Высшая и последняя стадия социализма

Все они теперь, собравшись у подножия горы,
выли, махали руками, потрясали ружьями и топорами,
но не двигались вперед ни на шаг.
Ж.Верн, Дети капитана Гранта

Оглавление

• Сталинские находки
  • Технологический язык
  • Технологические уклады
  • Экономические дилеммы
  • Сталинское планирование
  • Кадровая политика
  • Культурные предпосылки
• Переходный период
  • Технологические сдвиги
  • Дефицит труда
• Экономика согласований или "бюрократический рынок"
  • Директивное и итеративное планирование
  • Натуральные и синтетические показатели
  • Нормативная база планирования
  • Балансы, балансы, балансы...
  • Система иерархий
  • Слуга N господ
  • Liberum veto или экономика согласований
  • Бюрократическая торговля
• Борьба за выживание
  • Недокорректировка планов
  • Сокращение плановой процедуры
  • Стремление к однообразию
  • Натуральное хозяйствование
  • Обменные операции
  • Торговцы партии
• Родимые пятна развитого социализма
  • Ограниченность ресурса управления
  • Дефицитные и стабильные рынки
  • Враждебность изменениям
  • Характер труда
• Последствия социалистической идеи
  • Коалиции
  • Подкоалиции и надкоалиции
  • Принцип согласования
  • Хозяйственные коалиции
• Попытки изменений
  • Административный метод
  • Автоматизация планирования
  • Изменения системы показателей
  • Экономические методы
  • Семимильные шаги перестройки
• Итоги
  • Контуры реформы
• Литература

Согласно распространенной точке зрения, советская экономика управляется сверху директивными органами. Генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Совета Министров СССР, аппарат ЦК и Совета Министров или на худой конец Госплан СССР разрабатывают планы или их основные направления. Затем эти планы, спускаясь по иерархиям вниз к министерствам, главкам, объединениям и предприятиям, конкретизируются и превращаются, наконец, в производственные задания предприятиям. "Административно-командная система" управляет страной...

Людям, анализировавшим в брежневскую эпоху обычную практику хозяйственного управления в нашей стране, реальность представлялась часто совсем в ином свете. В стране действовала не командная система, а "экономика согласований" -- сложный "бюрократический рынок", построенный на обмене-торговле, осуществляемой как органами власти, так и отдельными лицами. В отличие от обычного, денежного рынка товаров и услуг, на бюрократическом рынке происходит обмен не только, и даже, пожалуй, не столько материальными ценностями (товарами производственного назначения, предметами потребления или допусками к кормушкам и пайкам), но и властью и подчинением, правилами и исключениями из них, положением в обществе и вообще, всем тем, что имеет какую-либо ценность. Согласие директора предприятия на увеличение плана может быть обменено, например, на улучшение его служебного реноме, дополнительную партию труб и незаконнное разрешение нарушить одно из положений инструкции.(Значительная часть изложенного в статье материала опирается на работу, выполненную В.А.Найшулем совместно с В.М.Константиновым и Ю.М.Родным (США) в 1979--1985 гг. и в основном опубликованную в [1].)

Бюрократический рынок, так же как и товарно-денежный, обладает стихийной способностью к саморегуляции. То, что на нем происходит, зависит от всех участников торга вместе и ни от кого в частности. Советский бюрократический рынок устойчиво гасит действия даже таких крупных диллеров, как ЦК КПСС или Совет Министров СССР. Их постановления и решения, касающиеся: "усиления, улучшения, совершенствования, упразднения и создания", а также "проведения радикальных, крупномасштабных экспериментов и реформ", вызывают, как правило, лишь быстропроходящую рябь на поверхности народнохозяйственного болота. Стоит также заметить, что столь характерное для нашей страны отсутствие виноватых при наличии потерпевших является свойством именно рыночной, а не командной организации общества.

Общим для обычного и бюрократического рынка является еще и то, что насилия над ними имеют отрицательные последствия для экономики, причем в последнем случае они оказываются даже более разрушительными. Грубые вмешательства в нормальный процесс бюрократической торговли, сделанные с самыми честными намерениями, ухудшают и без того неблестящие результаты хозяйственной деятельности рынка "видимых рук", срывая с трудом поддерживаемые им народнохозяйственные балансы.

В то же самое время бюрократический рынок имеет ряд свойств, которые резко отличают его от обычного рынка и делают их антиподами. Основой обычного рынка являются экономические права участников, бюрократического -- обязанности [2], экономическая активность в одном случае инициируется избытком, в другом -- дефицитом, конкуренция действует соответственно в сфере производства и в сфере потребления.

В данной работе мы рассматриваем генезис бюрократического рынка в СССР, его основные характеристики, социально-экономические последствия его функционирования и возможности реформирования. Мы попытаемся показать, что бюрократический рынок брежневской эпохи олицетворяет собой все лучшее, что может быть создано в народном хозяйстве при социализме, что любые изменения и усовершенствования ухудшают результаты его деятельности, что его нельзя изменить, а можно только "заменить".

Брежневская экономика явилась высшей и последней стадией социализма. Со стороны будущего к ней примыкает настоящий рынок, предпосылки для которого она создала в виде бюрократического антирынка. Со стороны прошлого она является порождением сталинской командной системы, формальные институты которой унаследовала в практически неизменном виде. Мы начнем статью с краткого описания сталинской модели, затем также коротко коснемся переходного периода от командной экономики к экономике согласований, и, наконец, подробно остановимся на бюрократическом рынке и попытках его реформировать.

Переходя к основному тексту статьи, нельзя не сделать предварительно ряд методологических замечаний. Драматическим событиям нашей экономической истории в этой работе даются, как правило, экономические объяснения, что отнюдь не означает, однако, что автор считает их единственными или самыми важными. Будучи экономистами, мы однако, не обсуждая сравнительную важность тех или иных причинно-следственных связей, в первую очередь сосредотачиваем внимание на экономических закономерностях.

В тексте статьи читатель найдет очень мало упоминаний о влиянии на экономическое развитие страны действий отдельных лиц, пусть даже облеченных высокой властью. Причиной этого является позиция автора, считающего функционирование общества по большей части результатом действия обстоятельств и имеющегося в обществе набора идей. Ничтожность множества политических фигур, которым отводится роль великих злодеев или благодетелей, не оставляет сомнения в малозначимости их личного вклада в то или иное развитие событий. Такой взгляд на историческую динамику оправдан еще и потому, что нацеливает исследователя на поиск закономерностей развития там, где противоположная позиция позволяет ограничиваться ссылкой на произвол отдельных исторических персонажей.

Современный исследователь советской экономики вынужден строить свои концепции в достаточно трудных условиях, когда большАя часть фактов экономической истории СССР не вошла еще в широкий научный обиход и неизвестна даже узким специалистам. Поэтому самое реалистическое ее описание содержит неточности, которые были бы непростительны при других условиях научной работы. За все такие огрехи автор просит прощения у читателей и, особенно, у специалистов, которым они режут слух так же, как музыкантам - фальшивые ноты.

Сталинские находки

Сталинская экономическая система состоялась в истории, а, значит, оказалась способной решать стоявшие в то время перед страной задачи и утилизировать для этого имеющиеся ресурсы. Ее становление и существование стало возможным благодаря наличию в обществе технологических, идеологических и историко-культурных предпосылок, каждая из которых сыграла роль раскольниковского топора, оказавшегося в нужное время на нужном месте для совершения преступления. Ниже мы сосредоточим внимание на соответствии сталинской системы поставленным перед ней "технологическим задачам" и лишь слегка коснемся ее взаимодействия с другими сферами общественной жизни.

Для того чтобы сделать описание связи технологии и системы хозяйственного управления более наглядным, в следующих двух разделах мы введем несколько понятий, которые пригодятся для описания не только сталинской, но и хрущевско-брежневской модели и сравнения их с западной рыночной экономикой.

Технологический язык

Доступные обществу технологические знания предлагают ему широкий спектр годных к целенаправленному употреблению технологий. Система хозяйственного управления (все равно -- административная или рыночная) должна соединить их народнохозяйственными связями, обеспечивая каждой используемой технологии исходные ресурсы и утилизируя, направляя другим технологиям производимые ею продукты. Общественное производство можно представить как "технологическую карту", на которой "городами" обозначены технологии, а "дорогами"- стрелками между ними -- ресурсные потоки.

Для производства определенного вида продукции по данной технологии требуются входные ресурсы. В свою очередь, для производства каждого из них -- новый набор ресурсов. Таким образом, каждому производимому продукту на технологической карте соответствует "дерево сборки", которое отражает многоступенчатый процесс переработки исходных материалов в готовую для употребления продукцию. Задавшись целью осуществить производство этого продукта, мы по необходимости будем вынуждены наладить изготовление всех продуктов, входящих в его дерево сборки. Вопрос -- в каких количествах?

Большинство используемых в современном производстве технологий характеризуются ресурсной жесткостью. Это значит, что для таких технологий должны выдерживаться определенные пропорции между объемами поступающих на вход ресурсов. Если хотя бы по одному компоненту, далеко не самому "существенному", как, например, маленькой резиновой прокладке для автомобиля, будет допущена недопоставка в два раза, то и все производство автомобилей сократится вдвое. Все остальные входные ресурсы "омертвятся", по крайней мере -- на данный момент.

Таким образом, каждая технология определяет, сколько ресурсов должно быть затрачено на изготовление единицы готовой продукции. Эти коэффициенты, которые мы везде в дальнейшем будем именовать "технологическими нормативами", определяются вне сферы принятия экономических решений, задаются экзогенно по отношению к экономике.

Рассматривая действующую экономику, полезно считать технологиями не только производственные процессы, но и самих людей, участвующих в хозяйственной деятельности и в воспроизводстве рабочей силы. Человек, однако, -- существо очень широкое, и не только с нравственной точки зрения, как заметил еще Достоевский, но и с экономической. Он представляет из себя технологию весьма эластичную по отношению как к входным ресурсам (имеется возможность замены одних предметов потребления на другие), так и к возможным применениям его в производстве. Например, вольный крестьянин занимавшийся сельским хозяйством, может стать зеком, возводящим стройки коммунизма. Однако эластичность и потребления, и производственной деятельности человека не безгранична. В области потребления должен, по крайней мере, обеспечиваться некоторый комплект питания, а степень универсальности труда в сильной степени определяется физическими и интеллектуальными данными работника, характером полученного им образования.

Трактуя человека как специфическую технологию производства мы, соответственно, можем считать предметы его потребления исходным сырьем для его деятельности, в результате чего многие ресурсные потоки на технологической карте замкнутся. Однако и после этого технологическая карта общественного производства не станет полностью замкнутой. С одной стороны, на ней обозначены производства, продукция которых не имеет прямого экономического значения (например, военное), а, значит, наличествуют стрелки, ведущие в никуда. С другой стороны, Мать Природа поставляет нам ресурсы, которые произведены ею самой и, следовательно, имеются и ресурсные потоки, идущие ниоткуда.

Кроме того, как известно, внешнеэкономическая деятельность позволяет обменивать товары друг на друга. Если абстрагироваться от того, что происходит в хозяйстве других стран, внешний рынок можно рассматривать как "черный ящик", входные и выходные потоки которого "не являются технологически связанными", как бы уходят в никуда и приходят ниоткуда. Ниже мы увидим, что на этом основывалось одно из технологических "чудес" сталинской системы.

Технологические уклады

Предположим теперь, что величина городов и ширина дорог на технологической карте соответствуют объемам производства и интенсивности ресурсных потоков. В этом случае технологическая карта оказывается способной иллюстрировать этапные изменения, происходящие в общественном производстве.

В домашинную эпоху в экономике отсутствовали интенсивные технологии и карта представляла из себя как бы сеть городов и проселочных дорог, однородных по своей пропускной способности. В следующую эпоху машинного и, особенно, крупномасштабного (КМ) производства (ХIХ век и первая половина ХХ века) появляются большие города и широкие магистрали, соответствующие интенсивным производственным процессам. Затем мелко- и среднесерийная индустриализация второй половины нашего века строит сеть малых городов и дорог с большой суммарной пропускной способностью, и относительная значимость магистралей снижается /1/ /2/. Мы будем говорить, что и в доиндустриальном и постиндустриальном обществе в технологическом укладе господствуют "дисперсные" технологии, а в индустриальном -- "крупномасштабные".

Тип технологического уклада оказывает существенное воздействие на механизмы хозяйственного управления. Крупномасштабная технология по своему экономическому эффекту эквивалентна сумме большого числа технологий меньшей интенсивности. В то же время планирование ресурсных потоков для нее не более трудоемко, чем для любой другой. Поэтому преобладание КМ-технологий облегчает процедуры планового управления. В рыночной же экономике КМ-технологии часто оказываются моно- и олигополистами и тем подрывают устойчивость ее функционирования. Дисперсные технологии, наоборот, содействуют процветанию рынка и несут смертельную угрозу административной системе хозяйствования.

Технологические уклады оказывают большое влияние и на социальную жизнь общества. Крупномасштабные технологии требуют стандартизации работников -- и, следовательно, стандартизации образования. Они требуют также и стандартизированного потребителя и, следовательно, выравнивания и унификации потребностей населения.

Перед тем, как закончить технологический обзор и вернуться к сталинской экономике, мы введем еще один термин, которым многократно воспользуемся в дальнейшем. "Технологическим ядром" общественного производства будет называться совокупность технологий, продукция каждой из которых широко применяется во всем народном хозяйстве или, иными словами, входит в большое число деревьев сборки.

Экономические дилеммы

Сталинская система хозяйственного управления была средством очередной модернизации экономики нашего государства, которая мыслилась как создание мощного военно-промышленного комплекса и современного технологического ядра, состоящего из предприятий тяжелой промышленности. Сама Россия располагала крайне недостаточным современным капиталом для решения этой задачи. Своими силами можно было осуществить дальнейшее развитие относительно лишь небольшой группы модернизированных производств, заложенных до 1-й мировой войны. Поэтому задача модернизации могла решаться только путем импорта высококачественного современного капитала с Запада.

С экономической точки зрения для этого имелись две возможности: децентрализованная и централизованная. Если бы ввозимые технологии были дисперсными, децентрализованный импорт (для которого требовалась идеологически неприемлемая предпринимательская социальная среда) был бы единственно возможным. Однако поскольку и в военно-промышленном комплексе (ВПК), и в тяжелой промышленности в тот период господствовали КМ-технологии, открывался принципиально новый путь плановой индустриализации. Зная параметры деревьев сборки на основании западного опыта, можно было переносить их на советскую почву, осуществляя комплексные централизованные закупки технологий за рубежом.

Однако и при такой централизованной модернизации существовали два варианта развития. Импорт мог финансироваться либо за счет зарубежного кредитования, либо путем ограничения потребления населения и продажи высвободившихся экспортных товаров на внешнем рынке. Был выбран второй путь, который, помимо огромных человеческих жертв, привел к тотальному разрушению отраслей потребительского сектора: от сельскохозяйственного производства до промышленности товаров широкого потребления. Впоследствии эти отрасли уже никогда не смогли подняться, несмотря на вливания капиталовложений.

Импорт капитала с Запада служил становым хребтом сталинской экономической системы. При попустительстве западных политиков и интеллектуалов и при активной поддержке капиталистов "современное" высококачественное оборудование выменивалось на "традиционные" российские товары, насильно отбираемые у голодной деревни или добываемые в жутких условиях узниками ГУЛага. Если бы западные страны выполнили тогда собственные законы, запрещающие покупки товаров, производимых рабским трудом, сталинская экономика не просуществовала бы и одной пятилетки.

В послевоенные годы пресеченная холодной войной торговля с Западом уже не могла служить полноценным источником высококачественного капитала. Ее временно заменили репарации, полученные из побежденной Германии.

Рассматривая проблему форсированной индустриализации, вставшую перед страной на рубеже 3О-х годов, нельзя не коснуться ее непосредственной предистории. Потребность в чрезвычайно высоких темпах инвестиционной деятельности во многом была связана с ее крайне низким уровнем в течение десятилетия большевистских экспериментов над экономикой, именуемых военным коммунизмом и НЭПом. Мы сталкиваемся здесь с хорошо знакомым нам по 7О-летней истории нового общества феноменом, когда социалистическая система хозяйствования с большими жертвами в режиме аврала решает проблемы, которые она же сама и создала.

Сталинское планирование

В сталинскую эпоху все народное хозяйство довольно четко делилось на "приоритетный сектор", в который входили производство продукции, в основном, военного назначения и технологическое ядро; и "неприоритетный сектор", к которому относились все другие виды деятельности (в том числе производство предметов потребления населения).

Основной функцией хозяйственного управления является распределение ресурсов между технологиями. Главной целью государственного управления экономикой в тот период была максимизация производства ограниченного числа приоритетных продуктов. Поскольку производство других, неприоритетных продуктов, согласно принятой в то время экономической доктрине, имело низкую значимость, то при возникновении альтернативы распределения ресурса в неприоритетное и приоритетное дерево сборки, выбор в максимально возможной степени делался в сторону последнего.

Проблемы экономического выбора, затрагивающего поставленные обществом цели, возникали только тогда, когда появлялась необходимость распределения ресурсов между приоритетными деревьями. Однако и ВПК, и технологическое ядро состояли в это время из относительно небольшого числа крупномасштабных производств, технологические нормативы которых были известны. Это давало возможность просчитывать распределение ресурсов и принимать все важнейшие хозяйственные решения в высших эшелонах власти.

Мы не будем в этом тексте останавливаться на управлении неприоритетными секторами. Успехов здесь, как известно, было мало, чтобы не сказать сильнее. Плановое управление этими секторами обеспечило изъятие у них ресурсов и постепенное их загнивание и гибель.

Кадровая политика

Поскольку экономические решения могли приниматься наверху, то и кадры, способные к такой деятельности, нужны были только в высших эшелонах власти. От остальных звеньев хозяйственной иерархии требовалось выполнение и перевыполнение заданной программы и, соответственно, совершенно иные таланты: послушание старшим, стремление выкладываться в выполнении "порученной" работы, отсутствие нравственных ограждений, позволяющее наступать ногами на то, что теперь официально называется общечеловеческими ценностями. Система плодила "солдат партии" -- исполнительных и (часто) аморальных руководителей и подчиненных.

Для проведения грандиозной структурной перестройки народного хозяйства сталинская система создала мощную систему стимулирования послушания, доведя до предела дифференциацию в условиях жизни населения. На самом низу социальной лестницы находились умирающие узники ГУЛага, затем шла голодная деревня, после нее просто накормленный -- и не более того -- город, затем разного рода начальственный и ученый люд, который мог позволить себе роскошь найма прислуги (домработницы), и, наконец, большое начальство, благосостояние которого было сопоставимо если не с американскими, то с европейскими образцами.

Культурные предпосылки

У сталинской экономической системы были не только технологические, но и культурные предпосылки. В обществе господствовала социалистическая идеология, которая "требовала планового управления народным хозяйством", а его можно было применить только для создания крупномасштабных технологий и военно-промышленного комплекса. Ни в сельском хозяйстве, ни в потребительских секторах оно не дало бы результатов, оправдывающих свое существование. Поэтому для реализации социалистической идеи необходимо было чувство внешней опасности, ксенофобия, санкционирующая тотальное переключение экономики на военное строительство. В свою очередь, сама коммунистическая идея, имплантировавшаяся в Российскую Империю и провозгласившая своей целью борьбу с принятым в цивилизованном мире порядком, резко усиливала чувство внешней угрозы, укоренившееся в общественном сознании еще со времен татаро-монгольского ига и подтвержденное полустолетием неудачных войн. Социалистические идеи, импералистическое стремление расширить сферу влияния и ксенофобия нашли друг друга и вместе создали в обществе психологический и идеологический климат для проведения бесчеловечной хозяйственной политики.

Сталинская система также мастерски утилизовала свойственные русскому национальному характеру терпение и послушание, превратив их в сырье для экономического строительства. Эти качества населения сделали возможной сверхэксплуатацию рядовых тружеников, а империалистический патриотизм и/или социалистические убеждения отдали на службу сталинскому режиму творческий потенциал неэмигрировавшей интелегенции. В то же время, существовавший в обществе культурный антагонизм к свободной экономической деятельности (коммерции, наживе, накоплению и т.п.) блокировал возможности менее кровопролитного пути экономического развития.

Переходный период

Сталин, возможно, умер не только от старости, но и от того, что кончилось время "идеи его жизни": все, что ему было суждено разрушить, было уже уничтожено или искалечено; то, что ему было суждено создать, уже родилось на свет. В период 5О--6О-х гг., провиденциально совпавший с десятилетием после его смерти, сталинская система хозяйствования стала испытывать сильное давление внешних обстоятельств, вынуждающих ее меняться, перестраивать самое себя. Все те факторы, которые раньше работали на консолидацию сталинской хозяйственной машины, стали действовать в ином, иногда прямо противоположном направлении.

Технологические сдвиги

С конца 2О-х годов вплоть до начала перестройки военное соперничество с внешним миром было важнейшим фактором, определявшим бытие социалистического общества. Именно достижения и провалы в военно-стратегическом соревновании с наибольшей силой воздействовали на принятие решений в экономике. Отсутствие сливочного масла в Воронеже было для руководства страны малозначимой проблемой по сравнению с отсутствием советского аналога американского оружия какого-либо типа "Х". Через имперскую военную мощь, направленную вовне и внутрь страны, происходила легитимизация власти.

Военная гонка служила главным акселератором нововведений в советской экономике и, как мы увидим впоследствии, была одной из причин ее гибели. Новые технологии, необходимые для производства вооружений, должны были входить в хозяйственный обиход, даже если их применение противоречило логике экономической системы и разрушало сложившиеся формы планового управления.

В 5О-х годах в нашей стране развивались принципиально новые производства, такие как электроника и химия полимеров, первоначально -- как придатки технологических деревьев конкретных видов вооружений. Вскоре, однако, стало ясно, что немыслимо создавать чрезвычайно сложную новую технику применительно к каждой отдельной производственной программе, и новые технологии организационно оформились в отдельные отрасли, поставляющие продукцию различным приоритетным заказчикам. Взятые вместе, они образовали новое технологическое ядро общественного производства. И тут оказалось, что планировать его производство так, как это делалось в отношении старого технологического ядра, практически невозможно.

Начнем с того, что в условиях холодной войны новые отрасли уже не могли закупаться на Западе целиком. Они воровалась оттуда по кусочкам, что исключало комплексный характер нового индустриального строительства. Однако главная причина трудностей лежала не в запретах НАТО, а в дисперсном характере новых технологий. Новые отрасли производили огромную и постоянно обновляемую номенклатуру продукции, обычно -- малыми и средними сериями, что резко увеличило объем управленческих задач. Привычное планирование их "сверху" в развернутой номенклатуре оказалось несостоятельным.

Власть и информация трагическим для командной экономики образом разделились. Власть отдавать приказы по-прежнему принадлежала "верху", но он был уже информационно слеп. Потребности были известны "низу", но тот не имел властной силы для их удволетворения.

В первый раз в СССР проваливалась идея управления страной как одним цехом, и уже не в потребительском секторе, где это в принципе "никогда" не было возможно, а в самом любимом властями военно-промышленном комплексе.

Дефицит труда

Сталинская экономика в свое время нашла способы обеспечить колоссальный приток рабочей силы в приоритетные производства. Оказалось, что для этого достаточно провести следующие экономические мероприятия, имеющие в совокупности мультипликативный эффект:

• ограничить потребление в деревне до голодного уровня и соответственно снизить сельскохозяйственное производство;
• частично механизировать сельское хозяйство;
• за счет снижения сельскохозяйственного производства и его механизации высвободить колоссальное количество рабочих рук;
• за счет избытка рабочих рук обеспечивать давление вниз на городскую зарплату и потребление в городе, что позволяет в еще большей степени снизить производство сельхозпродукции.

Кроме того, путем разрушения внутрисемейного трудового уклада и усиления эксплуатации женщин оказалось возможным создать огромное предложение их рабочей силы.

К 5О-м годам увеличивающиеся городские производственные фонды создали значительный спрос на рабочую силу, который постепенно стал уничтожать ситуацию ее избыточности. В отдельных массовых квалификационных группах уже возникли ее нехватки, стимулированные экспансией новейших отраслей [3]. Обостряли напряженность с трудовыми ресурсами и понесенные в войне огромные потери в мужской рабочей силе./3/

Вводимые новые мощности должны были либо абсорбировать рабочую силу из тех источников, где она имеется в избытке (так было сделано в сталинской экономике), либо переманивать ее с других производств, создав стимулы для перехода в виде заработной платы, возможности получения жилья или доступа к распределителям материальных благ. В свою очередь, "старые" производства, откуда происходил отток рабочей силы, вынуждены добиваться увеличения оплаты своих работников.

Расширяющийся спрос на продукцию потребительского сектора привел к мультипликативному эффекту, действовавшему в обратном направлении. Увеличение спроса на продукты питания означало необходимость расширения сельскохозяйственного производства, и поэтому дальнейшее изъятие трудовых ресурсов из села становилось нежелательным. Поскольку сельское население уже "потекло в город", то для его закрепления требовался рост уровня жизни на селе, что еще больше увеличивало спрос на потребительские блага. Для расширения производства товаров широкого потребления необходимо было строить, реконструировать и расширять предприятия легкой промышленности, что снова требовало рабочей силы и, значит, опять же подогревало спираль спроса на предметы потребления. Ситуация в потребительском комплексе сложилась настолько острой, что на него стала тратиться святая святых советской экономики -- валюта. Сначала одежда и обувь, а потом и продукция сельского хозяйства начали импортироваться из-за границы.

Вынужденное расширение потребительского сектора означало не только необходимость перераспределения ресурсов в народном хозяйстве. Практически весь он (исключая лишь возникшее в 6О-е годы производство некоторых товаров длительного пользования) состоит из дисперсных технологий. Став в новых условиях одной из доминант развития всей экономики и в том числе ВПК, он замкнул народное хозяйство, сделал "все" технологии предметом заботы плановых органов.

В результате технологических сдвигов в производстве вооружений и истощения свободных трудовых ресурсов в 5О-е годы произошла смена технологического уклада общественного производства. На место двухсекторной экономики, состоящей из приоритетных отраслей с крупномасштабными технологиями и неприоритетных -- с традиционными дисперсными, пришел "единый народнохозяйственный комплекс" -- современная односекторная экономическая система, в которой важнейшие роли играли дисперсные технологии. Индустриальное развитие страны в последующие годы привело к еще большей диверсификации производства и росту доли дисперсных технологий.

Укореняясь в народном хозяйстве, новый уклад коренным образом менял практику планирования. Из сталинской командной системы вырастала принципиально новая...

Экономика согласованийф или "бюрократический рынок"

Новая экономическая система не вводилась в стране декретами правительства и не являлась результатом "революционного творчества масс". Она формировалась постепенно под действием "потребностей практики" путем обычных административных реорганизаций, отмены или просто неупотребления старых инструкций и принятия взамен них новых. Конечным результатом этого процесса, однако, стала качественно иная система управления экономикой, основанная на согласованиях -- административной торговле. Мы начнем знакомство с ней с описания механизмов ее функционирования.

Директивное и итеративное планирование

По мере развития нового хозяйственного уклада уменьшается доля плановых заданий, формируемых в Центре и увеличивается роль заданий, продуцируемых нижним уровнем иерархии. Чтобы получить властную силу, они поднимаются "вверх", пока не достигают управленческого органа, способного отдать необходимые распоряжения. Затем они спускаются "вниз" по иерархическим цепочкам в качестве производственных заданий.

Полученные задания вызывают встречные требования со стороны предприятий к обеспечению производства необходимыми ресурсами, которые снова поднимаются "вверх" в виде заявок и спускаются "вниз" в виде заданий и т.д. В отличие от сталинской экономики, в которой плановый процесс носил преимущественно директивный характер "сверху вниз", планирование в новой системе осуществляется путем согласующей итеративной процедуры с многократным повторением цикла: "снизу вверх" и "сверху вниз".

Натуральные и синтетические показатели

В сталинской экономике планирование производства в приоритетных секторах осуществлялось в основном в "натуральных показателях". Рост номенклатуры планируемой продукции и увеличение числа итеративных процедур сделали их употребление чрезвычайно трудоемким. Натуральные показатели все чаще агрегируются (то есть суммируются с некоторыми коэффициентами) в "синтетические". Как правило, заявки в натуральном выражении, отражающие потребности предприятий в тех или иных изделиях, поднимаясь "вверх" по иерархическим цепочкам, последовательно сводятся в заявки во все более укрупненных синтетических показателях. Наконец, они достигают хозяйственного органа, способного решить их судьбу, после чего спускаются по иерархическим цепочкам вниз и при этом дезагрегируются.

Заявки на ресурсы при движении вверх не только агрегируются, но и урезаются (подробнее об этом процессе будет сказано ниже). При движении вниз происходит дезагрегация показателя, но уже не тем набором, который был в первоначальной заявке, а другим, отражающим производственные предпочтения изготовителей заказанной продукции и органов, стоящих над ними.

Во всей экономике, и в приоритетной, и в неприоритетной, возникает свобода формально выполняя все распоряжения и улучшая синтетические производственные показатели, на деле наносить ножевые раны народному хозяйству, отказываясь от изготовления нужной стране продукции. Распоряжения, отдаваемые самыми авторитетными органами, при движении "вниз" теряют свою директивную силу и, выполняясь "в общем", не выполняются по существу.

Нормативная база планирования

Синтетические показатели, как отмечалось выше, образуются путем сложения с некоторыми коэффициентами разнородных натуральных показателей. Например, сводный показатель объема производства станков определенного назначения может получаться сложением объемов производства их отдельных типов исходя из: веса, производительности или директивно определяемых сверху коэффициентов, получивших у нас в стране наименование цен.

Как уже отмечалось выше, использование в плановом процессе синтетических показателей приводит к деформации экономического поведения объекта управления. Предприятие, главк, министерство стремятся "набрать" синтетический показатель наиболее удобным для себя способом. В результате, во-первых, происходит уменьшение номенклатуры производимой продукции и "вымывание" из ассортимента неудобных для предприятий, но необходимых народному хозяйству изделий. Во-вторых, изменяются сами выпускаемые изделия с тем, чтобы увеличить значение синтетического показателя. Например, может происходить утяжеление станков либо такое увеличение их производительности, в котором совершенно не нуждается потребитель. Наконец, при использовании стоимостных показателей, помимо всех предыдущих бед, возникает еще и давление на вышестоящие органы с целью увеличения самих коэфициентов-цен. Система расчета показателей и применяемые при этом коэффициенты агрегирования входят в нормативную базу планирования. Нетрудно понять огромную заинтересованность предприятий в формировании удобной для них нормативной базы. Поэтому сама нормативная база становится предметом согласования различных уровней хозяйственной иерархии.

Помимо нормативов агрегирования, в нормативную базу планирования входят и нормативы дезагрегирования, по которым расчитывается ресурсное обеспечение производственной программы. Однако, в отличие от аналогичных нормативов сталинской эпохи, определяемых технологиями производственных процессов, эти нормативы отражают лишь некоторые средние, приблизительные соотношения между синтетическими показателями. Соответственно, и проведенные по ним расчеты дают плановикам в лучшем случае лишь первоначальную грубую оценку потребности в ресурсах, непосредственное применение которой вызывает срывы в хозяйственной деятельности объекта.

Балансы, балансы, балансы...

В народном хозяйстве действуют законы не менее жесткие, чем законы физики. Каждый продукт может быть потреблен только в количествах, не превышающих объема его производства (для простоты мы не будем касаться здесь запасов). Отражением этого простого материального факта является баланс данного продукта. Система планового управления, выдавая производственные задания и распределяя ресурсы, должна постоянно учитывать балансы, которые сковывают ее и сужают пространство возможных решений.

По мере усложнения народного хозяйства система планового управления переходит от натуральных показателей к синтетическим, и, соответственно, от натуральных к синтетическим балансам. Как уже отмечалось выше, синтетические балансы формируются с использованием нормативов и в существенной степени зависят от нормативной базы. Поэтому возникает еще один вид народнохозяйственной увязки -- координация нормативной базы, в том числе ценовых коэффициентов.

Система иерархий

В зрелой социалистической экономике происходит функциональное разделение хозяйственного управления на следующие "основные иерархии".

Общесоюзные балансы поддерживают союзные плановые органы через союзные отраслевые иерархии. Региональные балансы поддерживают региональные плановые органы через свои отраслевые иерархии. Кроме того, плановые органы территории поддерживают балансы входящих в нее регионов, а отраслевые плановые органы поддерживают внутренние балансы подчиненных подотраслей.

На всех уровнях территориальных и отраслевых иерархий также действуют специальные органы или подразделения, ответственные за нормативную базу нижестоящих балансов, несущие контрольные функции и задающие рамки хозяйственной деятельности.

Все перечисленные выше иерархии: союзно-отраслевые, регионально-отраслевые, нормативные и контрольные имеют относительно жесткий регламент своей деятельности, который делает их неспособными принимать решение в нестандартных ситуациях, особенновозникающих на пересечении полномочий различных иерархий. Функцию окончательного согласования на территории деятельности различных иерархических структур между собой и с "потребностями жизни" берет на себя партийный аппарат. Он же является наиболее прямым каналом доведения до конкретных исполнителей решений, принятых вышестоящими партийными органами.

По мере усложнения экономики социализма умножается число задач, неразрешимых в рамках деятельности формальных структур хозяйственного управления; усиливаются трудности взаимодействия различных иерархий, и, соответственно, возрастает руководящая роль партии.

Слуга N господ

Необходимость поддержания разнообразных балансов приводит к тому, что любое принимаемое хозяйственным руководителем решение должно быть согласовано с множеством лиц, ответственных за затрагиваемые им (решением) разделы общесоюзных, отраслевых и региональных балансов и нормативов, а также должно учитывать мнение контрольных служб и партийной иерархии. Таким образом, в хозяйственной системе развитого социализма у каждого руководителя имеется множество непосредственных начальников в различных администативных иерерхиях.

Как указывалось выше, контроль за выполнением распоряжений в иерархических хозяйственных структурах по большей части осуществляется в синтетических нормативах, которые оставляют свободу экономического поведения и отнюдь не гарантируют производство необходимого для народного хозяйства продукта. Его нехватка становится одной из причин "прямого действия" вышестоящего органа вниз через одно или несколько звеньев хозяйственной иерархии. В каждой такой иерархии "вассал моего вассала мой вассал", и любой руководитель подчиняется не только непосредственному, но и всем вышестоящим начальникам.

Экономика развитого социализма уже не является ни строго иерархической (потому что иерархий много), ни командной (потому что командная система подразумевает единоначалие). В западной управленческой науке подобные (но намного более простые) системы управления с несколькими иерархиями подчинения получили наименование "матричных" [4]. Они применяются в управлении крупными корпорациями.

Выше мы писали об итерационном характере планового процесса. Наличие нескольких иерархий подчинения на деле приводит к тому, что для принятия решений необходимо проведение итераций не по одной, а по нескольким иерархическим цепочкам.

Liberum veto или экономика согласований

Поскольку система хозяйственного управления должна поддерживать "1все"0 балансы, то действия представителей иерархий основаны на "согласовании, консенсусе, единогласии". Любое решение должно, вообще говоря, устраивать все "незаинтересованные в нем стороны". Процесс согласования в принципе предоставляет каждому его участнику право, аналогичное liberum veto (свободное вето), которым обладали депутаты польского сейма перед разделом страны.

Любая система принятия решений, основанная на принципе liberum veto, чрезвычайно консервативна. Она откладывает решение каждого вопроса до тех пор, пока необходимость этого не станет ясна "последнему" участнику процедуры. В нашей стране система согласований породила эпоху застоя, продолжавшуюся в течение всего брежневского периода.

Бюрократическая торговля

В действительности, однако, участники согласования, как правило, имеют неодинаковую возможность влиять на окончательное решение. Она определяется их "весом": способностью поощрять угодные действия и наказывать неугодные - "если вы так, то я...". В результате каждое хозяйственное решение становится предметом административной бюрократической торговли./4/. Механизм этой торговли оказывается настолько мощным, что при большом неравенстве весов позволяет отвергать институциональное право слабого участника на вето. Например, согласие городского санитарного врача разрешить поставку больных туберкулезных кур в розничную продажу, школы и детские сады может быть получено согласованным давлением местных хозяйственных и партийных органов, заботящихся о выполнении плана.

Вес участника бюрократической торговли, как правило, тем выше, чем больше размер организации, которую он представляет. В результате в брежневскую эпоху в нашей стране организации всегда имели перевес над частными лицами, крупные организации -- над мелкими. Малый размер предприятия вообще становился синонимом его отсталости.

Поскольку вес органа власти тем больше, чем выше его иерархический уровень, решения в целом ориентируются на "верх" больше, чем на "низ". В результате система управления народным хозяйством стремится обслуживать не его нужды, а самое себя, заниматься самоублажением. Происходит отрыв системы управления от объекта управления.

В брежневской экономике механизм согласования и бюрократической торговли заменил сталинский механизм жесткого военного подчинения. На смену административно-командной системе пришел новый строй -- административный бюрократический рынок, определивший на десятилетия экономическое бытие СССР.

Борьба за выживание

Изучаемая нами экономическая система развитого социализма работала бы именно так, как рассказывалось выше, если бы плановые процедуры могли осуществлялся со скоростью нажатия кнопки. В действительности, однако, согласования требуют больших затрат времени и усилий, и система управления оказывается неспособной выполнить полный объем необходимой народному хозяйству плановой работы. По мере усложнения народного хозяйства, вызванного: ростом численности производителей, потребителей и номенклатуры продукции; диверсификацией и специализацией производства -- разрыв между потребностями народного хозяйства в управлении и возможностями плановой системы непрерывно увеличивается. В этих условиях она идет ради самосохранения на компромисс и упрощает планирование в ущерб его качеству.

Недокорректировка планов

Для обеспечения нормальной жизнедеятельности народного хозяйства циклы иерархических согласований "снизу вверх" и "сверху вниз" должны были бы повторяться столько раз, сколько требуется для достижения полной сбалансированности плановых заданий с их ресурсным обеспечением. Однако трудности проведения циклов приводят к тому, что акт согласования искусственно прерывают, не доводя до конца. В результате задания предприятиям оказываются необеспеченными ресурсами, что (если предприятия не могут получить их "теневым" способом и не имеют достаточных резервов) приводит к срыву производственной программы. В свою очередь вышедшие из планового ритма предприятия подрывают программу своих потребителей и т.д. Срывы производства распространяются по технологическим цепочкам, поражая целые сектора народного хозяйства.

Недопоставка одного входного ресурса означает не только соответствующее падение производства выходной продукции, но и, кроме того, высвобождение других входных ресурсов, ставших некомплектными. В рыночной экономике при нехватке входного ресурса, отражающейся в его дороговизне, неиспользованные другие входные ресурсы поступают в общую продажу и становятся народнохозяйственным достоянием. Для того чтобы воспользоваться некомплектными ресурсами в административной экономике их, во-первых, нужно отнять у незаинтересованного в этом предприятия и, во-вторых, перераспределить с помощью плановых органов, у которых до этого, попросту говоря, "не доходят руки". Поэтому в действительности такое перераспределение, как правило, не происходит, и некомплектные ресурсы омертвляются.

Мы сталкиваемся с парадоксом социалистической и капиталестической систем хозяйствования: при частной собственности имеющиеся в обществе ресурсы являются общими, доступными для всех (конечно, за деньги), а при общественной -- частными, недоступными для общественных нужд.

Сокращение плановой процедуры

Те же причины, которые вынуждают плановые органы сокращать число циклов, заставляют их и упрощать сам цикл. Плановые итерации часто проводятся на хозяйственных "олимпах" и не спускаются "вниз" к предприятиям. Такое "совершенствование планирования", ускоряя плановый процесс, одновременно приводит к отторжению от него реальных исполнителей заданий и потребителей продукции. Принимаемые решения не учитывают ни возможности производства на предприятиях, ни потребности конечных или промежуточных потребителей. Своим полным несоответствием реальной ситуации "внизу" они часто вызывают шок и озлобление против "безмозглого верха".

Отторжение исполнителей от процесса управления приводит еще и к тому, что их инициативы не находят или находят чрезвычайно деформированное отражение в планах -- в полном соотвествии с поговоркой: "Инициатива наказуема!".

Безобидное на первый взгляд сокращение плановых процедур оборачивается срывами хозяйственной деятельности, недоиспользованием имеющегося в стране производственного, ресурсного и человеческого потенциала и огромными экономическими и социальными потерями.

Стремление к однообразию

Борьба системы планового управления за выживание не ограничивается только изменением планового процесса. Как уже отмечалось выше, количество выполняемой плановым органом работы определяется не объемом просчитываемых им ресурсных потоков, а их численностью. Планирование производства блюмингов и батареек "Крона" может иметь для него одинаковую трудоемкость. Плановая система поэтому стремится свести к минимуму номенклатуру производимой и потребляемой продукции, количество поставщиков и потребителей. Для этого она, во-первых, старается монополизировать производство и потребление и, во-вторых, отказывается от планирования дешевых "малозначащих" товаров, пуская их производство на "бюрократический самотек".

Последнее тем более выгодно, что в глазах общественного мнения планирование продукции, имеющей большой экономический вес, и "мелочевки" далеко не равнозначно, а, значит, и в суммарной оценке работы планового органа "крупная" продукция имеет гораздо больший вес.

Для рядового советского гражданина "борьба с мелочевкой" означает сведения к минимуму номенклатуры потребительских товаров, что не только не делает нашу жизнь удобнее, но и, выражаясь ученым языком, резко снижает народнохозяйственную эффективность потребительского комплекса. Однообразие питания, например, оборачивается потерей здоровья для людей его имевших, и сводит в могилу тех, кто его потерял. Чтобы оценить пропасть, отделяющую советского человека от нормального образа жизни, заметим только, что в обычном продовольственном магазине на Западе продается около 3ОО сортов сыра.

Другие конечные потребители также не ощущают комфорта от таких бюрократических игр. Военные специалисты, например, сетуют на то, что наша страна далеко отстает от Запада по разнообразию техники, предназначенной для вооруженных действий в различных условиях, и это заставляет нас количеством компенсировать ее однообразие (а также и низкое качество).

Еще хуже обстоит дело с производствами, потребляющими промежуточную продукцию. Недопоставка одного исходного продукта оборачивается для предприятия соответствующим снижением объема выпускаемой продукции, хотя все другие входные компоненты имеются в достаточном количестве. Поэтому "мелочевка", казалось бы, совершенно справедливо выпавшая из поля зрения планирующих органов, на деле может привести к глубокому срыву производственной программы предприятия, который затем, как чума, распространится по технологическим цепочкам, порождая дезорганизацию хозяйственной жизни. Технологическая жесткость современного производства и наличие сложных цепочек, охватывающих все хозяйство (СССР -- единый народнохозяйственный комплекс!) "делают необходимым планирование практически полного круга товаров", что оказывается не по зубам административной системе.

Натуральное хозяйствование

И система планового управления, и его объекты -- предприятия -- вместе заинтересованы в том, чтобы число народнохозяйственных связей было минимальным. Для предприятий такая натурализация означает повышение устойчивости функционирования в условиях, когда система планового управления не может обеспечивать координацию народнохозяйственной деятельности, что приводит к регулярным срывам поставок входных ресурсов. Для управленцев натурализация производственной деятельности означает сокращение объема работы. В результате совместных усилий "низа", продуцирующего обособление, и "верха", санкционирующего его, создается уникальная народнохозяйственная структура, представляющая в современный век специализации и кооперации экономический нонсенс. На предприятиях легкой промышленности, например, действуют подсобные литейные(!) производства.

Советские предприятия, насколько это возможно, пытаются обзавестись всем своим. Они сами строят и эксплуатируют жилье для работников (на долю ведомственных домов приходится более 2/3 государственного жилого фонда); содержат свиней для откорма своих рабочих; осуществляют производственное строительство самостроем, который деликатно именуется "хозспособом"; сами ремонтируют себя, используя самодельные же запчасти. Наконец, они сами снабжают себя ресурсами, осуществляя...

Обменные операции

Товарные потоки, которые не удается спланировать, пускаются системой на бюрократический самотек. В их формировании лишь опосредованным образом задействованы традиционные плановые рычаги, а основную роль играют обменные отношения: "ты мне, я тебе" между организациями и представляющими их лицами. (На потребительском рынке действует и население.)

Некоторые обменные операции официально санкционированы. Остальные либо легализуются путем согласования с плановыми органами (которым часто при этом тоже кое-что перепадает), либо осуществляются полностью вне всех инструкций и законов.

Обменные отношения играли, повидимому, существенную роль еще в сталинскую эпоху -- в основном -- в деятельности неприоритетных секторов. С ростом сложности народного хозяйства произошло постепенное падение доли задач, решаемых с помощью традиционных плановых методов и, соответственно, расширение круга хозяйственных задач, вовлеченных в обменные отношения. Некоторые специалисты, имевшие опыт плановой работы, считают, что к концу брежневского периода менее трети национального продукта распределялось с помощью традиционных плановых процедур, а остальное -- обменным путем.

Торговцы партии

На бюрократическом рынке в СССР помимо описанных выше горизонтальных обменных отношений между относительно равноправными участниками, входящими в различные иерархические структуры, действуют еще и вертикальные, неравноправные. Они построены на подчинении, которое, однако, не является делом страха и чести, как в сталинские времена, а торговой сделкой сильного вышестоящего органа, имеющего заведомо больший вес, со слабым, нижестоящим.

Наличие асиметричных вертикальных отношений приводит к появлению на бюрократическом рынке продажных ценностей иерархического общества. Отраслевые органы торгуют, в основном, планами производства и распределения ресурсов, нормативные -- методикой учета хозяйственной деятельности, контрольные -- административными инструкциями, часть из которых в нашей стране называется законами, партийные -- всеми ценностями административной системы, независимо от иерархической принадлежности. Предметом торговли является также согласие и несогласие выполнять распоряжения и инструкции (законы), власть и положение в иерархических структурах.

Таким образом, бюрократический рынок реализует общественный строй, где действительно все покупается и продается; даже то, что не подлежит покупке в обычной рыночной системе. Необходимо, однако, отметить, что обмены осуществляются не любыми благами между первыми встречными людьми "с улицы", а только через определенные обменные цепочки, которые либо возникают от случая к случаю, либо действуют постоянно.

Бюрократический рынок сформировал определенный тип управленца -- не "солдата партии", как в сталинское время, а "торговца партии", для которого в государственной деятельности "нет ничего святого". Судьба сибирской реки может обмениваться на диссертацию, согласие поставить партию труб -- на московскую прописку для одного человека.

Ни распоряжения высочайшего "верха", ни обязательные для всех правила, ни законы страны не являются в этой системе категорическими императивами. Сам черт перестал быть братом нашей управленческой структуре. Новым советским обычаем стало невыполнение самых решительных постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Секретарь райкома партии может "придержать прокурора", чтобы председатель колхоза мог незаконно нанять шабашку, которая позволит вытянуть план и колхозу, и району. "Для пользы дела" можно наплевать на инструкции и выпустить в море ломающееся на ходу судно с пассажирами на борту или продать запрещенные к употреблению продукты питания.

Называя нашу систему бюрократическим рынком, мы немного лукавили, принося точное ее определение -- "административный рынок" в жертву удобству употребления международно принятого термина. Мы практически не имеем настоящей бюрократии, верной своему служебному долгу и умеющей четко и добросовестно выполнять все инструкции и распоряжения вышестоящих органов. Поэтому, рассуждая о путях перестройки экономики, нужно ясно отдавать себе отчет в том, что Советский Союз не в состоянии воспроизвести у себя даже тот относительно небольшой объем административного нерыночного регулирования, который существует на Западе. Рыночной экономике, которая должна прийти на смену административному рынку, придется обходиться даже без того государственного вмешательства, которое имеет место в капиталистических странах [8].

Бюрократическая торговля в СССР в конечном счете продала саму себя, выменяв статусную систему, лежащую в ее основе. В результате та потеряла даже то значение, которое имеет в несоциалистическом мире. Академик у нас -- не обязательно ученый; врач -- обладатель диплома -- не умеет лечить больных.

Статусы придется воссоздавать с помощью того же рынка. Инженером будет считаться тот, кого, вне зависимости от наличия диплома, приглашают на инженерную работу, врачом - тот, к кому ходят больные. Нас ожидает не традиционный рынок, который действует на Западе меж устойчивых социальных структур, а "супер-рынок", который эти структуры формирует.

Родимые пятна развитого социализма

Ограниченность ресурса управления

Традиционная западная экономическая наука изучает рациональное использование ограниченных ресурсов сырья, производственных мощностей и рабочей силы и обращает мало внимания на нехватки ресурсного потенциала решения управленческих задач. Причины невысокого интереса к этой проблеме понятны: в условиях рыночной экономики, которая обеспечивает быстрое перераспределение ресурсов, управление становится серьезным лимитирующим фактором только в административно управляемых "подсистемах" крупных государственных и частных монополиях, а также в органах государственного хозяйственного управления.

Для нашей страны, однако, с ее огромной экономикой и неповоротливой административной системой, фактор "ограниченности ресурса управления" выступает на первое место. Ежедневная бытовая и хозяйственная практика показывает любому советскому человеку, что низкая эффективность народного хозяйства связана отнюдь не с отсутствием в стране оборудования, труда и материалов, а с тем, что их рациональное употребление почти никогда не достигается. И происходит это вовсе не из-за происков бюрократов, масонов или сионистов, как думают многие. Рациональное размещение ресурсов становится невозможным, если объем управляющих воздействий, необходимых для координации народнохозяйственной деятельности, превосходит имеющийся ресурс управления, если в планировании возникает затор, "пробка".

Ресурс административного управления нельзя умножить путем увеличения численности работников этой сферы, потому что при этом усложняются внутренние взаимосвязи системы и снижается ее эффективность. Его нельзя существенно увеличить и за счет улучшения организации управленческого труда и внедрения ЭВМ. (Последнее связано с неформальным характером плановых задач и, следовательно, с невозможностью их алгоритмизации.) Течение народнохозяйственных процессов в экономике с ограниченным ресурсом управления и в традиционной, без таких ограничений, может разительным образом различаться. Например, рост "размера" экономики, то есть увеличение производственных фондов и численности рабочей силы и расширение сырьевой базы может сопровождаться в ней не возрастанием совокупного объема производства, а его падением! Увеличение числа объектов управления продуцирует дополнительные народнохозяйственные связи и усложняет технологические цепочки, что в условиях ограниченности ресурсов административного управления приводит к ухудшению плановой работы, разбалансированию экономики и, в конечном счете, к ухудшению результатов народнохозяйственной деятельности.

Построение экономико-математических моделей влияния ограниченных возможностей координации хозяйственной деятельности на динамику экономических показателей в СССР за последние 4О лет -- чрезвычайно интересная научная задача, которая еще ждет своего исследователя. Однако грубые оценки автора показывают, что одни только прямые потери от социалистической системы хозяйствования равны тому, что потребляет вся наша огромная страна! /5/

Дефицитные и стабильные рынки

В нормальной экономической ситуации возможности производства каждого товара, по крайней мере, немного превышают потребности в нем. В этом случае у его производителей имеется некоторый запас недоиспользованных мощностей, а у его потребителей накапливается "жирок" исходного сырья. Потребители также знают, что по мере надобности смогут получить необходимый продукт, выклянчив его у плановых органов или махнувшись с помощью обменных операций. В этом случае можно говорить, что рынок данного товара является "стабильным" и небольшие некатастрофические нехватки не вызовут на нем существенных сбоев.

Если предприятия, выпускающие определенный товар, используют в качестве исходных ресурсов товары только со стабильных рынков, то их производственный процесс тоже будет устойчивым, а, следовательно, будет стабилен и рынок производимого ими продукта. Таким образом, стабильные рынки объединяются технологическими связями в стабильные зоны.

Предположим теперь, что одно из предприятий, работающих на данный товарный рынок и обеспечивающее существенную его долю, имеет нестабильный рынок-поставщик. Тогда в результате срыва на этом рынке, который не удается компенсировать, предприятие само собьется с производственного ритма и разрушит рынок готового продукта. Там возникнут острые нехватки, которые вызовут защитную поведенческую реакцию потребителей, своего рода потребительскую панику. В результате усилится давление на распределительные органы, будет произведена выборка с рынка всей имеющейся и планируемой продукции, и он перейдет в состояние неустойчивого, сверхдефицитного. Вслед за ним перейдут в разряд сверхдефицитных и рынки, расположенные дальше по технологическим цепочкам. Образуется нестабильная дефицитная зона.

Если в народном хозяйстве недостаточен "уровень резервирования", то нестабильные зоны расширяются и охватывают практически всю экономику. Сбои производства распространяются в ней по технологическим цепочкам, как звук в обитой металлом комнате -- практически не затухая, -- вызывая хаос и дезорганизацию. Подобные "катастрофы планирования" вынуждают систему управления заново формировать планы, что является крайне трудоемкой работой. Нехватка ресурса управления приводит к тому, что разработанные в спешке планы снова оказываются несбалансированными и экономический кризис углубляется.

Уровень резервирования зависит от объема задач, которые ставит общество перед экономикой. Чем выше требования к производству в потребительском и военном секторе, тем больше напряженность плановых заданий и, следовательно, тем меньше уровень резервов в производственных программах и запасах. Ряд специалистов считает, что программа перевооружения, осуществленная в 7О-е годы (сейчас СССР уничтожает сделанные тогда ракеты) послужила последним толчком, сбросившим советскую экономику в пропасть кризиса. Именно тогда, во второй половине 7О-х годов, волны дисбалансов начали гулять по всему народному хозяйству. Административная экономика уже не смогла оправиться от этого удара и вернуться назад хотя бы к тому уровню порядка, который существовал до кризиса. Раздираемая дисбалансами, советская экономика с тех пор уже не шла, а катилась к развалу.

Для того, чтобы вернуть экономику в устойчивое состояние, необходимо создать резервы на всех рынках. Этого можно добиться только снизив конечное потребление, что позволит, идя назад по технологическим цепочкам, стабилизировать рынки. Таким образом, любое наведение порядка в экономике должно сопровождаться снижением уровня потребления как со стороны ВПК, так и населения.

Враждебность изменениям

Товарные рынки в народном хозяйстве соединяются друг с другом ресурсно жесткими технологическими процесами. Поэтому любое весомое локальное изменение на одном рынке требует проведения последовательной корректировки рынков, связанных с ним технологическими цепочками. В условиях ограниченности ресурса управления, эти корректировки либо вообще не проводятся, либо не доводятся до восстановления сбалансированности. Поэтому "любые изменения", даже те, которые с точки зрения традиционной экономической науки следует считать позитивными, имеют побочный негативный эффект и могут ухудшать положение дел в народном хозяйстве.

Выше уже отмечалось, что увеличение размеров экономики, сопровождающееся ростом численности объектов управления, само по себе чревато ухудшением экономической деятельности. Помимо этого фактора, негативное воздействие на экономику оказывают изменения конечного спроса населения и военных заказчиков, флуктуации на рынках рабочей силы, массовые выходы из строя старого оборудования и попытки перехода на новые технологии.

Еще более негативно влияют на экономику централизованные организационные мероприятия: изменения систем показателей, модификации в хозяйственном механизме, глобальные внедрения НТП, структурные перестройки, конверсии и экономические реформы, вызывающие изменения в производственных программах по всей стране и создающие поэтому массовые дисбалансы. Только наличие бюрократического рынка, именуемого "силами торможения", затягивает нанесенные ими народнохозяйственные раны и спасает страну от экономического краха.

Характер труда

Чем более квалифицированным является труд, тем сложнее технологические цепочки, которые он задействует для своей реализации. Дворник, подметающий улицу, приносит пользу, если можно обеспечить его метлой; инженер, изобретающий новый станок, будет полезен только в том случае, если система управления в состоянии: начать производство станков, выделив для этого необходимые ресурсы; установить их там, где они будут эффективны; поменять при этом производственные программы и входные ресурсы соответствующих предприятий и, наконец, распределить готовую продукцию. Ограниченность ресурса управления приводит к тому, что административная система, как правило, не берется за эту работу и поэтому его труд оказывается невостребованным.

В социалистическом обществе работник тем нужнее, чем меньше его квалификация. Поэтому в брежневский период в нашей стране сложилась парадоксальная "отрицательная" зависимость между образованием и заработками [1O].

Последствия социалистической идеи

Выше, рассматривая генезис брежневской системы, мы доказывали, что сталинская командно-административная экономика должна была неминуемо превратиться в бюрократический рынок. При этом остался, однако, открытым вопрос, насколько брежневская система детерминирована своим прошлым, а насколько -- заложенными в нее принципами и современной технологией. Ниже мы попытаемся показать, что бюрократический рынок является единственно возможной экономической системой, построенной на социалистическом принципе "сознательного регулирования хозяйственной деятельности" в современных технологических условиях, и что он порождает брежневскую систему с такой же определенностью, как аксиомы Эвклида -- геометрию.

Коалиции

Сознательное регулирование какого-либо общественного процесса приводит к образованию "коалиций" для отстаивания зависящих от регулирования коллективных интересов. Такие коалиции выполняют двоякую функцию.

• Во-первых, они усиливают давление на регулирующий орган путем объединения веса участников.
• Во-вторых, коалиция позволяет другим организованным силам общества иметь дело не с разрозненными интересами ее членов, а с ее представительствующим органом, отвечающим (в пределах своих полномочий) за их поведение. Создание коалиции является общественной находкой, структуризацией вызвавшей ее к жизни проблемы.

Подкоалиции и надкоалиции

Дифференциация общего интереса членов коалиции приводит к образованию "подкоалиций". Таким образом развивались, например, ведомственная структура СССР или структуры крупных западных корпораций.

Процесс образования новых коалиций может происходить и в другом направлении. Мелкие коалиции, имеющие общий интерес, могут становиться членами "надкоалиции". Таким способом формируется федеративная структура, например, Соединенные Штаты Америки из северо-американских республик.

При дроблении коалиций только полномочия, дифференцированные по подкоалициям, передаются "вниз". При формировании надкоалиции, наоборот, только защита общих интересов коалиций передается в качестве полномочий "вверх". Если в первом случае действет разрешительный принцип для "верха": ему принадлежит вся та власть, которая не принадлежит "низу", то во втором, наоборот, действует разрешительный принцип для "низа": ему принадлежит все, что не принадлежит "верху".

Следует отметить, однако, что каков бы ни был способ построения иерархии коалиций и каково бы ни было разделение их полномочий, младшие коалиции по отношению к старшим ведут себя как полноценные коалиции.

Принцип согласования

В технологически сложном современном обществе для управления хозяйственными процессами образуется несколько систем иерархических коалиций. Решение вопросов, затрагивающих разные коалиции, осуществляется на основе "согласования".

Общественно признаная важность того или иного интереса закрепляется в статусе представляющего органа. Статус, а также способность представляющего органа оказывать позитивное или негативное воздействие на остальных участников процесса согласования определяет вес участника процесса согласования.

В тех случаях, когда невозможно обеспечить непосредственное участие всех заинтересованных сторон в принятии какого-либо значимого решения, проводится циклический, итеративный процесс согласования.

Хозяйственные коалиции

Необходимость поддержания народнохозяйственных балансов, ответственность за которые по самой их природе сосредоточена "наверху", приводит к тому, что иерархии коалиций строятся по принципу деления: "сверху вниз" и получают права сопротивляться изменениям балансов ("liberum veto"). Несоответствие между ограниченностью ресурса административного управления и потребностями в координации народнохозяйственной деятельности порождает все остальные описанные выше феномены брежневской системы.

Попытки изменений

...брежневской экономики согласований предпринимались в течение всего периода ее существования. Те из них, которые соответствовали внутренней логике бюрократического рынка, акцептировалась им и способствавали самонастройке системы планового управления. Другие мероприятия, нацеленные на изменение механизма его функционирования, приводили к повсеместному резкому росту дисбалансов в народном хозяйстве. Ниже мы приводим основные типы мероприятий по совершенствованию системы планового управления брежневской экономикой.

Административный метод

Было время , когда Советский Союз не только обеспечивал себя штангами для тяжелоатлетов, но и экспортировал их заграницу. И вдруг... стал импортировать штанги из-за рубежа. Как оказалось, мир стал использовать обрезиненные штанги, не ломающие спортивный помост. Чтобы их производить, требовалась координация деятельности двух министерств: делающего металл и выпускающего резину, чего оказалось невозможно достичь.

Система планового управления обладает испытанным способом решения такого рода проблем -- путем создания нового органа, новой иерархии, специально ими занимающейся. Понятно, что за счет усиления координации решение этих проблем облегчается. Однако решение остальных проблем замедляется из-за необходимости проведения согласований с новой иерархией. Поэтому "матерые" управленцы крайне осторожно прибегают к использования такого административного метода. Проблема, ради которой создается новая иерархия, должна быть достаточно значима для страны.

В конце 5О-х годов, когда экономика согласований еще только начинала формироваться, было проведено крупнейшее изменение административных иерархий -- замена многих отраслевых органов управления территориальными (совнархозы). Эта реформа облегчила хозяйственные взаимодействия внутри областей и ухудшила все остальные. Она была отменена, поскольку противоречила логике складывающегося тогда в СССР единого народнохозяйственного комплекса.

Автоматизация планирования

Органы власти неоднократно делали попытки путем использования вычислительной техники увеличить пропускную способность системы планового управления, рассосать пробку в управлении. Одна из научных идей, получившая широкое признание, предлагала использовать для этого экономико-математические методы, имитирующие рыночную экономику расчетами на ЭВМ. Эта идея оказалось неосуществимой уже по тому, что масштаб задачи намного превосходит возможности всех мыслимых вычислительных машин. Существует также недоказанная пока точка зрения (Ю.М.Родный), что планы в очень сложной экономической системе в принципе невозможно рассчитать, что эта задача "не алгоритмизируема".

Другая идея, активно внедрявшаяся в хозяйственную практику в 7О-е годы, предлагала автоматизировать хранение и переработку плановой информации (курс на АСУ). С высоты сегодняшнего опыта, когда такие попытки в ограниченом размере делаются в сверхкомпьютеризованных Соединенных Штатах, хорошо понятно, что она в принципе не могла быть решена в тогдашнем отсталом Советском Союзе. К тому же сложность планирования настолько велика, что даже при наличии соответствующей вычислительной техники и ее успешном внедрении улучшение народнохозяйственной ситуации было бы не слишком существенным.

Изменения системы показателей

Поиск совершенной системы показателей, норм и нормативов был одним из любимых занятий экономистов брежневской эпохи. Некоторые такие предложения даже внедрялись в хозяйственную практику. Каковы же были результаты?

• Во-первых, измененялась сравнительная выгодность производства различных видов продукции. В результате исчезали из производства многие виды продукции, рвались старые связи между поставщиками и потребителями и приходилось налаживать новые, что в силу ограниченности ресурса управления приводило к усилению разбалансированности и распространению катастроф планирования.
• Во-вторых, появлялись новые показатели, которые не с чем было сравнить и непонятно, как использовать, и обрывались временные ряды старых показателей. Поэтому, пользуясь своей административной властью, плановые органы требовали отчетности и по старой, и по новой форме, за что их называли ретроградами и противниками прогресса. Чтобы сохранить преемственность планирования, честные плановики мучились и сами пересчитывали новые показатели назад, в прошлые годы.
• В-третьих, несравнимость старых и новых показателей приводила к тому, что сильные предприятия и ведомства "под шумок" перестройки формировали себе льготные нормативы. Кроме того, изменяя ассортимент производимой продукции, они наращивали агрегированные показатели, и все это вместе давало прогрессистам возможность говорить о громадном росте производства, производительности труда и т.п.

Экономические методы

Если рационализаторские усовершенствования показателей и нормативов в отдельных отраслях приводили, как правило, к сбоям локального значения, то введение так называемых "экономических методов" в практику планирования, если воспользоваться госплановской шуткой, красноречиво смешивающей выражения "приносить эффект" и "наносить ущерб", "наносило эффект" уже сразу по всему народному хозяйству.

В основе экономических методов лежали две идеи: свободы предприятий и западной системы показателей. Органы управления должны были всемерно сокращать планы в номенклатуре и отменять все возможные ограничения хозяйственной деятельности предприятий, требуя отчета только по показателям: "прибыли, рентабельности" и т.п., от которых приятно веяло чуждым капиталистическим духом.

На самом деле эти показатели не имеют со своими западными аналогами ничего общего. К примеру, прибылью в капиталистической экономике называется разница между "рыночной" оценкой стоимости изделий и "рыночной" оценкой всех издержек. Советский же показатель прибыли (как и все другие наши показатели) получается из некоторого набора натуральных показателей путем калькуляции с коэффициентами, установленными вышестоящими органами. Перефразируя известный анекдот, можно сказать, что разница между социалистической прибылью и прибылью настоящей такая же, как между милостливым государем и государем.

В результате внедрения экономических методов предприятия действительно получают экономическую свободу, которую они не имеют ни в традиционной брежневской экономике, ни на Западе -- свободу от потребителя. И они ее используют, получая дополнительные деньги за то, что отказываются от невыгодной продукции и вызывают народнохозяйственный хаос. Этого денежного водопада хватает и на то, чтобы расслабиться и производить меньше продукции, и на то, чтобы возросшей зарплатой разваливать потребительский рынок.

Экономические методы у нас пытались внедрить авторы реформы 1965 года. Тогда идеология административного управления была еще сильна, и поэтому возникшие от внедрения псевдокапитализма экономические дисфункции были скорректированны в обычном порядке -- инструкциями и распоряжениями, которые заодно свернули и саму реформу. Та же порочная концепция легла и в основу нынешней экономической реформы, и ее последовательное осуществление подарило стране невиданный в мирное время хозяйственный развал.

Семимильные шаги перестройки

Детальный разбор экономических преобразований периода Перестройки требует широкого привлечения не использованного здесь понятийного аппарата рыночной экономики и поэтому станет темой отдельной публикации автора. Однако наших знаний брежневской экономики достаточно, чтобы вкратце объяснить полученные страной негативные результаты.

Экономическая перестройка началась с ускорения -- безрассудной попытки пришпорить загнанную лошадь брежневской экономики. Последовавшие затем изменения хозяйственного механизма повторили в несравненно больших масштабах все ошибки реформы 1965 г. и добавили новые. В брежневской системе выбор производственной программы предприятий осуществлялся на бюрократическом рынке, и поэтому достаточно сильный спрос на продукцию, как правило, находил предложение. Ослабление контроля за деятельностью предприятий со стороны министерств привело к тому, что механизм координации через вертикальные связи был нарушен. Исходя из собственных удобств, предприятия произвольным образом изменили свои производственные программы, в результате чего были разрушены старые технологические цепочки и расстроено материально-техническое снабжение. При этом, так же как и в реформе 1965 г., за счет ассортиментных сдвигов были улучшены формальные результаты деятельности предприятий, в результате чего они получили ничем не обеспеченные шальные деньги, которые развалили потребительский рынок. Дополнительный элемент экономической нестабильности внесли кооперативы, оттягивая из ригидной, не умеющей приспосабливаться к изменениям административной экономики материальные и трудовые ресурсы и производя дополнительные наличные деньги.

Наконец, разрушение брежневской машины принятия решений и кризис политической власти дали возможность ученым-экономистам, журналистам, депутатам, представителям регионов и другим политическим силам дергать во все мыслимые стороны управление смертельно больной экономикой, которой противопоказаны вообще любые изменения.

За 5 лет Перестройке удалось дезорганизовать старую систему бюрократического рынка и поддерживаемые ею балансы, не создав никаких новых координирующих народное хозяйство механизмов.

Итоги

Пока в нашей стране действует хотя и наполовину разрушенная реформами, но все еще функционирующая брежневская административная система, ее изучение представляет не только академический интерес и способно помочь выбрать правильный курс экономических преобразований. Попытаемся же сделать из предпринятого исследования полезные для будущего выводы.

• Во-первых, брежневская экономика не является деформацией какой-то в принципе верной концепции, а цельной законченной системой, реализующей в современных технологических условиях социалистический принцип сознательного управления хозяйственной жизнью общества. Она является лучшей из того, что можно построить на основе этого принципа.

  Поднять экономику нашей страны можно, только отказавшись от этой идеи. Материальные интересы отдельных лиц и коллективов должны подчиниться концепции РЫНКА. Его законы в экономике придется принять такими же независимыми от нашей воли, как законы Ньютона в физике.

• Во-вторых, сложившаяся в СССР система бюрократического рынка чрезвычайно ригидна и резко разбалансируется даже от довольно скромных изменений, а тем более под действием крупномасштабных реформ. Ее нельзя изменять -- ее можно только заменить. Попытки внедрить в нее какие-то новые ей не свойственные элементы обречены на неудачу и принесут ненужные страдания измученному народу.

  И не только страдания... Современные технологии предъявляют чрезвычайно высокие требования к условиям производства, ресурсам, квалификации работников. Когда они нарушаются, техника становится "опасной", и ряд технологических катастроф продемонстрировал будущее, которое нам уготовано, если мы проявим нерешительность.[11]

  Система не поддается постепенной перестройке еще и потому, что ее институты создали систему взимозависимости вся от всех, которая радикально отличается от рыночной -- бюрократический антирынок, в котором процессы управления происходят в обратном по сравнению с обычным рынком направлении. Руководитель одного из предприятий, которое выпускает нужные всей стране запчасти, говорил, что оно остановится, если они перестанут быть дефицитом и нельзя будет получать за них дефицитные мясо и колбасу. В этой системе по всеобщей взимной договоренности каждый залез в чужой карман, и, как писал в своей книге "Общество, основанное на привилегиях" известный американский экономист, лауреат Нобелевской премии Дж.Бьюкенен [12], единственный способ провести уравновешенную реформу -- заставить всех вынуть руки из чужих карманов одновременно.

• В-третьих, всякие модификации в хозяйственном механизме резко измененяют производственную программу предприятий, в результате чего разрываются старые технологические цепочки, а административная система с ограниченным ресурсом управления оказывается не в состоянии их восстановить (она с трудом справлялась с этим в спокойный застойный период). Поэтому "сверхмобильность" нового экономического механизма -- его способность обеспечивать "быстрое формирование" "новых технологических цепочек" -- имеет решающее значение для выживания общества.
• В-четвертых, длительное функционирование в нашей стране обменного бюрократического рынка привело к развалу традиционных административных структур четкого выполнения приказаний и должностных инструкций и к утрате соответствующей профессиональной этики управленцами. В результате современный Советский Союз располагает меньшими ресурсамии директивного административного управления, чем западные капиталистические страны и будет вынужден пользоваться рыночным регулированием даже в тех сферах, в которых там применяется административный контроль.
• В-пятых, торговля официальными статусами на бюрократическом рынке привела к потере их связи с реальными качествами отдельных лиц и учреждений. Поэтому, в отличие от западных стран, в которых рынок действует в рамках социальных структур, наш "сверх-рынок" вынужден будет заниматься еще и их формированием.

Контуры реформы

Экономическая реформа, учитывающая особенности сложившейся в нашей стране системы хозяйствования, должна быть основана на всеобъемлющей замене бюрократического рынка товарно-денежным, путем: приватизации всего государственного производственного имущества; отмены всех нормативных ограничений на хозяйственную деятельность; ликвидации ВСЕХ органов административного управления предприятиями. Лишь в этом случае не связанные административными путами предприятия смогут в сжатые сроки, поменяв в соответствии с денежным спросом свои производственные программы, восстановить необходимые для выживания страны технологические цепочки.

Приватизация подразумевает равный и справедливый раздел государственного имущества и передачу его в частную (долевую или неделимую) собственность граждан. Отмена ограничений на деятельность предприятий означает, в частности, отказ от трудового законодательства (все условия определяются соглашением между работодателями и работниками [или их коллективами]) и свободу установления всех цен (при индексации выплат семьям с пониженной трудоспособностью). Разрушение административного аппарата предполагает пересадку вышестоящих руководителей предприятий в советы директоров независимых фирм и обеспечение им существенной доли вклада в предприятия для сохранения преемственности в управлении производством.

Вступлению в действие нового хозяйственного механизма должен предшествовать период раздела государственного производственного имущества и "предварительной контрактации" -- заключения предварительных договоров между предприятиями.

Необходимо отметить, что до разрушения народного хозяйства страны хозрасчетными реформами последних лет существовала "экономическая" возможность проведения не разовой, а посекторной рыночной реформы, которая была бы более психологически комфортна для населения. Замену административного рынка товарно-денежным тогда можно было проводить по отдельным секторам народного хозяйства, таким, что на их границе можно было бы установить контроль над ресурсными потоками, которые для этого должны иметь относительно небольшую номенклатуру. Секторами реформы могли бы служить: сначала сельское хозяйство со своими снабженческими и сбытовыми организациями, затем торговля и легкая промышленность, затем строительство и стройиндустрия. При этом в нереформированной части экономики управление должно было бы продолжать осуществляться старыми методами брежневского бюрократического рынка. Органы хозяйственного управления планировали бы на основе действовавшего порядка производство на предприятиях госсектора группы товаров, предназначенных для предприятий реформированного сектора и продавали бы их на централизованных торгах по конкурентным ценам. Те же органы закупали бы на централизованных торгах по конкурентным ценам продукцию реформированных предприятий и распределяли бы ее в плановом порядке среди предприятий госсектора. Свободные ценообразование гарантировало бы выполнение народнохозяйственных требований к объемам поставок продукции в госсектор. И только в качестве дополнительной паллиативной меры могла бы быть разрешена продажа за наличный расчет государственными предприятиями сверхплановой продукции и закупка ими продукции реформированных предприятий в рамках жестких нормативов, устанавливаемых вышестоящими органами. Предложение по этой реформе, которую следовало начать не позднее 1987--1988 г., удалось опубликовать только в 1989 г. [13].

Ныне брежневский бюрократический рынок разрушен и уже не может остановить процесс экономического распада. Наш единственный выход -- разовая реформа, описанная в [9]. Тем не менее и эта реформа требует времени на подготовительные мероприятия: просветительскую деятельность, раздел государственного имущества и предварительную контрактацию, минимальная длительность которых оценивается в 1.5 года. Задержка реформы приведет к тому, что необходимые действия придется предпринимать наспех, а это вызовет последующую длительную нестабильность и разбалансированность экономики.

Январь 199О г.

Примечания

/1/ Увеличение масштабов производства далеко не является универсальным ключом к повышению его эффективности. Каждая КМ-технология требует стандартизации используемых ресурсов и не способна утилизировать их индивидуальные свойства. Конвейер, например, не сможет двигаться быстрее оттого, что за него встали несколько быстрых работников, и их потенциальные возможности окажутся нереализованными. Кроме того, КМ-технология производит изделия для некоторого несуществующего в природе среднего потребителя, и потому их полезность значительно ниже, чем у изготовленных по индивидуализированному заказу. Наконец КМ-технология значительно хуже, чем средне- и маломасштабная, приспосабливается к народнохозяйственным изменениям.
/2/ Процесс перестройки технологической карты можно уподобить развитию дорожной сети на пересеченной местности. Широкие шоссе могут оказаться настолько эффективными, что крюк с выездом на них потребует гораздо меньше времени, чем проезд напрямик. С другой стороны, наличие развитой сети высококачественных мелких дорог может сделать супермагистрали малоиспользуемыми.
/3/ В связи с этим нельзя не заметить, что массовое освобождение заключенных из концлагерей могло иметь не только политическую, но и экономическую подоплеку.
/4/ Термины "бюрократическая торговля" и "бюрократический рынок" были введены применительно к административным структурам США американским экономистом, лауреатом Нобелевской премии, Дж. Бьюкененом [5]. Механизмы бюрократической торговли в советской экономике описаны в [1] [6] [7] [8].
/5/ Оценки получены путем сравнения в отдельных профессиональных группах реальной стоимости выполняемых трудящимися работ с полным объемом потребительских и производственных благ, получаемых ими от общества. Пример таких расчетов приведен в [9].

Литература

[1] Константинов В., Найшуль В., Технология планового управления, препринт, М., ЦЭМИ АН СССР, 1986.
[2] Широнин В., устное сообщение.
[3] Константинов В.М., устное сообщение.
[4]Современные методы внутрифирменного управления в капиталистических странах. -- М., Прогресс, 1971.
[5]Buchanan J.M., Tullock G., The Calculus of Consent, Logical Foundations of Constitutional Democracy, Ann Arbor, Univ. of Michigan Press, 1962.
[6]Авен П., Широнин В., Реформа хозяйственного механизма: реальность намечаемых преобразований, Известия СО АН СССР, сер. экономика и прикл. социология, вып.3, 1987.
[7]Павленко С., Неформальные управленческие взаимодействия, в сб. Постижение, М., Прогресс, 1989.
[8]Найшуль В., Сможет ли советская экономика остаться более социалистической, чем американская, в сб. Пять лет перестройки, М., Прогресс, 199О.
[9][Найшуль В., Другая Жизнь, М., Самиздат, 1985.
[10]Евдокимова Л.Н., Кириченко И.В. Экономическая роль образовательного потенциала подготовки ресурсов, М., Экономика, 1983.
[11]Век ХХ и Мир, # 1, 199О.
[12]Toward a Theory of the Rent-Seeking Society, ed. by Buchanan J.M. et al., College Station, Texas A and M Univ.Press, 198О.
[13]Найшуль В., Проблемы создания рынка в СССР, в сб. Постижение, М., Прогресс, 1989.