будет также регулировать паритет вексельного курса с чужими странами, потому что только в нём или в бумажных деньгах, представляющих этот металл, будут оплачиваться векселя.

Во Франции в обращении также находятся оба металла, и оба являются законным платёжным средством на любую сумму. Относительная стоимость золота и серебра в монетах Франции составляла до революции 15 : 1 ("Доклад Комитета о слитках", приложение N 59), а в данное время 15,5 : 1, но мы знаем из письма г-на Грефюля Комитету о слитках (N 56), что в 1785 г. произошло изменение в числе луидоров, которые чеканились из одной марки <т. е. 8 унций золота. - Прим. ред.> золота, а именно оно увеличилось с 30 до 32. Следовательно, до 1785 г. золото должно было оцениваться на французском Монетном дворе по отношению к серебру, как 14 : 1. В силу тех же оснований, по которым функция меры стоимости в Англии переходила от золота к серебру и от серебра к золоту, это могло бы иметь место и во Франции. При падении отношения стоимости золота к стоимости серебра ниже 14 : 1 золото сделалось бы стандартной мерой стоимости во Франции, и, следовательно, уровень вексельного курса с Англией измерялся бы путём сравнения стоимости золотых монет обеих стран. Если бы это отношение было выше 14:1 и ниже 15,07:1, то мерой стоимости в Англии стало бы золото, а во Франции - серебро, и вексельный курс определялся бы соответственно. Паритет был бы тогда установлен путём сравнения цены золота Англии с ценой серебра Франции. При повышении же рассматриваемого отношения выше 15,07 : 1 серебро стало бы мерой стоимости в обеих странах. Вексельный курс определялся бы тогда в серебре. Но после 1785 г., когда монетная оценка обоих металлов была изменена во Франции и стала почти одинаковой с такой же оценкой в Англии, паритет вексельного курса определялся бы в обеих странах или в золоте, или в серебре.

Я уже заметил, что для того, чтобы сравнить размер отклонения вексельного курса от паритета с расходами по пересылке драгоценных металлов из одной страны в другую, недостаточно доказать, что такая торговля была бы прибыльна. Мы должны также принять во внимание цену слитков в стране, в которую их пересылают, или сумму расходов, которые потребуются, чтобы доставить слитки для перечеканки в монету. В нашей стране за чеканку монеты не взимается пошлины. Если унция золота и серебра доставляется на Монетный двор, то обратно получается унция отчеканенной монеты. Следовательно, единственное неудобство, которое может испытать импортёр слитков, получая вместо английских денег слитки из-за границы, заключается в отсрочке, связанной с их пребыванием на Монетном дворе. Эту потерю Комитет о слитках определил в 1%. Таким образом, 1% представляет естественный перевес стоимости английской монеты над слитками при условии, что монета полновесна и что излишка денег не наблюдается. Но во Франции пошлина за чеканку монеты составляет, по данным д-ра Смита, не меньше чем 8% , не считая потери процентов за время нахождения слитков на Монетном дворе. Согласно его же авторитетному заявлению из этого не возникало значительных неудобств <уже после того, как это было написано, мне попалось извлечение из "Moniteur" за 1803 г., из которого явствует, что пошлина за чеканку во Франции составляла:

А в 1803 г. эта пошлина была установлена в 1/3 % для золота и в 1 1/2 % для серебра.>. Следовательно, унция золотой или серебряной монеты стоила во Франции на 8% больше, чем унция золота или серебра в слитках. Из этих фактов следует, что слитки могли ввозиться во Францию лишь при условии возможности получить не только прибыль, равную расходам по их ввозу, но и дальнейшую прибыль в 8%, так как паритет вексельного курса вычисляется не на основе стоимости, по которой монета обращается в данное время, но на основе её внутренней стоимости как слитка <только до тех пор, пока денежное обращение Франции держалось на надлежащем уровне, цена золота могла оставаться на 8% ниже его монетной цены, точно так же как цена золота могла и продолжала оставаться ниже его монетной цены в Англии. Денежное обращение Англии скорее превышало свой уровень, в то время когда золото стоило 3 ф. ст. 17 шилл. 6 пенс., так как 4 пенса за унцию не представляют достаточной компенсации за время пребывания на Монетном дворе. Из этого следует, таким образом, что защищаемый здесь принцип только тогда сохраняет свою полную силу, когда денежное обращение не является избыточным>.

Чтобы сделать это более очевидным, предположим, что вексельный курс на Лондон был в 1767 г., как сообщает нам г-н Бозанкет, на 8% в пользу Франции, что вексельный курс на Гамбург был в это же время на 6% в пользу Лондона и что расходы по пересылке золота из Гамбурга в Париж составляли не больше чем 1 1/2 %. Не будет ли дешевле на 12 1/2 %, спрашивает г-н Бозанкет, уплатить долг в Париже, посылая золото из Гамбурга <так как средством обращения в Гамбурге является серебро, то английский кредитор может послать из Гамбурга в Париж только серебро, а не золото>, чем пересылая вексель? Я отвечаю: нет, потому что, когда золото прибудет в Париж, оно должно быть перечеканено в монету или продано как слиток. Если оно будет перечеканено в монету, то придётся уплатить Монетному двору 8 %, если оно будет продано как слиток, то продажная цена его будет на 8% ниже его монетной цены <"Во Франции при чеканке удерживается налог в 8% <это ошибка. Смита ввел в заблуждение "Словарь монет" Базингена. Во времена Смита пошлина за чеканку монеты во Франции не превышала 1-1 1/2 %. - Прим. ред.>, который не только покрывает расходы по чеканке, но и даёт правительству небольшой доход. Так как в Англии чеканка ничего не стоит, звонкая монета никогда не может стоить дороже слитка, содержащего такое же количество металла. Во Франции труд, затрачиваемый на чеканку, поскольку вы платите за него, увеличивает стоимость монеты точно так же, как и стоимость изделий из золота и серебра. Поэтому во Франции сумма денег, содержащая определённое весовое количество чистого серебра, стоит больше, чем сумма английских денег, содержащая такое же весовое количество чистого серебра, и для приобретения её требуется слиток больших размеров или большее количество других товаров. И поэтому, хотя звонкая монета обеих этих стран одинаково близка к пробе, установленной их монетными дворами, на определённую сумму английских денег нельзя получить соответствующую сумму французских денег, содержащую одинаковое количество унций чистого серебра, а следовательно, нельзя и получить вексель на Францию на такую сумму. Если за такой вексель уплачивается не больше добавочных денег, чем требуется для покрытия издержек по чеканке во Франции, то фактический курс между обеими странами может держаться на уровне паритета, их дебет и кредит могут взаимно покрывать друг друга, хотя предполагаемый курс считается намного в пользу Франции. Если уплачивается меньше этой суммы, фактический курс может быть в пользу Англии, тогда как предполагаемый - в пользу Франции". [Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, т. II, стр. 51.]>. Если все остальные расчёты правильны, то прибыль упадёт с 12 1/2 до 4 l/2 %. Но они неправильны, так как в силу уже указанных причин имеются ещё и другие вычеты.

Исходя из этих принципов, можно, по моему мнению, сказать, что вексельный курс на Париж был в пользу Англии в течение значительной части четырёхлетия с 1764 до 1768 г. и во все другие периоды, указанные г-ном Бозанкетом.

Я не могу удержаться здесь от следующего замечания: нельзя не изумляться серьёзной уверенности британского купца в том, что вывоз золота из Гамбурга в Париж мог давать в мирное время в течение четырёх лет чистую прибыль, составлявшую после покрытия расходов 10 1/2 - 12 1/2 %. Вследствие быстрых оборотов такая прибыль дала бы возможность всякому занятому этим делом реализовать больше чем 100% в год на вложенный капитал и к тому же в такой отрасли торговли, где малейшие колебания подстерегаются группой людей, деловая проницательность которых вошла в пословицу, и где конкуренция доведена до крайних пределов. Сравнивать отчёты о гамбургских и парижских вексельных курсах и не видеть, что эти отчёты неправильны, что рассматриваемые факты не могут быть такими, какими их излагают, - всё это приличествует человеку, который придаёт значение только фактам и не ставит ни во что теорию. Такие люди вряд ли могут проанализировать собранные ими факты. Они легковерны и притом по необходимости, ибо не имеют никакого критерия проверки. Эти два ряда якобы фактических данных (с одной стороны, данные гамбургской биржи, с другой - парижской) абсолютно несовместимы и опровергают друг друга. Что такие факты могут быть выдвинуты для опровержения теории, разумность которой установлена, есть печальное доказательство власти предрассудка над весьма просвещёнными умами.

Во Франции в обращении также находятся оба металла, и оба являются законным платёжным средством на любую сумму. Относительная стоимость золота и серебра в монетах Франции составляла до революции 15 : 1 ("Доклад Комитета о слитках", приложение N 59), а в данное время 15,5 : 1, но мы знаем из письма г-на Грефюля Комитету о слитках (N 56), что в 1785 г. произошло изменение в числе луидоров, которые чеканились из одной марки <т. е. 8 унций золота. - Прим. ред.> золота, а именно оно увеличилось с 30 до 32. Следовательно, до 1785 г. золото должно было оцениваться на французском Монетном дворе по отношению к серебру, как 14 : 1. В силу тех же оснований, по которым функция меры стоимости в Англии переходила от золота к серебру и от серебра к золоту, это могло бы иметь место и во Франции. При падении отношения стоимости золота к стоимости серебра ниже 14 : 1 золото сделалось бы стандартной мерой стоимости во Франции, и, следовательно, уровень вексельного курса с Англией измерялся бы путём сравнения стоимости золотых монет обеих стран. Если бы это отношение было выше 14:1 и ниже 15,07:1, то мерой стоимости в Англии стало бы золото, а во Франции - серебро, и вексельный курс определялся бы соответственно. Паритет был бы тогда установлен путём сравнения цены золота Англии с ценой серебра Франции. При повышении же рассматриваемого отношения выше 15,07 : 1 серебро стало бы мерой стоимости в обеих странах. Вексельный курс определялся бы тогда в серебре. Но после 1785 г., когда монетная оценка обоих металлов была изменена во Франции и стала почти одинаковой с такой же оценкой в Англии, паритет вексельного курса определялся бы в обеих странах или в золоте, или в серебре.

О Т Д Е Л  Т Р Е Т И Й

Предполагаемый факт существования в Америке премии на английские деньги. - Благоприятный вексельный курс на Швецию

Следующий вопрос, по поводу которого я хочу сделать несколько замечаний, впервые был упомянут г-ном Грефюлем и теперь вновь выдвигается г-ном Бозанкетом. Я говорю о премии, которая, как утверждают, даётся в Америке звонкими долларами за обесцененные деньги Англии. Я изучал это явление с величайшим вниманием, и мне кажется очевидным, во-первых, что цена, которая названа была премией в 9%, даваемой за вексель на Англию, была в действительности основана на учёте в 3 1/4 % и, во-вторых, что при такой цене оплата векселя обходится дешевле, чем при вывозе долларов, на которые он был куплен.

Паритет вексельного курса с Америкой оценивается в долларах и составляет 4 шилл. 6 пенс. за 1 долл.; следовательно, 444,4 долл. должны содержать столько же чистого серебра, сколько 100 ф. ст. Но это не так. Согласно монетному уставу Америки американский доллар должен весить 17 драхм 8 гранов, т. е. на 8 1/2 гранов меньше, чем английское стандартное серебро; следовательно, стоимость американского доллара в нашем стандартном серебре составляет 4 шилл. 3 3/4 пенса. Согласно этой стоимости 463,7 долл. представляют действительный паритет для 100 ф. ст. в нашей английской серебряной монете, но мы сравниваем американские доллары с английским фунтом стерлингов, который есть золото, следовательно, подлинный паритет за 100 ф. ст. при той относительной стоимости доллара и золота, какой она была в мае 1809 г., в период, о котором идёт речь, составлял 500 долл. Так вот, за вексель в 100 ф. ст. на Лондон, купленный на доллары в Америке по наиболее высокому курсу в этом году, т. е. по 109, платилось не больше чем 484 долл.; его покупали, следовательно, на 3 1/4 % ниже действительного паритета <вес находящегося в обращении американского доллара, согласно показанию Вильямса, не больше 17 драхм 6 гранов, а это сделало бы настоящий паритет несколько ниже, чем 4 шилл. З 1/2 пенса; согласно же книге Ида (Ede) "О монетах" вес американского доллара на 11 гранов ниже его стандартного веса и содержит не больше чистого серебра, чем 4 шилл. 2 1/4 пенса английской стандартной серебряной монеты>.

Следует вспомнить, что законы об эмбарго соблюдались в это время строжайшим образом, что капитаны пакетботов обязаны были до получения разрешения отправиться в путь дать присягу, что они не имеют на борту никакой звонкой монеты, и что был случай, когда один из этих капитанов был вынужден выгрузить обратно на берег металлические деньги, которые он контрабандным путём захватил с собою на борт своего судна. В то же время тариф страхования был непомерно высок, и премия в 8% уплачивалась тем немногим судам, которые нарушали эмбарго, причём страховщики были, кроме того, гарантированы от потерь, которые причинила бы им конфискация судов американским правительством. Так вот, 8% страховки помимо комиссии, фрахта и других расходов вместе с 3 1/4 % действительного учёта купленного векселя составят, быть может, вместе немногим меньше, чем та потеря стоимости, которой подверглось тогда наше бумажно-денежное обращение, так что наши обесцененные банкноты покупались не с премией за звонкие доллары, а с учётом и по их настоящей стоимости.

Но нам говорят, что вексельный курс на Швецию благоприятен для Англии и что деньги Швеции регулируются точно таким же образом, как наши, так как Английский банк не выпускает звонкой монеты, когда вексельный курс становится неблагоприятным. Несомненно, что в обоих случаях имеется совершенно одинаковое положение и что в силу этого сходны и получающиеся результаты и обесценение обеих денежных систем требует одного и того же лекарства. Этим лекарством является уменьшение количества обращающихся денег или путём вывоза монеты, или путём уменьшения количества банкнот. Если вексельный курс на Швецию благоприятен, как уверяют, на 24% для Лондона, то это только доказывает, что излишек бумажных денег, неразменных на звонкую монету, в Швеции пропорционально больше, чем в Англии <однако прежде, чем допустить, что вексельный курс с Швецией благоприятен для Лондона на 24%, мы должны знать, являются ли золото и серебро одинаково законным платёжным средством в Швеции. Если это так, то по какой относительной стоимости оцениваются оба металла на шведском Монетном дворе? Я подозреваю, что частично этот благоприятный вексельный курс может быть объяснён возрастанием отношения стоимости золота к стоимости серебра>.

О Т Д Е Л   Ч Е Т В Е Р Т Ы Й

Рассмотрение положения Комитета о слитках относительно паритета вексельного курса

Я рассмотрел каждый действительный или мнимый факт, выдвинутый г-ном Бозанкетом по вопросу о вексельном курсе с целью доказать неверность принципа, признаваемого Комитетом, согласно которому вексельный курс с другими странами никогда не сможет измениться настолько, чтобы в течение продолжительного времени превзойти расходы по пересылке и страхованию драгоценных металлов. Я доказал, что заключение, к которому хотел бы привести нас автор, не поддерживается приводимыми им фактами, из которых ни один, по моему мнению, не противоречит принципу Комитета; теперь я позволю себе подчеркнуть ошибку в самом докладе - ошибку, на которой г-н Бозанкет основывает своё мнение, гласящее, что можно вполне спокойно отсрочить всякое улучшение положения.

"Итак, - говорит г-н Бозанкет, - признавая полностью все принципы, принятые Комитетом, и правильность их применения к настоящему случаю, я всё же констатирую, что в момент представления доклада и за три месяца до того вексельные курсы были почти на 2% ниже естественного предела своего падения.

Мы, вероятно, придём к заключению, что вопрос как практический вопрос национального значения может быть совершенно отложен, что нет по меньшей мере никакой необходимости принимать поспешные меры, если даже после всестороннего исследования общая правильность суждений Комитета будет признана".

Когда уже всем стало ясно, что вексельный курс находится в состоянии крайнего упадка, нам говорят, что попытка принудить Английский банк платить звонкой монетой сопровождалась бы самыми опасными последствиями, что мы должны ждать, пока вексельный курс станет более благоприятным; когда же предполагается, что вексельный курс повысился на 2%, нас опять приглашают подождать, потому что это уже больше не вопрос национального значения. При таком способе рассуждения можно найти повод откладывать ad infinitum возобновление платежей Английским банком. Я твердо надеюсь, что никто не будет прислушиваться к таким ложным доводам, что мы, наконец, откроем глаза на опасности, окружающие нас, что мы будем исследовать вопрос хладнокровно и решать его мужественно.

Принцип, на основе которого составлены новые таблицы г-на Мэшета, был полностью принят Комитетом и совершенно правильно и отчётливо установлен им в докладе (стр. 10) <вероятно, опечатка: цитируемое место имеется на стр. 22-23. - Прим. ред.>; "Если одна страна пользуется золотом как главной мерой стоимости, а другая - серебром, то установить между ними паритет за какой-либо определённый период можно только, принимая в расчёт относительную стоимость золота и серебра в течение этого периода".

Более того. В своих стараниях найти действительный паритет между нашей страной и Гамбургом Комитет постоянно сообразовался с этим принципом, как это явствует из вопросов, предложенных г-ну ... ("Доклад", стр. 73). Г-н ... также вполне признавал этот принцип, и всё же, когда ему предложили "указать, каким образом он применяет эти общие идеи к установлению паритета вексельного курса, скажем, между Англией и Гамбургом", он ответил: "Беря золото по монетной цене в 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. и беря его в Гамбурге по той же цене, которую мы называем его паритетом и которая составляет 96 банковских стиверов за дукат, и считая 55 унпий стандартного золота равными 459 дукатам, мы получаем паритет вексельного курса в 34 шилл. 3 1/2 фламандских грота за фунт стерлингов: один дукат содержит 23 1/2 карата чистого золота".

Здесь всё же не сказано ни слова о рыночном отношении стоимости золота к стоимости серебра, и единственное сведение, которое мы получаем из этого ответа, состоит в том, что 34 шилл. 3 1/2 грота в фламандской золотой монете равняются фунту стерлингов золотом; это вычисление совпадает до 1/2 грота с расчётом д-ра Келли ("Доклад", N 59). Если бы человек, купивший в Лондоне вексель на 34 шилл. 3 грота, мог получить в Гамбурге 34 шилл. 3 грота в золотых деньгах, это могло бы действительно быть названо паритетом, но он может только получить 34 шилл. 3 грота в серебре, а при 8% они не стоят столько, сколько 34 шилл. 3 грота в золотой монете. Вопрос, предложенный Комитетом, заключался в действительности в следующем: какая сумма гамбургских денег содержит такое же количество чистого серебра, какое может быть куплено за фунт стерлингов золотом?

В то время, когда составлялся доклад, ответ был бы: 37 шилл. 3 грота фламандских денег. Таким образом, 37 шилл. 3 грота были бы тогда подлинным паритетом. Если бы Комитет произвёл свой расчёт по такому паритету, а не по паритету в 34 шилл. 3 грота, то он не утверждал бы в своём докладе, что вексельный курс на Гамбург был неблагоприятен для Англии не более чем на 9 %, тогда как эта цифра составляла почти 17%, и г-н Бозанкет не имел бы удобного случая заметить, что, признавая рассуждение Комитета правильным, он всё же считает зло не столь большим, чтобы немедленное вмешательство было необходимо.