Глава пять. Джозеф Шумпетер (1883-1950)

Методологический индивидуализм
[Опубликовано как Предисловие к Joseph Schumpeter, Methodological Individualism (Brussels: Institutum Europaeum, 1980), которое представляет собой частичный перевод работы Шумпетера Das Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie (Leipzig: Duncker & Humblot, 1908) -- амер. изд.]

В 1908 году, когда в возрасте 25 лет Йозеф Шумпетер опубликовал свою Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie, блеск изложения привлек к нему большое внимание. Произвело впечатление и то, что, хотя он получил образование в Венском университете и был ведущим участником знаменитого семинара Эйгена фон Бём-Баверка, он также усвоил учение Леона Вальраса, на которого в австрийской школе обращали мало внимания, и принял позитивистский подход к науке, развитый австрийским физиком Эрнстом Махом [о влиянии Маха см. главу 7 этого тома -- амер. изд.]. С течением времени он еще дальше отошел от принципов австрийской школы, так что стало неясно, оправдано ли по прежнему числить его членом этой группы.

Шумпетер был в очень большой степени "мастером своего дела", а не одним из "путаников" или "разгадывателей шарад", которые следуют своим собственным идеям [о "мастерах своего дела" и "разгадывателях шарад" см. статью Хайека "Two Types of Mind" in The Trend of Economic Thinking, vol. 3 of The Collected Works of F.A.Hayek -- амер. изд.]; он был очень отзывчив к идеям, господствовавшим в его окружении, и к интеллектуальным модам своего поколения. Особенно отчетливо это видно в этой совершенно менгеровской главе его первой книги, которая впервые появляется на английском языке и является классическим изложением взглядов, позднее им отброшенных. Многие из его учеников будут изумлены тем, что энтузиаст макроэкономического подхода и один из основателей эконометрического движения был автором одного из самых отчетливых изложений идей "методологического индивидуализма", свойственного австрийской школе. Он даже нашел имя для этого подхода и осудил использование статистических агрегатов как не имеющее научного оправдания.

Как мне представляется, именно понятное нежелание видеть распространение работы, в которой излагаются прежние, отброшенные взгляды, стало причиной того, что эта его первая книга не была переведена. Нежелание публиковать свою блистательную первую книгу, не говоря уже о ее переводе, можно, пожалуй, объяснить тем, что его собственные взгляды были изложены только во второй книге о Theorie der wirtschaftlichen Entwicklung [Joseph Schumpeter, Theorie der wirtschaftlichen Entwicklung (Теория экономического развития), op. cit. -- амер. изд.], которая появилась через четыре года после первой. Но хотя сам автор, пожалуй, и не стал бы больше защищать идеи своей первой работы, они достаточно существенны для понимания развития экономической теории. Вклад Шумпетера в развитие традиции австрийской школы достаточно оригинален и заслуживает публикации.

История экономического анализа
[Рецензия на книгу Шумпетера History of Economic Analysis, op. cit., опубликована под названием "Schumpeter on the History of Economics" в Stidies in Philosophy, Politics and Economics, op. cit., pp. 339--341. Сокращенный вариант был опубликован в The Freeman, November 1954, p. 60. History of Economic Analysis и через 35 лет после публикации остается образцовым источником. Работа Шумпетера обладает особым интересом и важностью для представителей австрийской школы тем, что изменяет акценты в историографии экономической мысли. Прежние историки отсчитывали развитие экономической теории от Адама Смита и классической школы, и только в 1950-х годах этот подход был оспорен книгой Шумпетера, работой Raymond de Roover "Scholastic Economics: Survival and Influence from the Sixteenth Century to Adam Smith", Quarterly Journal of Economics, vol. 69, May 1955, pp. 161--190, репринтное издание в его же Business, Banking and Economic Thought, op. cit., pp. 306--335, а также работой Emil Kauder, "Genesis of the Marginal Utility Theory from the End of the Eighteenth Century", Economic Journal, vol. 63, September 1953, pp. 638--650. Эти работы стимулировали оживление интереса к экономическим работам схоластов, к традиции, которую игнорировала британская классическая политическая экономия, но которая была очень важна на ранних этапах развития австрийской школы. Смотри также ссылки в работе Murray N. Rothbard, "New Light on the Prehistory of the Austrian School" в изданном Эдвином Доланом сборнике The Foundations of Modern Austrian Economics (Kansas City, Mo.: Sheed & Ward, 1976), pp. 52--74 -- амер. изд.]

Среди множества книг по истории экономической мысли хороших не так уж много, и большей частью они представляют собой краткие наброски. Настоящая трагедия, что покойному профессору Шумпетеру не удалось завершить работу, для которой он был подготовлен как никто другой. Почти 40 лет назад, уже имея репутацию оригинального теоретика, он опубликовал блистательный очерк развития экономической теории, который многие оценили как наивысшее достижение, но сам он был столь мало удовлетворен результатом, что не позволил издать английский перевод текста. За 9 или 10 лет до своей смерти (1950 год) он начал переработку этой ранней работы, и результатом стал монументальный труд, не имеющий равных в этой области, но так и не завершенный автором к моменту смерти. Ему удалось рассмотреть почти все, что он считал достойным анализа, и в опубликованной версии совсем немного лакун. Но многое осталось в форме черновых набросков, и весь текст должен был, видимо, подвергнуться тщательной редактуре. Список первоначальных источников, на систематическом анализе которых построена работа, просто поразителен, и свидетельствует об энциклопедических знаниях, далеко выходящих за сферу собственно экономической мысли. Если бы, как явно намеревался автор, вторичные источники были подвергнуты столь же основательному анализу, как и первичные, мы имели бы труд, обычно осуществляемый целым коллективом авторов. Вдова автора, сама по себе являвшаяся уважаемым экономистом [Elisabeth Boody Schumpeter опубликовала English Overseas Trade Statistics, 1697--1808 (Oxford: Clarendon Press, 1960), а также издала книгу The Industrialisation of Japan and Manchuko, 1930--1940 (New York: Macmillan, 1940) -- амер. изд.], начала готовить рукопись к публикации, пытаясь все издать в том виде, как это предполагал ее муж. Но госпожа Шумпетер также умерла до окончания работы, и к изданию книгу подготовили друзья и ученики автора.

Другие ученые, естественно, не согласятся с автором во многих частностях, но по мере чтения книги все опасения бледнеют на фоне возникающей внушительной панорамы. Как бы то ни было, в краткой рецензии не уместно более подробно рассматривать те мелкие недочеты, которые, конечно же, устранил бы и сам автор, проживи он дольше. Мы же попробуем только обозначить, к чему же, собственно, он стремился, и чего достиг.

Книга задумана как история экономической науки в строгом значении этого слова, а не как история политической экономии. [Здесь Хайек использует, видимо, классификацию Лайонела Роббинса. В своем знаменитом Essay on the Nature and Significanse of Economic Science (второе издание, London: Macmillan, 1935) Роббинс определяет экономическую теорию (economics) как "науку, которая изучает поведение человека в отношении целей и скудных средств, имеющих альтернативное использование", а более старый термин "политическая экономия" обозначает прикладные области, рассматриваемые в его позднейшей работе The Economic Basis of Class Conflict and Other Essays in Political Economy (London: Macmillan, 1939): монополию, протекционизм, планирование, правительственную фискальную политику и т.п. Сам Шумпетер считал экономическую историю, статистику и "теорию" частью "экономического анализа", куда не входили прикладные вопросы и то, что он называл "экономической социологией" (History of Economic Analysis, op. cit., chapter 2). -- амер. изд.] Но поскольку развитие экономической теории еще менее, чем в любой другой науке, постижимо без знания политических, социологических и интеллектуальных обстоятельств, направлявших внимание исследователей в том или ином направлении, нам предлагают мастерский анализ ситуаций, которые делают книгу чем-то гораздо большим, чем историей одной ветви знания. И хотя Шумпетер держался очень своеобразных и порой непопулярных взглядов, он великолепнейшим образом сумел в этой книге отодвинуть в сторону свои личные предпочтения. Просто поразительно его стремление воздать должное каждому подлинному достижению, недооцененному прежде, и найти в обстоятельствах времени оправдание даже самым несостоятельным аргументам. Тех, кто знаком с его общетеоретическими взглядами, не удивит, что его героями являются Квисней, Курно и Вальрас ("величайшие экономисты ... в области чистой теории"), и что он оценивает Адама Смита, Рикардо и даже Маршалла гораздо ниже, чем принято. [Francois Quesnay (1694--1774), французский юрист и врач, автор Tableau Economique <1758>, который уподобил циркуляцию богатства в государстве потоку крови в живом теле. Шумпетеровская Theory of Economic Development, op. cit., начинается с "кругового потока хозяйственной жизни". Давид Рикардо (1772--1823), финансист и протеже Джеймса Милля, автор работы On the Principles of Political Economy and Taxation <1817>, которая вошла в полное собрание сочинений в качестве первого тома The Works and Correspondence of David Ricardo (Cambridge: Cambridge University Press, for the Royal Economic Society, 1951--1955). -- амер. изд.] Его оценки большей частью справедливы и могут быть подкреплены хорошими аргументами. Большим достоинством является должная оценка значительной роли таких людей, как Кантильон [Richard Cantillon (1680--1734), ирландский банкир, работа Essai sur la nature du commerce en general появилась только посмертно в 1755 г. Эссе Хайека о Кантильоне см. в The Trend of Economic Thinking, op. cit. О Кантильоне как "прото-австрийце" писал Robert F. Hebert, "Was Richard Cantillon an Austrian Economist?", Journal of Libertarian Studies, vol. 7, no. 2, Fall 1985, а также другие статьи в этом номере журнала. -- амер. изд.], Сеньор [Nassau William Senior (1790--1864), профессор политической экономии Оксфордского университета. Его представления о методе экономической науки довольно похожи на те, которые позднее развивал Мизес; см. об этом Мюррея Н. Роттбарда, "In Defense of "Extreme Apriorism"", Southern Economic Journal, vol. 23, January 1957, pp. 314--320, особенно примечание 2 -- амер. изд.] и Бём-Баверк, и на фоне этого представляется малозначимым случайное преувеличение роли такой второстепенной, хотя и не лишеннной значимости фигуры, как Роберт Торренс. [Robbert Torrens (1780--1864), лидер английской монетарной школы. См. эссе Хайека "The Dispute Between the Currency School and the Banking School, 1821--1848", глава 12 of the Trend of Economic Thinking, op. cit. -- амер. изд.] Пожалуй, даже серьезное внимание к Карлу Марксу оправдано если не вкладом последнего в экономическую теорию, то уж его ранними попытками внедрить в экономический анализ учет социологических факторов -- а эта сторона его работ была явно привлекательна для Шумпетера. Тот факт, что Шумпетер порой интересовался социологией почти так же, как чистой экономической теорией, сильно сказывается на характере его последней работы, в которой встречаются замечательные очерки по социологии науки. Они стимулируют, даже когда с ними нельзя полностью согласиться. Читатели этого журнала будут, пожалуй, раздражены той ненужной и даже презрительной манерой, с которой Шумпетер отзывается об идеях XIX века -- либерализме, индивидуализме и идеологии laissez-faire. Но им следует помнить, что все это исходит от автора, который не хуже всякого иного знал, что энергия капиталистической эволюции "истощается, потому что современное государство способно разрушить или парализовать ее движущие силы", но при этом не мог отказать себе в удовольствии epater les bourgeois.

Эти 1200 страниц плотной печати скорее всего не станут популярной книгой, хотя она так хорошо написана, что могла бы доставить удовольствие даже не специалисту. Это не значит, что это легкая книга, пригодная для детсадовской атмосферы, свойственной образованию во многих колледжах. Во многих отношениях она не является и "безопасной" книгой: ортодокс любого направления должен быть готов к постоянным шокам, а буквалист не поймет многого, что сказано между строк. Но для зрелого и вдумчивого читателя, будет ли он экономистом-теоретиком или просто человеком, интересующимся развитием идей о делах человеческих, эта книга явится бесценным источником. А более всего она будет полезна для молодых экономистов: как и во всех других областях знания, техническое усложнение теории несет угрозу узкой специализации, которая именно в этой области особенно опасна. Для распространенного среди молодых представления, что все, случившееся до 1936 года [год публикации работы Дж.М. Кейнса "Общая теория занятости, процента и денег", op. cit. -- амер. изд.], не имеет значения, -- нет лучшего противоядия, чем эта книга, и никакая другая работа не может лучше показать, что им следует знать, если они намерены быть не просто компетентными экономистами, но культурными людьми, способными использовать свои технические знания в этом сложном мире. А в самом конце книги они найдут -- увы, неоконченный -- обзор современного состояния экономической теории, который по крайней мере одному читателю показался гораздо более вдохновляющим и ценным, чем плоды разных коллективных усилий, которых стало так много в последние годы.