О двух программных документах

25 сентября в "Коммерсант-Daily" опубликованы программные документы, подготовленные Центральным банком (письмо АШ-П13-26261 от 18 сентября 1998 г.) и Министерством финансов. Попробуем заглянуть в логику этих важнейших институтов управления государством и проанализировать, что же нам предлагается в качестве рецепта вывода страны из кризиса.

О программе Центрального Банка

Макроэкономика

Начнем с общих рассуждений. Имеется простой и надежный критерий, позволяющий отличить экономиста от неэкономиста. Ознакомьтесь со следующей цитатой из доклада Центробанка:

В результате инфляции, по нашим расчетам, реальные доходы населения в этом году могут сократиться на 13-24 % (в зависимости от мер по индексации доходов).

Экономист такое написать не может.

Процитированное высказывание равносильно утверждению, что "в результате роста числителя и знаменателя на X процентов частное может уменьшится на Y процентов". Потому-то и называются реальные доходы реальными, что в их расчете устраняется влияние изменившегося уровня цен. Инфляция оказывает непосредственное воздействие не на реальные денежные доходы, а на реальную величину накопленных запасов денег. Что касается именно доходов - то инфляция приводит не к их изменению, а к их перераспределению от тех, чьи доходы растут медленнее инфляции, к тем, чьи доходы растут быстрее инфляции. Между прочим, если кто-то полагает, что к последней категории относятся в основном некие банкиры и спекулянты, то должен напомнить - речь идет прежде всего о тех, кто получает доходы непосредственно за счет инфляции, то есть прежде всего получатели бюджетных средств.

Не могу не обратить внимание читателей и на удивительную "точность" предлагаемых расчетов. Доходы сократятся не абы как, а, видите ли, на 13-24 процента. Здесь не место вдаваться в детали - прошу поверить на слово: НИКАКИХ НАУЧНЫХ МЕТОДОВ КОЛИЧЕСТВЕННОГО ИСЧИСЛЕНИЯ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ БУДУЩЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ И СУЩЕСТВОВАТЬ НЕ МОЖЕТ. Ничего сравнимого с теорией физики и химии в экономике нет. Это вовсе не недостаток экономики как науки, а ее важнейшая особенность. Поэтому все утверждения об ожидаемом "росте чего-либо на 17 процентов" или "падении чего-нибудь на 36 процентов" - это не более чем условный прогноз, для убедительности раскрашенный некруглыми числами. Подлинное утверждение об ожидаемом росте или падении какого-либо макроэкономического показателя, как правило, бывает результатом исключительно качественного экономического анализа (который может оказаться верным или ошибочным), а количественная "наклейка" - не более чем традиционное шаманство.

В результате прилагаемые к докладу таблицы в основной своей части представляют собой разве что информационный шум. На все без исключения расчеты, предлагаемые как процент чего угодно к ВВП - а тем более с "точностью" до десятых долей процента - обращать внимание не стоит. Они - либо дань обычаю, либо целенаправленное оболванивание публики, либо слепой самообман авторов (что, безусловно, опаснее всего). В той же степени, в какой прилагаемые таблицы дают действительно содержательные сведения - прежде всего о состоянии балансов коммерческих банков - они крайне неполны и нуждаются в дальнейшей детализации.

В этой же связи следует еще раз напомнить следующее. Стандартные модели монетизации национальной экономики ошибочны изначально, теоретически - и уже поэтому не могут иметь самостоятельного значения сверх чисто иллюстративного. В условиях же России любое их использование обречено на провал еще и в силу того, что важнейший параметр таких моделей - объем наличной иностранной валюты на руках у населения - остается неизвестным. Не следует строить иллюзий - вычислить эту величину невозможно. Все, что говорят на эту тему эксперты - берется исключительно с потолка. Привычная эконометрика бессмысленна в условиях долларизации.

Документ описывает три "варианта" развития событий. Рассматривать каждый из них детально нет никакого смысла. Сама разработка "вариантов" (их должно быть обязательно три - не больше и не меньше) - это просто ритуал, должный продемонстрировать "научный" подход к вопросу.

Интереснее обратить внимание на сами используемые выражения, на семантику и логику рассуждений - они говорят гораздо больше, чем малозначащая цифирь.

Например, документ критически говорит о

...сверхдоходах тех, кто накапливал валютные средства, фактически работая против национальной валюты.

Подобная "логика" создает иллюзию того, что помимо живых людей (в том числе "накапливающих валютные средства"), существует некий высший субъект - национальная валюта - интересам которой и следует подчинить политику, не обращая внимания на людей. Проще говоря, вещь важнее человека. Авторы не задумываются над тем, что национальная валюта - такое же экономическое благо, как и любое другое. Точно так же можно упрекать покупателей автомобилей в том, что они "фактически работают против национального автобуса", а тех, кто пользуется общественным транспортом - в "фактическом подрыве национального автомобиля". Более того, любое экономическое благо конкурирует со всеми другими экономическими благами -- так что покупку детской коляски или акций Газпрома можно интерпретировать как "фактический подрыв отечественного общепита" и наоборот...

Экспорт и импорт

По мнению авторов доклада,

...эффективность операций импортеров такова, что они могут выдержать двукратную или как минимум 40-процентную девальвацию рубля без повышения внутренних цен;

Если кто не понял, то это имеется в виду, что снижение курса рубля в два раза НЕ ПРИВЕДЕТ НИ К РОСТУ ЦЕН, НИ К СОКРАЩЕНИЮ ИМПОРТА. Непонятно, как можно утверждать такое - ведь достаточно просто посмотреть, что происходит на самом реальном бытовом рынке...

Простая логика должна бы подсказать, что при общем сохранении количества денег и девальвации произойдет резкое сокращение внутреннего спроса на импорт, а рост цен на импорт будет уравновешен снижением доли импорта в общем индексе цен. В случае же инфляции и девальвации, очевидно, возрастут цены и на импорт.

Далее делается вывод:

...необходимо не ослабление таможенной защиты внутреннего рынка, а ужесточение налоговых мер по отношению к сверхприбыли импортеров и оптовых продавцов потребительской продукции.

Оставляя в стороне выражение "защита внутреннего рынка" (здесь снова речь идет о защите предмета от человека, в лучшем случае - о защите плохих производителей от неблагодарных потребителей), стоит задуматься - а каким образом вообще можно получать систематическую "сверхприбыль" в целой отрасли? Ответ прост - единственный способ получения постоянной сверхприбыли состоит в том, чтобы не допустить появления в этой отрасли новых конкурентов. И если на мелком уровне еще возможен механизм частного рэкета, то в рамках такого обширного сектора, как "импорт", такую монополистическую защиту могут обеспечить только государственные органы.

Возможны только два варианта:

• либо мы сталкиваемся со случаем обширного государственного вмешательства с целью поощрения существующих импортеров (и тогда "обложение сверхприбыли" приведет к дальнейшему сокращению числа этих импортеров с последующим компенсирующим ростом цен и их "сверхприбыли"),
• либо само представление о сверхдоходности импорта - не более чем кабинетная иллюзия тех аналитиков, которые вряд ли пытались лично заняться столь, казалось бы, привлекательным бизнесом.

Более вероятным представляется второй вариант.

Наконец, неужели эти аналитики не понимают, что увеличение таможенных сборов - это надежнейший инструмент повышения общего уровня цен в стране (так как рост таможенных барьеров отсекает конкуренцию дешевого импорта)?

А что собирается сделать Центральный банк?

В целях ослабления влияния на курс психологических, спекулятивных факторов Банк России планирует пойти на организацию валютных торгов на ММВБ отдельно для экспортеров и импортеров и для других участников валютного рынка.

Здесь снова за красивыми словами скрывается прозаическая сущность. То, что предлагается, означает просто-напросто отмену конвертируемости рубля, введение множественных курсов. Нам это знакомо до боли, и не только в области валюты. Еще не изгладилась память о том, как для "ослабления психологических, спекулятивных факторов" нашей стране торговали отдельно - отдельно для москвичей и отдельно для барнаульцев; отдельно для учителей и отдельно для атомщиков; отдельно для рабочих и отдельно для директоров; отдельно для дипломатов и отдельно для трактористов.

С точки зрения экономиста результаты предлагаемых мер очевидны: введение раздельных валютных курсов при обязательной продаже экспортной выручки эквивалентно установлению дополнительного налога на экспорт. С той разницей, что последующим распределением этого налога - посредством фактического субсидирования одних групп импортеров или даже конкретных предприятий за счет других - будет заниматься не правительство, а Центральный банк. В результате Центробанк получит в свои руки значительную распределительную власть, причем фактическая налоговая сущность этой власти останется скрытой от широкой публики.

Центробанк заявляет:

В условиях кризиса и ажиотажного

спроса на валюту [ажиотажным и необоснованным бывает почему-то спрос только на доллары; спрос на рубли всегда объявляется достижением - Э.] переломить ситуацию ... только рыночными методами не представляется возможным.

В переводе на человеческий язык это означает следующее: русский народ глуп и не понимает своего счастья; нам сверху виднее, в какой валюте гражданам следует держать свои денежные запасы; мы не остановимся перед насильственными (то есть не-рыночными) действиями по конфискации потенциальных валютных сбережений. Речь идет о том, чтобы воспретить банкам держать длинную валютную позицию, то есть хранить свободные средства в долларах.

А почему же банки хотят вести себя именно таким образом? Ну конечно, чтобы обезопаситься от инфляции - в чем, очевидно, заинтересованы и их клиенты. Иначе говоря, политика Центробанка направлена на фактическое ухудшение качества балансов коммерческих банков - неужели только для того, чтобы сам Центробанк мог выборочно и по своему усмотрению помогать конкретным банкам?

Все это заворачивается в заботу о клиентах банка. Заявляется:

Банк России не намерен спасать за счет своих кредитов коммерческие банки, накапливающие в спекулятивных целях валюту и не исполняющие свои обязательства перед клиентами. В отношении этих банков будут применяться все меры контроля вплоть до отзыва лицензии и осуществления процедуры банкротства, включая повышение ответственности их собственников и менеджеров за развал банка.

К сожалению, это все пустые слова. Если Центробанк действительно намерен банкротить неплатежеспособные банки, то следует только приветствовать накопление ими валюты (пусть даже и в "спекулятивных целях" - ведь тем самым повышается их ликвидность.

А что могут означать слова о "повышении ответственности" собственников в случае банка, организованного в акционерной форме? Или Центробанк предлагает вернуться к старинной английской практике учреждения банков в форме неограниченных товариществ? Или акционерных обществ с двойной ответственностью? Уверен, что так далеко в Центробанке никто не заходит - речь идет лишь о красивых словах, демонстрирующих "заботу о народе".

Еще один образец понимания рыночных механизмов:

Повышение нормы обязательной продажи позволит, как мы надеемся, существенно увеличить предложение валюты.

Обращаю внимание на это академическое "как мы надеемся". С предложением валюты ясно - а что же произойдет со спросом на валюту? Можно ли "надеяться", что спрос на нее - со стороны тех же самых экспортеров - чудесным образом не изменится?

Программа эмиссии и инфляции

Минимальная потребность бюджета в эмиссионном кредитовании до конца 1998 года может быть оценена а 40-50 млрд рублей.

Итак, нам назвали сумму инфляционного финансирования бюджета (консолидированного бюджета? или речь идет о федеральном? - не нашего, наверно, ума дело). 40-50 миллиарда рублей по курсу 15 рублей за доллар - это 3 миллиарда долларов, которые, по мнению Центробанка, можно создать из воздуха.

Ключевым вопросом становится не только объем требуемой эмиссии на нужды бюджета, а

[имелось в виду, видимо, "но и" -- Э.] каналы кредитования и создание механизмов контроля за целевым использованием средств на погашение задолженности. Только в этом случае станет возможным ограничение инфляционных и девальвационных последствий эмиссии.

В России эмиссия оказывает воздействие на курс рубля очень быстро. В такой экономике, как наша - то есть где инфляция носит вполне ожидаемый и предсказуемый характер и где нет даже речи о новых долгосрочных инвестициях за счет внутреннего финансирования - в такой экономике уровень воды в бассейне не зависит от того, с какой стороны мы наливаем воду. Центробанк, надо думать, боится, как бы эти 40-50 миллиарда не были немедленно выброшены на валютную биржу. Но ведь спрос на доллары уже резко упал именно со стороны импортеров - а "расшивка" зарплатных задолженностей бюджета неизбежно и немедленно вдохнет новую жизнь в импортные операции. Не говоря уже о том, что любой прирост рублевых денежных доходов сверх текущего потребления все нормальные люди будут обращать либо непосредственно в доллары, либо в импортные товары (что окажет такое же точно давление на курс валюты). Рассчитывать на иное - значит быть слишком низкого мнения о собственных согражданах.

Кредитование Минфина необходимо дополнить тщательной отработкой механизмов целевого использования средств, направленных на увеличение возврата эмитированных денежных ресурсов в банковскую и бюджетную системы и ограничение инфляционных последствий эмиссии (в результате поступления вкладов на рублевые банковские счета и уплаты налогов).

Снова речь идет об ошибочном мнении, что эмиссия эмиссии рознь, что получатели средств из бюджета ждут их не дождутся только для того, чтобы понести их назад в казну или - того лучше - в банки. Почему-то предполагается, что вернувшись в бюджет, кредит Центробанка окажется каким-то образом стерилизованным (не будет же бюджет перечислять эти деньги на погашение остатков ГКО в портфеле Центробанка?).

А по поводу "поступлений вкладов на рублевые банковские счета" в результате "контролируемой" эмиссии мне сразу приходит на память не то идиотская, не то издевательская редакционная статья газеты "Правда" от 24 июня 1936 года - там рассказывалось, как на административное снижение процентных ставок по вкладам в сберкассах народ патриотически ответил притоком новых вкладов. К сожалению, сегодня таких самоотверженных патриотов, которые не смотря ни на что несут последнюю копейку в банки-банкроты, уже не так много...

Далее Центробанк достаточно откровенно описывает суть своей операции по "расшивке неплатежей". Как сообщается, 18 сентября проведен

...взаимозачет по расшивке неплатежей, который позволил сократить просроченные платежи на 9,5 млрд руб. (в том числе провести платежи в бюджетную систему на сумму в 5 млрд руб.)

Иными словами, как минимум 5 миллиарда пошло прямо в бюджет, то есть составило чистую инфляционную эмиссию. Еще неизвестно, куда пошли остальные 4,5 миллиарда - неясно, представляет ли сумма в 9,5 миллиарда чистую величину конечных платежей или валовой объем, прошедший по цепочке - но уже очевидно, что речь идет вовсе не о бухгалтерской расшивке замкнутых колец задолженности, как пытаются это изобразить защитники "взаимозачета". Цепочка платежей разорвана как минимум на 5 миллиарда; суть операции не во "взаимозачете", а в чистом впрыскивании денег.

Нам говорят, что операция по "взаимозачету" проведена якобы за счет фонда обязательных резервов (ФОР) и что это каким-то образом свидетельствует о "неинфляционной" природе этой операции (хотя даже по упрощенным схемам учебников уменьшение норматива резервов просто увеличивает мультипликатор и ведет к автоматическому росту денежной массы при неизменной денежной базе). Но и этот фиговый листок отбрасывается в следующем же абзаце, где наивно сообщается, что

Уменьшение ФОР будет компенсировано Банком России путем досрочного выкупа ... государственных облигаций сроком погашения до конца 1998 года по номиналу.

Иными словами, все слова об использовании ФОР ничего не значат, а Центробанк просто осуществляет прямую монетизацию внутреннего краткосрочного государственного долга. Эта мера полностью инфляционна, хотя ответственность за нее должна лежать прежде всего на тех, кто выстроил пирамиду ГКО. Собственно, девальвация рубля имела смысл только в контексте монетизации и ликвидации рублевого долга. На эту меру не захотело пойти старое руководство ЦБ - теперь ее осуществляет новое, но в замаскированном варианте и в избирательном режиме, дискриминируя одних и помогая за их счет другим.

Еще один механизм монетизации ГКО изложен в следующей фразе, которая сама по себе достойна Букеровской литературной премии:

В связи с принятием Постановления Правительства РФ "О погашении государственных краткосрочных бескупонных облигаций и облигаций федерального займа с постоянным и переменным купонным доходом со сроком погашения до 31 декабря 1999 года и выпущенных в обращение до 17 августа 1998 г." от 25.08.98 #1007 и невозможностью реализации заложенных государственных ценных бумаг при неисполнении банком-заемщиком своих обязательств по возврату кредита Кредитным комитетом Банка России было принято решение, в соответствии с которым прекращение обязательств банков-должников по возврату кредитов Банка России по их согласию может производиться путем передачи банками в установленном порядке заложенных государственных ценных бумаг в собственность Банка России в сумме, равной просроченному основному долгу по кредиту, при условии уплаты банками начисленных просроченных процентов за кредит и суммы пени.

Кому непонятно, поясняю - речь идет о том, что те банки, которые взяли у Центробанка (надо полагать, до 17 августа) кредит под залог ГКО, могут этот кредит не отдавать, а уплатить только проценты (следует признать, немаленькие). Между прочим, я не удивлюсь, если это решение будет интерпретировано в расширительном смысле - то есть если Центробанк начнет выдавать новые "кредиты" под залог замороженных ГКО, фактически оплачивая эти бумаги.

Дальнейшая денежная накачка в сентябре осуществлялась посредством выдачи 56 миллиарда рублей ломбардных (то есть под залог ценных бумаг) и овернайт кредитов, а также выдачей 10,6 миллиарда кредитов на срок от 7 до 180 дней (надо понимать, уже без обеспечения). Эта информация не слишком содержательна - нам ничего не сообщается ни о временнoй структуре этих кредитов, ни об их условиях. Например, непонятно, учитываются ли кредиты овернайт как средний остаток или кумулятивно; какая часть из не-ломбардных 10,6 миллиарда выдана на 7 дней, а какая на полгода (разница, согласитесь, есть).

Далее говорится об общем снижении норм обязательного резервирования, то есть о чисто инфляционной в наших условиях мере. При этом стоит обратить внимание, что резервирование валютных обязательств проводится в рублях по курсу на 14 августа - иными словами, норма резервирования валютных депозитов дополнительно снижена в три раза по сравнению с нормой для депозитов рублевых. Кстати, в результате этой последней меры банкам оказывается сравнительно более выгодно привлекать именно валютные, а не рублевые вклады. Как это согласуется с провозглашенным Центробанком лозунгом защиты национальной валюты, судить трудно. Представляется, что объяснением такой аномальной про-долларовой политики может служить робкая надежда на то, что сравнительная привлекательность долларовых вкладов позволит привлечь хотя бы часть подматрасных сбережений и пустить их на обслуживание валютных обязательств государства.

Кроме того, предполагается, что те банки, где имеется значительная доля вкладов населения, прежде всего Сбербанк, получат целевые кредиты - причем, естественно,

...на условиях, определенных Банком России.

Наконец,

Повышению надежности гарантий вкладов служит и расширение участия Банка России в капитале Сбербанка.

Последняя громкая фраза означает всего-навсего, что Центробанк как держатель контрольного пакета акций Сбербанка "нарисует" себе какое-то количество дополнительных акций и передаст Сбербанку дополнительные бесплатные деньги, что, безусловно, улучшит ликвидность самого Сбербанка, но будет, тем не менее, всего лишь дополнительным каналом эмиссионной инфляции.

За торжественным обещанием

...разработать систему мер по компенсации сбережений населения, направленную на приостановление оттока вкладов (в частности, путем повышения депозитных процентных ставок)

вряд ли стоит что-то сильно отличное от субсидирования банков, привлекающих депозиты частных лиц.

В свою очередь, в заботе о своевременном перечислении средств в доход федерального бюджета (почему только федерального? - неясно...), Центробанк, как сообщается, должен осуществлять

...особый контроль за работой этих банков

[т.е. обслуживающих крупнейших налогоплательщиков - Э.] по своевременному перечислению налогов и других обязательных платежей в федеральный бюджет, а также, учитывая нестабильное положение многих из них, принять меры по финансовому оздоровлению этих кредитных организаций.

Звучит складно, не правда ли? Пока мы не сообразим, что банки, обслуживающие крупнейших налогоплательщиков, обычно им же и принадлежат, прямо или косвенно, а "меры по финансовому оздоровлению этих кредитных организаций" в конечном счете сведутся к тому, что государство осуществит инфляционное вливание в них новых денег - тем самым оплачивая сомнительные операции тех же "крупнейших налогоплательщиков".

Инфляционная программа Центробанка этим не ограничивается - она включает в себя перспективы краткосрочного кредитования крупнейших экспортеров (посредством учета их векселей) и долгосрочного кредитования жилищного строительства. Старые заблуждения не умирают - теория "реального кредита" конца прошлого и начала нынешнего века полностью господствует в Центробанке. Тамошние теоретики, возможно, даже и не подозревают, что "говорят прозой"...

Не думаю, что в рамках настоящей рецензии имеет смысл разбираться в подлинном содержании тех многочисленных клише о "запуске финансовых рынков" и о "системообразующих банках", которые в изобилии рассыпаны по тексту доклада. Есть сильное подозрение, что авторы этого доклада, как завороженные, повторяют эти штампы, не задумываясь об их содержании - тем более, что постоянное их повторение только усиливает в глазах публики значительность Центробанка как якобы гаранта стабильности всех и вся.

Фискальные вопросы

В принципе совершенно естественно, что Центробанк занимается прежде всего проблемами денежного обращения и кредита. Фискальные вопросы - ведение правительства и Минфина. Тем не менее очевидно, что корень всех финансовых проблем России - фискальный, бюджетный, и оставить его в стороне нельзя. Понимают это и в Центробанке - поэтому в доклад включен небольшой раздел о мерах фискального оздоровления. Содержательные предложения Центробанка сводятся к завершению перехода бюджетного финансирования на систему казначейских счетов. С этим нельзя не согласиться - ведь сама по себе возможность того, что бюджетные расходы "спускаются" до конечного получателя по цепочке банковских счетов служила едва ли не основным инструментом обогащения для огромного числа "новых русских". К сожалению, доклад не дает полной картины того, как обстоят дела с переходом на казначейскую систему в настоящий момент. Нам сообщают, что на эту систему уже переведено 70 процентов бюджетных организаций (характерно, что эта величина выглядит в докладе как "69,3 процента"). Сведения полезные, но их необходимо дополнить долей бюджетных расходов проходящих исключительно через казначейство. Этого нам не говорится.

В докладе говорится, что Центробанк направил детальные предложения по совершенствованию казначейской системы. Хотелось бы надеяться, что в этих предложениях Центробанк разберется с ненормальным положением, при котором само казначейство, как говорят, продолжает держать значительные остатки на счетах в коммерческих банках, что сводит на нет весь смысл существования казначейства как такового и оставляет простор как для злоупотреблений, так и для потерь бюджета.

В целом необходимо проявить справедливость по отношению к авторам доклада: в нем отсутствуют такие замечательные концепции эпохи 1992 года как, например, "пополнение оборотных средств предприятий", "доведение денежной массы до уровня, соответствующего размерам экономики", "регулирование процентной ставки". Можно надеяться, что уроки времени даром не пропали. Доклад соответствует среднему российскому уровню понимания экономических процессов и, возможно, даже превосходит его.

Наконец, следует четко сказать, что меры по монетизации внутреннего долга (то есть по оплате ГКО и ОФЗ непосредственно за счет эмиссии) - хотя и воспринимаются как опасная ересь во многих кругах, в том числе в МВФ - реально неизбежны. По мнению автора этих строк, такая разовая монетизация, в сочетании с фискальной реформой и реформой денежного обращения и кредитной сферы, могла бы стать исходной точкой необходимых преобразований. Беда в том, что монетизация по рецепту Центробанка носит дискреционный, избирательный характер. Она сопровождается не институциональными изменениями, а заклинаниями о "неинфляционной эмиссии". Она ведет не из тупика, а в тупик.

* * *

О программе Минфина

Рассмотрев доклад Центрального банка, имеет смысл сравнить его с материалом, представленным Министерством финансов и опубликованном в том же номере "Коммерсанта" за 25 сентября.

Этот документ выглядит еще менее солидным, чем доклад Центрального банка. Его канцелярский язык вязок и утомителен.

Половина документа состоит из бессистемной попытки описания того, что произошло с банковской системой.

Начиная с 17 августа т.г. произошло кардинальное изменение принципов осуществления денежно-кредитной политики

[слова "принципов осуществления", очевидно, излишни и добавлены исключительно для утяжеления текста - Э.] ... Предоставление стабилизационного кредита МВФ не привело к улучшению ситуации и повышению доверия участников финансового рынка к политике Банка России

Стоит напомнить, что хронология была строго противоположной: сперва из МВФ выколотили "стабилизационный" кредит, а только через месяц произошло (удобное слово - "произошло", то есть как бы случилось само) "кардинальное изменение".

Минфин пытается всячески преуменьшить влияние решений от 17 августа на финансовое положение российских банков. Например, приводятся данные о сравнительно невысокой доле портфеля ГКО-ОФЗ в активах банков. При этом картина искусственно искажается - ведь надо говорить не о доле ГКО-ОФЗ в активах вообще, а об их доле в общем объеме высоколиквидных активов. Сравнивать ГКО, которые создавались как абсолютно ликвидный и абсолютно надежный инструмент, следует не с кредитами, срок возврата которых еще не наступил, а с прочими максимально ликвидными активами - то есть остатками рублей и валюты на счетах банка в Центробанке и других банках. А это соотношение может оказаться вовсе не таким малозначащим, как это пытается изобразить Минфин.

Вообще, документ представляет собой слабо завуалированную критику летней политики Центрального банка, направленной на поддержание валютного курса. Своего рода мантрой документа стали слова "направлены на валютный рынок". На протяжении нескольких абзацев это магическое выражение с незначительными модификациями повторяется не менее четырех раз. Описание практически всех мероприятий заканчивается одной и той же формулой - выделенные средства пошли не на предполагаемые цели, а "поступили на валютный рынок". Интересно, что при этом нигде прямо не заявляется очевидно следующий из этих слов вывод - а именно, что Центробанк должен был осуществить разовую девальвацию рубля на ранней стадии кризиса, предположительно в мае-июне.

Все это, наряду с попытками преуменьшить последствия фактического краха государственного долга и полным игнорированием вопроса об ответственности Минфина за этот крах, может служить подтверждением гипотезы, выдвинутой рядом наблюдателей, прежде всего А.Илларионовым.

Речь идет о том, что невозможность продолжения существующей экономической политики стала очевидной и Центробанку, и Минфину уже не позже мая-июня. Было ясно, что девальвация неизбежна. Но каждая из сторон смертельно боялась выступить инициатором этого политического решения. Минфину было бы удобнее, если бы Центробанк первым сорвал денежную программу, девальвировал рубль и позволил Минфину монетизировать хотя бы часть внутреннего долга. Центробанк же, хорошо помня о последствиях "черного вторника", предпочитал откровенный -- хотя и беспрецедентный -- дефолт с тем, чтобы ответственность за кризис несло правительство и Минфин. Таким образом, нынешний доклад представляет собой фактический отголосок тех катастрофических ведомственных противостояний.

Если же рассматривать доклад с чисто экономической точки зрения, то бросается в глаза непомерное количество простейших логических неувязок.

Отказ от выпуска новых ГКО-ОФЗ привел к появлению на рынке значительного объема рублевых средств, которые поступали на валютный рынок. Такая политика банков на фоне обесценения их активов и жесткой кредитно-денежной политики к середине августа привела к обострению проблемы текущей ликвидности коммерческих банков

.

Обращаю внимание: приведенные мной две фразы так и идут в докладе одна за другой. Даже не задаваясь вопросом, что же на самом деле произошло на финансовом рынке России, читатель вынужден ломать голову: как "появление на рынке значительного объема рублевых средств" может привести "к обострению проблемы текущей ликвидности"? Единственное объяснение может состоять в том, что и авторы доклада, и его предполагаемые адресаты рассматривают поток "умных" терминов как всего лишь малозначащее обрамление реальных решений, на манер возвышенного стиля постановлений ЦК КПСС.

Или, например, горестно повествуя о том, как банки-злодеи все свои рублевые средства направляли исключительно на покупку валюты, доклад перечисляет четыре последствия - обесценение активов банков, рост обязательств банков по внешним кредитам (в рублевом исчислении), уменьшение межбанковского кредита, рост неплатежеспособности банков. Но остается совершенно непонятно, куда же девалась купленная банками валюта. Забывается еще одно последствие - возрастание валютных активов банков в рублевом исчислении. Но это последствие не вписывается в картину, выстраиваемую Минфином - и потому игнорируется.

Минфин утверждает, что

Сокращение количества кредитных институтов позволит оставшимся коммерческим банкам увеличить прибыльность своих операций.

На чем основано это странное утверждение, нам не сообщается. При этом говорится, что сокращение числа банков окажет

негативный эффект на экономику, поскольку снизит количество потенциальных кредиторов и осложнит получение кредитных ресурсов

Как Минфин умудрился исчислить оптимальное количество кредиторов и каким образом общий объем кредитов связан с этим загадочным количеством - опять же покрыто мраком.

Минфин объясняет нам, что если следовать его схеме, то

повышение ликвидности банковской системы будет происходить за счет увеличения у коммерческих банков портфеля государственных долговых обязательств, что позволит минимизировать объем кредитов Банка России, предоставляемых коммерческим банкам.

То есть Минфин полагает, что выпущенные им бумаги будут обладать абсолютной ликвидностью. А из чего это, собственно говоря, следует? Политика самого Минфина должна свидетельствовать совсем о противоположном. Сама схема -- предполагая замену портфеля ГКО новыми государственными бумагами только для резидентов -- уже устанавливает пример произвола. Нерезиденты очевидным образом дискриминируются. Скажут, и Бог с ними, с нерезидентами. Но любой нормальный человек задастся вопросом -- сегодня наплевали на нерезидентов, на кого наплюют завтра?

При этом вся схема абсолютно бессмысленна. Если коммерческие банки действительно хотят держать предлагаемые новые государственные бумаги, то они их и купят, получив те самые кредиты Центробанка, минимизировать которые предполагается. Если не хотят - то постараются немедленно продать эти навязанные им бумаги. В этом случае либо Центробанк будет вынужден осуществить интервенцию и скупать новый государственный долг, увеличив денежную базу, либо этот долг резко упадет в цене, а банки снова окажутся в том же убытке, в каком они были сразу после 17 августа.

При этом Минфин объясняет, как следует рекапитализировать банки - важно, де, чтобы это способствовало

вложению капитала в долгосрочные государственные облигации.

Оптимизм Минфина воистину безбрежен - осуществив уникальный в анналах истории дефолт по внутреннему долгу и стоя на краю дефолта по долгу внешнему, он бодро рассуждает о выпуске новых бумаг, и не простых, а долгосрочных!

А вот как понимает Минфин либерализацию в вопросе о допуске иностранных банков на внутренний рынок. Она, эта либерализация, необходима - но только

при введении одновременно условий по обязательному инвестированию средств в реальный сектор экономики Российской Федерации.

Позволю себе выразиться цинично: пусть господа из Минфина (а заодно уж и Центробанка) вкладывают в реальный сектор свои личные средства. Пусть они сперва раскроют нам структуру своих собственных сбережений, а только потом попытаются указывать другим, куда и как вкладывать деньги.

Очень характерный прием псевдо-экономического творчества -- рассуждать о максимально обобщенных классах явлений. Вот и здесь -- иностранные банки (и тем самым их российские клиенты) "должны" инвестировать "реальный сектор". Но ведь "реальный сектор" не существует как самостоятельный объект инвестирования. Деньги вкладывают не в "реальный сектор", а в конкретные предприятия. Так в какие именно российские предприятия хочет Минфин насильно затащить чужие деньги? Ответа нам не дано. Если эти вложения надежны и выгодны, то инвесторы, будь они российские или западные, узнают об этом раньше Минфина и осуществят инвестиции без его указаний. Ведь их к этому движет не абстрактный "государственный", а сугубо личный материальный интерес.

На крайний грех, если действительно сотрудники Минфина знают, куда можно выгодно вложить деньги в России, но почему-то не хотят заниматься этим профессионально, им никто не мешает обратить внимание инвесторов на привлекательные объекты вложения капитала. А если таких объектов вложений не найдено, то подход Минфина сводится к тому, чтобы принудительно заставить иностранные банки вести более рискованную (или менее прибыльную) политику, чем они сами находят нужным, то есть действовать прямо в ущерб своим российским клиентам.

Интересно, как обтекаемо высказывается Минфин по скользким вопросам. Например, утверждается, что

Безусловным приоритетом является погашение просроченной задолженности с сроками погашения, начиная с 19 августа 1998 года.

Вопрос о том, кто и за счет чего будет осуществлять это погашение, благополучно обойден. Хотя очевидно, что имеется в виду погашение за счет чистой эмиссии Центробанка. Пусть так - но зачем же надо было устраивать всемирное землетрясение 17 августа? Зачем надо было объявлять дефолт? На эти простые вопросы Минфин отвечать не хочет.

Минфин считает, что Центробанк должен принять меры

по максимальному предотвращению возможности конвертации средств резидентов в иностранную валюту и переводу средств за пределы Российской Федерации.

Все ли читатели этого документа понимают, что "резиденты" - это не иностранные шпионы и не таинственные финансовые магнаты, а просто все мы, жители России, с российским гражданством или без оного? А средства резидентов - это наши с вами собственные средства. Не государственные, не минфиновские, а НАШИ. И вопрос о конвертации или неконвертации этих средств - вопрос исключительно владельцев этих средств. Ведь речь идет о вполне законных средствах, никто не говорит, что они украдены...

В заключение приходится отметить, что сочинив бумагу, заметно уступающую по качеству даже докладу Центробанка, Минфин практически полностью проигнорировал ключевые вопросы фискальной стабилизации, за которые и несет первоочередную ответственность. Доклад Минфина, следовательно, нельзя расценивать иначе как крайне небрежную отписку.