Глава I Теоретические проблемы приватизации

1. Некоторые вопросы методологии сравнения приватизационных процессов в части классификации процессов разгосударствления

Понятия и определения;
Приватизация и собственность;
Принципы приватизации;
Ваучерная и денежная приватизация;
Методики денежной приватизации;
Приватизация и рынок корпоративных ценных бумаг;
Инвестиционные фонды

Понятия и определения

Приватизация и успешное развитие частного сектора, как это открыто или неявно предполагается сейчас в большинстве стран мира, являются в конце ХХ века ключевыми элементами экономического развития. Под приватизацией обычно понимается передача контролируемой теми или иными государственными органами общественной собственности в частный сектор. Закон РФ "О приватизации государственных и муниципальных предприятии в РФ" от 3/71991 понимает под приватизацией "приобретение гражданами, акционерными обществами (товариществами) у государства и местных Советов народных депутатов в частную собственность предприятии, цехов, производств, участков, иных подразделений, выделяемых в самостоятельные предприятия; оборудования, зданий, сооружений, лицензий, патентов и других материальных и нематериальных активов ликвидированных предприятий и их подразделений; долей, (паев, акций) государства и местных Советов народных депутатов в капитале акционерных обществ (товариществ); принадлежащих приватизируемым предприятиям долей (паев, акций) в капитале иных акционерных обществ (товариществ), а также ассоциаций, концернов, союзов и других объединений предприятий". [Приватизация. Сборник Законодательства Российской Федерации и нормативных актов Правительства Москвы. "Союз юристов". М. 1992. с. 70. ]

В Египте принято определение приватизации (тахасхус[термин "тахасхус" - представляет собой неологизм, семантически эквивалентный русскому неологизму "приватизация"]), выработанное ЮЭсЭйд. Оно раскрывается как"передача функций, деятельности или организации из общественного в частный сектор".[Harry G. Miller. Privatizaiton."Business Monthly", June 1993. Cairo. р.30.] К числу форм приватизации в широком смысле следует отнести предоставление производственных мощностей в аренду, субподряд на управление предприятием и передачу предприятия в частный сектор. Классифицируя формы приватизации, А.Славич выделяет три общие ее разновидности:

• "дерегулирование и продажа", когда государственные предприятия продаются частному сектору, или же в сектора, зарезервированные для общественного сектора, допускаются частные предприятия:
• "контрактирование", когда частный сектор согласно договорам с правительством предоставляет услуги или товары, которые ранее предоставлялись государством;
• "возникновение с нуля", когда частный сектор создает, владеет и управляет предприятиями, которыми ранее владело бы или управляло бы государство. [Цит. по: Harry G. Miller. Privatizaiton."Business Monthly", June 1993. Cairo. р.28.] В РФ и АРЕ вторая и третья формы активно применялись с начала политики перестройки и "инфитаха" соответственно.[Политика открытых дверей или "инфитах" была принята в середине семидесятых годов. Под ней подразумевалось сочетание новых частных предприятий с традиционными общественными в целях достижения экономического роста при сохранении социальной стабильности.]

Однако определение предприятий общественного сектора не столь однозначно. [Подробнее см.: L.Gray Cowan. Divestment and Privatization of the Public Sector. Case Studies of Five Countries. W. 1993. P.42.] Р.Х Флойд определяет их как "любую единицу, которой владеет или которую контролирует государство и которая производит и продает промышленные, коммерческие или финансовые товары и услуги населению". [Цит. по: Harry G. Miller. Privatizaiton."Business Monthly", June 1993. Cairo. р.29.] Очевидно к этому определению необходимо добавить определенную оперативную независимость в решении повседневных вопросов, а также соответствие финансовых поступлений в организацию ее продукции. Такое добавление позволяет отличить госпредприятия от других государственных органов, подчеркивая тот факт, что они получают средства для жизнедеятельности от продаж своих товаров и услуг и что они представляют собой самостоятельные юридические лица. В этом определении, таким образом, не проводятся различия между предприятиями, полностью владеемыми государством, и совместными компаниями.

Вместе с тем в Египте под общественным сектором в узком смысле понимаются компании, подведомственные Министерству по делам предприятий общественного сектора, в то время как под государственном сектором - военные предприятия и ряд других. Такие важные компании, как нефтяные, Египетские Авиалинии, Администрация Суэцкого канала и ряд других также не включаются в общественный сектор, а выделяются самостоятельно. Приватизационные программы там охватывали только предприятия общественного сектора в таком узком смысле, оставляя за пределами приватизации ряд отраслей и предприятий.

В России практически все предприятия предполагалось приватизировать. В отличие от АРЕ, где создавались перечни предприятий для приватизации, в РФ такие списки включали предприятия, не подлежащие разгосударствлению [cм.: напр., И.Лысихин. Приватизация государственных и муниципальных предприятий правовое регулирование. "Рынок ценных бумаг". No.5/1994. С. 18 ], причем критерием запрета на приватизацию были размеры и характер производства, а также наличие черт монополизма. Таким образом, в АРЕ понятие приватизации носило более широкий характер, чем в России. Вместе с тем применялось оно к существенно более узкому числу объектов.

Приватизация не является универсальным рецептом для экономического прогресса. Она лишь может усилить конкурентный механизм рыночной экономики, который может включать разные формы комбинаций государственной и частной собственности. Как признают самые ревностные апологеты разгосударствления, "почти во всех странах, где приватизация носила крупномасштабный характер, результаты ее были противоречивы... Приватизация связана с многочисленными трудностями, которые не находят поддержки у определенных слоев населения". [Материалы о расцвете экономики. Приватизация государственных предприятий. Серия докладов по экономическому процветанию. Подготовлено Центром международного частного предпринимательства. Вена 1995. с. 15.]

Приватизация находит свое логическое завершение в развитии рынка корпоративных ценных бумаг, обеспечивая возможность перераспределения приватизированной собственности.. Рынок капитала обычно состоит из двух сегментов - рынка ценных бумаг и кредитного (денежного) рынка. На первом из них корпорации и правительство привлекают дополнительный капитал либо путем подписки индивидуальных и институциональных вкладчиков на акции, либо в виде долгосрочных долговых обязательств, которые в свою очередь обращаются на вторичном рынке ценных бумаг через фондовую биржу или внебиржевой рынок с использованием услуг посредников - брокеров и дилеров. Принципиальным отличием кредитного рынка, на котором обращаются краткосрочные долговые обязательства, является невозможность перепродажи долговых обязательств на вторичном рынке.

Сам по себе рынок корпоративных ценных бумаг является лишь формой, в которой проявляются глубинные экономические и социальные явления, в том числе и связанные с отношениями собственности, например, приватизация. Фондовые рынки могут являться и индикаторами, показывающими состояние экономики. В современном мире традиционно доминирующий инструмент фондового рынка фондовые биржи - уходит в тень. Подавляющая часть торговли облигациями и определенная часть торговли акциями в мире осуществляется через внебиржевой рынок (В США 2/3, а в Германии 4/5 общего числа сделок с ценными бумагами охватывает именно внебиржевой рынок). [См.: С.В.Голубев. Функции фондового рынка в экономике развитых стран. "Финансы" No.6/1995 г. с.25.] Причины этого состоят в том, что слабо подверженные курсовым колебаниям облигации делают невыгодным содержание аппарата бирж, в то время как экономическая функция акций в качестве средства перелива капитала лучше реализуется именно в сконцентрированном виде. Даже на внебиржевом рынке покупка акций обычно совершается по биржевым ценам.

Под ценной бумагой понимается "неделимая совокупность имущественных прав, подлежащих удовлетворению, уступке и безусловной реализации с соблюдением установленной законодательством формы и порядка". Ценные бумаги могут быть именными и на предъявителя. Это различие проводится на основании права эмитента ценных бумаг потребовать от их владельцев идентификации личности по записям в реестре ценной бумаги. От такой классификации следует проводить различие с типономией бланковой и безбланковой форм ценных бумаг, которые различаются по установлению собственника ценной бумаги либо по предъявлению ее сертификата, либо по записям в реестре ценных бумаг. Закон "О рынках ценных бумаг" к этому определению добавляет еще и те родообразующие признаки, что ценные бумаги размещаются выпусками и имеют равные объем и сроки реализации прав вне зависимости от времени приобретения ценной бумаги. [Федеральный закон "О рынке ценных бумаг". Собрание законодательства Российской Федерации. No.17. 22/4/1996.] Интересно отметить, что это добавление фактически оставляет за пределами понятия ценной бумаги, например, векселя, традиционно рассматриваемые в мировой науке, чуть ли не как классический пример ценной бумаги.

Под эмитентом понимается юридическое лицо, "несущее от своего имени обязательства перед владельцами ценных бумаг по реализации их прав ценных бумаг". Владельцы ценных бумаг могут называться "инвесторами ценных бумаг". Под брокерской деятельностью понимается совершение сделок с ценными бумагами в качестве поверенного или комиссионера на основе договора поручения или комиссии. Под дилерской деятельностью понимается скупка - продажа акций от своего лица путем публичного объявления цен. [См.: Рабочая группа экспертов при Комитете Государственной Думы по бюджету, налогам, банкам и финансам. Закон "О рынке ценных бумаг" (проект). "Рынок ценных бумаг". No.16/1994.] Брокеры, дилеры, биржи и тому подобные организации называются профессиональными участниками рынка ценных бумаг.

Развитие приватизации в теории должно привести к созданию экономической среды с разветвленной сетью акционерных обществ, основной задачей которых становится формирование капитала, необходимого для их нормального функционирования. Такая среда должна помочь рентабельным предприятиям - эмитентам быстро привлечь через рынок ценных бумаг капитал для развития эффективного конкурентоспособного производства, инвесторам - выгодно вложить свои сбережения в инвестиции, а остальным участникам фондового рынка - получить соответствующие доходы от правильного сочетания интересов инвесторов и эмитентов. Как отмечали А.Датт и Б.Гибсон: "Государство и частные предприятия могут сосуществовать в состоянии устойчивого равновесия, если государственный и частный сектора гибко реагируют на изменение уровня прибыли в частном секторе, соответственно приобретая или приватизируя капитал. Без такого общественного согласия (бывшие централизованные - С.Г.) экономики неизбежно придут либо к доминированию капитализма, либо назад к социализму". [Цит. по Л.Тейлор. Постсоциалистический переход с точки зрения экономики развития. "Мировая экономика и международные отношения" No.1/1993 с.61-62.]

Таким образом, целями деятельности фондового рынка в условиях дерегулирования экономики должны стать:

• обеспечение перехода государственной собственности в частные руки на более или менее справедливой основе;
• мобилизация и рациональное использование финансовых ресурсов в инвестиции;
• обеспечение перелива капитала для структурных изменений в экономике;
• обеспечение и гарантирование доходов инвестора;
• отработка акционерного механизма управления предприятиями и формирование новых институтов вертикального управления.

Приватизация и собственность

Важным представляется и тот факт, что в общем случае приватизация не связана напрямую с проблемой формы собственности. Понятие собственности имеет два значения. С юридической точки зрения собственность это владение имуществом или в обыденном смысле, само имущество. С другой стороны, в экономическом смысле понятие собственности включает в себя всю совокупность экономических отношений общества. Собственность как общественное отношение не только дает определенные права, но и накладывает обязательства на собственника по отношению к обществу и предполагаемому выразителю его интересов - государству. Отношения собственности никак не ограничиваются формальной передачей ее из рук государства в руки негосударственных структур или частных лиц. Например, можно говорить о приватизации земли в условиях как наличия, так и отсутствия понятия юридической частной собственности на землю. [См.: напр., А.Еремин. Теория и практика собственности в современной экономике. "Экономист". No.10/1994. С.5]

В определении, принятом автором, под приватизацией понимается именно передача функций, организации использования или управления собственности с акцентом на объект этой передачи. Между тем "в собственности главным является не объект, а субъект, - отмечают Л.П.Евстигнеева и Р.Н.Евстигнеев.- Собственность как экономическая категория есть система субъектов общественного производства". [Л.П.Евстигнеева. Р.Н.Евстигнеев. Управляемость экономикой...] Н.Иванов в этой связи отмечает, что только "взаимодействие механизма рынка, институтов гражданского общества и правового государства, базирующегося на моральных традициях, и образует систему прав частной собственности". [Н.Иванов. Российская приватизация и альтернативные модели общественного развития. "Мировая экономика и международные отношения" No.2/1995. с.90.] "Бесплатное (или почти бесплатное) распределение собственности, - указывает В.Гутник, - по существу вообще не создает институт частной собственности, поскольку в процессе приватизации не возникает отношений договорного типа между обществом и собственниками, включающих обязательства и имущественную ответственность последних". [В.П.Гутник. Рыночные институты и трансформация российской экономики. "Мировая экономика и международные отношения" No.7/ 1995.]

Требуется отметить, что в общественном мнении наблюдаются глобальные изменения, объективно способствующие приватизации, а именно, переход к представлению о том, что предприятия, а следовательно, и его сотрудники являются не субъектом, но объектом приватизации, которую проводит правительство независимо от воли трудовых коллективов. [M.Jarosz, M.Kozak. The Functions and Role of Worker Self-Management. в кн. G.Shell (ed.) Labour Relations in Transition in Eastern Europe. Berlin-N.Y. Walter de Gruyter & Co., 1991. С.16-34.] Косвенно это подтверждается и тем, что в России руководители ваучерной приватизации к тому моменту, когда процесс стал необратимым, ввели понятие "настоящего" или "стратегического" собственника, на которого и следовало ориентироваться, вместо "трудовых коллективов", на которые ранее ставился акцент. "Тем самым, - отмечал А.Еремин, - косвенно признано, что "правовой собственник" - это нечто как бы "ненастоящее"". [А.Еремин. Теория и практика собственности в современной экономике. "Экономист". No.10/1994. с.44.] Вместе с тем, по мнению А.Бузгалина, это может и увеличить сопротивление предприятий, как субъектов экономики, приватизации. [На пути к экономической демократии. Международный опыт. (под ред. А.Бузгалина). М. "Третий путь". 1994. т.2.с.101.]

Приватизация не обязательно является и процессом, направленным против обобществления производства в широком смысле. В общем виде она касается только форм такого обобществления и механизма его осуществления, который просто принимает непрямые формы. Характерным примером этого как раз и является Египет и некоторые другие арабские страны. В косвенном виде это подтверждается активной защитой "левыми" экономистами схем участия трудящихся в управлении производством типа "ЭЗОП", что, будучи одной из форм разгосударствления собственности, с их точки зрения, не препятствует обобществлению производства. [См.: напр., На пути к экономической демократии. Международный опыт. (под ред. А.Бузгалина)...,. Э.Рудык. Мировая тенденция- демократизация собственности. "Независимая газета" 14/03/1996.] Теоретики китайских реформ используют интересный термин "общенациональная хозяйственная деятельность", имея в виду обобществление производства, отраженное в многоукладной экономике. [См. напр.,: В.Д.Гельбрас. Реформы в КНР: проблема оценки итогов. "Мировая экономика и международные отношения" No.7/1995 г. с.27.]

В аналитической части отчета Счетной палаты РФ о деятельности ГКИ, РФФИ и ФУДН подчеркивается, что сущность "упразднения" частной собственности состоит в переходе от "частного (единоличного) владения физическими средствами производства к общественному формированию, управлению и владению постоянно возрастающей долей всей совокупности производительных сил общества". [Счетная палата Российской Федерации. Отчет о проверке центральных аппаратов государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом, Российского фонда федерального имущества, Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) при Госкомимуществе России. М. 1996. с.5.] Следуя еще дальше, немецкий ученый В.Белоцерковский вводит новое определение частной собственности: "Частной собственностью человека является продукция его труда (или выручка за нее, или его доля в продукции трудового коллектива) независимо от того, на каких средствах производства, своих или чужих, продукция выработана". [На пути к экономической демократии. Международный опыт. (под ред. А.Бузгалина). М. "Третий путь". 1994. т.I. с.153.]

Принципы приватизации

Основным принципом, из которого вытекает концепция приватизации, служит положение о существовании пределов возможностей правительства в части повышения эффективности производства, о том, что некоторые предприятия более эффективно управляются частным сектором. Этот принцип обоснован, главным образом, эмпирически, исходя из того, что некоторые страны, полагавшиеся на частный сектор как источник экономического роста, добились лучших результатов, чем некоторые другие страны, которые делали ставку на государственный сектор.

Теоретически этот принцип исходил из того, что государственный сектор, как правило, защищен от конкуренции либо посредством специальных актов, либо субсидий, дотаций и фискальных, таможенных и прочих мер. Кроме того, государственные предприятия, как правило, лишены базового свойства рыночной экономики - стимула к максимизации прибыли.

В сочетании с централизованным планированием государственный сектор экономики создает ряд новых проблем - снижение регулирующей функции цен, избыточную занятость и отсутствие связи доходов работников с результатами их труда, утяжеление промышленности за счет поддержания морально, но не физически устаревшего оборудования, что, между прочим, ведет и к увеличению доли тяжелого физического и неквалифицированного труда за счет работы на устаревшем оборудовании. [См. Материалы о расцвете экономики... с. 15.] "Государственное регулирование и социальный реформизм, - утверждал Е.Гайдар, - позволяют избежать взрыва низов, но сами по себе они не ведут к экономическому прогрессу". [Е.Т.Гайдар. Государство и эволюция. М. "Евразия". 1995. С. 33] В дополнение к этому М.Мобиус отмечает, что предприятия, находящиеся в государственной собственности неизбежно порождают конфликт интересов между избираемым политическим руководством и администрацией государственных предприятий. [См. М. Мобиус. Руководство для инвестора по развивающимся рынкам. М. "Атон" 1995. С.68.]

Тем самым теоретики приватизации неявно предполагают, что микроэкономическая эффективность играет более важную, чем характерная для государственных предприятий макроэкономическая в общем экономическом росте. Этот вывод представляется более чем спорным. В самом деле, при более широком понимании экономики как науки о распределении ресурсов с целью достижения максимального потребления сразу бросается в глаза, что оптимальное для конкурентной рыночной экономики предприятие должно иметь неиспользуемые производственные резервы для компенсации возможного неожиданного повышения спроса или падения предложения (например, в случае уничтожения предприятий - конкурентов в результате стихийного бедствия), агрегированная сумма которых, как можно показать математически с использованием методов теории управления запасами, всегда будет больше, чем централизованные резервы, общие для отрасли экономики. Э.Мандель эмпирически показал, что реальная эффективность утилизации производственных факторов в СССР была, по меньшей мере на 1/5 больше, чем в капиталистическом мире. [Э.Мандел. Власть и деньги. М. "Экономическая демократия". 1992. С.39.]

Л.Тейлор отмечает: "В реальности практически нигде производственные отрасли не были продуктом частной инициативы... Сотрудничество и разделение контроля над отдельными секторами экономики между государством, иностранными корпорациями и местным частным капиталом в течение десятилетий были обычной практикой в развивающемся мире... Повсеместное распространение смешанной собственности отражает тот факт, что эффективные крупные капиталистические предприятия не могут существовать без поддержки со стороны государства". [Л.Тейлор. Постсоциалистический переход ... с.62.] Часто утверждается, что мировой опыт (в том числе и АРЕ) свидетельствует, что "эффективность экономики в минимальной степени зависит от формы собственности и в максимальной - от качества управления". [См.: напр., Счетная палата Российской Федерации... с.6].

Ваучерная и денежная приватизация

Ключевым моментом организации приватизации является выбор между ваучерной (чековой) и денежной приватизацией. Ваучерная концепция, характерная для бывших социалистических стран, исходит из того, что государственная собственность представляет собой комбинацию или сумму имущественных прав всех граждан - собственников, и раздел государственного имущества поровну среди всех жителей страны представляет собой наиболее простую форму разгосударствления.

С точки зрения теории игрового поведения, можно отметить, что в этих условиях стороны воспринимают ситуацию ваучерной приватизации (то есть появление ценных бумаг, выражающих определенную конечную стоимость приватизируемых предприятий, или раздел конечной же общей собственности) как игру с закрытой суммой, то есть создают ситуацию, когда их поведение направлено не на развитие народного хозяйства в целом, но на увеличение своей доли в нем даже ценой общего экономического спада. В этой ситуации государство должно играть роль защитника интересов совокупности элитных групп в целом против отдельных подгрупп или отдельных их членов, то есть роль государства через свои перераспределительные функции должна увеличиваться в лице фискальных органов, органов финансового контроля и др., что ведет к общему увеличению влияния государства в обществе. А это противоречит основной задаче разгосударствления - уменьшению этого влияния.

Привлечение новых социальных групп (ваучерных и финансовых спекулянтов и др.) в управление реальной экономикой при ваучерной приватизации ведет к острым конфликтам между старыми (директорами и традиционными банковскими и финансовыми группами ) и новыми элитами, а следовательно, к политической и общей нестабильности. Конфликты интересов мешают достижению консенсуса в части общего увеличения национального дохода.

Существеннейшим недостатком ваучерного механизма является и то, что он нарушает нормальную работу всех финансовых инструментов общества. С точки зрения финансового обращения, ваучер представляет собой ценную бумагу, а с другой стороны, он не связан напрямую с денежным механизмом и не учитывается, например, статистикой в индексе М2. В условиях, когда монетарные и фискальные органы страны технически не в состоянии учитывать реальное влияние новых ценных бумаг на денежное обращение и оперативно реагировать на него (что чаще всего характерно для больших стран), введение приватизационных чеков в обращение, ничем не подкрепленных в реальном секторе, при отсутствии инвестиционного бума разрушает не только обращение на рынке корпоративных ценных бумаг с катастрофическим падением курса акций в силу превышения агрегированного предложения над спросом, но и другие области денежного обращения.

Здесь в связи с вопросом о степени сложности управления и контроля за государственной финансовой политикой интересно отметить, что Лэнс Тейлор по отношению к экономическим реформам предлагает различать "большие" и "малые" страны. "Разделение между ними удобно провести по численности населения, где-то между 20 и 50 млн. По этому критерию Россия Китай и Вьетнам (и Египет - С.Г.) относятся к большим, Венгрия, Чехословакия и Куба - к малым государствам, а Польша, вероятно где-нибудь посередине". [Л.Тейлор Постсоциалистический переход... с.66.] Модели экономического развития у больших и малых стран существенно различаются. Можно предположить, что катастрофическое социальное размежевание, произошедшее в РФ, особенно в сравнении с опытом Чехословакии, отражает это различие.

Представляется, что ваучеры в той части, в какой они являются государственными ценными бумагами, требуют постоянной и тщательной опеки со стороны эмитента, которым является государство, чего не произошло, например, в России. [Неэффективность государственных органов ГКИ, РФФИ и других в области управления рынком ваучеров убедительно показаны в: Счетная палата Российской Федерации... с.20-66.] Государство может и должно иметь право выкупа ваучеров по требованию инвесторов, в том числе и в целях повышения ликвидности. В этом случае в сфере обращения ваучеров начинает действовать более полный механизм фондового рынка. На июль 1994 года (завершение чекового этапа приватизации) стало ясно, что основная часть несвязанного с приватизированными предприятиями населения предпочли либо продать свои ваучеры, либо вложить их в Чековые Инвестиционные Фонды (ЧИФы), минимизировав собственную прибыль.

Декларируемая социальная справедливость ваучерной приватизации для "больших" стран также не выдерживает критики. Механизм действия рынка ваучеров практически выводит низкооплачиваемые слои населения из возможности принимать участие в приватизации предприятий, а трудящиеся, как правило, оказываются под влиянием элитных групп и действуют в их интересах. Е.Гайдар откровенно это признал, согласившись с определением российской приватизации как "номенклатурной" и заметив, что "другой приватизации вообще нигде не было, да и быть не могло: везде и всегда перераспределение собственности протекало в интересах правящей элиты". [См. "Известия" 10/1/1995, а также Е.Т.Гайдар. Государство и эволюция. М. "Евразия". 1995. Сс. 150-170.]

Более того, в условиях резкого падения производства и реструктуризации экономики, когда и не предполагается, что старые предприятия должны сохраниться, даже права владения, де факто, не приносят ожидаемых дивидендов, что и не удивительно, так как реально приватизационные чеки не представляли собой нового капитала - ваучеры как ценная бумага носили временный характер и "погашались" после приватизации. Не приходится ожидать от предприятий желания выплачивать дивиденды новым собственникам, не принесших с собой новых активов. Например, в Санкт-Петербурге на один ваучер номинальной стоимостью в 10000 руб. можно было приобрести акций в среднем на 500 руб. с максимальным годовым дивидендом в 1000 руб., что эквивалентно стоимости одной поездки в общественном транспорте. В ЧИФе "Генеральный" дивиденды в 1994 году составляли 39 руб. на 1000 рублевую акцию [см. Ю.Ермоленко. Приватизация... "Правда" 20/6/1996] при банковской учетной ставке более 100%.

С другой стороны, суммарная рентабельность спекулятивных сделок в России на разнице между реальной ценной производственных активов и рыночной ценой ваучеров превышала 10 000%. [См. "Независимая газета". 10.12.1995.] Понятно, что ее результатом стало появление новой элитной группы, обеспечивающей свое существование поддержкой правительства. Однако, здесь следует отметить, что реформаторская пропаганда в России в этом вопросе всегда была достаточно двусмысленной: власть, устами президента Б.Ельцина, провозглашала свое стремление создать "не сотни миллионеров, а миллионы собственников".

Вместе с тем, обеспечивая себе сверхприбыли на спекулятивных операциях на рынках ценных бумаг, новые элитные группы избегают инвестиций в реальную экономику и вступают в объективное противоречие с экономическим развитием общества в целом, чьи интересы формулируются "старыми" элитными группами - директорами или "промышленными капиталистами". Не только промышленная буржуазия и директора, но все общество выступает против правительства, выражающего интересы финансово- спекулятивной буржуазии. Правительство же, в свою очередь, оказывается не в состоянии уйти от давления им же созданного финансового монстра. Удивительно точная аналогия проводится между социальной ситуацией в России 90-х годов и во Франции времен Луи Филиппа, описанной К.Марксом. [См. К. Маркс. Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 гг. Соч. Т.12.] Конфликт в верхах между промышленной и финансово-компрадорской буржуазией усиливается ваучерной приватизацией и принимает крайне острые формы. Можно предположить, что лучшее объяснение трагических событий октября 1993 года может быть найдено именно здесь - в столкновении между промышленными и финансовыми элитами.

Денежная приватизация отражает попытки компромисса между промышленниками и финансистами. Привлечение денежного капитала в производственный сектор играет на руку развитию экономики в целом, повышая ее конкурентоспособность. Операции на рынках ценных бумаг перестают играть роль "вещи в себе и ради себя" и становятся функциональным механизмом рыночной экономики, ориентированной на развитие производства. Именно такое развитие ситуации может сделать выгодным для предприятий как субъектов экономики выплату дивидендов "ваучерным" собственникам. На примере АРЕ можно утверждать, что в условиях умеренно высоких процентных ставок денежная приватизация может выполнить разгоняющую функцию для производственного сектора, находящегося в состоянии стагнации.

Методики денежной приватизации

Существует несколько основных технических методик проведения денежной приватизации:

1. прямая открытая продажа акций (полностью или с сохранением доли за государством) государственных предприятий. Этот механизм был избран, например, в Египте, в Венгрии и на Ямайке. Он требует предварительной корпоратизации государственных предприятий. Его существенным недостатком является тот факт, что в условиях слаборазвитого фондового рынка открытая продажа акций является дорогостоящим и трудным с технической стороны делом, когда существует опасность социального недовольства приватизацией;
2. аукционная продажа акций населению. Она применялась в Мексике, в Венгрии и частично, например, при приватизации "Истерн Тобакко" в АРЕ;
3. ликвидация предприятия и распродажа его имущества в целях выплаты задолженности. Этот крайний метод применялся в Польше при распродаже промышленных предприятий;
4. разукрупнение крупных промышленных конгломератов с последующей продажей их по частям. Разделение прежних организационных структур с последующей приватизацией часто происходило в России;
5. передача предприятия в руки трудового коллектива. Наиболее известным примером являются программы типа "ЭЗОП" в США;
6. аренда и субподряд государственной собственности частным сектором.

Существенным недостатком денежной приватизации является ее медлительность. Можно утверждать, что денежная приватизация не совместима как ключевой фактор с "шоковой" терапией экономики при условии обеспечения развития реального сектора экономики. Различные страны, как Замбия или Египет, неоднократно были вынуждены откладывать приватизационные процессы в целях избежания продажи предприятий за бесценок. В Египте, по мнению специалистов фондового рынка: "Люди, проводящие приватизацию, не знают, как быть, и идут по пути наименьшего сопротивления - не продавать, или продавать маленькие пакеты акций". [Mark Huband. Egypt Sell-offs fail to keep pace. "Financial Times". 27/11/1997. L.] В Замбии, к тому же, затягивание разгосударствления в условиях макроэкономического кризиса снижает рыночную стоимость предприятий, создавая тем самым порочный круг - снижение цены ведет к затягиванию приватизации, а оно вызывает падение цен на предприятия и бегство капиталов из страны, что вынуждает правительство затягивать приватизацию.

В Мексике, где на начальном этапе денежной приватизации ее пытались форсировать, сразу начались упреки в распродаже предприятий за бесценок лицам, приближенным к правящей партии. Аналогичные проблемы встали и в России на этапе форсированных денежной приватизации и залоговых аукционов, когда, например, 51% акций ОКБ имени Сухого и 50% акций Арсеньевской авиационной компании "Прогресс" были выставлены на залоговый аукцион (и тут же реализованы) за 2 млн. долл. США и 1 млн. долл. США соответственно. И это при том, что цена одного самолета СУ-31 и СУ-35 составляет порядка 10 млн. долл. США, а вертолета Ка-50 "Черная акула" производства "Прогресса" - 6-8 млн. долл. [См. Ю.Ермоленко. "Правда" 20/6/1996.]

Таким образом, сопоставляя концепции ваучерной и денежной приватизации, необходимо рассматривать две сферы - чисто экономическую и социальную. Экономически, по крайней мере в кратко- и среднесрочной перспективе, для "больших" стран (по классификации Тэйлора) денежная приватизация располагает значительными преимуществами перед ваучерной, ибо эмпирически известно, что она не ведет к катастрофическому падению национального дохода и ВВП, что особенно заметно, если применять в системе национальных счетов не ВВП, а совокупный общественный продукт. Если же государство, проводящее реформы, ставит перед собой задачу скорейшего создания и укрепления новых социальных групп - новой буржуазии, то необходимость ваучерной приватизации становится более явной.

Приватизация и рынок корпоративных ценных бумаг

Роль фондового рынка в экономике страны определяется исторически сложившимися условиями кредитной системы, долей акционерных предприятий в производстве ВНП или СОП, степенью рассредоточения собственности на ценные бумаги и значением акций и облигаций как объекта помещения капитала, развитостью рынка и участием финансовых институтов в его обороте. Немаловажную роль играют и традиции привлечения капитала. Например, для частных предприятий арабского мира характерно желание избегать выпуска акций своих предприятий, сохраняя при этом полный контроль над ними за счет привлечения дополнительного капитала только в виде займов. С другой стороны, спецификой мусульманских стран был недвусмысленно изложенный в Коране запрет на получение ссудного процента, который способствовал развитию фондового рынка путем расширения предложения свободных денег на рынке. Аналогичные традиции видимо довлеют и над российским деловым менталитетом значительной части новых частных предпринимателей.

Хорошо развитый рынок капитала является ключевым моментом для привлечения внутренних сбережений и иностранных инвестиций для приватизации, при условии, что база самой приватизации уже создана. "В целом, - утверждает Центр международного частного предпринимательства (США),- программы приватизации вряд ли могут осуществляться в странах с недоразвитыми рынками капитала". [Материалы о расцвете экономики... с.10.] "Приватизация попросту является незавершенной без развития надлежащим образом функционирующего и конкурентоспособного финансового сектора",- пишет в докладе Всемирного Банка Клавдия Моргенштейн. [К.Моргенштейн... "Рынок ценных бумаг" No.15/1994 г.] Прежде всего он дает возможность приватизации путем прямых продаж ценных бумаг через биржу. Но даже в случае отказа от продаж акций через биржу фондовый рынок играет очень важную роль в общем состоянии инвестиционного климата в стране через повышение ликвидности и прозрачности предприятий, а следовательно, и притягательности ценных бумаг для частных и институциональных инвесторов.

Вместе с тем следует иметь в виду, что ряд экономистов, прежде всего, марксистов и кейнсианцев, имеют другое мнение по этому вопросу. Так, Лэнс Тейлор пишет: "Создание фондовых рынков... имеет лишь косвенное отношение к приватизации. В большинстве развивающихся стран биржи представляют собой площадки для маскарадов, где правящий генералитет и политики проделывают фокусы с ценами на акции государственных компаний". [Л.Тейлор. Постсоциалистический переход... с.12.] Это верно и для России, и, хотя и в меньшей степени, для Египта. Фокусы на рынке первой по-настоящему ценной бумаги России - ваучера привели к тому, что ваучер, на который в конечном счете оказалось возможным купить активов более чем на 2000 долл. США, котировался почти все время своего существования по цене эквивалентной примерно 10 долл. На Украине на приватизационный сертификат приходилось активов на 45-48 тыс. долл. США, а котировались они на фондовом рынке по 250-300 долл. [Г.Артеменко Школа Великого обмана. "Альтернативы" No.4/1995. С.34.]

В теории взаимное влияние приватизации и рынка ценных бумаг имеет два основных аспекта. С одной стороны, наличие развитого фондового рынка стимулирует приватизацию путем мобилизации внутренних и международных финансовых ресурсов. Приватизация привлекает иностранных инвесторов на фондовые рынки. При развитом рынке принятие решений о приватизации существенно облегчается. Индикаторы рынка показывают текущее состояние финансовой системы - размер рынка, уровень ликвидности, возможности абсорбции свободных ресурсов - все ключевые факторы, влияющие на решение как, что и когда продавать. С другой стороны, наличие инфраструктуры рынка дает тот необходимый механизм распределения акций, который позволяет во многом справиться с социальными последствиями приватизации. Надо отметить, что эмпирически известно, что отсутствие развитого фондового рынка не обязательно является препятствием для успешной реализации программ приватизации, как это произошло, например, в Польше. [Hovagumian Andre. The Role of Capital Markets in Privatization. National Bank of Egypt. Commemoration Lectures Program. Cairo 1993. р.8.] Относительно прозрачности рынка можно заметить, что процесс передела собственности в России, конечно, находит свое отражение в виде информации о деятельности фондового рынка, но гораздо лучшем зеркалом является не фондовый рынок, а выросшее количество убийств новых богачей..

Крайне важно, что приватизационные мероприятия рождают дополнительные требования к финансовому сектору страны. Приватизируемые фонды предприятий или сами компании требуют наличия свободных финансовых ресурсов в стране. Этот дополнительный спрос должен быть проанализирован для того, чтобы понять, может ли финансовый рынок страны удовлетворить эти новые потребности. Рост существующих предприятий не должен быть ограничен в своем доступе к финансовым ресурсам, а приватизация не должна препятствовать развитию реального сектора экономики. Можно лишь сожалеть, что именно это и произошло в России.

Эффективное функционирование развивающихся фондовых рынков требует, по выражению Управляющего по странам Центральной Азии, Ближнего Востока и Северной Африки Международной Финансовой Корпорации Андре Ховагимьяна, следующих ключевых элементов:

"1) развития новых институтов; 2) наличия соответствующего регулирования и юридической базы для фондового рынка; 3) наличия эффективной и здоровой системы работающих брокеров; 4) наличия критической массы дилеров и брокеров".[Hovagumian Andre. The Role of Capital Markets... р.3.]

Основными поставщиками инвестиционного капитала на рынках ценных бумаг являются институциональные инвесторы, для которых характерна относительная стабильность предложения капитала. Ряд стран, столкнувшихся с проблемой отсутствия свободных активов, как например, Чили в 1985-90 гг., решал ее путем разрешения приватизируемым страховым компаниям, пенсионным фондам, фондам взаимопомощи и т.д. инвестировать в приватизацию. [См.: Ibid. р.4.] Такой же подход использовался в Польше и Чешской республике. В АРЕ банкам и страховым компаниям было разрешено создавать свои инвестиционные фонды. Для такого рода институциональных инвесторов характерны постоянные и устойчивые источники денежных поступлений долгосрочного характера.

Банки являются поставщиками капитала на рынок ценных бумаг в меньшей степени, так как их деятельность сильно зависит от экономической конъюнктуры и кредитной политики государства. Важным фактором инвестиционного предложения являются и индивидуальные инвесторы, а также их объединения - инвестиционные фонды (денежные) и общественные организации - ассоциации работников предприятий, торговые центры, профсоюзы, учебные заведения, церковь и т.п. Предпринимательский сектор, в том числе и государственные предприятия, правительства и местные органы власти, на фондовом рынке представляют предложение.

Функционально фондовый рынок может быть поделен на первичный и вторичный. Главная функция первичного рынка - мобилизация и централизация капитала, то есть превращение относительно мелких диверсифицированных денежных средств населения в крупный капитал, обеспечение быстрого перелива сбережений в инвестиции. Вторичный фондовый рынок служит средством постоянного перехода капитала из одной формы в другую, что дает возможность использовать средства, ранее вложенные в ценные бумаги, в других приложениях. Это накладывает основное требование и принцип функционирования вторичного рынка - ликвидность.

Фондовый рынок опосредует перераспределение капиталов, национального дохода в денежной форме и прибавочной стоимости между отраслями народного хозяйства и предприятиями. Денежные капиталы, привлекаемые на вторичный и частично на первичный рынок, перераспределяются и выплачиваются в виде комиссионных вознаграждений за посредничество, дивидендов и процентов, а также спекулятивной прибыли в виде курсовой разницы и учредительской прибыли.

Одна из функций рынка корпоративных ценных бумаг состоит в формировании прав собственности. Покупка акций означает возникновение прав собственности как на получение части прибыли компании, так и на реализацию права участия в ее деятельности. При этом увеличение количества акций у одного владельца на определенном пороговом уровне означает превращение совокупности его акций в контрольный пакет, позволяющий напрямую воздействовать на ход производства и управления.

Обслуживая движение ссудного капитала, рынок ценных бумаг активно воздействует на ход производства через цены акций и облигаций. Хотя текущие цены на ценные бумаги определяются целым комплексом факторов экономического, политического, психологического, географического, чисто биржевого характера, в долгосрочном плане фактор, определяющий тренд ценных бумаг, это прибыльность корпорации-эмитента, а опосредованно - эффективность производственного процесса.

Если текущий рынок ценных бумаг акционного характера напрямую зависит от таких факторов, как доходность компании, государственное регулирование операций с ценными бумагами и доходность государственных казначейских обязательств, инфляция, спекулятивные транзакции, межстрановое движение капиталов и так далее, а сам влияет на производство в виде воздействия динамики курсов акций на межотраслевой перелив капиталов, колебания учредительской активности, финансирование корпораций, в том числе и через привлечение ими займов, то рынок облигаций внешне оторван от процесса воспроизводства. Тем не менее связь между ними существует в виде постоянной и растущей потребности предприятий в заемном капитале. Кроме того, источником выплаты процентов является реальная прибыль корпораций. Наконец, сам процент по облигациям зависит от величины ссудного процента и в конечном счете определяется спросом со стороны производства на денежные средства.

Участников рынка корпоративных ценных бумаг можно грубо поделить на четыре группы по их возможному поведению. Эмитенты - администрации предприятий или крупные собственники (холдинги, финансово-промышленные группы) определяют характер выпуска новых эмиссий акций. Стратегические инвесторы заинтересованы в производственном партнерстве с предприятием ("дружественный" вариант), либо в устранении его как конкурента ("враждебный" вариант стратегического инвестора). Крупные портфельные инвесторы - это чековые или паевые инвестиционные фонды, а также другие органы, заинтересованные в максимизации своих прибылей, а не в контроле над предприятием. Последними среди участников рынка следует назвать индивидуальных частных инвесторов, которые практически лишены возможности целенаправленно влиять на него.

Инвестиционные фонды

Концепция создания инвестиционных фондов исходит из необходимости аккумуляции требующих высоких ликвидности и доходности индивидуальных потребительских сбережений населения в целях их инвестирования в приватизацию и вообще в ценные бумаги. Такие фонды, которые могут принимать существенно различные формы, тем не менее часто называются по родовому признаку общим терминов "взаимные фонды". Следует различать институциональные фонды аккумуляции средств населения - пенсионные, страховые и т.д. и инвестиционные.

Институциональные фонды в странах с развитой рыночной экономикой по масштабам мобилизации свободных денежных средств не уступают банкам, но основную часть собранных средств используют для вложений в ценные бумаги. Полученная прибыль используется на повышение пенсий, страховых выплат и тому подобного. Важно, что они не являются ни государственными, ни частными учреждениями, а представляют собой особую форму общественной собственности. В экономике Египта исторически со времен социально ориентированной политики президента Насера роль институциональных фондов очень важна.

Характер мобилизации средств инвестиционными фондами носит принципиально иной характер. Помещая деньги в пенсионные или страховые фонды, население по существу осуществляет сверхдолгий (20-40 лет) депозит. Покупатель же ценных бумаг инвестиционных фондов делает инвестиции с более высоким риском, чем в депозитной форме (хотя и с меньшим, чем инвесторы в предприятия). В инвестиционные фонды должны вкладывать средства люди, которые хотят получать гарантированный доход ежегодно, а не через несколько десятков лет.

С точки зрения характера средств населения следует различать несколько типов сбережений. Потребительские сбережения, которые представляют собой сбережения, предназначенные для потребления в течении достаточно короткого времени и имеющие определенную потребительскую цель, следует отличать от инвестиционных сбережений, которые совершаются без определенной потребительской цели, а ради получения дополнительного дохода в будущем. Инвестиционные сбережения появляются, когда потребности индивида удовлетворены за счет текущих доходов или кредита, и, с его точки зрения, нецелесообразно использовать приращение дохода на увеличение потребления. Они характерны для экономик с широкими слоями населения, имеющими средние доходы, связанные чаще всего с трудовой деятельностью. Приходится отметить, что реформы в России практически полностью "вымыли" такие страты населения. Для АРЕ с ее специфической новой и новейшей историей они вообще никогда не были характерны.

Потребительские сбережения следует отличать и от текущих сбережений - остатков наличных денег у населения при потреблении регулярно получаемого дохода. Потребительские сбережения характерны для России в силу специфики потребительского рынка и особенностей потребительского спроса: практического отсутствия системы потребительского кредита, дающего возможность приобретать товары длительного пользования, а также системы долгосрочного ипотечного кредитования.

Таким образом, для большинства населения РФ денежные средства, используемые на приобретение товаров длительного пользования, оплату отдыха, обучения, медицинские услуги, сбережений на старость, остаются наиболее типичными формами сбережений. Вместе с тем именно они наиболее обесцениваются в условиях инфляции, и при этом наблюдается своего рода эффект акселерации - чем выше цены, тем больше нужно сберегать, чтобы приобрести желаемый товар или услугу, и тем быстрее обесцениваются накопленные средства. Естественно, что в таких условиях население начинает искать формы накопления, позволяющие защитить сбережения от обесценивания, что находит свое отражение в повышении инвестиционной активности населения.

В основе существования денежных инвестиционных фондов лежит понятие паевой собственности. Вступая в фонд, инвестор приобретает инвестиционный пай, становясь равноправным совладельцем фонда. Активы фонда передаются в доверительное управление управляющим компаниям, главная цель которых состоит в максимизации этих активов и соответственно увеличении стоимости каждого отдельного пая. Управляющая компания может формировать инвестиционный портфель, используя различные финансовые инструменты. Необходимость создания инвестиционных фондов в АРЕ вызывалось следующими обстоятельствами:

• средства, принадлежащие широчайшим слоям населения, в совокупности представляли собой значительную сумму;
• тщательный подбор специалистами фондов предприятий должен был восстановить доверие общества к финансовому рынку и послужить катализатором прямых инвестиций;
• активы мелких вкладчиков представляли собой серьезную опору для египетских финансистов в конкурентной борьбе с западными институтами на местном рынке;
• участие широких масс населения давало возможность государству получить столь необходимую общественную поддержку программе приватизации. В России к этим соображениям добавлялось еще и то, что активы фондов шли в основном на рынки высоколиквидных ценных бумаг, в том числе и на приобретение государственных ценных бумаг, помогая решить проблемы финансирования бюджета.

Если сравнивать паевые инвестиционные фонды и ЧИФы (чековые инвестиционные фонды) в России, то становится очевидным, что первые аккумулируют денежные средства населения и размещают их далее на коммерческой основе. В ЧИФах же собирали ваучеры - разовый и узкоспециальный инструмент, которые должны были быть обменены только на акции производственных предприятий. Председатель Совета Директоров Первого Ваучерного Фонда А.Фетисов отмечал, что "с официальной точки зрения ЧИФы - это государственные (по своим задачам) организации, занимающиеся аккумулированием средств населения и обменом их на акции предприятий. Хотя ЧИФам и не запрещена спекуляция на фондовом рынке, она всячески ограничивается и не одобряется. Сами ЧИФы и их акционеры считают фонды организациями для извлечения дохода, т.е. коммерческими". [А.А.Фетисов. Чековый или инвестиционный. "Рынок ценных бумаг". No.2/1994 с.34. ] Ваучер мог быть реализован один раз. Даже чисто теоретически для ЧИФов было бы просто тяжело профинансировать свою деятельность по сбору приватизационных чеков в течении 1993 г., пока их акции не начнут приносить дивиденды.

На практике положение ЧИФов усугублялось еще и тем, что ваучеры не приносили никаких реальных инвестиций на само предприятие. Выручку от аукционов получал государственный орган, как правило, фонд имущества. Таким образом, реальной задачей трудовых коллективов и дирекции предприятий фактически стало недопущение "ваучерных акционеров" до прибылей, так как они не принесли с собой реальных инвестиций. Вместе с тем ваучер стал не "одноразовым талоном", а фактически первой полноценной ценной бумагой. Более того, де факто он лег в основу российского рынка ценных бумаг, и ЧИФы как коммерческие организации смогли существовать только за счет операций с ним на рынке ценных бумаг, а не получая доход от деятельности предприятий. [См.: А.А.Фетисов. Мифы и ЧИФы. "Финансы" No.11/1995 с.34.]

Таким образом, в результате деятельности ЧИФов в России возникла первая массовая ликвидная ценная бумага со сроком обращения в два года. Фактически появился отсутствовавший ранее законный способ покупки крупного производственного частного капитала. Тем не менее те фонды, которые ориентировались не на деятельность на рынке ценных бумаг, а на дивиденды от акций принадлежащих им предприятий, как правило, неизбежно становились номинально или фактически банкротами.

Осенью 1995 года вышел указ Президента РФ о паевых инвестиционных фондах, инициированный Федеральной комиссией по ценным бумагам и фондовому рынку. Согласно этому документу вкладчиками ПИФов могли быть физические и юридические лица за исключением государственных и местных органов власти. Вместе с тем вышедшие в начале 1996 г. новый Гражданский кодекс РФ (ГК) и Временное положение об управляющих компаниях паевых инвестиционных фондов, о деятельности по доверительному управлению имуществ паевых инвестиционных фондов и ее лицензировании нередко вступали между собой в противоречие. Ключевой юридической проблемой стал тот факт, что Указ Президента РФ предусматривал оплату инвестиционных паев только в виде денежных средств, в то время как проект нового ГК прямо запрещал передачу в доверительное управление денежных средств. [Подробно методологические проблемы этого противоречия изложены А.Шаталовым в: Похоже век ПИФов останется недолгим. "Рынок ценных бумаг". No.24/1995.]

Окончательно документально статус ПИФов был оформлен к маю 1996 г. Директор Ст.-Петербургского Фондового Института Ю.Ермоленко отмечал, что "доверия к ним не может быть не потому, что плоха та или иная организация, а плохо то, что не действует механизм контроля за ними со стороны государства", назвав их "мошенниками". [Ю.Ермоленко. Приватизация...] Первые ПИФы были созданы такими управляющими компаниями, как управляющая компания Первого ваучерного фонда совместно с американской компанией "Пионер Инвестмент", управляющая компания Чекового фонда "АСКО-Комител" и Объединенным институтом ядерных исследований в Дубне совместно с Промрадтехбанком. К февралю 1996 года за лицензиями в Федеральную комиссию по ценным бумагам обратились еще 17 финансовых институтов. [См.: "Интерфакс-АИФ" No.7/1996.]

ЧИФы и ПИФы имели как общие, так и отличительные признаки. Родовое их сходство опиралось на тот факт, что экономической основой деятельности обоих типов фондов выступает коллективная собственность мелких частных вкладчиков в формах соответственно акционерного и паевого капитала. С точки зрения инвесторов, таким образом, обе формы имеют одну экономическую природу и представляют собой форму концентрации множества мелких частных капиталов.

В обоих случаях целью деятельности является увеличение совокупного капитала вкладчиков за счет эффективного управления диверсифицированным портфелем инвестиций. Для вкладчиков фонды дают преимущества профессионального управления даже самого мелкого инвестора своим капиталом за счет привлечения управляющих компаний. Неслучайно одной из причин появления соответствующего указа Президента РФ эксперты называют необходимость превращения ЧИФов в ПИФы.

В то же время существовали и серьезные различия между двумя формами фондов. Ключевым из них являлся сам характер привлекаемых средств. Для ЧИФов им были не деньги, но приватизационные чеки, которые активно рекламировались и пропагандировались, в том числе и государственными органами. Их акции не были широко представлены на фондовом рынке. Это рождало и новый фактор - портфели ЧИФов были гораздо более долгосрочными и менее ликвидными. Их инвестиционные портфели могли быть привлекательными, но реализоваться они могли только по завершении процесса перераспределения собственности. ПИФы в отличие от ЧИФов были фондами открытого типа, то есть любой вкладчик имел право потребовать от фонда выкупа своего пая в любой момент и в крайне ограниченные сроки.

Согласно указа Президента РФ паевые фонды могли быть либо интервальными, либо открытыми. В открытых фондах срок выкупа составлял 15 рабочих дней с момента предъявления требования о выкупе. Интервальные фонды получили более "мягкую" возможность выкупать средства клиентов согласно заранее установленного графика (раз в месяц, раз в полгода, раз в год). Очевидно, именно эта схема рассматривалась как возможность трансформации ЧИФов в ПИФы. [При этом далеко не все ЧИФы планировали такое преобразование в ПИФы. Ряд крупнейших из них (Первый ваучерный, Первый инвестиционный, "Союз" и др.) планировали превращение в обычные инвестиционные компании. (См. Д.Зайцев. Паевые фонды в России: старт дан? "Рынок ценных бумаг" No.20/1995).] Структура открытых фондов наиболее подходила населению с более низким уровнем доходов, интервальные же фонды с более долгосрочными портфелями скорее ориентировались на спрос групп населения с более высокими доходами.

Таким образом, указ вводил крайне жесткие требования для гарантии прав вкладчиков по ПИФам. Если оставить в стороне внеэкономические аспекты таких ограничений. [имеются в виду выборы президента РФ, а также бюрократические проблемы, связанные с тем, что ЧИФы контролировались ГКИ, а ПИФы - Федеральной комиссией по фондовому рынку], то можно предположить, что разработчики указа имели в виду две разных концепции - превращения ваучерных фондов в денежные в виде интервальных фондов, которые в силу существенно меньшей ликвидности своих паев должны были проигрывать открытым фондам в привлечении новых вкладчиков, и принципиально новые открытые фонды, которые и должны были собственно аккумулировать денежные средства населения.

С другой стороны, само требование сверхвысокой ликвидности для последних вызывало необходимость создания портфеля из 100% ликвидных ценных бумаг, что de facto в середине 90-х означало активную деятельность ПИФов именно на рынке государственных ценных бумаг. Кроме того, интересно отметить, что ПИФы в отличие от ЧИФов не могли быть юридическими лицами, а своего рода денежными аккумуляторами, представляющими свои активы управляющей компании, которая и выступала как юридическое лицо. Налогообложение инвесторов в ПИФы не носило двойной характер как в случае с ЧИФами (при получении доходов фондами и при выплате дивидендов).

Итак, можно было предположить, что ПИФы имеют следующие привлекательные свойства для мелких вкладчиков. С одной стороны, они носили ряд черт, свойственных банковским депозитам, а именно возможность получения наличных денег в любой момент в обмен на пай, а с другой стороны, они обеспечивали более высокую прибыльность, чем банковские депозиты. Вместе с тем крайне низкий уровень доверия мелких инвесторов к инвестиционным институтам, а также высокие финансовые требования к созданию и "раскрутке" ПИФов препятствовали их становлению.

В России появились коммерческие пенсионные фонды. Некоторые крупные корпорации типа "ГАЗПРОМ", "МЕНАТЕП", "АВТОВАЗ" и Русская православная церковь создали свои пенсионные фонды специального назначения. Пенсионные фонды по своей сути требуют программ деятельности на 10-15 лет, что делает их малопривлекательными для частных инвесторов в условиях нестабильности в России. К тому же многие эксперты высказывают сомнение в добросовестности пенсионных фондов как и ПИФов. [См.: напр, Ю.Ермоленко...]

Стремление аккумулировать денежные средства населения реализовывалось также и в других формах. Указом президента РФ еще в 1992 году была предусмотрена возможность создания инвестиционных фондов открытого типа. За их регулирование в отличие от ЧИФов и ПИФов, контролирующихся ГКИ и Федеральной комиссией по ценным бумагам и фондовому рынку соответственно, отвечал Минфин. Всего на начало 1996 года в России действовало около 10 открытых инвестиционных фондов. Такие фонды, как Московский инвестиционный (МИФ) по структуре были очень похожими на ПИФы, только вместо паев фигурирует понятие акций, которые фонды и покупают, и продают населению с определенной маржей. На основании рекомендаций ЦБ РФ были созданы и общие фонды банковского управления типа фонда АКИБ "Церих". Фонд для индивидуальных вкладчиков фактически работал как механизм вклада до востребования. Вкладчик в любой момент мог забрать свою долю (предупредив за неделю).

Американская компания "Стандарт Оверсиз Партнерз" и фонд "Финансовые и промышленные партнеры" создали Российско-американский фонд взаимных вложений "Большой". До 1996 года он оставался единственным подобным фондом. "Большой" жестко специализировался на вложениях в государственные долговые обязательства. Первая эмиссия фонда составила 50 млрд. руб. К сожалению, на февраль 1996 года было размещено акций всего на 50000 руб., при том, что только расходы на рекламу превысили 700000 долл. США. Генеральный директор управляющей компании И.Никонова так прокомментировала этот факт: "Весь нигилизм населения, который накопился по отношению к финансовым структурам, вылился на нас". ["Капитал" 21-27/2/1996.] При этом начало его работы пришлось на завершение работы над документами о регулировании ПИФов. Наличие обоих типов фондов в дальнейшем вызывает сомнения, хотя, в известном смысле, положение открытых фондов лучше, чем ПИФов.

В АРЕ, где ранее потребительские сбережения также были традиционны, в 90-х годах ситуация радикально поменялась - потребительский и ипотечный кредит стал реальностью для большинства жителей страны, что в большой мере связано с эффективной финансовой политикой государства. Фактически можно утверждать, что в условиях сокращения инфляции инвестиционные фонды в АРЕ с момента их появления ориентировались все таки уже не на потребительские, но на инвестиционные сбережения населения.

В Египте к началу приватизации было достаточно много свободных средств на руках у населения. Неудачный опыт с финансовыми "пирамидами" типа скандально известной компании "Райян", которая смогла в короткие сроки собрать до 2 млрд. ег.ф. [см.: Nabeel W. Dajani. Mutual Funds."Business Monthly". June 1993. Cairo. р. 26.], фактически оставлял населению только одну возможность вложения средств - депозитные счета в солидных государственных банках. Однако структура государственных банков не позволяла направлять аккумулируемые средства напрямую в инвестиции в экономику. Возникла насущная необходимость создания механизма привлечения средств мелких индивидуальных клиентов для финансирования приватизации. Такими инструментами и стали инвестиционные фонды.

В АРЕ отсутствовали инструменты, подобные ЧИФам, а принципиальное отличие в уровне доверия населения государству вело к тому, что в АРЕ инвестиционные фонды создавались главным образом при государственных банках. В 1994 г. в АРЕ появились первые два инвестиционных фонда. Крупнейший египетский банк - Национальный банк Египта ("Ахли") (НБЕ) и Египетско-американский банк (ЕАБ), принадлежащий на паях другому крупному египетскому банку - Александрийскому и Американ-Экспресс Банк (США), в рамках своих широко разветвленных финансовых империй создали соответственно Первый фонд совместного роста НБЕ и Совместный фонд ЕАБ (Таблица 1.). Имея таких основателей, фонды очень быстро распространили свои акции и сумели сыграть важную роль в приватизации многих предприятий и развитии вторичного рынка ценных бумаг.

Совместные фонды АРЕ были открытыми. Их акции котировались на биржах. Для мелких инвесторов они фактически выполняли три функции - эмитента, управляющего капиталом и депозитария - реестродержателя. [Подробнее см.: С.Гафуров. Фондовый рынок Египта: Новые возможности. "Рынок ценных бумаг". No.3/1996.] Правительство провело точную грань между брокерами, работающими на бирже за комиссионное вознаграждение, и управляющими фондами. В 1995 г. в АРЕ действовало уже 6 инвестиционных фондов. Их суммарный капитал превышал 1,3 млрд.ег.ф. [См.: Middle East Monitor. 10/95.] В основном их политика была очень консервативной и может быть обозначена как минимизация риска за счет снижения возможных доходов. Политика "Ахли" на рынке сводится к выбору акций группы из 30-35 наиболее надежных и перспективных компаний и работы только с ними. Схожую политику проводит и ЕАБ. Фонды, таким образом, минимизируют риски для потенциальных инвесторов, хотя и уменьшают возможные прибыли.

Так, фонд НБЕ, по признанию его управляющего Фарида Ибрагима, на первых неделях своего существования вообще ставил своей целью достижение прибыльности в 16% при потенциально возможной на рынке в 100%. [См.: Brindle Simon. Mutual Benefits... p.28.] Заместитель генерального директора ЕАБ Пасинс Фахми отмечала существенные различия для вкладчиков между рынком ценных бумаг и фондами: "Если вы пойдете на рынок, вы можете выиграть или потерять 100%. Управление фондов менее агрессивно, чем индивидуальные спекуляции и даже портфельные инвестиции. Уровень доходов меньше, чем уровень роста рынка, потому что мы не занимаемся игрой в азартные игры. Мы работаем в секторе сохранения и приумножения капиталов. Значительная часть активов фонда ЕАБ- до 70% размещена в банковских депозитах и казначейских обязательствах. Нам требуется ликвидность и стабильность для сохранения того, что мы имеем. При увеличении агрессивности на рынке доля наличных может быть снижена до 30%. При очень высокой агрессивности она опускается до 10%". [Цит. по: Brindle Simon. Mutual Benefits... p.28.]

Постепенно фонды стали терять привлекательность для индивидуальных вкладчиков. Директор Инвестиционного фонда Банка "Мыср" Надир Юсеф указывал, что его фонд - второй, основанный банком, - в числе своих вкладчиков имеет лишь 45% частных лиц, в то время как первый фонд имел их более 85%. Он отметил, что падение спроса частных инвесторов на подписку в участии деятельности фондов характерно для всех инвестиционных фондов страны. Юсеф связывает это с падением дивидендов по акциям, особенно после широкомасштабной приватизации общественного сектора по завышенным ценам.

Несмотря на то, что второй фонд не планирует выплату дивидендов в течении двух лет, уже в ближайшее время, по оценкам экспертов, ожидается повышение курса его акций с 1000 ег. ф. до 1400 ег. ф., что делает ценные бумаги фонда привлекательными для корпоративных инвесторов. Ряд экспертов полагают, что трудности с подпиской, с которыми сталкиваются новые инвестиционные фонды, связаны с кризисом 1995 г., а также с ожесточающейся конкуренцией между фондами. Так, например, осенью 1995 г. сразу три новых фонда объявили о начале подписки на свои акции. [См.: "Аль Хаят" 3/10/95.]

Тогда же поступили сообщения, что один из крупных египетских государственных банков - "Мыср" - планирует создание первого долларового инвестиционного фонда. Это вызвало неоднозначную реакцию в финансовых и экономических кругах страны. Некоторые эксперты полагали, что это вызовет приток египетских инвестиций из-за рубежа (около 80 млрд. долл. США). Председатель Национальной ("Ахли") компании по управлению инвестиционными фондами Фарид Ибрагим отметил, что только в Египте общая сумма банковских депозитов в долларах США превышает 20 млрд. долл. США.

С другой стороны, широко распространено мнение, что это может оказаться опасным решением для экономики страны в целом, принимая во внимание уменьшение долларовых депозитов в египетских банках и падение привлекательности ценных бумаг, котирующихся в египетских фунтах, на рынках. По словам Генерального управляющего банка "Мыср" по инвестициям Мохаммеда Лотфи, такого рода фонд в условиях нестабильности финансового положения доллара на мировых рынках является крайне рискованным предприятием. Он также отметил, что это может столкнуться с другой проблемой - слабым спросом на ценные бумаги, котирующиеся в долларах на египетской фондовой бирже, что связано с общим экономическим положением этих компаний и падением их прибылей и соответственно дивидендов. [См.: "Аль Алям Аль Яум "3/10/95.]

Схемы типа ЭЗОП (планы владения акциями сотрудниками - по английской аббревиатуре, они часто называются ЭЗОП- Employee Stock Ownership Plans) с использованием механизма Leveraged Buy-Out (LBO), вообще говоря, предполагают приобретение государственной компании ограниченной группой инвесторов - работниками и руководителями предприятий - или же покупку какого-то отделения компании его работниками с последующим отделением от материнской компании. Его характерной чертой является то, что средства на приватизацию представляют собой заем, который обеспечивается активами самого предприятия. Эффективность схем типа ЛБО обеспечивается так называемым "эффектом рычага", который состоит в том, что, если рентабельность предприятия превышает среднюю ставку по кредитам, то привлечение заемного капитала, при прочих равных условиях, резко увеличивает рентабельность его собственных средств. Таким образом, чем больше размер ссуды, тем большая эффективность выкупа предприятия за счет заемных средств.

Во Франции, например, такая приватизация представлялось наиболее эффективной, так как, по мнению Совета по социальным и экономическим вопросам при Правительстве республики, "довольно часто такие процессы, как слияние, поглощение, продажа нерентабельных предприятий за бесценок, заканчиваются весьма плачевно - увольнением части сотрудников предприятия. И почти половина предприятий, изменивших социальный характер своего капитала, через некоторое время оказываются в затруднительном положении, что зачастую вызвано распылением капитала и отсутствием контрольного пакета акций у его руководителей". [Цит. по: М.Ю.Загородняя. Выкуп предприятия работниками во Франции."Мировая экономика и международные отношения" No.7/1995.] "Однако, было бы неверно, - отмечает С.Н.Надель,- представлять такую или подобную форму участия наемных работников в прибылях предприятия как свидетельство превращения трудового коллектива в хозяина предприятия. Ни расширения правомочий работников в области управления делами компании: ни усиления контроля за деятельностью администрации эта форма не предусматривает". [С.Надель. Социальные императивы рыночной экономики."Мировая экономика и международные отношения" 8-9/1994. с.24.] Даже лучшая женщина Франции не может дать больше того, что она может дать.

Исходя из этого, видно, что разгосударствление может принимать принципиально различные формы, которые можно классифицировать по ряду признаков: допуску к приобретению только сотрудников или всех желающих; осуществлению механизма перераспределения собственности в виде денег или специальных чеков; техники продаж; видоизменения организационных структур предприятий и степени участия тех или иных участников фондового рынка и институциональных инвесторов в приватизации и другим признакам. В реальности большинство этих вариантов применяются, как правило, в совокупности.

2. Специфические и общие черты развивающихся и бывших социалистических стран как среды трансформации централизованных экономик и экономик развивающихся стран в России и Египте

Экономика СССР перед реформой;
Египетская экономика перед началом реформ;
Программа экономических реформ и структурных преобразований;
Общественное отношение к приватизации;
Инвестиции и приватизация;
Начало приватизации в Египте;
Программа приватизации в АРЕ

Для глубокого проникновения в сущность рассматриваемых явлений, необходимо выделение в них общего и особенного, без чего невозможно выявить самые общие тенденции этих явлений. Решая эту задачу применительно к процессам приватизации в АРЕ и РФ необходимо подчеркнуть, что особое место в практике реформирования экономического пространства Египта и арабских стран вообще занимают вопросы либерализации экономических систем, проблемы разгосударствления и приватизации собственности, создания современных финансовых институтов, в том числе и рынков корпоративных ценных бумаг, свойственных современным рыночным экономикам.

В известном смысле это соотносимо с тем, что происходит в России. Схожесть процессов, вызванная необходимостью структурной перестройки экономики, преодоления застоя, реформирования архаичных форм социальной организации общества заставляет присматриваться к опыту стран Востока, особенно в тех его сегментах, где успех достигается при относительно слабом финансовом обеспечении реформ, скрытом недовольстве властью и традиционалистском социально ориентированным типе общественного сознания.

Попытки рассмотреть приватизацию как чисто экономический феномен позволяют утверждать об относительном характере приватизации как инструмента повышения эффективности экономики. Прежде всего необходимо проводить четкое различие между приватизацией в странах с рыночной экономикой и сильным государственным сектором, к которым безусловно относится Египет, и странами с преобладающей централизованно планируемой экономикой, список которых возглавлял СССР. Рецепты для двух моделей должны быть существенно различными, что связано прежде всего с тем, что в бывших социалистических странах приватизация, как правило, вызывает острый социальный протест.

Приватизационный процесс в бывших социалистических странах и особенно государствах СНГ строился на применении особых приемов, которые отражали особые условия, существовавшие там. Необходимые для поддержки приватизации политические и экономические предпосылки отсутствовали, например, устоявшееся право частной собственности, соответствующая законодательная система, рынки капитала. Специфическими чертами России являлись также уникальные огромные территории, природно-климатические и географические условия. Серьезными проблемами являлись и субъективные - слабое понимание или полное незнание рядовыми гражданами, политическими лидерами и руководителями государственных предприятий законов рыночной экономики. Достаточно вспомнить "рыночную эйфорию" в средствах массовой информации в последние годы перестройки.

Одновременно и более глубокие пласты национального сознания препятствовали проведению реформ буржуазного характера. Национальный менталитет практически всех народов СССР (за исключением, может быть, прибалтийских) и ряда стран реального социализма включал представления о социальной справедливости коллективистского и во многом уравнительного характера. Культурные архетипы ориентировали на нестяжательство и самоотречение. Кроме того, этатистский характер экономического базиса "реального социализма" определял идеологические представления и социальные установки, господствовавшие в советском обществе - неограниченность экономической власти государства и его ответственность за все, происходящее в экономике. Фактически в советском общественном сознании такой экономический порядок воспринимался, как безальтернативный.

Его пережитки влияли и на приватизацию, и на развитие фондового рынка. Г.Дилигенский отмечал, что, "когда российский акционер становится жертвой несостоятельности компании и теряет свои деньги, он чаще всего не видит в своем проигрыше результат собственного неудачного решения, стихийных рыночных процессов или неспособности данной компании обеспечить надежные дивиденды, а винит в нем государство". [Г.Дилигенский. Приватизация :.. с. 72.]. Решить задачу "быстрого перевода страны на рельсы рыночной экономики западного типа... было невозможно, не подорвав принципы экономического этатизма, как на практике, так и в общественном сознании" [там же. С.74.]. В подобной обстановке "демократические" реформаторы были вынуждены неоднократно призывать "загонять людей в капитализм железной рукой", мизантропы стали утверждать, что "либерализм могут себе позволить только богатые люди" (стыдливо добавляя "и богатое общество"), а Пиночет чуть ли не стал любимым героем некоторых средств массовой информации.

В большинстве развивающихся стран даже в тех, где этатистские настроения достаточно сильны (традиционно к ним относят мусульманские страны, входившие в состав Османской империи [см.: Развитие капитализма арабском мире. М. "Наука" 1988. с. 7-20.]), все-таки они не носили настолько законченный характер. Весьма вероятно, что это связано с аграрным сектором, который практически нигде в развивающихся странах не прошел испытания, аналогичного сталинской коллективизации, или самоликвидации в результате аграрного кризиса начала ХХ века (как в Западной Европе или США). Он обеспечивал возможность вести мелкое хозяйство, относительно слабо интегрированное в государственную экономику, тем самым ослабляя этатистские настроения в социальном сознании масс.

Внешние факторы вообще играют существенную роль в инициализации приватизационных программ. Снижение доступности международных займов, нехватка иностранной валюты, уменьшение возможностей для экспорта товаров традиционных общественных предприятий, изменения в мировом общественном мнении общеэкономических и общеполитических оценок роли госсектора накладывались на внутренние трудности развивающихся стран и государств "реального социализма", вставших на путь рыночных реформ. Х.Б. Нанкани в этой связи отмечал: "Для правительств стало необходимым обеспечивать проведение приватизации в своих странах на уровне секторов и на макроэкономическом, чтобы конкурентные силы - как внутренние, так и иностранные - получили возможность создавать эффективное производство, обеспечивая этим возможность экономического роста". [Цит. по: Harry. G. Miller... P. 25.].

Крупнейший экономист - марксист конца ХХ века Эрнест Мандель отмечал, что "это не Маргарет Тэтчер отменила всесилие государства, а транснациональные силы". [Э.Мандель. Капитализм на рубеже ХХI века: новый вызов левым. "Альтерантивы" 3/1995. c.8.] Внешние факторы, связанные с мировым капиталистическим хозяйством, как бы начинают играть независимую сильную роль как социальный фактор внутри стран. Его нередко поддерживает средняя буржуазия финансового, торгового и компрадорского характера, которая находит в приватизации средство упрочить свое положение за счет государственного сектора. На самом деле именно она и получает максимальную выгоду от приватизации. Чиновничество же получает возможность приобрести в собственность управляемую им государственное имущество. Этот момент является общим для России и Египта.

Зато существенным различием между буржуазией РФ и АРЕ было то, что в Египте при президенте Мубараке (в годы правления которого и началась приватизация) целью экономической политики было развитие именно производственного сектора, особенно в промышленности. При приватизации принимались все меры по расширению производства. Налоговые льготы, предоставляемые предприятиям, расширившим производство (особенно экспортной продукции), делали выгодным развитие производства даже в условиях недостаточного спроса, что вело к тому, что торгово-финансовая буржуазия постепенно переходила к прямому участию в промышленной деятельности, а традиционно занятые в менее технологичных производствах (типа жилищного строительства) капиталисты начинали вкладывать средства в современные технологии. (Например, в 1995 г. был пущен завод, построенный при финансовом участии крупнейших подрядчиков, по производству фотокопировальных машин "Ксерокс").

Экономика СССР перед реформой

До начала реформ экономика СССР представляла собой жесткую упорядоченную систему, защищенную от влияний извне (то есть от экономических и социальных условий, определяемых глобальным характером экономики конца ХХ века вообще и мировым рынком в частности) монополией внешней торговли. В рамках этой системы предприятия, по крайней мере крупные, практически находились под контролем системы планирования и хозяйственного управления, осуществлявшегося центральными органами - Госпланом, Госснабом, Совмином и опосредованно ЦК КПСС.

Ключевой системообразующей чертой централизованно планируемой части экономики СССР была максимизация использования имеющегося производственного потенциала - нереализуемая часть его носила узкоспециальный или стратегически оборонный характер. В этих условиях перед органами, принимающими решения, вставала задача крайне точного планирования, когда баланс накопление - потребление должен быть рассчитан предельно точно, оптимизируя развитие технологий в условиях НТР, при том, что практически отсутствовали неиспользуемые резервы. К сожалению, планирующие органы не справились с этой задачей [представители Госплана РФ - специализированного планирующего органа традиционно жаловались на то, что характер их деятельности заключается не в долгосрочном планировании, но в "затыкании дыр"], и во второй половине столетия зачастую наблюдалась устойчивая тенденция технологического отставания советской экономики от западной и, имея в виду социальную ее ориентированность (принципиальное нежелание идти на повышение цен), перманентно возникали кризисы предложения (т.н. "дефицита").

Таким образом, проведенное в СССР огосударствление экономики, с одной стороны, позволило сделать мощный рывок в развитии науки, наукоемких производств, образовании, создании широкого слоя высокообразованного пролетариата, избежать экономической судьбы полуколоний типа Египта или Бразилии, а с другой, вело с 60-х гг. к снижению эффективности всего народнохозяйственного механизма (или, по крайней мере, сопутствовало ему).

Параллельно государственному сектору в СССР и особенно союзных странах существовал кооперативный сектор и теневая экономика. Кооперативный сектор играл очень важную роль. В этой связи интересным представляется подход, предложенный рядом марксистских теоретиков, которые предполагают, что системные истоки кризиса социалистических экономик следует искать в противоречии между государственным и колхозно-кооперативным секторами и многоукладности экономики стран "реального социализма". [см., напр.,: Р.Косолапов. Говорил ли так Молотов? "Марксист" No.2/1994 г. с.116-117.] По их убеждению, появление социальных групп, активно участвовавших в приватизации, может быть связано именно с кооперативной сферой. В такой точке зрения безусловно имеется рациональное зерно.

Теневая экономика представляет собой другой феномен, также тесно связанный с процессом формирования класса собственников, принявшего активнейшее участие в приватизации. Принято считать, что теневая экономика существует во всех странах, но особое распространение получило в развивающихся странах и странах с централизованно планируемой экономикой. Она представляет собой достаточно сложное явление, вокруг которого идут серьезные научные дискуссии. В общем можно отметить, что в мировой экономической науке термин "теневая экономика" и его синонимы объединяет по крайней мере четыре разных явления, имеющих некоторые общие черты. Формальным критерием выделения теневой экономики, является тот факт, что она не находит отражения в национальных системах экономической статистики. Очень важным свойством теневой экономики является то, что она использует практически исключительно наличные деньги.

Прежде всего это экономическая деятельность внутри домашнего хозяйства. Традиционно в СССР под ней понимались сферы деятельности, которые в рыночной экономике таковыми не являются, и на первом этапе перестройки именно она впервые получила поддержку со стороны государства. Но даже в расширенном понимании этого понятия, включая и индивидуальную трудовую деятельность, представляется, что этот сегмент не принимал существенного участия в создании класса новых собственников в России в связи с предшествующей и идущей параллельно приватизации гиперинфляцией, которая наиболее серьезный удар нанесла именно мелким собственникам.

Далее идет криминальная экономическая деятельность: контрабанда, торговля наркотиками, проституция, в известном смысле рекет. Согласно информации из МВД РФ, например, солнцевская преступная группировка активно инвестировала средства, полученные от криминальной деятельности в приватизацию, главным образом, в сфере услуг, строительства и пищевой промышленности. К 1993 г. 40% оборота товаров и услуг в России, по оценке МВД, контролировала организованная преступность. [См.: Ibrahim M. Oweiss. The Underground Economy with Special Reference to the Case of Egypt. National Bank of Egypt. Cairo. 1995. с.16.] Она не могла бы этого сделать без активного участия в приватизации.

Наконец, очень важную роль сыграли в появлении новой буржуазии в России и так называемые традиционные "теневики", то есть представители делового мира СССР, занимавшиеся нелегальной экономической деятельностью. Размер нелегальной, нигде не зарегистрированной экономики превосходил все разумные пределы. Достаточно отметить, что в Средней Азии не территории Каракалпакии самый большой "колхоз" с многомиллионными оборотами не был нигде зарегистрирован и действовал вне рамок систем Госплана и Госснаба.

Системы "теневой экономики", колхозно-кооперативный и общественный (например, "деньги КПСС", ВЛКСМ или профсоюзных организаций) сектора официальной экономики в условиях быстрого обесценивания сбережений населения фактически представляли собой единственные инвестиционные ресурсы в денежной форме, которые смогли бы участвовать в приватизации. Безусловно, их не хватало в условиях форсированной приватизации при том, что иностранный инвестиционный капитал недостаточно динамичен для немедленного реагирования в соответствии с темпами, предложенными российскими реформаторами. В практике наиболее развитых стран действует правило монетизации ВВП. Стоимость ВВП либо равняется массе денег, находящихся в обращении (в Западной Европе), либо меньше ее на 20% (США). В России же . в условиях ваучерной приватизации уровень денежного обеспечения снизился с 76% от ВВП в 1991 г. до 8,5% в 1995 г.

К началу реформ фактически на официальном уровне была признана неэффективность нерыночной системы СССР как экономико - политической системы, находящейся в противостоянии с остальным миром. Вместе с тем неэффективность экономической системы в реализации поставленной перед ней задачи начинала проявляться и ранее в виде структурной разбалансированности, неэффективности денежной системы, в виде возникновения и углубления кризиса потребления, роста внутреннего и внешнего долга, а также изменения структуры обмена с внешним миром - "сырьевого" экспорта, "проедания" золотого запаса, исчерпания природных ресурсов и ухудшения экологической ситуации. Усугубляла ситуацию и нереалистическая, несоответствующая внутренним ресурсам позиция СССР в "холодной войне".

В самом начале реформ пошел демонтаж системы управления народным хозяйством. Кроме того, ранее закрытую систему превратили в открытую, обеспечив доступ в нее мирового рынка. М. Барабанов описывает сложившуюся ситуацию следующим образом: "К началу 1992 г. уцелевшие элементы системы, существовавшие до перестройки, представляли собой частично упорядоченное множество хозяйственных и иных структур, прежняя целостность которых была нарушена, а новые системообразующие и управляющие связи не установлены и даже конкретно не определены. Система нерыночного хозяйства, основанная на государственной (общественной) собственности и централизованном (детерминированном) управлении, оказалась в глубоком кризисе. Однако она еще не была полностью ликвидирована, поскольку преобладающая часть ее первичных элементов (предприятий) формально представляли государственную собственность. Кроме того, сохранялся некоторый контроль над ценами и доходами". [М.В.Барабанов. Системный кризис экономики России. Мировая экономика и международные отношения No.3/1995 г. с.19.]

После начала процесса неолиберальных реформ пошел процесс создания системы, принципиально отличной от существовавшей до перестройки, основанной на внедрении механизма рыночных связей и частной собственности. При этом предполагалось, что мировое хозяйство должно послужить генератором преобразований. В момент начала приватизации требовалось определить границу предельного разгосударствления. Безусловно, производства, требующие усилий всего общества через долговременные программы научных исследований, подготовки высококвалифицированных кадров, огромных капиталовложений, в принципе не могли быть осуществлены в рамках частного капитала. Весь мировой опыт свидетельствует об этом. Требовалось просто выработать новые методы управления и организации.

Египетская экономика перед началом реформ

Общественный сектор в экономике АРЕ развивался быстрыми темпами после революции 1952 г., особенно после начала национализации и инвестиционных программ, развернутых при президенте Гамале Абдель Насере в конце 50-х. Египетское правительство внедрило элементы планирования, напрямую контролируя ключевые рычаги экономики и ставя своей целью развитие национальных ресурсов ради решения кардинальных для любого общества социально-экономических задач: ускоренного развития страны и справедливого распределения доходов. Э.Мандель отмечал, что "Египет Насера представлял собой, вероятно, наиболее продвинутую форму "огосударствления", проводимого мелкой буржуазией". [Э.Мандел. Власть и деньги. М. "Экономическая демократия". 1992. С.150.]

И в 70-х годах при президенте Анваре Ас-Садате развитие общественного сектора продолжало поощряться путем разного рода преференций и налоговых льгот. Одновременно в условиях проводимой политики открытых дверей - "инфитаха" - начался неструктурированный приток иностранного частного капитала в страну. "В широком смысле, - писал В.Титоренко, - суть либерализации в Египте заключалась в предоставлении частным иностранным и местным инвесторам гарантий от некоммерческих рисков (секвестра, национализации, конфискации), существенных налоговых льгот, а также гарантий зарубежным вкладчикам свободы перевода прибылей на вложенный капитал и его репатриацию". [В.Титоренко. Экономические реформы... с.67.]

К сожалению, в новых условиях значительное число общественных предприятий стали хронически убыточными с низкой производительностью, оборотом капиталов и ликвидностью и высокой задолженностью государственным банкам и другим кредиторам. С течением времени стало ясно, что издержки содержания общественного сектора в конечном счете превышает социальные и экономические блага. Это признавалось даже в советской науке, которая по идеологическим причинам поддерживала развитие общественного сектора АРЕ. [См. Г.И.Смирнова. Основные проблемы индустриализации Египта. 1952-1977. М."Наука". 1980. С.66-120.]

В начале 90-х гг. Египетская экономика находилась в переходном состоянии. Застой в экономике при инфляции в 25%, дефиците бюджета в 20% и многих других проблемах рождал потребность в радикальных изменениях. Безработица превышала 20%, и 6 млн. египетских семей жили с ежемесячным доходом менее 45 долл. США, то есть 25% населения жили ниже уровня бедности. [См.: Nabil Marzouq. Workers facing an uncertain futire. "World of Work" N 8, 1995.] По мнению крупного египетского финансиста Ахмеда Фоды, экономика страны в 1980-е гг. полностью разбалансировалась. [См.: Ahmed S. Foda. Overview of the Egyptian Economy: A New Approach. "Business Monthly", July 1989. Cairo. с.6.] Все это рождало недовольство и выливалось в различные формы социального протеста - забастовки, стачки, а также разные типы мусульманского экстремизма, включая терроризм.

Низкая общая эффективность экономики, высокая внешняя задолженность страны западным кредитным институтам, предоставлявшим большие кредиты АРЕ (в частности и для достижения политических целей в условиях противостояния "холодной войны"), стали в конце 80-х гг. предметом озабоченности МБРР и МВФ. В 1987 г. было подписано предварительное соглашение между АРЕ и МВФ, которое было дополнено в 1991 г. соглашением о необходимости проведения широкомасштабной программы экономических реформ. В 1991 г. началась программа экономических реформ и структурных преобразований (ПЭРСП), которая, надо отметить, на финансовом и макроэкономическом уровне привела к определенным успехам.

Программа экономических реформ и структурных преобразований

Структурные реформы в АРЕ начали проводиться с декабря 1990 г., хотя основания для них готовились с середины 80-х гг. Давление МВФ и Всемирного банка (ВБ) на правительство страны в области программы экономических реформ и структурных преобразований (ПЭРСП) касалось регулирования макроэкономическими средствами различных сфер - рационализации субсидий, изменений в тарифах и налогообложении, либерализации инвестиционного климата, юридической системы и внешней торговли, изменений в трудовом законодательстве, оживления рынка ценных бумаг и приватизации предприятий общественного сектора, которая являлась одним из наиболее важных факторов.

ПЭРСП делилась на две фазы - первая, проводившаяся со второй половины 1991 г. до первого полугодия 1993 г., использовала Кредит Структурных Преобразований (КСП), предоставленный Мировым Банком, Африканским Банком Развития и Европейским Сообществом, и ей сопутствовало соответствующее Соглашение с МВФ. Результаты ПЭРСП - I расценивались как крупный успех. Дефицит бюджета снизился до 4% в 1992/93 финансовом году и до 2,5% в 1993/94 фин.г., а инфляция опустилась к 1994 г. до 8%. [См.: Handoussa H. National Survey of Egypt. Economic Cooperation between Egypt and CEEC ans CIS. Mimeo. Cairo 1994. p.11.]

Успех АРЕ в области привлечения иностранных инвестиций во многом являлся результатом понимания их ключевой роли катализатора для экономического роста не только в сфере привлечения финансовых ресурсов, но и, что, может быть, и важнее, в области технологий, управления и выхода на мировые рынки. В отчете ЮНИДО о ходе экономических реформ говорится:"эти меры (экономические реформы - С.Г.) внесли свой вклад в значительное улучшение состояния египетской экономики... экономические реформы помогают АРЕ занять исключительно выгодное положение и встретить растущий региональный спрос на целый перечень товаров обрабатывающей промышленности, начиная с пищевой и фармацевтической промышленности и заканчивая транспортным оборудованием и электротоварами". [Цит. по "Egyptian Mail" 24/12/1994.]

В июле 1993 г. было принято решение о запуске второй фазы программы реформ - ПЭРСП-II. Мировой Банк выделил под эти цели второй транш КСП в 150 млн. долл. США, а МВФ кредит в 300 млн. [См.: Brindle Simon. Economic Reform. "Business Monthly". June 1993. с. 6.] Вторая фаза программы реформ в развитие первой концентрировалась вокруг макроэкономической стабилизации, фискальных и монетаристских реформ и завершения перехода от централизовано планируемой экономики к рыночной, где частный сектор должен был играть ведущую роль в экономическом росте и проектах развития. ПЭРСП-II предусматривала начало приватизации.

По словам министра экономики и внешней торговли АРЕ М.М. Махмуда, в 1994-1995 фин.г. состояние экономики АРЕ устойчиво улучшалось. ВВП вырос на 4,5%, показывая устойчивую тенденцию к росту, а инфляция снизилась до 6%. Общий дефицит бюджета снизился до 5,9% ВВП, а нетто дефицит до 0,3%. [См.: "Аль Хаят" 24/9/95.] В области ценообразования в рамках ПЭРСП Египетское правительство устранило регулирование цен на все товары, кроме медикаментов и 10 базовых продуктов питания, ликвидировало сельскохозяйственные субсидии, за исключением хлопчатника. При этом в течении 1994 - 95 гг. МВФ и МБ вели жесткие переговоры с АРЕ, настаивая на удаление оставшихся субсидий и регулируемых цен.

В области внешней торговли были значительно снижены пошлины и сняты практически все нетарифные ограничения за исключением остающегося в силе запрета на импорт текстиля, готовой одежды и битой птицы. Фискальная и налоговая политика претерпела серьезные изменения. Их цель - снижение бюджетного дефицита без ущерба для экономического роста и социального положения населения- была достигнута за счет снижения государственных расходов и увеличения доходов. Ключевым элементом в этом отношении были ликвидация субсидий, отмена государственной политики обеспечения занятости и снижение в 2 раза правительственных инвестиций. Кроме того, был введен ряд новых налогов и сборов - в 1991 г. общий налог на продажи, полный НДС в 1995 г. и разные виды гербовых сборов. Унифицированный подоходный налог заменил в 1994 г. социально диверсифицированные его формы.

Одновременно проводилась и жесткая монетаристская политика. В 1991 г. появились первые казначейские обязательства, которые сыграли решающую роль в переходе АРЕ к неконтролируемой прямым образом ЦБ и правительством страны структуре учетных ставок. С октября 1991 г. правительство перестало вмешиваться в определение курса обмена национальной валюты, и он к 1993 г. практически зафиксировался, несмотря на попытки МВФ и МБ заставить правительство Египта искусственно девальвировать фунт. Как результат в АРЕ повысилось доверие к национальной денежной единице, начался приток капитала в страну. Депозиты в египетских фунтах в банках АРЕ в период с 1991 по 1993 гг. выросли на 60%. [См.: Handoussa H. National Survey of Egypt... p. 19.]

Таким образом, можно отметить, что к моменту начала приватизации египетское правительство сумело достичь финансовой стабилизации и только после этого под сильным нажимом МВФ перещло к передаче государственной собственности в частный сектор.

Общественное отношение к приватизации

В самом начале 90-х годов в России по отношению к приватизации сложилось определенная общая позиция. Самые разные партии от либеральных до называвших себя коммунистическими выступали за приватизацию и смешанную экономику. Однако в отношении подходов существовали разные мнения. Проще всего провести водораздел между либеральными течениями, выступавшими за приоритет частной собственности, и движениями этатистскими, которые ратовали за примат государственных форм собственности. На самом же деле можно утверждать, что за теми или иными концепциями стояли не идеологические соображения, но гораздо более прозаические. Размежевание общества на разные элитные группы и слои, вступившие в борьбу за раздел общенародного достояния, вызывало необходимость соответствующей идеологической поддержки.

Элементы партийной номенклатуры, которые первоначально выступали против приватизации "по Чубайсу", обнаружили в ней возможность закрепления своего статуса собственников. Позиции хозяйственной номенклатуры и прежде всего директорского корпуса носили более двойственный характер. Директора разделились на тех, кто более или менее успешно интегрировался в рыночные отношения, и тех, кто по объективным или субъективным причинам пытались усилить государственное вмешательство в экономику. Например, опросы общественного мнения среди сотрудников приватизируемых предприятий показали, что 38,9% респондентов полагают, что дирекции поддерживают изменения формы собственности, а 42,9% считают, что администрация против перемен. [На пути к экономической демократии... т.2. с.100.] Наконец, нарождавшиеся новые элиты требовали своего куска государственного пирога.

Учитывая реальное соотношение социальных сил в советской экономике, авторы реформ сознательно мирились с перспективой первоначального перехода бывшей государственной собственности, главным образом, в руки старой хозяйственной номенклатуры: директорского корпуса, чиновников экономических министерств и пр., полагая, что введение даже формальной системы частнособственнических отношений придаст необратимый характер процессу реформ, имея в виду, по словам Е.Гайдара, что приватизация "раскрывает ... путь к нормальной экономической конкуренции, благодаря которой собственность все равно переходит в конце концов к тому, кто сможет ей эффективно распорядиться". ["Известия" 10/1/1995.]

Как отмечал один из идеологов приватизационных реформ А.Д.Радыгин, "Реальная цель... была лишь одна: временное массовое перераспределение и закрепление прав частной собственности в российском обществе при минимуме социальных конфликтов в расчете на последующие трансакции в пользу действительных эффективных ответственных собственников". [А. Радыгин. Реформа собственности в России: на пути из прошлого в будущее. М. "Республика". 1994. С.12.] Дальнейший передел собственности, превращение "социалистических" хозяйственников в капиталистов и интенсивное рыночное развитие производства оставлялось на следующий этап приватизационного процесса, который должен осуществляться на рынках ценных бумаг.

Такое понимание логики реформ на первый взгляд противоречит законодательным нормам ее осуществления. В этих методах видную роль играют права собственности наемных работников на приватизируемые предприятия. Так, по "второму" варианту приватизации 51% уставного капитала приобретал трудовой коллектив, 10% отдавалось ему (без руководящих работников) и по "первому" варианту. Однако такие требования диктовались главным образом политическими и пропагандистскими соображениями. Несомненно у стратегов ваучерной приватизации были расчеты на формирование в массах работников, ставших акционерами, "рыночной" или собственнической психологии, но психологический фактор не был решающим. Основной задачей было создание именно слоя крупных частных собственников.

Известный экономист левой ориентации О.Смолин отмечал: "ваучерная приватизация по Чубайсу мотивировалась именно тем, что каждый гражданин должен получить равную долю общественного богатства. При этом автор проекта многократно публично заявлял, что на ваучер каждый сможет купить "Волгу"... Еще до начала проекта было совершенно очевидно, что данная модель приватизации экономики вредна, социально бесполезна, но политически почти гениальна, поскольку привлекает всех и якобы в равных долях к растаскиванию общественного богатства". [О.Смолин. Демократические левые в России: обозримое будущее - работа в оппозиции. "Альтернативы" No.3/1995. с.4.] Косвенно это подтверждается отсутствием каких-либо действий со стороны правительства по институциональному закреплению прав трудовых коллективов.

Этот подход к приватизации вызвал критику со стороны "либеральных радикалов" типа Л.Пияшевой, которые выступали против "номенклатурного" характера приватизации "по Гайдару и Чубайсу", требуя недопущения директорского корпуса к приватизации. В действительности они расходились не в конечных целях, но в характере первого этапа приватизации, который радикал-либералы предполагали затягивающим процесс перехода собственности в руки "настоящих" хозяев. Правительственные же стратеги приватизации учитывали тот факт, что реально в стране не первом этапе еще не было крупных капиталистов, способных "переварить" крупные предприятия.

Интересы этих слоев и элит по вопросам о темпах и формах приватизации выражали различные политические группы. В общем виде их можно разделить следующим образом:

• либералы, представленные самыми разными организациями типа Партии экономической свободы, "Демократической России" и др. Например, партия экономической свободы требовала "обвальной приватизации" как самоцели и призывала подчинить ее интересам соображения экономической эффективности, скорости и общественного согласия. Сформулированная ими цель состояла в том, чтобы передать всю государственную собственность коллективам предприятий, а затем рынок все "расставит по своим местам" ["Деловой мир" 2/13/1993];
• выражающие интересы значительной части директорского корпуса (прежде всего, ВПК) "центристские" организации ("Гражданский Союз" и др.) требовали неторопливости и взвешенности при проведении приватизации и в следствие этого отказа от ваучерных схем;
• неготовая к радикальным реформам часть номенклатуры (типа Фронта Национального спасения и т.п.) требовала перенесения приватизации в неопределенное будущее;
• умеренные левые (Партия Труда, Социалистическая партия трудящихся) защищали ценности смешанной экономики и требовали развития форм собственности трудовых коллективов.

В АРЕ правительство было достаточно осторожным. Оно считало необходимым получить политическую поддержку своим планам, для чего пыталось расширить базу участников приватизации. Руководство страны не желало проводить приватизацию ради ее самой. С этим связаны многочисленные отмены ранее назначенных мероприятий, затяжки и проволочки. [Например, депрессия в туризме и соответствующее снижение спроса на активы вызвала решение Генеральной организации по туризму и гостиницам отложить планируемую ранее приватизацию плавучих гостиниц до момента выхода отрасли из кризиса, хотя ряд стационарных гостиниц, как, например, "Меридиан", уже были приватизированы или находились в процессе. "Аш Шарк Аль Аусат" 31/5/1994.] Это же приводило и к частой смене "правил игры". Важно отметить, что для Египта вообще не характерно убеждение, что приватизация является практически единственным способом перестройки народного хозяйства. Как результат, ход приватизации там критикуют как "слева" профсоюзы и оппозиционные партии, так и "справа" МВФ, который наряду с "Парижским клубом" полагает, что приватизация идет слишком медленно.

В АРЕ ряд экспертов высказывали сомнения в способности кадров в руководстве страны успешно осуществлять приватизацию. "Те же люди, - пишет А.Льюис,- кто были преданы идее централизованного планирования, сейчас ведут Египет по пути приватизации, и кое-кто удивляется, может ли широкая приватизация быть осуществлена без политических реформ". [A.Lewnes. The Push to Privatize. Cairo Today. May 1992. P.62.] Еще более абсурдный характер это приобретало в России, когда люди, получившие ученую степень по математическим методам планирования в централизованной экономике, возглавляли программу разгосударствления, а главными апологетами капиталистического развития становились профессиональные преподаватели научного коммунизма. Директор Ст-Петербургского фондового института Ю.Ермоленко отмечал, что "господа А.Чубайс, Д.Васильев, А.Кох и иже с ними - не специалисты в области фондового рынка... в их речах нет не только ни одной оригинальной или свежей мысли, а часто отсутствует понимание того, о чем они говорят. Это сплошное общее место". [Ю.Ермоленко Приватизация...] Политические реформы, правда, осуществлялись последовательно, и эта последовательность нашла свою кульминацию в роспуске Конституционного суда, отмене Конституции, разгоне парламента со стрельбой из танков в центре столицы.

По мнению апологетов приватизации, рассматривая институциональную стратификацию противников приватизационных программ, следует отметить следующие группы - профсоюзы и организации трудящихся, директорский корпус государственных предприятий и различные политические группы левого, националистического или популистского характера. Практические полевые исследования, проведенные социологами, однако показывают, что это не совсем корректное заключение.

В России при общем преобладании крайне негативного восприятия результатов ваучерной приватизации имелись существенные различия в оценке ее различными социальными группами. Так, доля руководителей, видевших в ваучеризации шаг к формированию слоя собственников, в три раза превышала эту долю среди неквалифицированных рабочих. В этом, судя по всему, сказывается различие между теми, кто в силу своего социального положения смог реально приобщиться к процессу разгосударствления собственности, и теми, кто был лишен этой возможности. [См. Г.Дилигенский Приватизация... с. 71.]

В России связи между производственниками и политическими кругами (особенно в регионах) были особенно тесны. Был создан блок профсоюзов и Союза промышленников и предпринимателей, сыгравшей важную роль в смещении Е.Гайдара с поста премьер-министра и замещении его В.Черномырдиным, представлявшим интересы определенной группы промышленников. Еще в большей оппозиции приватизации находились "красные директора" - сторонники КПРФ, которых буржуазная пресса считала и продолжает считать чуть ли не главными врагами экономических реформ.

Интересно в этой связи мнение патриарха советской индустриализации Л.Кагановича. Он в 1991 году отмечал: "мы такие глубокие корни вырвали и пустили! Приватизацию Магнитогорска не сделаешь, приватизацию Кузнецстроя, Краматорского машиностроительного завода не сделаешь, приватизацию железных дорог не сделаешь, приватизацию тракторных, комбайновых заводов не сделаешь. Могут, конечно, попробовать акционерные общества сделать, но эти акционерные общества могут быть и фиктивными акционерными обществами для отвода глаз западноевропейских капиталистов, чтобы они думали, что у нас меняется существо". [Ф.Чуев. Так говорил Каганович. М. "Отечество". 1992 с.145.] В Египте же одним из критериев выбора объектов приватизации было позитивное отношение к ней администрации, и разгосударствление проводилось во многом фиктивно, что представители МВФ и ВБ отмечали на переговорах с правительственными делегациями страны об урегулировании задолженности.

В АРЕ противодействие директорского корпуса приватизации в течении длительного времени пытались уменьшить путем разного рода реформ рыночного характера. Жесткая конкуренция с появлявшимися еще со времен Садата новыми частными предприятиями проводила своего рода "естественный отбор" среди директорского корпуса. Тем не менее одним из критериев, выбранных Бюро по Общественной Приватизации при министерстве по делам общественного сектора АРЕ для селекции предприятий первого "пакета" приватизации, была лояльность администрации предприятий программе приватизации.

Важно помнить, что в АРЕ отдельные отрасли получали государственную поддержку в виде субсидирования, кредитов и т. д., которые позволяли выпускать продукцию даже в условиях хронической финансовой убыточности благодаря политическим связям. Руководители важнейших отраслей промышленности обычно имеют большое политическое влияние, основанное как на личных связях с государственными служащими, так и на способности организовывать влиятельные группировки с четким политическим мировоззрением. Его можно свести к следующему - суть экономической деятельности состоит не в перемещении "разноцветных бумажек, металлических кружочков и записей в бухгалтерских книгах", но в реальном производстве материальных ценностей. Если завод производит продукцию, которую население потребляет, хотя предприятие и является финансово убыточным, то это все равно лучше, чем закрытие завода и отказ от потребления.

Классическим примером является гигант египетского автомобилестроения "Наср Автомотив", построенный еще в пятидесятых годах и с тех пор безнадежно технически устаревший. Хотя его мощности в условиях конкуренции с частным сектором и импортом загружены менее, чем на 10%, его директор Саид Эль Наггар, имеющий тесный контакт с министерством промышленности АРЕ, умудряется поддерживать его на плаву. Надо заметить, что аппарат правящей партии АРЕ - Национально-демократической, несмотря на громогласные заявления своего руководства фактически находится в блоке с директорами.

Инвестиции и приватизация

Говоря об общем и особенном в приватизации в АРЕ и РФ, следует подчеркнуть еще одно обстоятельство. Одно из основных преимуществ приватизации - в теории - резкое оживление инвестиционной деятельности. Например, в российской правительственной программе "Реформы и развитие российской экономики в 1995-97 годах" стимулирование инвестиций определено в качестве важнейшей практической задачи. По мнению А.Астаповича и Л.Григорьева, "главный упор (приватизации - С.Г.) должен быть сделан на такие факторы, как новые инвестиции, корпоративный контроль, развитие производства на новой технической базе, устойчивая занятость. С учетом этого целесообразно создавать условия для быстрого вхождения иностранных инвесторов в приватизацию, что обеспечило бы повышение эффективности производства на российских предприятиях, их связь с мировым рынком". [А.З.Астапович, Л.М.Григорьев. Иностранные инвестиции... с.27.]

Одним из ключевых проблем, возникающих, по мнению руководителей Мирового банка, при приватизации, состоит в том, что ресурсы мирового рынка капитала ограничены. Приватизация, с точки зрения ее адептов, представляет собой эффективный механизм привлечения иностранных инвестиций. Вместе с тем, "для инвесторов... приватизация создает большие возможности, но не является процессом, независимым от общих условий накопления". [А.З Астапович, Л.М. Григорьев. Иностранные инвестиции в России... с.19.] При приватизации крупной материальной собственности накопление финансового капитала в руках частных лиц, "к чему в конечном итоге свелись все перестроечные реформы", теоретически должны смениться тенденцией перевода денежного капитала в реальный. Но даже чисто с позиций экономической теории без учета политических и социальных факторов это не может произойти раньше, чем капитал ассимилирует все запасы недвижимости и прочих ресурсов, а средняя норма прибыли не опустится до пределов, обеспечивающих выгодность вложений в материальное производство, а при всей поспешности российской приватизации к 1995 г. не менее половины всех основных фондов принадлежало государству. [См.: М.В.Барабанов. Системный кризис... с.22.]

Интересно сравнить российскую ситуацию с инвестиционной обстановкой в АРЕ. Министр по делам предприятий общественного сектора Атеф Обейд на симпозиуме по административной реформе 16 сентября 1995 г. подтвердил, что государство будет ограничивать свое участие в инвестиционной деятельности только сферой инфраструктуры. "Частный сектор, - заявил он, - располагает достаточной квалификацией для инвестирования во все области", призвав при этом инвесторов вкладывать капитал и в такие области, как генерирование электроэнергии, водоснабжение и канализационные системы. [См.:"Аль Ахбар" 17/9/95.] (С другой стороны, по сообщению газеты "Аль Гумхурия", телефонные компании, например, приватизироваться не будут из соображений национальной безопасности [см.:"Аль Гумхурия" 1/3/1994.]). По сведениям из Министерства экономики АРЕ, доля предприятий частного сектора в проектах развития выросла с 15% в 1981г. до 50% в 1994 году. [См.:"Egyptian Mail" 24/12/1994.]

По расчетам Министерства экономики РФ для нового технологического рывка в российскую экономику требовалось инвестиционных вливаний на сумму в 150 млрд. долл. США. На деле же полный объем денежных средств в России с учетом наличных средств населения не превышал 50-60 млрд. долл. США . Положение усугублялось еще и тем фактом, что свободные денежные средства использовались для покрытия дефицита бюджета при непрерывном сокращении инвестиционной активности государства. К концу 1995 года доля государственных ценных бумаг в индексе М2 превысила 50%. [См.: Я.Миркин. Российский фондовый рынок... с. 5.]

Для сравнения, можно отметить, что в 1990 г., по данным Мирового банка, АРЕ была шестым государством среди 85 стран с низким и средним уровнем развития по размеру привлечения иностранных инвестиций. Они составляли 947 млн. долл. США, что представляло собой 11,6% от общего объема инвестиций в стране [см.: Dakhlia Khalifa Privatization in Egypt...], а приватизация в стране фактически и не начиналась. Например, к середине 1993 г. из 982 млн. ег. ф. (296 млн. долл. США) инвестиций в пищевую промышленность - 683 млн. ег. ф. (206 млн. долл. США) или 70% составляли инвестиции из иностранных источников. [См.: "Egyptian Mail" 24|/12/1994.]

Но привлекательность страны для инвесторов возникла не сама по себе. Она была функцией экономических реформ, проходящих в стране, среди которых важную роль играли реформы в финансовом секторе. Гарантии свободы перевода прибылей и репатриации иностранного капитала, государственная защита иностранной собственности от некоммерческих рисков, оздоровление финансовой сферы, всестороннее поощрение государством страховой системы, сочетающееся с жестким контролем за добросовестностью ее деятельности, создание свободных экономических и экспортных зон с действительно льготным режимом, общее льготное налогообложение новых и особенно иностранных инвестиций и таможенный режим, эффективно сочетающий привлекательные черты для инвесторов с элементами протекционизма, - именно эти черты, а не "кастрированная" приватизация по египетскому образцу сделали страну привлекательной для инвесторов. К сожалению, отсутствие указанных признаков в России не позволяет ей до сих пор сделать свою экономику достаточно подходящим и надежным объектом для более или менее значимых иностранных инвестиций.

В России правительственные источники финансировали не более 15% всех инвестиций в 1991-1994 гг. При этом доля иностранного капитала в неправительственных инвестициях не превышала 3%. [См.: К.Гусева, Н.Маркова. Возможности активизации инвестиционной деятельности "Экономист". No.3/1995. с.3.] Правительство предполагало компенсировать спад в традиционных отраслях российской экономики за счет так называемых "точечных" инвестиций - ускоренного роста конкурентоспособных производств. Тем не менее всеобщий характер экономического спада препятствовал выполнению такой программы. В 1994 году производственные инвестиции снизились на 33%, а за первые 9 месяцев 1995 года на 21%. [См.: Я.Миркин. Российский фондовый рынок: что дальше?. "Рынок ценных бумаг" No.2/1996.]

Ориентация на "открытую" экономику, усугубившаяся "прозрачностью" границ России после распада СССР, открывшая широкие пути для контрабанды, привела к вытеснению российской продукции импортными товарами как в сфере ТНП, так и машинотехнической продукции. К особенно серьезным последствиям привел кризис именно в сфере ТНП за исключением специфических секторов (табачная и винодельческая промышленность и некоторые другие) и некоторых географических районов, где подобная промышленность работала на относительно широкий внутренний рынок, прежде всего, Москвы.

Стратегия реформ, основывавшаяся на выборе "ключевых" отраслей, неявно предполагала, что ими будут именно легкая и пищевая промышленность и строительство. Массовый и высокоэластичный спрос на товары именно этих секторов, низкая капиталоемкость, быстрая окупаемость капитальных вложений, дефицитность потребительского рынка, невысокие требования к сырьевой базе, низкие транспортные издержки и уровень оплаты труда - все это должно было сделать именно эти сегменты экономики наиболее привлекательными для инвесторов и обеспечить приоритетное развитие в условиях перехода к рыночной экономике. Однако именно эти отрасли и оказались в наиболее глубоком коллапсе. Острейший кризис сбыта может быть проиллюстрирован хотя бы тем фактом, что рост цен на продукцию легкой промышленности за 1991-1994 годы был в 2,6 раза ниже общего роста цен. [См.: К.Гусева, Н.Маркова. Возможности ... с. 6.] В других отраслях также наблюдалось вытеснение отечественной продукции, хотя и более низкими темпами.

Существенным фактом является и то, что логика реформ в России на практике неявно предполагала переход от экстенсивной нерыночной модели к экстенсивной же, но уже рыночной (на уровне микроэкономики, то есть предприятий). Наращивание же интенсивных компонентов рыночной экономики как бы оставалось "на потом". Решительность реформаторов кабинета Е.Гайдара в проведении приватизации основывалось на некорректном предположении о том, что российская экономика ни в одном секторе, за исключением военной промышленности, не производила конкурентоспособной продукции. Эта позиция легко опровергается статистикой внешней торговли. [См. Счетная палата Российской Федерации. Отчет... с. 6.]

С другой стороны, мировой рынок предъявляет широкий спрос на сырье и полуфабрикаты, что обусловливает наибольшую устойчивость добывающих отраслей в условиях кризиса. Доля добывающих отраслей в ВВП за 4 года поднялась с 15,5% до 23,5%. Темпы снижения производства за годы реформы, например, на предприятиях ТЭК были в 2 раза ниже, чем в среднем по промышленности, а в цветной металлургии более, чем в 1,5 раза. [См.: К.Гусева, Н.Маркова. Возможности... с. 6.] Но ситуация в этих отраслях слабо сказывается на общем инвестиционном кризисе в стране.

Высокая капиталоемкость и длительные сроки окупаемости капитальных вложений делают их непривлекательными для частных инвестиций, которые могут реализовываться только в виде портфельных инвестиций, но общая организационная и правовая неразбериха в отношении рынка ценных бумаг препятствует и этому, так что более выгодно финансирование их за счет связанных внешних кредитов. Кроме того, с точки зрения макроэкономической теории, ситуацию усугублял и тот факт, что относительные преимущества российской экономики - дешевая и высококвалифицированная рабочая сила - не использовались, так как именно более динамично развивающиеся отрасли добывающей промышленности и металлургии характерны именно самой низкой доли стоимости рабочей силы в общем капитале (высокой фондоемкостью).

Не менее 50% от 12-13 млрд. долл. США общих иностранных кредитов, обещанных России в 1995 г., должны были идти именно на импорт оборудования для сырьевого сектора. [См.: там же с. 7.] Реально же объем иностранных инвестиций в Россию за этот период не превысил 4-5 млрд. долл. США при том, что вывезено из страны было средств на несколько десятков млрд. долл. США (с учетом нелегального вывоза валюты и остатков наличных средств у населения в валюте - "своего рода беспроцентный кредит странам - эмитентам валюты").[См.: Я.Миркин. Российский фондовый рынок...] Известный кризис неплатежей резко снизил инвестиционные возможности самих предприятий.

Стремление же населения к увеличению сбережений вплоть до такого уровня, что общий их объем превысил 78 трлн. руб. или две трети годового объема капвложений по стране [см.: К.Гусева, Н.Маркова. Возможности... с. 9], не оказало существенного влияния на общий инвестиционный кризис. Во-первых, значительная доля населения по-прежнему рассматривала покупку наличной валюты как наименее рискованную форму сбережений. Во-вторых, в 1994 г. при покупке ценных бумаг население предпочитало вкладывать средства в финансовые "пирамиды", а в 1995 - 1997 гг. - в государственные ценные бумаги, что при неэффективном манипулировании государственными расходами не вело к улучшению инвестиционного климата.

Социальная стратификация общества вела к изменению структуры массовых сбережений в пользу увеличения доли групп населения с высоким доходом, более активно принимавших участие в "бегстве капиталов". При этом качество денежных ресурсов в стране в целом оставалось низким. Свыше 60% составляли денежные средства на руках у населения [Я.Миркин. Российский фондовый рынок...], которые имеют более краткосрочный характер, предназначены в большей мере на потребление, тяжелее поддаются структурному финансовому перераспределению и направлению в инвестиции. Страховой характер вкладов представителей бедных страт в банках вел к их высокой подвижности. Так, например, доля накоплений и сбережений во вкладах и ценных бумагах населения в 1994 г. колебалась от 8,7% в до 2,6%. [См.: К.Гусева, Н.Маркова Возможности... с.10.]

Таким образом, можно отметить, что общая инвестиционная обстановка в России к концу 1996 года оставалась неблагоприятной. В целях привлечения крупных инвесторов при приватизации предприятий продажа акций с 1994-95 годов осуществлялась пакетами, составляющими не менее 15-25% уставного капитала по следующей схеме: первоначально - по инвестиционному конкурсу (на аукционе), оставшиеся акции на специализированных аукционах по продаже акций. Наряду с этим, осуществлялись портфельные продажи акций наиболее крупных предприятий. Главным препятствием для продвижения иностранных инвестиций считается политическая нестабильность, общий экономический кризис, отсутствие соответствующей четкой законодательной базы, необходимой информационной системы.

Иностранные инвестиции в экономику РФ требуют наличия определенной инфраструктуры и прежде всего банковских, финансовых и страховых институтов, действующего фондового рынка. Сама по себе приватизация не в состоянии компенсировать их отсутствие. Особенно это важно в связи с тем, что наиболее динамичный вид инвестиций это именно инвестиции в ценные бумаги. Государственная поддержка этих институтов является необходимым условием успеха приватизации не как кратковременного периода перевода предприятий в частный сектор, а как инструмента повышения эффективности национальной экономики.

Начало приватизации в Египте

Хотя вопросы приватизации обсуждались в стране с конца 70-х гг. [см. напр. Khaled Sherif. A Moot Debate. "Business Review / Cairo Today". 1990], первые практические шаги в области приватизации были сделаны только в 1990 г. До начала формальной программы приватизации было принято ряд мер по скрытому сокращению или ограничению роли общественного сектора в экономике и увеличению доли частного сектора. В целях расширения базы владения предприятиями и широкого участия в них местных и иностранных инвесторов использовались полная или частичная продажа неиспользуемых фондов и активов в отраслях, где такие реформы не вызывали широкого протеста, например, гостиниц. Одновременно с этим применялось реструктурирование и развитие предприятий общественного сектора за счет привлечения частного капитала в виде совместных предприятий.

С 1990 г. по 1992 г. пошла первая волна приватизации, затронувшая в основном сельскохозяйственные и туристические предприятия (87% всех продаж). [См.: Handoussa H. National Survey of Egypt... p. 40.] Преимущественно это произошло после разрешения губернаторам провинций приватизировать подведомственные им мелкие фермы и компании, сельскохозяйственные, главным образом. Из 1850 таких предприятий проданы были 1700. [См.: Nada Halim. Towards a Free Economy."Business Monthly", August 1994. Cairo. р. 7.] Вместе с тем введенные ограничения позволяли приватизировать только предприятия с капиталом не более 50000 ег. ф. Реагируя на эти условия, например, губернатор провинции Суэц заявил, что в его провинции такого рода мероприятия не могут быть проведены из-за отсутствия компаний с капиталом менее этой суммы. [См.: Khaled Sherif. A Moot Debate. "Business Review / Cairo Today". 1990.] В 1990 г. было объявлено о плане приватизации 125 предприятий и желании правительства продать свою долю в 250 смешанных компаниях и 23 смешанных банках, где оно не располагало контрольным пакетом акций. [См.: Nada Halim. Towards a Free Economy."Business Monthly", August 1994. Cairo. р. 6.]

Программа приватизации в АРЕ

В рамках ПЭРСП определились основные направления реформирования предприятий общественного сектора. Программа включала три основных элемента: приватизация нестратегических общественных предприятий, реформирование юридической и институциональной системы, определяющей их деятельность, и стимулирование конкуренции между самими общественными предприятиями и компаниями частного сектора.

Фактически подготовка программы приватизации в стране началась в 1992 г., когда консультативный орган при Министерстве по делам предприятий общественного сектора (МДПОС) - Бюро по общественным предприятиям (БОП) подготовило опубликованный в феврале 1992 г. план под названием "Общие процедуры и направления правительственной программы по приватизации, реструктурированию и системе вознаграждения". "В это время,- писала специалист по вопросам приватизации Дахлия Халифа,- страна уже прошла стадию вопросов "для чего и как приватизировать" и стала задаваться другими: "что и когда приватизировать". [Dakhlia Khalifa. "Privatization in Egypt"."Business Monthly", Febuary - March 1994. Cairo. р. 26.] Ответы на эти вопросы существенно отличались от ответов, принятых в России.

Программа БОП прояснила основные принципы принятой в АРЕ программы приватизации, которые сводились к следующим:

1. целью объявлялось повышение эффективности производственных фондов;
2. она должна была проводиться в условиях, обеспечивающих свободную конкуренцию и недопущение монополии, нетарифной защиты внутреннего рынка и особых привилегий компаний;
3. должны были быть обеспечены права и свободы деятельности в области частной коммерческой активности;
4. не должны были допускаться какие-либо ограничения участия или приобретения ни для египетских граждан, ни для иностранцев в вопросах владения и управления акциями или в любой другой форме;
5. операции должны были осуществляться открыто, соответственно нормальным образцам коммерческого поведения, так чтобы в них могли участвовать как местные, так и иностранные инвесторы;
6. особые права владения для государства не могли обеспечиваться, если оно владело меньшинством акций. Единственное исключение допускалось для стратегических областей, где государство могло сохранять за собой "золотую акцию".

125 предприятий - кандидатов на приватизацию - согласно плану были разделены на три "пакета" на период с 1992/93 по 1996/97 финансовые годы. БОП установило критерии на выбор первоочередных предприятий. К ним относились:

• компании, предложенные для приватизации, не должны были относиться к числу "стратегических" ни по своей продукции, ни по сектору экономики, к которому они принадлежали;
• приоритет отдавался малым и средним предприятиям, действующим в конкурентных секторах экономики;
• предприятия или не должны были быть убыточными, или, по крайней мере, должны показывать потенциал роста в экономической, финансовой и торговой сферах;
• администрация предприятий, намеченных для приватизации, не должна выступать против приватизации. Приоритет отдавался предприятиям с положительно настроенной администрацией;
• юридическая форма или претензии к предприятиям не должны были рассматриваться как обстоятельство, препятствующее приватизации;
• предприятие или его подразделения не должны были иметь монопольных или олигопольных позиций, желательным было наличие конкурентов в частном секторе.

Хотя рассмотрение кандидатов проходило по всем предприятиям общественного сектора, в первых трех пакетах были компании из следующих отраслей - розничной торговли, химической, текстильной, строительной, медицинской, пищевой промышленности, промышленности строительных материалов, производства ТНП, транспорта и туризма. Одновременно должна была быть приватизирована доля общественного сектора в совместных предприятиях, хотя окончательные решения о продаже принимались на заседаниях соответствующих холдинговых компаний.

Таковы в самом общем виде общие и особенные предпосылки приватизации в России и Египте и среда ее осуществления. Их анализ показывает, что принципиальная специфика приватизационных процессов в двух странах не исключает наличия в них общих и даже универсальных для большинства стран мира моментов. Их вычленение - теоретическая основа дальнейшего углубленного изучения рассматриваемых процессов в РФ и АРЕ, необходимое условие для достаточно точного определения главных тенденций их дальнейшего развития, а следовательно и принципов деятельности осуществляющих их субъектов.