27 август 2020
Либертариум Либертариум

В книге делается попытка разработать теорию рынка и цены, значительно отличающуюся от ортодоксальной теории цены. В этой вводной главе сделан краткий обзор проблем, которые будут обсуждаться, и кратко изложены основные черты моего подхода, отличающие его от стандартного подхода к микроэкономической теории. Мы увидим, что самое важное из этих отличий выражается в неудовлетворенности обычным акцентированием внимания на анализе равновесия и в попытке заменить его более полным пониманием функционирования рынка как процесса. Таким образом, большая часть этой главы будет посвящена этой теме.

Рыночная система и теория рынка

Теория рынка, более известная под менее удачным названием теории цены, или микроэкономической теории, основывается на том представлении, что рыночные явления могут быть "поняты" как проявление систематических взаимоотношений. Наблюдаемые явления рынка -- цены, по которым обмениваются товары, виды и характеристики произведенных товаров, меновые отношения, применяемые методы производства, цены на факторы производства, структура различных рынков и т.п. -- рассматриваются не как нагромождение изолированных, неподдающихся упрощению сведений, но как последствия определенных процессов, которые, в принципе, могут быть выделены и поняты.

Это основополагающее понимание было взято на вооружение многими теоретиками, которые на протяжении многих десятилетий выстраивали здание теории цены. Они исследовали отношения взаимной зависимости рыночных явлений, развивая теории потребительского спроса, производства и рыночных цен на товары и факторы производства, указывающие на причинно-следственные связи, которые связывают первичную рыночную информацию -- совокупность вкусов, технологические возможности и наличие ресурсов -- с наблюдаемыми явлениями рыночной системы.

В результате интенсивной многолетней интеллектуальной деятельности появилось внушительное сооружение, являющее собой общепризнанную совокупность теоретического знания -- теорию цены. Эта теория, в том виде, в котором она представлена в учебниках и преподается в аудиториях, является хорошо обоснованной. В истории теории цены имела место оживленная, иногда ожесточенная полемика, а бывали и настоящие "революции", приводившие к радикальным изменениям всей теории. Здесь все еще продолжается бурная деятельность, а определенные ее части подвергаются творческой разработке. Здесь постоянно выражается неудовлетворенность отдельными частями теории. И прежде, и ныне, и, возможно, всегда будет звучать острая критика в адрес всего подхода, принятого в теории цены, ее предпосылок, методов, уместности и обоснованности ее выводов. Но при всем этом, "ортодоксальная" теория цены в общепринятом изложении является менее спорной и волнующей умы, чем остальные части экономической теории.

Господствующая в англо-американской теории цены "ортодоксия" имеет четко прослеживаемые корни в ранних школах экономической мысли различных направлений. Большая ее часть по происхождению является явно маршаллианской, видоизмененной нововведениями Робинсон--Чемберлина, возможно, обогащенной где-то вливанием идей вальрасовского общего равновесия, а где-то поглощением представлений об издержках австрийской школы. Используя изысканные геометрические методики, теория цены стала во всех отношениях более изощренной, а в связи с возросшей зависимостью от математики как языка -- и более точной. Теоретики современной теории цены будут утверждать, и не без основания, что почти все, что было ценного в каждом из противоборствующих взглядов, в полемике прошлого, нашло отражение в современной теории цены.

Занимаемая мною позиция в некоторых существенных отношениях расходится с этим общепринятым взглядом на современную теорию цены. Я буду утверждать, что направление главного течения микроэкономической мысли по некоторым причинам должно быть признано неудачным; что некоторые менее утонченные суждения участников ранних дискуссий, суждения, не нашедшие своего места в современной теории, отразили более проницательное и плодотворное понимание работы рынка, чем входящие в современную теорию. Я буду утверждать, что доминирующая теория не только страдает от серьезных недостатков как средство экономического объяснения, но и как следствие привела к абсолютно ошибочным выводам для экономической политики. Наша позиция потребует пересмотра очень существенных частей теории цены, и я попытаюсь определить направления, в которых могла бы развиваться преобразованная теория рынка.

Как увидит читатель, многое из того, что мною будет сказано, было уже где-то и кем-то сказано. Позиция, излагаемая в этом эссе, в своей основе не претендует на оригинальность, но, по всей видимости, уже возникла необходимость в систематическом изложении того, что я считаю более полезным подходом к пониманию функционирования рынка, и в тщательном, по пунктам, сопоставлении этого подхода с соответствующими частями доминирующей современной теории цены.

Задача теории цены: два подхода

Ключевую проблему, отделяющую доминирующую теорию цены от предлагаемого нами подхода, лучше всего, наверное, можно определить в терминах противоречия относительно того, что следует ожидать от теории цены. В свою очередь это приводит к тому, что они акцентируют различные аспекты рынка. Таким образом, я буду утверждать, что доминирующая теория, придавая особое значение одним свойствам рынка и игнорируя другие, создала мысленную картину рынка, которой не хватает ряда компонентов, особенно важных для исчерпывающего понимания его функционирования.

В обычной интерпретации теории цены функция цены понимается следующим образом. В рыночной системе деятельность участников рынка заключается в выборе количества и качества покупаемых и продаваемых товаров и производственных ресурсов и цен, по которым эти сделки будут осуществлены. Только определенные значения переменных количества и цены совместимы с равновесием в системе цен. Другими словами, если исходные данные (вкусы, технологические возможности и наличие ресурсов) определены, то существует лишь один путь спланированных действий, который позволит всем им реализоваться в соответствии с планом. Считается, что теория цены объясняет процесс определения этого единственного способа действий, в принципе позволяющего задавать конкретные значения для переменных цены и количества. Теория цены решает эту задачу, анализируя, как принимаются решения различными участниками рынка -- потребителями, производителями и владельцами факторов производства -- и исследуя соотношения между этими решениями при различных возможных типах рыночной структуры. Таким образом, в принципе можно вывести конфигурации цен и количеств, согласующихся со всеми этими решениями. (Если пойти дальше, то эта теория действительно могла бы попытаться понять не только равновесные модели цен и количеств, но также и траектории цен и количеств во времени. На этом уровне анализа задачей теории будет раскрытие функциональных взаимосвязей не только между ценами и количествами, существующими в самый момент равновесия, но и между каждой из этих переменных в любое мгновение процесса установления равновесия.

Необходимо отметить, что эта функция теории цены недвусмысленно подчинена функции анализа равновесия. На самом деле, в большинстве трактовок современной микроэкономики эта функция совершенно отсутствует. Там же, где она все-таки серьезно исследуется, ее главной целью полагается исследование устойчивости равновесия.)

При такой интерпретации задачи теории цены в центре внимания оказываются значения переменных цены и количества и, в частности, совокупность значений, согласующихся с условиями равновесия. Исследуя последствия конкретной рыночной структуры, этот подход изучает объединенную модель равновесных цен, издержек и объемов производства. Исследуя последствия конкретного изменения вкусов или технологии и т.д. данный подход изучает условия равновесия после изменения, сравнивая их с условиями, существовавшими до изменения. Сама эффективность рыночной системы как механизма распределения ресурсов общества оценивается путем изучения распределения ресурсов в точке равновесия. При изучении желательности определенной политики государственного регулирования, этот подход оценивает влияние, которое эти изменения окажут на ситуацию равновесия. При этом в центре внимания находятся цены и количества и, в частности, цены и количества, соответствующие условиям равновесия.

В отличие от этого, подход к теории цены, лежащий в основе этой книги, видит свою задачу совсем в другом. Разумеется, рынок также рассматривается как совокупность действий участников рынка -- потребителей, производителей и собственников факторов производства. Их деятельность является результатом решений производить, покупать и продавать товары и ресурсы. И точно также существует модель решений, согласованных друг с другом таким образом, чтобы все спланированные действия могли быть осуществлены без неприятностей. Более того, считается, что эта модель решений представляет особый интерес, так как представляет собой состояние равновесия. Но в центре внимания находится не ситуация равновесия. Основной задачей теории цены считается не интерес к соотношению цен и количеств, удовлетворяющих условиям равновесия. Понимание, обретаемое в результате знакомства с теорией цены, не рассматривается как главным образом или даже исключительно заключающееся в интерпретации требований к равновесию или способности сформулировать и решить словами или с помощью алгебраических выкладок уравнения, которые для выполнения всех планов должны быть решены одновременно. Более того, для этого подхода именно значения переменных цены и количества как таковые никогда не представляют теоретического интереса. Как раз соотношение равновесных цен и количеств или изменение во времени неравновесных цен и количеств не является ключевыми вопросами теории цены.

Скорее, обращаясь к теории цены, -- в рамках подхода к теории цены, лежащего в основе этой книги, -- мы ищем понимания того, каким образом в результате взаимодействия решений индивидуальных участников рынка пробуждаются рыночные силы, заставляющие изменяться цены, объем производства, а также методы производства и распределения ресурсов. Мы обращаемся к теории цены, намереваясь прояснить природу взаимного влияния решений друг на друга и, таким образом, понять, как изменения в этих решениях или данных, лежащих в основе этих решений, методично вызывают дальнейшие изменения где-нибудь в другом месте рынка. Объектом нашего научного интереса являются сами эти изменения, а не отношения, управляющие ценами и количествами в состоянии равновесия (за исключением второстепенного, промежуточного или даже случайного интереса).

Далее, с нормативной точки зрения подход к теории цены, принятый нами, рассматривает свое назначение таким образом, что оно не имеет никакого существенного отношения к состоянию дел в точке равновесия. Эффективность системы цен при таком подходе не зависит от оптимальности (или ее отсутствия) модели распределения ресурсов в точке равновесия. Скорее, она зависит от степени успеха, с которым рыночным силам можно доверить порождать самопроизвольные коррекции в моделях распределения ресурсов, существующих в периоды нарушения равновесия.

Как мы обнаружим, такое различие в понимании задачи и цели теории цены имеет далеко идущие последствия для методов и содержания альтернативных подходов. Однако, моя позиция по этому вопросу заключается не в том, что эти противоречащие друг другу точки зрения на функцию теории цены непосредственно послужили (для любого из подходов) логическим отправным пунктом и фундаментом для построения альтернативных теорий. Скорее наоборот, после изучения альтернативных теорий я предполагаю, что различие между ними лучше всего можно объяснить как следствие приписывания (возможно бессознательного) этим теориям различных функций и ролей. Вполне вероятно, что многие авторы и не пытались явно определить цели, для которых должна быть создана теория цены. Тем не менее те многие важные различия в анализе, которые отличают доминирующий подход от излагаемого в этой книге, наиболее точно можно суммировать как отражение разногласий (возможно лишь потенциальных) относительно цели теории цены вообще. Поэтому вынося на обсуждение основные проблемы, по которым в этом эссе выражаются раскольнические взгляды, полезно будет, как я это и сделал, подчеркнуть тот аспект нашего подхода к теории цены, который, как представляется, наиболее сильно отличает его от альтернативной ортодоксии. Теперь, с учетом этих основных соображений относительно назначения теории цены, давайте сделаем обзор наиболее важных теоретических вопросов, которыми мы займемся в последующих главах. Ниже мы продолжим сопоставление теории равновесных цен и теории рыночного процесса.

Конкуренция и предпринимательство

Большая часть нашего обсуждения будет вращаться вокруг двух понятий, крайне важных для понимания рынка и являющихся центральными в его теории -- конкуренция и предпринимательство. Оба термина широко употребляются большинством людей в повседневных разговорах, касающихся экономики и бизнеса. За время существования экономической теории об этих понятиях было написано очень много и первое из них стало темой огромного количества книг. В современной трактовке теории цены предпринимательство обсуждается в связи с теорией распределения доходов (особенно с теорией прибыли) и, в какой-то мере, в связи с теорией производства и теорией фирмы. Я буду настаивать на том, что несмотря на ряд весьма глубоких работ подлинная роль предпринимателя в рыночной системе не представлена в правильном ракурсе или с надлежащим признанием его в качестве движущей силы всего рыночного процесса. Далее, я буду утверждать, что роль предпринимателя в отношении конкуренции фактически игнорировалась.

Конкуренция, как уверяют нас многие авторы, является термином, использующимся в бесчисленном количестве значений. Экономисты разработали множество разнообразных моделей, каждая из которых была маркирована той или иной этикеткой конкуренции. Однако для большей части современной теории цены главной остается модель совершенной конкуренции. Несмотря на всю критику, обрушившуюся на эту модель в течение последних сорока лет, она занимает центральное место на арене как позитивных, так и нормативных дискуссий. Неудовлетворенность теорией совершенной конкуренции породила новые модели, рассматривающие различные рыночные структуры с несовершенной конкуренцией, но это не помогло вытеснить модель совершенной конкуренции с пьедестала первенства. Значительную часть обсуждения в этой работе необходимо будет уделить всем этим моделям. Моя позиция будет заключаться не только в том, что модель совершенной конкуренции не способна помочь нам понять рыночный процесс, но и в том, что модели несовершенной конкуренции, разработанные для ее замены, еще менее полезны. Я буду настаивать на том, что теоретикам, разработавшим эти модели рынков с несовершенной конкуренцией, не удалось осознать действительно важные недостатки теории совершенной конкуренции. В итоге они оказались неспособны определить направление, в котором должна осуществляться подлинная реабилитация теории цены, вместо создания моделей, страдающих от тех же самых изъянов, которые делают несостоятельной модель совершенной конкуренции. Как отмечалось выше, общим для всех тех моделей конкуренции, против которых я возражаю, является исключение ими из анализа предпринимательского элемента. Мы убедимся, что правильное понимание рыночного процесса требует такого представления о конкуренции, которое аналитически неотделимо от проявления предпринимательства. Это окажет сильное влияние на анализ таких проблем, как торговые издержки, реклама и монополия. Понятие конкуренции, которое, как мы увидим, необходимо для понимания рыночного процесса, заставит нас по новому взглянуть на торговые издержки и оценку их роли в рыночной экономике. В то же время наши представления о конкуренции и предпринимательстве приведут нас к совершенно неортодоксальному взгляду на природу монополии на рынке. Тот факт, что предпринимательство может оказаться шагом к монопольной власти, потребует новой оценки как якобы пагубного воздействия монополии, так и считающегося благоприятным влияния предпринимательства. Теперь будет полезно обозначить контуры рыночного процесса, включающие наши воззрения на конкуренцию и предпринимательство, вкратце сопоставив его с доминирующей концепцией рынка. Этот набросок даст нам общее представление о позиции, которая детально будет изложена на протяжении последующих глав.

Рыночный процесс

Рынок в течение любого периода времени состоит из взаимодействующих решений потребителей, предпринимателей-производителей и собственников ресурсов. Не все решения могут быть реализованы в данный период, так как многие из них могут ошибочно прогнозировать принятие других решений, которые в действительности не были приняты, и зависеть от них. С другой стороны, многие решения, будучи успешно доведенными до конца в данный период, могут оказаться не самыми лучшими из возможных линий поведения. Если бы принимающие решения субъекты были осведомлены о том, какой выбор был сделан другими в течение этого периода, то обнаружили бы возможности для более выгодного направления рыночных действий, чем принятые ими в действительности. Короче говоря, неосведомленность о решениях, которые готовы принять другие, может привести принимающих решения субъектов к составлению неудачных планов, либо обречь на провал, не дает использовать существующие рыночные возможности.

В течение данного отрезка времени столкновение с решениями других участников сообщает некоторую информацию, которой поначалу не доставало принимающим решения субъектам. Если они обнаружат, что их планы невыполнимы, то это говорит о том, что их ожидания относительно решений других были слишком оптимистичны. Или они могут узнать, что неоправданный пессимизм заставил их отказаться от привлекательных рыночных возможностей. Можно ожидать, что вновь приобретенная информация, касающаяся планов других, породит в следующем периоде скорректированный набор решений. Сверхчестолюбивые планы одного периода будут заменены на более реалистичные, а незамеченные в какой-то период рыночные возможности будут использованы в следующем. Другими словами, даже без изменений начальных условий рынка (т.е. вкусов потребителей, технологических возможностей и наличия ресурсов) решения, принятые в один период времени, порождают систематические изменения соответствующих решений в последующие периоды. Взятый во времени, этот ряд систематических изменений во взаимосвязанной сети рыночных решений составляет рыночный процесс.

В таком случае, рыночный процесс приводится в движение в результате первоначальной рыночной неосведомленности его участников. Сам процесс состоит из систематических изменений планов, порождаемых потоком рыночной информации, исходящей от участников рынка, т.е. испытанием планов на рынке. Значительный теоретический интерес представляет исследование возможности такого положения дел, при котором не будет присутствовать рыночная неосведомленность. В этом случае мы получим модель безупречно согласованных решений. Ни одно принятое решение не может быть не выполнено и ни одна возможность не может быть упущена. Каждый участник рынка будет иметь правильный прогноз всех касающихся его решений других участников; он будет разрабатывать свои планы в условиях полной осведомленности о том, что он не может сделать на рынке, и в то же время с полным осознанием того, что он может достичь. Ясно, что в этом случае рыночный процесс должен сразу же прекратиться. Пока не произойдет изменения вкусов, технологических возможностей или наличия ресурсов, никто не может быть заинтересован в изменении своих планов на последующие периоды. Рынок находится в равновесии; модель рыночной деятельности будет оставаться неизменной период за периодом.

Как указывалось выше, главной целью нашего анализа будет прежде всего понимание рыночного процесса, а не установление условий, необходимых для равновесия -- ситуации, в которой рыночный процесс прекращается. Теперь позвольте мне привлечь внимание к конкурентному характеру рыночного процесса.

Конкуренция в рыночном процессе

Мы сказали, что рынок в любой период времени состоит из решений участников рынка. Эти решения включают в себя соответствующие решения других участников рынка. Решения потребителя купить зависит от решений предпринимателей-производителей продать. Решения собственников ресурсов продать зависят от решений предпринимателей-производителей купить, и наоборот. Каждая пара совпавших решений (каждая совершенная рыночная сделка) является случаем, когда каждой стороне предлагается такая возможность, которая, по его сведениям, является наилучшей из предлагаемых на рынке. Каждый участник рынка, таким образом, сознает, что он может надеяться осуществить свои планы только в том случае, если эти планы действительно предлагают другим наилучшую из имеющихся возможностей, насколько им это известно. Проще говоря, каждый участник рынка при составлении планов покупки или продажи должен принимать во внимание не только ожидаемые решения тех, кому он намеревается продать или у кого купить, но также и тех, чьи решения продать или купить могут конкурировать с его собственными.

И по мере развертывания рыночного процесса, в ходе которого один период рыночной неосведомленности сменяется другим, в котором неосведомленность несколько уменьшилась, каждый покупатель или продавец пересматривает свои предложения купить и продать в свете только что полученной им информации об альтернативных возможностях, которые те, кому он хотел бы продать или у кого хотел бы купить, могут ожидать встретить где-либо еще на рынке. В этом смысле рыночный процесс по своей природе является конкурентным. Систематическое изменение в решениях между любыми двумя последовательными периодами делает каждую возможность, предлагаемую на рынке, более конкурентной в последующем периоде по сравнению с предшествующим, т.е. она предлагается с более полной осведомленностью о других возможностях, которые были предложены и с которыми необходимо конкурировать.

Мы должны отметить, что осведомленность о конкурирующих возможностях подразумевает нечто большее, нежели то, что принимающий решения субъект знает о том, что решение не может быть осуществлено, если оно предоставляет для рынка менее привлекательные возможности, чем предложенные его конкурентами. Это также подразумевает, что он знает о том, что должен предложить возможности более привлекательные, чем его конкуренты. Тем самым по ходу рыночного процесса участники постоянно испытывают своих конкурентов, с каждым шагом вперед предлагая возможности чуть более привлекательные, чем их. Его конкуренты, в свою очередь, как только им становится известно с чем они конкурируют, вынуждены еще более подсластить возможности, предлагаемые ими рынку и т.д. В этой борьбе за опережение своих конкурентов (но в то же время избегая создания возможностей более привлекательных, чем необходимо) участники рынка тем самым вынуждаются самим конкурентным рыночным процессом приближаться к границам своей способности прибыльно присутствовать на рынке. Конкуренция среди потребителей за определенный товар может, например, привести к повышению его цены. Каждый потребитель старается не потреблять сверх уровня, при котором предельная покупка лишь стоит того. По ходу этого процесса менее жаждущие потребители предельных единиц первыми выбывают из гонки. Конкуренция среди собственников какого-либо ресурса может привести к снижению цены. Те собственники, для которых его продажа требует больших жертв, будут выбывать из гонки по мере того, как падающая цена будет делать оправданной продажу все меньшего и меньшего количества единиц этого ресурса.

Если бы этот конкурентный процесс дошел до своего конца -- или, другими словами, если бы все решения стали полностью согласованными, -- то каждый участник уже не был бы вынужден улучшать возможности, которые он в данный момент предлагает рынку, так как никто не делал бы более привлекательных предложений. Таким образом, имея полностью согласованные решения, участники могут постоянно период за периодом предлагать похожие возможности остальному рынку. В таких обстоятельствах никому нет необходимости быть немного впереди своих конкурентов (в плане привлекательности предлагаемых возможностей), так как все текущие планы могут быть реализованы без неприятностей. В состоянии рыночного равновесия конкуренция перестает быть активной силой. Прекращение рыночного процесса, которое, как мы уже видели, характерно для равновесного состояния, будет прекращением конкурентного процесса. Именно опираясь на это представление о конкуренции, где она неотделима от рыночного процесса как такового, ниже я буду критиковать полезность понятий, ограничивающих конкуренцию положением, при котором рыночный процесс остановлен -- состоянием равновесия. Далее позвольте мне пояснить ключевую роль предпринимателя в рыночном процессе.

Предприниматель в рыночном процессе

Крайне важным для описанного мной представления о рыночном процессе является получение рыночной информации посредством опыта работы на рынке. Модель систематических поправок в рыночных планах, представляющая собой рыночный процесс, возникает, как мы видели, вследствие обнаружения участниками рынка того, что их ожидания были слишком оптимистичны или чрезмерно пессимистичны. Можно показать, что наша уверенность в способности рынка усвоить и обуздать непрерывный поток рыночной информации с целью генерирования рыночного процесса, зависит, главным образом, от нашей веры в благодатное присутствие предпринимательского элемента.

Давайте представим себе рынок, где все действующие участники неспособны извлекать уроки из своего рыночного опыта. Потенциальные покупатели, возвратившиеся домой с пустыми руками (так как не предложили достаточно высокую цену), не узнали, что необходимо предлагать более выгодные условия по сравнению с другими покупателями; потенциальные продавцы, возвращаются домой с непроданным товаром или ресурсами (так как запрашивали слишком высокую цену), не узнали, что они, если хотят продать, должны удовлетвориться более низкими ценами. Покупатели, заплатившие высокую цену, не понимают, что могли бы приобрести тот же товар за меньшую цену; продавцы, сбывшие товар по низким ценам, не понимают, что могли бы реализовать его по более высокой цене. Теперь давайте введем в этот выдуманный мир, состоящий из людей, которые неспособны учиться на своем рыночном опыте, группу людей, не являющихся ни потенциальными продавцами, ни потенциальными покупателями, но способных осознать возможности предпринимательского дохода; т.е. они способны выяснить, где товар может быть продан по более высокой цене, чем та, за которую он может быть куплен. В нашем воображаемом мире эта группа предпринимателей смогла бы сразу заметить выгодные возможности, существующие вследствие исходной неосведомленности участников рынка и сохраняющиеся вследствие неспособности людей учиться на собственном опыте. Предприниматели стали бы покупать по низкой цене у тех продавцов, которые не обнаружили, что некоторые покупатели дают большую цену. А затем стали бы продавать эти товары по высокой цене тем покупателям, которые не обнаружили, что некоторые продавцы продавали по низкой цене.

Легко понять, что пока эта группа предпринимателей действует на рынке и пока они бдительны к меняющимся, вследствие их же деятельности, ценам, рыночный процесс будет идти в нормальном русле. Эти предприниматели будут сообщать другим участникам рынка рыночную информацию, которую последние сами не способны приобрести. Конкуренция между предпринимателями заставит их делать продавцам с низкой ценой предложения о покупке по ценам более высоким, чем эти продавцы считали возможным запрашивать. Предприниматели, конкурируя друг с другом, также будут продавать покупателям, дающим высокую цену, по ценам, более низким, чем эти покупатели считали возможным предлагать. Постепенно конкуренция и между предпринимателями-покупателями, и между предпринимателями-продавцами сумеет довести до участников рынка правильную оценку намерений других участников относительно купли-продажи. Цены будут меняться точно так же, как они менялись бы в мире покупателей и продавцов, способных учиться на своем рыночном опыте.

Естественно, нам необязательно при построении аналитической модели действующего рынка постулировать такое резкое разграничение ролей. Вместо двух групп участников рынка, одна из которых не извлекает уроков из опыта, а другая (предпринимательская) их извлекает, мы можем считать, что все участники рынка проявляют бдительность по отношению к меняющимся торговым возможностям. Процесс все так же остается по своей сути предпринимательским, но вместо рассмотрения группы "чистых" предпринимателей, мы можем просто признать предпринимательский аспект в деятельности каждого участника рынка.

Результат всегда будет одним и тем же: конкурентный рыночный процесс является по своей сути предпринимательским. Модель решений любого периода отличается от модели предыдущего периода, поскольку участники рынка узнают о новых возможностях. По мере того как они используют эти возможности, конкуренция между ними толкает цены в направлении постепенного уменьшения возможностей дальнейшего получения прибыли. Предпринимательский элемент в экономическом поведении участников рынка заключается, как мы подробнее узнаем ниже, в их бдительности к ранее незамеченным изменениям в обстоятельствах, которые могут позволить получить намного больше в обмен на все, что бы они ни предложили, чем было возможно до сих пор.

Наше понимание сути конкурентного характера рыночного процесса и его предпринимательского характера учит тому, что эти два понятия -- предпринимательство и конкуренция, -- по крайней мере в том смысле как они понимаются нами, аналитически неразделимы. (И вне зависимости от того, какой термин используется, эти два понятия всегда должны признаваться и пониматься как две стороны одной и той же медали.) Ключевым пунктом является тот факт, что чистое предпринимательство реализуется только при условии отсутствия с самого начала собственных активов. Остальные рыночные роли неизменно включают поиск наиболее благоприятных возможностей обмена изначально имеющихся активов на что-либо более желанное. "Чистый" предприниматель находит возможность продать что-то по более высокой цене, чем он может это приобрести. Из этого следует, что любой человек является потенциальным предпринимателем, так как чисто предпринимательская роль не предполагает такой удачи, как наличие ценных активов. Таким образом, тогда как участие на рынке собственников активов всегда в какой-то мере защищено (специфическим характером располагаемых активов), рыночная деятельность предпринимателя никогда никаким образом не защищена. Возможность, предлагаемая на рынке собственником активов, не может быть свободно воспроизведена или превзойдена кем угодно; ее может воспроизвести лишь собственник таких же активов. В мире, где не может быть совершенно одинаковых активов, не может быть точно воспроизведена возможность, предлагаемая владельцем активов. Но если предприниматель видит, как получить прибыль, предлагая купить по цене, привлекательной для продавца, и продать по цене, привлекательной для покупателя, то предлагаемые им рынку возможности, в принципе, могут быть доступными для всех. Предпринимательская деятельность по своей сути конкурентна. И таким образом, конкуренция внутренне присуща природе предпринимательского рыночного процесса. Или, если сказать иначе, предпринимательство присуще конкурентному рыночному процессу.

Производитель и рыночный процесс

Соображения, изложенные выше, носили весьма общий характер. Они применимы как к миру, в котором вообще невозможно производство, -- чистой меновой экономике, так и к миру, где природное сырье и труд превращаются посредством производства в потребительские товары (как в экономике, использующей средства производства, так и в гипотетическом мире, их не использующем). Это пригодится, особенно при дальнейшем обсуждении монополии и торговых издержек, для того, чтобы более подробно объяснить, как рыночный процесс функционирует в мире с производством.

Производство подразумевает превращение ресурсов в товары. Следовательно, рынок в мире с производством наиболее упрощенно можно представить в виде некой сети решений, где собственники ресурсов планируют продать их производителям, производители планируют купить ресурсы у собственников ресурсов с тем, чтобы продать их (в виде произведенных товаров) потребителям, а потребители планируют купить товары у производителей. Получается, что для производителя нет необходимости изначально быть собственником активов. Он просто может быть предпринимателем, который видит возможность купить ресурсы с меньшими затратами, чем доход, который он может получить от продажи конечной продукции. Даже в том случае, когда производитель является собственником ресурсов, его следует считать предпринимателем в отношении других ресурсов, необходимых ему для производства. Его удобно рассматривать и как предпринимателя даже в отношении к собственным ресурсам (в том смысле, что, используя их в собственном производственном процессе вместо продажи по рыночной цене другим производителям, он "покупает" их по вмененной цене).

Для такого представления рынка в обществе с производством будет уместно одно интересное наблюдение. В предыдущем параграфе было отмечено, что рыночный процесс является по своей природе предпринимательским и что он может развиваться или на основе предпринимательского элемента, присутствующего в деятельности всех участников рынка, или на основе гипотетической группы предпринимателей, действующей на рынке, где другие участники не реагируют на новые возможности и лишь пассивно отзываются на изменяющиеся возможности, предлагаемые непосредственно им. Оказывается, в мире с производством имеется встроенная в него группа предпринимателей-производителей. Мы только что убедились, что производство подразумевает необходимо предпринимательский тип рыночной деятельности. Так что становится в высшей степени удобно рассматривать рынок в мире с производством как если бы вся предпринимательская деятельность фактически осуществлялась бы производителями. Другими словами, становится удобным рассматривать собственников ресурсов и потребителей как пассивных ценополучателей [price-takers], не использующих собственных предпринимательских оценок, а просто пассивно отзывающихся на предложения купить и продать, которые производители-предприниматели делают непосредственно им. Конечно, это всего лишь аналитическая условность, но она значительно упростит обсуждение и поможет обнажить внутреннюю работу рынка в сложном мире с производством.

Таким образом, производитель -- это человек, осознающий существующие на рынке возможности извлечения прибыли, заключающиеся в наличии продавцов, которые просят меньше, чем покупатели хотят заплатить где-либо еще на рынке. Разумеется, в контексте производства все, что можно купить, является ресурсами, а все, что можно продать, -- продуктами. Но для предпринимателя выгодная возможность -- это все та же возможность арбитража. (Длительность производственного процесса, если не вводить неопределенности неизвестного будущего, не меняет его предпринимательского аспекта.)

Разыскивая эти возможности и используя их, производитель тем самым выполняет в рыночном процессе роль предпринимателя. В ходе этого процесса планы потребителей и собственников ресурсов постепенно приводятся во все большее соответствие друг с другом. Первоначальная неосведомленность потребителей о видах товаров, технологически возможных при имеющихся в данный момент в наличии ресурсах, и об относительных ценах, по которым эти товары могут быть, в принципе, произведены, постепенно уменьшается. Постепенно уменьшается также первоначальная неосведомленность собственников ресурсов о видах товаров, которые купят потребители, и об относительных ценах, которые, в принципе, можно получить за эти товары. Новое знание приобретается через изменения в ценах на ресурсы и продукты, вызванных предложениями купить и продать со стороны предпринимателей-производителей, энергично конкурирующих за прибыль, которую можно получить, обнаружив, где собственники ресурсов и потребители недооценили стремление друг друга купить или продать. Этот процесс приведения планов участников рынка в соответствие друг с другом, как мы уже убедились, является конкурентным. Ни один производитель в роли предпринимателя не может игнорировать то, что выгодная возможность может быть использована другим предпринимателем. Ведь предпринимателю не требуется наличия активов для того, чтобы получать прибыль на рынке. Производителю не нужно владеть ресурсами, чтобы заняться производством. Он всего лишь должен знать, где купить ресурсы по цене, которая оправдывает производство, и продать продукт по приемлемой цене. А поскольку каждый может, по крайней мере в принципе, быть производителем (так как никаких особых природных или других дарований не нужно), рыночный процесс, движущей силой которого является деятельность производителей, является конкурентным. Тогда возникает вопрос: что имеют в виду экономисты, говоря о "монополистических рынках"? И, в частности, что должно пониматься под термином "монополистический производитель"? Разве мы не убедились, что производители являются предпринимателями, которые никогда не гарантированы от воздействия конкуренции.

Монополия и рыночный процесс

Возможно, главная цель этой книги состоит в том, чтобы предложить удовлетворительный ответ на только что поставленные вопросы, одновременно придерживаясь схемы обсуждения, выдвинувшей эти вопросы на первый план. В рамках этой схемы рыночный процесс определяется прежде всего как конкурентный (в том смысле, что он состоит из последовательных попыток стремящихся к прибыли предпринимателей опередить друг друга, предлагая рынку привлекательные возможностей купить и продать). Далее, мы подчеркнули предпринимательскую роль, исполняемую производителями, производственные усилия которых оказались аналогичны конкурентной деятельности предпринимателей в целом. Будучи предпринимателями, производители участвуют в том самом конкурентно-предпринимательском процессе, который является сердцем самого рыночного процесса.

Конкурентный процесс продолжается благодаря вовлеченности участников в бесконечную гонку за опережение или удержание первенства (где, как всегда, "опережение" означает "предложение самой привлекательной возможности другим участникам рынка"). Понятно, что любые обстоятельства, делающие участника рынка свободным от необходимости быть впереди, не только повредят конкуренции, но и будут препятствовать рыночному процессу. Но мы видели (и именно в этом состояла очевидная причина затруднений), что предпринимательство никогда не может быть защищено от конкурентного давления. Таким образом, кажется, что на рынке конкуренция не может отсутствовать, а отсутствие конкуренции не может препятствовать рыночному процессу. Существует ли возможность отсутствия конкуренции? Разве не существует возможности для монополии?

Ответ должен быть следующим: в том смысле, в котором мы используем термин "конкуренция" (который хотя и резко отличается от терминологии доминирующей теории цены, тем не менее полностью соответствует повседневному использованию в деловом мире), рыночный процесс, действительно, всегда конкурентен до тех пор, пока на рынке существует свобода купить и продать. Тем не менее в пределах разработанной нами схемы анализа остается определенное место для монополии. Предпринимательство неизбежно доступно всем желающим работать на рынке; следовательно, производство, подразумевающее приобретение ресурсов и продажу продуктов, неизбежно конкурентно. Но владение ресурсами может носить монополистический характер и то, что ресурс находится в собственности монополиста, может иметь для хода производства существенное значение. Именно в результате ресурсной монополии возникают те важные явления, которые на языке простых людей, экономистов и антитрестовских юристов называются монополистическим производством. Наша позиция будет заключаться в отстаивании крайне важного различия между возможностью монопольного производителя в качестве производителя (что в нашей терминологии исключается почти по определению) и возможностью монопольного производителя в качестве собственника ресурсов (что вполне реально и существенно).

Если природа сосредоточила весь текущий запас какого-либо ресурса в руках одного из участников рынка, то он находится в выигрышном положении монопольного собственника ресурса. Это может сильно повлиять на цену этого ресурса и в дальнейшем отразиться на ценах других ресурсов и продуктов, а так же на всей модели производства. Но важно отметить, что при этом конкурентный характер рыночного процесса никоим образом не задет. Монопольное владение ресурсами может коренным образом повлиять на конечное положение равновесия, к которому стремится рынок, но процесс координации решений участников рынка остается неизменным. Все это совершенно не означает, что монополия в общей схеме нашего обсуждения, стала потенциально менее опасной или важной. Но это означает, что при анализе явлений, которые кажутся явными проявлениями монополии, мы знаем, где искать источник проблемы. Важнее то, что такой взгляд на вещи учит нас, что если производитель контролирует производство какого-то товара, то он является монополистом -- если он является таковым, -- не в силу выполняемой роли предпринимателя, а в результате ресурсной монополии. В связи с этим мы очень четко проводим грань между производителем, который является единственным поставщиком некоторого товара, так как он один имеет доступ к необходимому виду ресурса, и производителем, который стал единственным поставщиком в результате своей предпринимательской деятельности (которая может быть легко воспроизведена его конкурентами, если они этого захотят). По ходу рыночного процесса конкурентные усилия некоторого производителя-предпринимателя могут привести к тому, что он предложит рынку что-то такое, чего в настоящий момент больше никто не производит. В нашей теории это лишь пример конкурентного процесса в действии. Это не имеет ничего общего с теми случаями, когда какой-то производитель, получив монопольный контроль над каким-то видом ресурсов, способен сохранять положение единственного поставщика бесконечно. Первый случай является примером конкурентного предпринимательства; второй -- монопольного владения ресурсом. Тем не менее в качестве очень важной возможности должен быть рассмотрен случай, когда монопольный производитель добился монопольного контроля над одним из факторов своего производства посредством предпринимательской деятельности.

Предприниматель как монополист

Такая возможность может возникнуть очень просто. Участник рынка, не имеющий начального капитала, видит, что можно получить большую прибыль, если купить все имеющиеся запасы данного ресурса, а затем стать монопольным производителем определенного товара. Его роль в долгосрочной перспективе является явно предпринимательской (у него не было первоначального капитала) и потому конкурентной. (Так как у него не было за плечами первоначального капитала, кто угодно мог сделать то же самое; с другой стороны, он смог сделать это только благодаря тому, что при этом он предлагал как тем, у кого покупал, так и тем, кому продавал, более выгодные возможности, чем предложенные другими.) И все же, как только была совершена эта предпринимательская покупка ресурсов, он оказывается в положении производителя, являющегося монополистом на основании владения ресурсом. Теперь очевидно, что предприниматель-производитель может быть монополистом не только в силу того, что он оказывается к тому же и монопольным собственником ресурса; он может быть монополистом, так как сам сделал себя монопольным собственником ресурса в ходе своей предпринимательской деятельности.

Если мы признаем эту возможность, мы серьезно продвинемся в понимании сложных сил, действующих в реальном мире. Многие случаи из реального мира, производящие впечатление монополии в производстве, могут быть распутаны и поняты в свете теоретических возможностей, изучаемых в этой работе. Далее мы вернемся к более тщательному исследованию ситуаций такого рода. Пока нам достаточно отметить их возможное существование и привлечь внимание к чрезвычайно интересному сочетанию конкуренции и монополии. Если взглянуть на положение только после того, как ресурс был монополизирован вследствие предприимчивости производителя, то можно увидеть только монопольного производителя, свободного от конкуренции, насколько позволяет его ресурсная монополия. При рассмотрении монопольного положения с точки зрения более длительного периода, можно увидеть, что оно было достигнуто в результате конкуренции и как таковое (и до тех пор пока продолжается) оно является шагом вперед в предпринимательском процессе рынка. Предпринимательский захват монопольного положения был шагом к преодолению противоречий между решениями потребителей и теми, кто ранее был собственником ресурса. Прибыль, получаемая производителем, которая в краткосрочной перспективе кажется явно монопольной рентой, относящейся к монополизированному ресурсу, в долгосрочной перспективе оказывается прибылью конкурентного предпринимательства. Такое понимание будет иметь большое значение при нормативном анализе монопольных ситуаций.

Производитель и выбор продукта

До этого момента наша дискуссия велась на языке "возможностей", предлагаемых рынку предпринимателями-производителями. Мы говорили о "более привлекательных возможностях" и о "менее привлекательных возможностях" вообще, но мы не рассматривали, какие изменения в самой "возможности" могут сделать ее более привлекательной в глазах потребителей <этот параграф формулируется в терминах возможностей, предлагаемых потребителям. Соответствующие замечания применимы в отношении возможностей, которые производители предлагают собственникам ресурсов. См. далее гл. 4, раздел "Стимулирование продажи, качество ресурсов и предпринимательская симметрия">. В денежной экономике одна возможность лучше, чем другая, если она предлагает потребителям такой же продукт по более низкой цене; таким образом, предпринимательская конкуренция среди производителей может принять форму попытки предложить продукты по более низкой цене. Но одна возможность также лучше, чем другая, если она предлагает более желанный продукт по той же цене; таким образом, предпринимательская конкуренция среди производителей может также принять форму попытки предоставить потребителям более желанные продукты. Фактически производители постоянно находятся под конкурентным давлением, заставляющим их предлагать все более и более желанные продукты по все более и более низким ценам. Важно отметить, что "более желанный продукт" может означать и более высокое качество того, что обычно считается "таким же" продуктом, и совершенно другой продукт. Разумеется, теоретически любое отличие, делающее один товар более желанным для потребителя, делает его "другим". В теории фирмы предприниматель-производитель уже приобрел определенные ресурсы, которые теперь могут в какой-то степени обречь его на производство определенного продукта. Поэтому для фирмы конкуренция за качество часто означает попытку повысить качество конкретного товара, определенного широко. Но в долгосрочной перспективе конкуренция за качество всегда подразумевает попытку предложить лучший продукт без привязки к какому-либо классу товара по более низкой цене.

Как мы увидим в последующих главах, постороннему наблюдателю подчас невозможно независимым образом определить, будет ли для потребителей один продукт или качество продукта более желанным, чем другие. Только выбор потребителей может подтвердить превосходство самого желанного изделия. Но, с другой стороны, там, где использование дополнительных ресурсов сделало продукт более желанным для потребителей, почти невозможно будет установить объективно, то ли дополнительные ресурсы "реально улучшили" продукт, то ли они "научили" потребителя отдавать предпочтение "тому же самому" продукту. Из этого следует, что с точки зрения науки невозможно провести различие между "издержками производства" и "торговыми издержками". Такое различие, разумеется, можно провести на основе произвольной субъективной оценки (которая может объявить, что данные затраты, по мнению наблюдателя, оставили товар неизменным). Все это будет иметь важное значение при анализе "торговых издержек".

В частности, наше обсуждение показало нам, что даже там, где предпринимательские издержки квалифицируются (неважно на каком основании) как подлинно торговые издержки и там, где воздействие этих издержек направлено на обособление продуктов одного производителя от изделий его конкурентов, результат не может быть незамедлительно охарактеризован как напоминающий монополию. Наше обсуждение показало, что до тех пор, пока ресурсы, используемые производителями, доступны всем, вся их деятельность является предпринимательско-конкурентной. То, что один производитель израсходовал ресурсы на развитие потребительских вкусов или манипулирование ими, возможно, может оскорбить этические ценности некоторых рыночных наблюдателей, и оценка последствий такого рода деятельности в строго научных терминах является очень непростой задачей. Но поскольку использованные при "продаже" или в производстве ресурсы не монополизированы, мы вынуждены заключить, что эта деятельность по своей сути конкурентна и не может привести к какому-либо виду монополистического контроля над производством или ослаблению конкурентного процесса.

Тот факт, что в любой данный момент только один производитель выпускает определенный продукт, сам по себе не является ослаблением конкурентного процесса. Он может просто означать, что на данный момент только один предприниматель принял меры по предоставлению именно этой возможности рынку. Если меры оказались благоразумными, то они прельстят других сделать даже что-то еще лучшее в этом направлении. Если они окажутся ошибкой, то этот предприниматель сам будет вынужден под давлением рынка оставить это направление производства. Поскольку нас интересует рыночный процесс и его конкурентный характер, постольку нам не следует сильнее удивляться тому, что только один производитель в данное время выпускает какой-либо продукт, чем тому, что из многих производителей какого-либо продукта лишь один назначает цену, которую не просит никто из производителей. Обе возможности могут просто свидетельствовать о том, что рыночный процесс пока не набрал ход.

Большая часть нашего обсуждения сильно отличается в плане терминологии и концепций от теории монополистической конкуренции. Ниже я более подробно рассмотрю точки соприкосновения и расхождения между подходом, изложенном в этом эссе, и подходом теории монополистической конкуренции. На этом этапе я попытаюсь вкратце показать, как акцент на условиях равновесия, характерный для доминирующего подхода к теории цены, отклоняет направление внимания от описанного мной взгляда на рынок.

Экономическая теория равновесия, предпринимательство и конкуренция

В этой главе <см. раздел "Конкуренция и предпринимательство"> мы уже отмечали, что наше несогласие с доминирующей теорией цены концентрируется, в частности, вокруг ее неудовлетворительной трактовки предпринимательства и конкуренции. В предыдущих параграфах я наметил направление, в котором, по моему убеждению, понятия предпринимательства и конкуренции должны быть использованы в построении правильной теории рыночного процесса. Неудачная попытка доминирующего подхода в этом отношении видится прямым следствием его акцента на состоянии равновесия и его воззрений на теорию цены как на объяснение условий равновесия.

В ситуации равновесия нет места предпринимателю. Когда решения всех участников рынка полностью согласованы так, что в каждом плане делаются безошибочные предположения относительно соответствующих планов других участников и не существует никакой вероятности, что какие-либо измененные планы будут одновременно приняты соответствующими участниками, то предпринимателю здесь делать нечего. Он не сможет обнаружить возможности покупки у тех, кто недооценил рвение потенциальных покупателей, с тем, чтобы впоследствии продать жаждущим покупателям (которые в свою очередь могли недооценить рвение продавцов). Таким образом, предприниматель не может внести свой вклад в перераспределение ресурсов и продуктов, преодолеть неэффективность и недостаток координации, порожденные рыночной неосведомленностью, так как в состоянии равновесия такой неосведомленности и недостатка координации не существует.

Поэтому экономическая теория, придающая особое значение равновесию, склонна недооценивать роль предпринимателя. Его роль в какой-то мере отождествляется с движением от одного положения равновесия к другому, с "нововведениями" и динамичным изменением, но не с динамикой самого процесса установления равновесия. Вместо предпринимателя доминирующая теория цены имеет дело с фирмой, уделяя особое внимание аспектам максимизации прибыли. По существу, этот акцент заставил многих исследователей в области теории цены ошибочно понимать под понятием «предприниматель» просто центр принятия максимизирующих прибыль решений в рамках фирмы. Исследователи совершенно проигнорировали роль предпринимателя, предположив сверхосведомленность о несоответствии цен внутри экономической системы.

Особый акцент на фирме (которая в нашем понимании должна быть представлена в виде комбинации предпринимателя и собственника ресурса) также привел к невозможности осознать значение чистого владения ресурсом для обеспечения монопольных позиций в производстве. Монополия стала ассоциироваться с фирмой и тем самым, что самое печальное, с предпринимателем.

В то же время особое внимание к равновесию помешало каким бы то ни было образом оценить понятие «конкуренция», которое мы определили как выдающуюся особенность рыночного процесса. По определению, в состоянии равновесия нет места деятельности, направленной на то, чтобы превзойти усилия других по удовлетворению желаний рынка. Таким образом, какое бы значение простой человек ни вкладывал в термин "конкуренция", теоретики равновесия стали использовать его для обозначения рынка, в котором каждый участник слишком слаб, чтобы вызвать какое-либо изменение в цене. Это вполне объяснимо. Если внимание теоретиков направлено скорее на определенное состояние вещей -- равновесие -- чем на рыночный процесс, прилагательное "конкурентный" не может быть использовано для характеристики процесса. И тем не менее, поскольку теоретики равновесия претендовали на то, что их модели будут полезными для понимании реального мира -- в котором сила конкуренции слишком очевидна, чтобы ее игнорировать -- сама равновесная модель стала описываться либо как конкурентная, либо иным образом. Но ясно, что если состояние дел должно быть охарактеризовано как конкурентное и если эта характеристика должна иметь какое-то отношение к обыденному использованию термина, то этот термин должен означать либо состояние дел, от которого должна ожидаться конкурентная деятельность (в обыденном понимании), либо состояние дел, являющееся результатом конкурентной деятельности. Оба возможных применения термина явно резко отличаются от обыденного употребления (которое, как мы видели, относится к неотъемлемым свойствам рыночного процесса); особое сожаление вызывает то, что из этих двух возможных применений то, которое было принято, находится дальше всего от повседневного употребления. Для теоретиков равновесных цен слово конкуренция стало относиться к такому состоянию дел, когда на рынке уже находится так много конкурирующих участников, что новым участникам на рынке уже нет места (как и другим преобразованиям существующих рыночных условий). Самый неудачный аспект такого использования термина "конкуренция" состоит, конечно, в том, что, относясь к состоянию, в котором нет места для дальнейших шагов в конкурентном рыночном процессе, это слово обрело смысл совершенно противоположный роду деятельности, в котором этот процесс заключается. Таким образом, как мы увидим, любое отклонение реального мира от условий равновесия стало характеризоваться как противоположное "конкурентному", а следовательно, методом простого исключения, как "монополистическое".

Все это привело к беспорядку в теории и терминологии конкуренции и монополии, помочь ликвидировать который и пытается это эссе. Поразительные масштабы этой неразберихи можно оценить по результатам "революции" в теории цены, произошедшей в середине тридцатых годов. В результате сильной неудовлетворенности маршаллианской теорией цены в том виде, как она развивалась до двадцатых годов, возникли теории монополистической конкуренции и несовершенной конкуренции. Слабые стороны модели рынка, использованной в этой теории, виделись в значительной степени в ее неспособности соответствовать, хотя бы в первом приближении, многим явно вездесущим чертам реального экономического мира <см.: Чемберлин Э. Теория монополистической конкуренции. -- М.: Экономика, 1996, с. 38.>. Но все же стереотипы мышления, связанные с существовавшей теорией, так сильно закрепились, что авторы новой теории не смогли правильно определить источник ее нереалистичного характера. Вместо того, чтобы критиковать равновесный уклон теории чистой конкуренции, эти авторы ввели другие теории равновесия.

Все это имело самые печальные последствия для осознания возможностей теории, которую я обрисовал в этой главе. Новые теории не сумели понять, что характерные свойства реального мира (которым ничто в модели совершенной конкуренции не соответствует) просто являются проявлениями предпринимательской конкуренции -- процесса, в котором потенциальные покупатели и продавцы на ощупь пытаются определить кривую спроса и предложения друг друга. Новые теории всего лишь смоделировали новые конфигурации равновесия, -- основанные, как и теория совершенной конкуренции, на заданных и известных кривых спроса и предложения, -- отличающиеся от прежней теории только формой, приписываемой этим кривым. При попытке объяснить такие рыночные явления, как дифференциация качества, реклама или рынки с небольшим количеством производителей, новые теории пришли к заключениям, которые совершенно неверно истолковывают значение этих явлений.

[email protected] Московский Либертариум, 1994-2020