Ваши аргументы весьма убедительны, а статья Хоппе превосходна. Однако вопрос этот очень сложен.
Если государство уместно сравнить с шайкой преступников, то изъятое у него имущество должно быть взято под арест и употреблено в соответствии с решением суда. Суд может либо выставить его на аукцион, либо отдать тому, кто первый предъявит права. Но следует ли учитывать "предъявления прав", сделанные еще до того, как имущество было отобрано у государства? Если же установить самый ранний срок подачи таких заявок, не получится ли, что в суд одновременно придет сто тысяч сообщений типа "я хочу забрать себе все государственное имущество"?
Представим себе железнодорожное полотно в тайге. Кто первым предъявит на него права? Машинист? Или все, кто работает на поезде? Или весь коллектив железной дороги? Или жители ближайшего поселка?
Реальная "приватизация в пользу трудовых коллективов" означала, что все предприятия страны становятся собственниками своих активов и одновременно собственностью своих работников. А Хоппе, как я понимаю, предлагает прямой захват активов частными лицами. Что будет более разумным: (1)если машинист пассажирского поезда присвоит тепловоз, а каждый проводник - по вагону, или же
(2) если каждый из них получит по акции АО "Железные Дороги Всея Руси"?
Если последовательно осуществить первый принцип, не получится ли, что все денежные средства предприятий страны будут присвоены кассирами, а Третьяковку растащат сотрудники этого музея?
А реализация второго принципа, видимо, будет означать неразрешимый конфликт вокруг того, что считать "единым производственным комплексом".
Разумно ли отдать весь Алмазный фонд его сотрудникам? Если нет, почему то же самое можно сделать с "Газпромом"?
Что делать с имуществом, которое было подарено государству?
Допустимо ли бесплатное присвоение природных ресурсов России иностранными гражданами?
Хватит ли в стране вооруженных сил, чтобы предотвратить кровавые столкновения между лицами, поспорившими о том, кто первый предъявил права?
Все эти вопросы слишком сложны, даже если смотреть на них с чисто технической точки зрения. Поэтому бесплатная приватизация в моих глазах все-таки выглядит как нечто крайне рискованное. Найшулевские ваучеры были бы очень кстати в 1985-88 годах, когда мораль народа была гораздо выше, чем сегодня. Но сейчас, фактически при отсутствии суда и правоохранительных органов, подобные попытки скорее всего приведут к всплеску насилия и мошенничества.
С уважением,
В.Кизилов.