Моральный кодекс вместо уголовного
Когда государство пытается навязать участникам фондового рынка стандарты информационной прозрачности или правила взаимодействия между акционерами и менеджерами, это может иметь только отрицательные последствия. Но если подобные нормы возникают на добровольной основе, благодаря самоорганизации действующих лиц, они способны принести ощутимую пользу. Так, закон требует, чтобы открытые акционерные общества не реже, чем раз в квартал, публиковали списки аффилированных лиц. Возможно, некоторые инвесторы в надежде на повышенную доходность, которая часто сопровождает увеличение риска, согласились бы получать такие списки всего раз в год. Однако государство отнимает у них такую возможность, навязывая более консервативный стандарт поведения. В принципе законодатели могли бы установить и более жесткий график обнародования отчетов, допустим, ежемесячный или еженедельный. И хотя жизнь корпораций превратилась бы при этом в бюрократический ад, государственные чиновники бы даже не заметили никаких последствий: их доходы не зависят от решений, которые они принимают.
Другое дело, если с такими требованиями выступает биржа или некая профессиональная ассоциация. Подобные учреждения никому ничего не запрещают. Они лишь говорят: если вы хотите пользоваться нашими услугами или поддержкой, вы должны соблюдать наши условия. Те, кого данные ограничения не устраивают (например, инвесторы, склонные к риску), могут создать свою собственную торговую систему и рыночную инфраструктуру. У каждого участника рынка сохраняется право выбрать те условия деятельности, которые кажутся ему более предпочтительными.
Поэтому что бы ни содержалось в правилах листинга или корпоративных кодексах, если их основой является добровольное соглашение, они никому не могут нанести вреда. Если мы считаем требования фондовой биржи Гонконга слишком обременительными, мы просто обойдемся без того, чтобы наши акции там котировались. Если для нас не важно, признают ли те или иные ассоциации предпринимателей наше поведение "образцовым", мы не должны соблюдать никаких корпоративных кодексов. Но есть люди, которые доверяют разработчикам стандартов корпоративного поведения. Для них информация о том, насколько деятельность той или иной компании соответствует кодексам, обладает значительной ценностью и полезностью.
Мировая практика
Писаные своды правил корпоративного поведения вошли в жизнь совсем недавно. Самым старым из них, видимо, является "Кодекс надлежащей практики и рекомендации для директоров публичных компаний", разработанный в 1989 году Гонконгской фондовой биржей. Двумя годами позже аналогичный документ, известный как "Кодекс Кэдбери", появился и в Великобритании. Он был подготовлен Лондонской фондовой биржей, Советом по финансовой информации и профсоюзом бухгалтеров. В 1994 году совет директоров "Дженерал Моторс" опубликовал тезисы "Основные направления и проблемы корпоративного управления, что положило начало подобной практики в США. Сегодня подобные кодексы существуют не только в развитых странах, но и во многих развивающихся, например, в ЮАР, Индии, Бразилии, Малайзии, Таиланде. Их правовой статус может быть различным. Например, в Бразилии, Мексике, Индии и Таиланде соблюдение кодекса является полностью добровольным. Похожий порядок действует в США, Великобритании и Канаде, однако там компании, включенные в листинги фондовых бирж, обязаны информировать общественность, выполняют ли они условия кодексов. А вот в Малайзии, ЮАР и, как ни странно, в либеральном Гонконге, требования кодексов включены в требования по обязательному раскрытию информации.
Россия - единственная из стран СНГ, в которой началась работа по составлению правил корпоративного поведения. Недавно был опубликован проект кодекса, разработанный по инициативе правительства и ФКЦБ. В его основу легли официальные принципы корпоративного управления ОЭСР. Данный проект адресован предприятиям, у которых более тысячи акционеров. Нельзя не признать, что соблюдение этого кодекса действительно исключает наиболее типичные для России способы нарушения прав акционеров.
Российский кодекс корпоративного поведения
В кодексе изложены основные требования к организации общего собрания АО. Так, сообщать акционеру о проведении общего собрания следует за 30 дней до его проведения. Необходимо указывать время начала и окончания регистрации участников. Оповещение о собрании в электронной форме возможно при условии, если акционер "ясно выразил желание" получать сообщения в этой форме. Печатные издания, в которых публикуется информация о собрании, должны быть доступны акционерам. Им должна предоставляться возможность ознакомиться со списком лиц, имеющих право участвовать в собрании. Вопросы повестки дня собрания должны быть четко определены , исключая возможность толкования. Права акционеров требовать созыва общего собрания и вносить вопросы в повестку "не должны быть сопряжены с чрезмерной необходимостью доказывать наличие таких прав". На собрании акционеры должны получить максимально полную и объективную информацию о деятельности общества.
Кодекс формулирует требования к деятельности Совета директоров общества, определяет его функции, обязанности, принципы формирования, ответственность членов Совета директоров. В частности, предусматривается право акционеров требовать созыва заседания Совета директоров, "если акционеры решат, что Совет директоров не в полной мере учитывает их интересы". В уставе АО рекомендуется закрепить право акционеров, владеющих двумя и более процентами голосующих акций, требовать проведения заседания Совета директоров для рассмотрения вопросов, "перечень которых также следует определить в уставе". Вместе с тем утверждается, что Совет директоров является самостоятельным и не должен быть подвергаться "неоправданному влиянию со стороны других органов общества и акционеров".
Кодекс предлагает более жесткий критерий кворума для проведения Совета директоров, чем предусмотрено законом, при принятии наиболее важных решений (не половина, а две трети от числа избранных членов Совета директоров).
В кодексе описаны требования к деятельности исполнительных органов и секретаря общества. На секретаря, в частности, предлагается возложить обязанности по подготовке и проведению общего собрания акционеров, раскрытие информации об обществе и хранение его документов.
Одна из глав посвящена существенным корпоративным действиям - способным привести к фундаментальным корпоративным изменениям и изменению прав акционеров. Кодекс предлагает распространить порядок совершения крупных сделок на те из них, которые имеют существенное значение для общества, хотя и не отвечают установленным законом признакам крупных сделок. Кодекс требует одобрения крупных сделок до их совершения, хотя закон не исключает возможности их последующего одобрения.
Кодекс прописывает принципы корпоративного поведения при поглощении, реорганизации и ликвидации общества. Предлагаются рекомендации по проведению информационной политике общества и раскрытию информации. Рекомендуется регулярность ее предоставления, доступность "для большинства акционеров и иных заинтересованных лиц", равенство прав всех акционеров в получении информации. В проспекте эмиссии рекомендуется раскрывать "всю существенную информацию об обществе", в том числе дивидендную политику, а также информацию не только о владельцах 20 и более процентов акций общества (как этого требует закон), но даже о владельцах 5 и более процентов акций с указанием их аффилированных лиц. В интересах инвесторов объявляется целесообразным предоставление информации о финансовом состоянии общества "более подробной, по сравнению с предусмотренной законодательством".
Кодекс предлагает создание в АО эффективной системы внутреннего контроля за финансово-хозяйственной деятельностью, проведение независимого аудита, контроль за использованием инсайдерской информации - "информации об эмиссионных ценных бумагах общества и сделках с ними, а также об эмитенте этих ценных бумаг и осуществляемой ими деятельности, не известной третьим лицам, раскрытие которой может оказать существенное влияние на рыночную стоимость этих ценных бумаг".
Предлагается установить прозрачный механизм определения размера дивиденда и их выплаты. Отмечается, что "политика общества в отношении выплаты дивидендов существенно затрагивает интересы акционеров, поэтому она должна определяться самими акционерами". Сведения о дивидендной политике рекомендуется публиковать в периодическом издании тиражом не менее 50 тыс. экз. и размещать в интернете.
Закон "двух четвертей"
Сравнение данного проекта с зарубежными аналогами позволяет сделать достаточно неожиданный вывод: российский кодекс дает миноритарным акционерам скорее чрезмерные, чем недостаточные полномочия. Игорь Беликов, автор обзора в журнале "Рынок ценных бумаг", описывает водораздел между разными типами корпоративных кодексов следующим образом.
"Одни кодексы рекомендуют, чтобы документы компании содержали детальное описание критериев определения независимости тех директоров, которые не связаны с менеджментом и представляют интересы акционеров в целом. Другие же считают такую формальную фиксацию излишней. В одних кодексах содержится рекомендация о четкой фиксации процентного распределения мест в совете между исполнительными и независимыми директорами, в других же решение этого вопроса оставлено на усмотрение самой компании".
Этот критерий позволяет однозначно отнести проект ФКЦБ к разряду антименеджерских. Во-первых, он содержит "детальное описание критериев определения независимости" директора. Независимым директором не может быть человек, который за последние три года был работником общества или имеет близких родственников среди должностных лиц общества сегодня. Нельзя, чтобы он являлся аффилированным лицом общества или его крупного контрагента, а также представителем государства. Наконец, не рекомендуется признавать независимыми директорами, тех, кто по договору с обществом или его аффилированным лицом получает более 10 процентов своего годового дохода.
Во-вторых, проект кодекса постулирует, что "независимые директора должны составлять не менее одной четверти состава совета директоров. В любом случае, в состав совета директоров должно входить не менее трех независимых директоров".
В-третьих, "рекомендуется, чтобы генеральный директор, члены правления, иные должностные лица и работники общества (исполнительные директора) составляли не более одной четвертой состава совета директоров".
Теперь представим себе акционерное общество, где 80 процентов капитала принадлежит менеджерам и коллективу предприятия, а остальные 20 - распылены среди нескольких тысяч внешних инвесторов. Допустим, в совете директоров семь членов. Если эта компания будет выполнять требования кодекса, то лишь один из них может представлять владельцев контрольного пакета (ведь два из семи - это "более одной четвертой"). Остальные шестеро членов совета директоров не должны быть сотрудниками общества, а трое из них не могут быть даже родственниками работников предприятия.
Другие разделы кодекса предписывают, что все члены совета директоров обязаны обеспечивать "точное исполнение финансово-хозяйственного плана" и "управление рисками", то есть иметь доступ к наиболее конфиденциальной информации, той, которая называется инсайдерской. Конечно, в кодексе записано, что злоупотребление этими сведениями недопустимо. Но достоверное знание о том, как "независимый директор" использует полученную информацию, недоступно. И если он продает ее конкурентам, едва ли об этом узнают другие акционеры.
Выводы
Долгое время в России мелкий акционер был совершенно бесправным существом. Возможно, теперь все перекосится на другой бок и хозяин контрольного пакета, управляющий своей фирмой, окажется беззащитным рядом с мелким совладельцем. Во всяком случае, условия для "гринмейла", корпоративного шантажа и вымогательства, становятся более благоприятными.
Таким образом, для фирм, чья структура капитала напоминает рассмотренную в нашем примере, следование опубликованному проекту кодекса нельзя назвать разумным действием. И если общественное мнение будет считать честными корпорациями только те, что соблюдают нормы, разработанные в ФКЦБ, некоторые владельцы крупных пакетов понесут большие потери.
Впрочем, у них может быть простой выход: подписаться под словами кодекса, но не соблюдать его. Поскольку это не закон и не контракт, за его нарушение материальной ответственности нести не придется. Это будет возможность сохранить имидж, не отказываясь от привычных способов поведения. Если большинство корпораций, которые примут кодекс, станут рассуждать таким образом, сама идея зафиксировать некие "правила джентльменского поведения" сильно девальвируется. Ведь не секрет, что многие установления, приносящие пользу на Западе, в России оборачиваются в лучшем случае рутинной показухой.
Корпоративные кодексы вызывали бы больше доверия, если бы фирмы и менеджеры, которые их принимают, одновременно брали бы на себя реальное финансовое обязательство - выплатить значительный штраф в случае невыполнения обещаний. Включение такого условия в устав сделает для привлекательности компании много больше, чем декларативное одобрение стандарта, предложенного ФКЦБ.
