Врата закона - плата за вход

Сегодня угрозой реформе может стать изобилие реформаторов и их неуемная страсть к законотворчеству. Наша экономика еще выдерживает напор доброжелателей, навязывающей ей свои,выдуманные из головы правила поведения, но намного ли хватит ей врожденной, встроенной инерции?

Все действия всех реформаторских правительств в этой стране можно разделить на два типа - разрушительные и созидательные. Можно сколько угодно печалиться, но факт остается фактом: действия первого типа удавались всегда, зато попытки социально-экономического конструирования как-то незаметно для глаза превращались в очередное разрушение - но только не запланированное и поэтому нежданное.

Когда решили, что свобода печати - это хорошо, то не стали создавать специальных учреждений по обеспечению неуклонного проведения оной свободы, а просто и незаметно "отключили" Главлит от жизни. И что замечательно - нерегулируемый, казадось бы, рынок, оказался лучшим регулятором ассортимента печатной продукции. Исчезли вечные нарекания на то, что издают не то, не так, не тем тиражом. Более того, рынок оказался "умнее" даже некоторых своих сторонников, которые, призывая к свободе печати, все-таки сочиняли особые ограничения на издания, покушающиеся, дескать, на беззащитную народную невинность - политическую и морально-сексуальную. Что же вышло? Административные загородки не сработали - напечатать, издать и продать в самом людном месте у нас можно абсолютно все что угодно; зато спрос на все виды порнографии, сексуальной и политической, за два года практически выпали из области спроса и, соответственно, из области предложения. Зато наглядно растет выбор литературы подлинно высокого качества, как для массового, так и для изощренного элитарного чтения.

Зато борьба, скажем, с нетрудовыми доходами обернулась двойным расцветом коррупции; борьба с алкоголем сделала самогоноварение подлинно всенародным, а потому неистребимым промыслом. Трогательная забота о нищенствующих студентах вылилась в создание знаменитых центров НТТМ - а те уже стали первым легальным средством перекачки безналичных денег в наличные. Наконец, горбачевско-аганбегяновское ускорение - окончательно подорвало и без того слабую финансовую систему брежневской экономики.

Примеры можно множить, а смысл один. Не зная броду - не лезь в воду.

В применении к нормотворчеству и законодательству это должно бы означать прекращение попыток властей инициировать новые произвольные акты, сочинять жизнь вместо того, чтобы изучать ее.

Недавно правительством принято Положение о ценных бумагах и фондовых биржах, а парламентом - Закон о товарных биржах. Плохие или хорошие - дело второе. Главное, что общество, в том числе узкое и заинтересованное общество биржевиков и брокеров не проявляли спроса на эти законы. Как-то обходились они, торговали и не жаловались.

Ясно, что новые законы в лучшем случае внесут торможение в экономику и никому не помогут - кроме тех казенных чиновников, которые со своей низкой зарплатой будут приставлены к надзору над многомиллионным бизнесом. Порадуемся хоть за этих бедняков - их благосостояние напрямую связано с запутанностью законов...

Режим, который был бы лучшим для нормоутверждающих органов - это режим "запрос-ответ". В этом случае надо будет не сочинять новую жизнь, а реагировать на ее проявления, не навязывать свои решения, а выбирать из предложенных.

Механизм, обеспечивающий подобный режим, может быть построен на принципе работы судов. Суды не сочиняют ни законов, не выдумывают дела - они разбирают то, что им приносят заинтересованные просители.

Многие слыхали, что в США Верховный Суд может отменять законы на основании их неконституционности, но мало кто представляет себе, как это происходит. А происходит это исключительно в процессе рассмотрения конкретного иска - и не со стороны того, кто абстрактно, вообще, возмущен каким-то законом, а только со стороны того, кто реально ущемлен и ищет защиты суда.

Так и в нормотворчестве. Следует рассматривать предложения, исходящие не от народных доброжелателей, не теоретических фантазеров, а от прямо заинтересованных групп общества.

Как оценить, обнаружить эту заинтересованность? А рублем.

Как суд защищен от сутяжничества судебной пошлиной, так и само право внести проект нового нормативного документа на рассмотрение - должно облагаться солидной пошлиной. Она должна бы колебаться в зависимости от ранга документа. Думаю, что проект Закона стоить должен не менее нескольких миллионов рубликов...

Важно, чтобы от обязанности пошлины не были освобождены ни бюджетные организации, ни правительственные агентства, ни депутаты и их комитеты и комиссии. Пусть платят из своих средств, пусть ищут спонсоров, пусть объявляют всенародную подписку. На благое дело деньги найдутся.

Сумма пошлины должна идти, во-первых, на тщательную и всестороннюю экспертизу документа. Всестороннюю - это будет означать публикацию проекта и приглашение всех заинтересованных высказывать свое мнение. Во-вторых, пошлина будет направляться на благотворительные цели, например, на пополнение бюджета Пенсионного фонда России.

Подобная система, если будет введена, не решит проблемы лоббирования и коррумпирования законодателей. Тут нам остается уповать только на незамутненную совесть наших депутатов и чиновников.

Но, во всяком случае, от их глупости, от их безответственности и невежества - мы будем гарантированы.