О чем шумите вы, народные витии?...
Оставьте, это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
А.С. Пушкин, "Клеветникам России"
Наконец-то и в нашей стране начала обсуждаться приватизация -- одна из
самых острых проблем трансформации социалистической системы хозяйствования
в рыночную. Опыт бывших социалистических стран показывает,
что именно приватизация
является барьером, который ни одна из них не смогла пока преодолеть.
Проблема сложна технически -- передача таких огромных объемов имущества
редко практиковалась в истории. Проблема сложна морально --
поскольку речь идет о переделе общего и довольно значительного богатства.
Наконец, необходимым социальным результатом процесса приватизации является
формирование новой социальной страты -- ответственных собственников -- и без
общественного на то согласия движение возможно только в тайных и уродливых
формах.
В настоящее время обсуждается множество концепций планируемой
приватизации. При этом предлагаются два основных рецепта: продажа собственности
за обычные рубли, либо за специально выпущенные для этой цели боны. Оба
метода приватизации имеют, однако, больше недостатков, чем достоинств.
Приватизация путем прямой продажи предприятий (британский и чилийский
варианты) - чрезвычайно медленная процедура. Британский опыт, например,
показывает, что на подготовку к денационализации крупного предприятия уходит
не менее 3 лет. Методика нуждается также в высококвалифицированных и
неподкупных командах "приватизаторов". Требуются, наконец, еще и капиталисты
-- т.е. граждане, обладающие крупными средствами и согласные тратить
их на легко поддающееся экспроприации имущество, имеющее пока не ясную и
сомнительную ценность. Опыт начала кооперативного жилищного строительства
в нашей стране в 60-е годы, когда ЖСК затруднялись поиском пайщиков,
демонстрирует,
что подавляющая масса граждан проявляет разумную осторожность
в расходах, даже когда они сопряжены с будущей прямой выгодой. Продажа
госпредприятий на наличные рубли либо растянется на очень долгий срок, либо
они будут проданы быстро и за бесценок.
Иногда, чтобы решить эту проблему предлагается рассрочка. Нетрудно
видеть, однако, что в таком случае покупатель, предложивший лучшую цену,
одновременно становится и самым большим должником, что, как показал опыт
Чили, открывает широкие возможности для экономических мошенничеств.
К достоинствам приватизации за деньги следует отнести то, что
владельцем
предприятия становится обязательно человек, имеющий относительно
него серьезные намерения.
Заметим, что поскольку продаваемое госимущество принадлежало всем, то
и полученные деньги должны быть распределены между всеми, а не пойти на
покрытие бессмысленных госрасходов, финансирование дефицита и других
госбезобразий.
Второй метод приватизации госимущества -- та же продажа, но на специально
выданные для этой цели инвестиционные боны -- решает целый ряд проблем.
Он является более демократичным и потому, быть может, более социально
приемлемым. Вы можете раздать населению поровну боны, и тем самым разделить
госсобственность теоретически поровну. Что еще важнее, этот метод
приватизации позволяет резко увеличить ее скорость. Нет нужды даже
организовывать
торговлю ценными бумагами предприятий. Достаточно раздать населению
боны и предложить написать на них название предприятия, владельцем которого
они хотели бы стать. Надписанные боны становятся акцией данного
предприятия.
Вложивши боны в большое дорогое предприятие, гражданин может стать
владельцем лишь малой его части, и, наоборот, в недорогом предприятии он
может иметь значительную долю. Целесообразно, также, чтобы население в течение
некоторого времени имело возможность менять свои решения, осуществляя
наиболее выгодное распределение бон. Поскольку ценность каждого вклада
зависит также и от действий других вкладчиков, необходимы простые и
эффективные механизмы их взаимной информации.
Цель приватизации состоит, однако, не в равном делении имущества, а в
его раздаче тем людям, которые смогут заботиться о нем, как о своем ребенке.
Поэтому при приватизации с помощью бон, необходимо разрешить и облегчить
последующую интенсивную перепродажу акций, с тем, чтобы люди, имеющие
призвание капиталистов, могли заняться своим делом, а лица других
специальностей -- получить соответствующую компенсацию.
Во всех проектах приватизации при помощи инвестиционных бон
предполагается
создание на переходный период промежуточных форм -- инвестиционных
фондов или специальных бюро, которые служили бы посредниками между крупными
предприятиями и морем их мелких вкладчиков.
За приватизацию путем продажи выступили в нашей стране авторы концепции
"500 дней" и многие другие экономисты. Идею инвестиционных бон отстаивал,
начиная с 1985 г., автор этих строк. В последнее время в широкой
прессе за нее выступили О.Богомолов, П.Бунич, И.Матеров, Л.Пияшева. В прямой
форме приватизацию с использованием инвестиционных бон пытаются провести
в настоящее время в ЧСФР, через инвестиционные фонды -- в Польше.
При любом способе приватизации так называемая балансовая стоимость
предприятия не должна служить основой для определения его цены. При продаже
за деньги цену предприятия следует определять с помощью аукциона. При
продаже за боны она может устанавливаться автоматически, как общая сумма
вложенных в предприятие бон. Практикующееся в настоящее время использование
балансовой стоимости представляет из себя слегка замаскированную смесь
невежества и жульничества. Дело не только в том, что балансовая стоимость
предприятия подсчитывается по ценам, которые не имеют никакого отношения к
реальным ценам спроса и предложения, и не только в том, что предприятиебольше
чем сумма отдельных железок, из которых состоит его оборудование,
так же как человек -- больше чем сумма белков, жиров и углеводов. Балансовый
метод исходит из внутренней оценки предприятия и полностью игнорирует
наиболее важное его свойство -- способность удовлетворять внешний спрос.
Поэтому предприятия, изготовляющие дефицитную и никому не нужную продукцию
могут иметь одинаковую балансовую стоимость, если они сделаны из похожего
оборудования. Единственный объективный способ определения настоящей цены
предприятия -- его продажа по принципу "кто больше заплатит".
Все известные схемы планируемой приватизации предполагают, что в государстве
имеется стоящее "над схваткой" правительство, которое имеет желание
и возможности осуществить дележ госимущества "по справедливости". На
самом же деле любое правительство опирается на определенные политические
группы, интересы которых оно и должно учитывать в первую очередь. К тому
же, сами эти группы проявляют далеко не одинаковый интерес к получению
собственнических прав. (За время перестройки не приходилось слышать о забастовках
и демонстрациях с требованиями земли и фабрик.) В этих условиях
слабая государственная власть естественно отдает предпочтение управленцам,
составляющим костяк государственной структуры страны и "бизнесменам", оказывающим постоянное давление на все органы власти.
Упомянутые выше приватизационные схемы имеют еще и тот недостаток,
что рассматривают нашу страну и ее госимущество как "целинные земли", которыми
никто не владеет, и которые можно кому угодно и как угодно нарезать.
В начале перестройки, когда собственнические интересы еще не оформились,
а центральная власть была еще сравнительно сильной, существовала
потенциальная возможность проведения приватизации "с верха", имей он необходимую
для этих целей идеологию. Сейчас имущественные права, связанные с
экономической деятельностью, уже в значительной степени поделены, и их перераспределение,
необходимое для нормального функционирования рыночного
хозяйства, как правило, может происходить только путем обмена.
Задачу формирования новых имущественных прав решает происходящий сейчас
в СССР (и других бывших социалистических странах) процесс самодеятельной
или спонтанной приватизации. На первый поверхностный взгляд он выглядит,
как нормальная коммерческая деятельность, основанная на текущем
законодательстве, при более глубоком знакомстве -- как самозахват и жульничество,
и, наконец, при зрелом анализе кажется лучшим из реально осуществимых
в нашей стране путей приватизации.
Юридические рамки этого процесса задаются законодательством времен
перестройки, которое стремится в первую очередь предоставить свободу организациям,
а не людям. В отсутствие реальных собственников расширение прав
организаций означает на деле передачу прав вышестоящих органов власти первым
лицам организаций. Этот процесс усилился при появлении новых типов хозяйственных
объектов: кооперативов, СП и множества других, через которые
можно выполнять неразрешенные для обычных государственных организаций
трансакции. Тем самым открылись каналы для приватизации госимущества в
пользу первых лиц организаций.
Группа предприятий может, например, создать свой коммерческий банк и
вложить в него средства. Банк, таким образом, будет принадлежать предприятиям
и управляться согласно воле их директоров. Затем предприятия могут
выпустить акции, которые будут приобретены коммерческим банком, и он тем
самым станет собственником предприятий. Читателю предоставляется возможность
догадаться, кому будет принадлежать вся эта "финансовая группа".
Кооператив может совместно с госпредприятием собрать деньги, чтобы
выкупить последнее. Соль состоит в том, что предприятие и само могло бы
выкупить себя, взяв кредит и расплатившись с долгами за счет повышения
цен, но тогда директор получил бы столько же, сколько и все остальные работники,
что реально не отвечает уже сложившемуся распределению имущественных
прав. Поэтому ему выгоднее войти в долю с кооперативом, одновременно
став его совладельцем (чтобы сделать это "чисто" -- через другой,
промежуточный кооператив).
Вереницу таких примеров можно было бы продолжать и продолжать -- и отнюдь
не для того, чтобы вызвать чувство социальной ярости (хотя по сравнению
с этими операциями "нескромность" какого-нибудь начальника, отхватившего
себе большую квартиру, покажется детской игрушкой), а для того, чтобы
читатель понял, простил, принял реальный хозяйственный мир, в котором он
живет, одинаково далекий от лубочных картинок идеального коммунизма
и капитализма,
мир, в котором почти все обманывают, приписывают, нелегально
обмениваются и благодаря этому выживает народное хозяйство. Знаменитые
принципы экономической свободы Адама Смита пока еще слишком часто переводятся
на наш язык словами М.Жванецкого: "Граждане воруют -- страна богатеет!".
Новыми советскими собственниками становятся: номенклатура
(деидеологизированные
партработники, руководители предприятий и ведомств), особенно
среднего и младшего возраста, владельцы кооперативов и СП, новоизбранные
депутаты местных советов. Их объединяет одно: все они "суетились" в период
перестройки. Только они захотели стать бизнесменами, когда перестройка
предоставила для этого пока еще ограниченные возможности. Остальное население
страны - исполнители (может быть, выдающиеся!), либо будущие предприниматели,
но в тех областях, где бизнес пока еще не может развернуться.
Спонтанная приватизация передает собственность в руки тех, кто захотел
стать ее владельцем, кто знает, что с ней делать. Заметим также,
что распределяются
не личные квартиры, а производственные объекты, которые доставляют
их владельцам больше хлопот, чем удовольствий.
Жульнический характер этой приватизации во многом является следствием
идеологизированной зависти, не позволяющей обществу трезво относиться к
имущественному неравенству, и презрительной недооценки
способностей номенклатуры
со стороны людей, никогда не занимавшихся управленческой деятельностью.
Когда в одной из старых научных публикаций я предложил премировать
в процессе приватизации управленцев двадцатью процентами имущества,
критики иронизировали, что наша глупая номенклатура неприспособлена к рынку
и недостойна таких щедрот. Что они скажут, когда она получит половину?
Спонтанная приватизация осуществляется не бесплатно, а за деньги, но,
-- как правило -- безналичные, которые всегда было легко получить. Это суммы,
скопившиеся на счетах:
- предприятий (обычно отражающие только несовершенство
системы цен, отчислений и дотаций);
- партийных организаций;
- кооперативов
(обычно заработанные перепродажей госпредприятиям иностранных
компьютеров, и предоставлением им научных, проектных и др. услуг -- часто
липовых).
С экономической точки зрения главный недостаток спонтанной приватизации
-- то, что она осуществляется исподтишка и, следовательно, в будущем
могут возникнуть требования передела. В свою очередь, боязнь того, что
имущество будет отобрано, сделает поведение собственников недостаточно
хозяйским,
что нанесет всей стране колоссальный ущерб.
В настоящее время не видно альтернатив спонтанной приватизации и
политических
сил, которые могли бы ее остановить. И коммунистическая партия,
и "демократические силы" по уши увязли в этом процессе.
(В компартии завершается
процесс раздела на менеджерский класс, уже определивший себе выгодные
места в новых коммерческих структурах, и относительно небольшую
группу "идеологов", группирующихся вокруг РКП. В пришедших к
власти "демократических"
кругах происходит развращение практикой хозяйственной деятельности.)
По всей видимости переходный к рынку процесс завершится, когда
вся наиболее деятельная и влиятельная номенклатура рассядется в новых
структурах и власть перестанет его тормозить. Передел собственности и
кардинальное
изменение правил игры может произвести только совершенно новое
политическое движение, пользующееся широкой народной поддержкой. И такое
развитие событий, даже если бы оно было возможно, вряд ли следует признать
желательным. Новой власти придется давать производственное имущество людям,
которые в нем не нуждаются, и отнимать его у компетентных руководителей,
знающих, как его использовать. Следует помнить также, что чем быстрее
закончится приватизация, тем раньше встанет на ноги экономика, тем скорее
мы вернемся к стабильному образу жизни. Как сказал моему коллеге
К.Кагаловскому
выдающийся американский экономист, лауреат Нобелевской премии М.
Фридман: "Для экономики неважно, как произойдет приватизация. Важно, чтобы
она произошла скорее."
В стране идет желательный и неизбежный процесс формирования страты
капиталистов. Он будет продолжаться, даже если общество будет с
ним бороться,
но в скрытых и криминальных формах. Было бы желательно сделать его
более легальным, а, значит, более социально приемлемым и экономически
эффективным.
Хотелось бы также навести порядок и в спонтанной приватизации.
Однако для этого надо хорошо представлять, в чем он состоит. Жизнь меняется
так стремительно, что намного опережает теоретические концепции, а те,
в свою очередь, -- законодательную деятельность. Кодифицирование практики
следовало бы в этих условиях считать главной задачей законодателей. Ее
легче решать в условиях малых регионов, которые, наверно, и могли бы
формировать
новое хозяйственное право. Республиканское право возникло бы тогда,
как обобщение местного.
И, наконец, приватизируя государственное имущество, мы должны, как
советовал автору М.Фридман, приватизировать и государственные долги перед
населением (вклады в сберкассы, пенсионные обязательства и т.п.). Эти долги,
поделенные между предприятиями, могли бы служить активами частных пенсионных
фондов, банков и других финансовых учреждений, в свою очередь имеющих
обязательства перед населением.
Ноябрь 1990
