| 27 август 2020 |  |
|
|
 |
 |
|
|
|
||||||
|
|
|
||||||
| Пользователь: [login] | |
настройки |
карта сайта |
статистика |
|
||||||
|
||||||||
|
|
|
||||||
|
Дерегуляция денежного обращения: проблемы и подходы
Обзор и критический анализ наиболее интересных предложений реформирования денежной системы. Введение позволяет понять идеологию, стоящую за тем или иным вариантом денежной реформы. Первая часть посвящена предложениям, имеющим своей целью не кардинальное изменение настоящего положения дел, а лишь усовершенствования структуры ЦБ и механизмов его влияния на денежное обращение. Вторая часть касается предложений, связанных с дерегуляцией (либерализацией) всей системы денежного обращения. Статья впервые опубликована в журнале "Вопросы экономики" # 8, 1996. 01.08.1996, Николай Кузнецов
Последние два десятилетия ознаменовались растущим интересом денежных экономистов к вопросам, которые скорее следовало бы отнести к сфере интересов ученых-институционалистов, а именно сопоставление наборов денежных институтов с теми свойствами денег, которые возникают в этих институциональных рамках. Одним из таких ученых, проявляющих постоянный интерес к вопросам функционирования денежных институтов является Джеймс Бьюкенен. Большой вклад в развитие этой темы внесли два других выдающихся ученых нынешнего столетия : Фридрих фон Хайек и Милтон Фридман. Все это, вместе взятое, еще раз подчеркивает важность, придаваемую этим исследованиям. Начиная с середины 70-х годов, вскоре после распада Бреттон-Вудской системы -- последнего призрака золотого стандарта, интерес экономистов стал перемещаться от текущей политики Центрального банка (далее ЦБ) к более фундаментальным вопросам о важности и необходимости того или иного элемента в системе денежного обращения. Многочисленные работы, появившиеся после знаменитого эссе Хайека "Денационализация денег", проясняющие роль существующих институтов, привели к возникновению различных вариантов усовершенствования или полного реформирования денежной системы. Обзор и критический анализ наиболее интересных предложений подобного рода и составляет цель данной работы. Первые два раздела содержат сведения, позволяющие понять идеологию, стоящую за тем или иным вариантом денежной реформы. Основной текст состоит из двух неравных частей: первая, меньшая часть посвящена предложениям, имеющим своей целью не кардинальное изменение настоящего положения дел, а лишь усовершенствования структуры ЦБ и механизмов его влияния на денежное обращение. Вторая часть касается предложений, в той или иной мере связанных с дерегуляцией (либерализацией) всей системы денежного обращения. Именно этим вопросам будет уделено основное внимание. Необходимо отметить, что все реформы рассматриваются с точки зрения конечного состояния, не включая в анализ возможные сценарии их осуществления. Эта проблема требует отдельного и серьезного рассмотрения, как с точки зрения теории "общественного выбора", так и с чисто экономической точки зрения, так как соображения минимизации издержек переходного периода могут существенно изменить представление о привлекательности того или иного варианта реформ. Содержание
Что такое деньги? Вопрос этот, несмотря на кажущуюся простоту вызывает до сих пор довольно много споров. Классический ответ, приводимый в любом учебнике вряд-ли можно применить полностью к современным условиям. Средство обращения, средство накопления (сбережения), мера стоимости (учетная единица) все эти функции действительно выполняло золото (серебро) в условиях соответствующего товарного стандарта. В современных условиях, когда на финансовых рынках обращается огромное количество самых разнообразных активов, возникла проблема идентификации денег: какое свойство делает их отличным от любого другого финансового инструмента? Существуют различные точки зрения на деньги: для монетаристов и кейнсианцев это преимущественно финансовый актив с "неограниченной" ликвидностью и краткосрочной стабильностью; для "австрийцев" -- преимущественно средство обмена; существует взгляд на деньги как на средство оформления общественного договора относительно механизмов ценообразования и обмена. Все эти представления опираются на классическое единство функциональных назначений денег, делая лишь особое ударение на некоторые из них. Возникшая же совсем недавно школа "новых денежных экономистов" отказываются от классического взгляда на деньги и как бы расщепляет их на ряд несвязных функций, каждая из которых осуществляется с помощью отдельного механизма. В этом подходе деньги утрачивают особую роль в экономической жизни и исчезают, уступая место вновь возникающим способам выполнения своих функций. Наиболее известный пример такого механизма будет приведен в разделе "Безденежная экономика". Другой, возможно даже более важный вопрос, касающийся денег: "Какой минимальный набор свойств денег является необходимым для успешного функционирования рыночной экономики?". Удивительно, что несмотря на расхождения в определении денег, понимании природы их влияния на функционирование экономики, почти все предлагаемые виды реформ имеют своей окончательной целью "стабильные" деньги. Правда под "стабильностью" понимают разное. Большинство, говоря о "стабильности", подразумевают постоянство цен, как долго-, так и краткосрочное. Достигается это путем поддержанием, так или иначе, на одном уровне какого-либо индекса цен, основанного на товарной корзине. И хотя корзинный подход вызывает ряд справедливых нареканий технического характера, другого способа отслеживания цен пока не предложено. Однако помимо технических трудностей такой подход оказывается не лишен недостатков чисто теоретического характера. Отметим важность этого вопроса и отошлем к наиболее известному критику идеи стабилизации цен одному из основателей "австрийской" школы Людвигу фон Мизесу (von Mises 1990). Коротко перечислим основные возражения. Во-первых, само понятие "уровень цен" противоречиво. В действительности существует только отдельные цены, колеблющиеся относительно друг друга и приспособляющиеся таким образом к изменяющимся условиям рынка, а этот процесс нельзя исключить никакой кредитной политикой. Во-вторых, преследование целей стабилизации цен может нарушить соответствие между естественной по Викселю и денежной ставками процента, порождая экономический цикл. В-третьих, "стабилизация" проходит вслед за произошедшими событиями, а потому, чтобы скорректировать влияние инфляции необходима эквивалентная дефляция. Таким образом эффекты перераспределения доходов и изменения структуры цен суммируются, и далеко не очевидно, что они будут компенсировать друг друга, а не усиливать. Еще одна черта планов стабилизации изоляционизм. Преследование своих внутренних целей приведет к обострению международных торговых отношений и отношений задолженности. Не стоит забывать также возникающее внешнее воздействие на правительство, в том случае, если стабилизацию будет осуществлять государство. Другая "стабильность" подразумевает создание такой системы, которая, будучи направлена целиком на отражение желаний потребителей, оказывала бы как можно меньшее влияние на реальные экономические переменные (в том числе и на систему относительных цен). Не заботясь о краткосрочной устойчивости цен, такие системы (например золотой стандарт) приводят к достижению долгосрочной устойчивости. Такое понимание цели реформ соответствует классической концепции "нейтральных" денег. "Нейтральность" свойство денег, в рамках классической модели, состоящее в том, что деньги влияют на номинальные, но не на реальные переменные (такие как реальный процент, рост реального ВВП, уровень безработицы, относительные цены). Эта концепция основана на представлениях о системе общего равновесия, когда деньги (ими может быть любой товар) выполняют роль numeraire, что фактически эквивалентно гипотетическому допущении рынка без денег (бартер). Тогда изменение предложения и спроса на деньги приводит к однородному изменению абсолютных цен, не затрагивая относительные, а следовательно не изменяя ожидания прибыли и структуру производства, и соответственно весь реальный сектор. Таким образом, создание устойчивой системы, обеспечивающей постоянство уровня цен, по крайней мере в долгосрочном периоде, является неотъемлемой частью любой из предлагаемых реформ. И несмотря на различия в конкретных механизмах их осуществления, все рассматриваемые предложения опираются на общий принцип, которому и посвящен следующий раздел. Конституционные ограничения денежной власти государства Для того, чтобы найти условия, позволяющие создать устойчивую систему денежного обращения, необходимо понять, что плохого в современной денежной системе и какие ее черты не позволяют ей нормально функционировать. Основополагающими характеристиками денежной системы являются денежный и конституционный режим. Денежный режим это, во-первых, система ожиданий, которыми руководствуется публика в своем поведении; во-вторых соответствующие образцы поведения властей, поддерживающие такие ожидания. Довольно очевидно, что одни и те же действия правительства вызывают различную реакцию в условиях, отличающихся ожиданиями общества. Поэтому предсказуемые последствия любого действия зависят от денежного режима, а следовательно для различных режимов необходимы различные наборы монетарных и фискальных правил. Конституционный режим система ограничений, в рамках которых государство может осуществлять свою политику. Эти ограничения могут быть двух типов: операционные (устанавливают правила поведения в той или иной области) и функциональные (определяют те сферы деятельности, в которых вмешательство государства вообще возможно). Естественно, что накладываемые ограничения будут обеспечивать различную степень свободы в выборе способа действия. Например, обязанность поддерживать фиксированный курс по отношению к другим валютам оставляет государству большую свободу в манипулировании денежной массой, чем следование правилу постоянного роста. Главная черта современных денежных систем отсутствие устойчивых правил, явных или неявных, руководящих поведением государства при регулировании денежного предложения. Их и не может быть до тех пор, пока правительство будет ставить перед своим ЦБ задачи, прямо не связанные с денежным обращением, к тому же меняя их время от времени. С точки зрения гипотезы рациональных ожиданий, выполнение поставленных задач невозможно в случае следования установленным образцам поведения. Единственный способ выполнить задачу провести совершенно неожиданную для публики акцию. Но мало того, что ожидаемый эффект будет краткосрочным, а в долгосрочной перспективе приведет к непредсказуемым результатам, создавая предпосылки для последующего их "исправления" , сам успешный исход операции не гарантирован. Ведь проводя свою политику, власти, так или иначе, опираются на представления относительно ожиданий общества, но в условиях неопределенных и неоднородных ожиданий предсказать поведение публики так же трудно, как поведение властей. Изменить подобную ситуацию, охарактеризованную А.Лейнховудом (Leijonhufvud 1984) как "случайно блуждающий денежный стандарт" (random walk monetary standard), недостатки которого достаточно полно описаны, можно только одним способом: государство должно подчиняться в своем поведении четко определенным правилам, изменение которых должно требовать значительных усилий, причем это касается любой области деятельности, затрагиваемой государством. Как указано Дж.Бьюкененем (Buchanan 1989), это потребует отказа от доминирующей сегодня концепции экономики-макроорганизма в пользу взгляда на экономику как набора правил и законов, ограничивающих, в разумных пределах, поведение всех без исключения участников рыночных отношений. Только создание эффективных ограничителей государственной власти поможет возникновению денежного конституционного режима, способного обеспечить предсказуемость и согласованность поведения всех участников, a ведь именно такие условия необходимы для существования эффективной и надежной денежной системы. Мысль о необходимости ограничения свободы действия государства в денежной сфере достаточно распространена, однако степень подобных ограничений, а также способ их наложения являются предметом ожесточенных споров, варьируясь от незначительных изменений до полной перестройки системы в целом. К рассмотрению этих предложений мы и переходим. Как известно, центрально-банковская система всегда, даже в момент своего учреждения, вызывала нарекания и являлась предметом оживленных дискуссий. Однако развитие системы денежного обращения шло по пути усиления регулирующей роли государства в лице ЦБ. Постепенный отказ от рыночных методов управления привел к нынешней системе государственных "декретных" денег (fiat money). Одной из главных причин такого развития событий служит тот факт, что в условиях золотого стандарта, когда номинальная ценность денег прямо связана с физическим содержанием золота, проблема стабильных цен еще не осознавалась в полной мере. Главной болезнью считали периодические банковские паники, и система регулирования во главе с центральным банком казалось достаточно эффективным лекарством, оставляя в распоряжении государства удобный источник средств. А ведь как показывает история, именно финансовые соображения руководили действиями властей в момент учреждения привилегированных коммерческих банков, преобразованных затем в ЦБ. Однако, как наглядно демонстрирует современный опыт, лекарство не помогло больному, тогда как платой за него оказалась стабильность цен. Тем не менее взгляд на ЦБ, как на единственный способ решения проблем банковского сектора, является широкораспространенным, а сторонники этой точки зрения, признавая необходимость каких-либо улучшений предлагают реформы, направленные на изменение структуры и способа функционирования ЦБ. Предлагаемые реформы ЦБ можно подразделить на три типа:
а)изменение административной структуры и функций; Изменение административной структуры. Административное разделение. Исторически первым предложением подобного рода, несомненно, было предложение о разделении собственно денежных функций от регуляторных. Оно было осуществлено в Англии в 1844 г. в так называемом Банковском Акте Пиля, когда Банк Англии был разделен на Эмиссионный и Банковский департаменты. В современных условиях агентство с регуляторными функциями следило бы за выполнением резервных требований, клирингом чеков, сбором и проверкой информации о деятельности банков, а также ведать страхованием депозитов и возможно поддержанием курса своей валюты. Другое, меньшее агентство регулировало бы количество денег повышенной мощности, посредством операций на открытом рынке. Возможно, что перед ним были бы поставлены определенные цели, например поддержание уровня цен, либо темпов экономического роста, либо уровня безработицы и т.д., но в любом случае действия его должны быть ясны и легко предсказуемы. Разделение достаточно различных, а иногда и несовместимых функций, увеличит предсказуемость и сформирует новый денежный режим, способствующий устойчивости системы в целом. Однако, с другой стороны создание двух учреждений вместо одного вполне может привести к соперничеству между ними, нарушению координации и утрате каждым из них какой-либо ответственности за происходящее. Не очевидно, перевесят ли выгоды подобного шага издержки распыления ответственности. Административное слияние. Подобного рода аргумент стоит за предложением М.Фридмана (Friedman 1987) о присоединении ЦБ к Казначейству. Слияние двух агентств, ведающих денежной и фискальной политикой позволит создать единый центр ответственности, избежать нынешней ситуации соперничества, несогласованных действий и взаимных обвинений. Однако, согласно теории "общественного выбора" некоторая доля конкуренции между правительственными агенствами необходима для отбора обществом тех из них, которые наиболее полно соответствуют общественным представлениям, а также для более равномерного распределения власти. Очевидным недостатком, с этой точки зрения, является беспрецедентная для демократии (в мирное время) концентрация властных полномочий в руках одного органа, позволяющая преследовать ему свои собственные интересы. Изменение статуса. Другим предложением, близким по духу расмотренным выше, является предложение о придании ЦБ независимого статуса. Большинство экономистов считают полностью независимый ЦБ наиболее подходящей формой его существования. Сторонники независимости утверждают, что не ограниченный в своем поведении ничем, кроме профессиональной этики, ЦБ, не подверженный политическому давлению, сможет ставить перед собой разумные цели и стремиться к их выполнению, придерживаясь неких общепризнанных правил поведения. Экспериментальные данные также подтверждают это мнение: существуют свидетельства наличия корреляции между темпами инфляции и степенью независимости ЦБ. Аргументы против, приведенные Фридманом просты: распыление ответственности, зависимость политики от персоналий, а также тот факт, что узко-профессиональный взгляд на проблему не всегда приводит к лучшим решениям, а в том, что независимый ЦБ будет отражать видение мира глазами банкира вряд-ли можно сомневаться. Справедливое возражение состоит также в том, что построение независимого ЦБ невозможно, ведь в любой демократической стране он с необходимостью должен быть подконтролен обществу (обычно он подчинен высшему политическому органу), а следовательно политическое давление, явное или неявное, неизбежно. В любом случае полный анализ проблемы независимости ЦБ с точки зрения теории общественного выбора был бы весьма интересен. Прямые ограничения. Самоограничение. Более радикальным способом ограничить поведение государства является предложенное Фридманом (Fridman 1980) правило стабильного денежного роста. В своем первоначальном виде оно предполагало регулирование денежного агрегата М1, но опыт последних десятилетий убедил Фридмана в невозможности или нежелании ФРС придерживаться поставленных целей, а потому теперь предлагается регулировать количество денег повышенной мощности. Наилучшим способом введения такого правила было бы принятие конституционной поправки. Конечно, можно узаконить его посредством принятия обычного закона, но тогда постоянно существующая угроза отмены нивелирует большую часть преимуществ, так как ожидания общества в условиях политических рисков вряд ли будут устойчивыми. Правило денежного роста было неоднократно усовершенствовано введением обратной связи. Известное правило Б. Мак-Каллома (McCallum 1989) включает члены связанные со скоростью обращения в предыдущие годы и разницей желаемыми и действительными темпами ростом ВВП. Это было своеобразным ответом на возражение, связанное с тем, что излишне жесткое правило может привести к неправильной реакции в резко изменившихся условиях, тогда как при наличии обратной связи система функционирует успешней. Более принципиальным является возражение Р. Лукаса (Lukas 1976): основная ошибка при сравнении различных денежных политик состоит в неявном предположении о структурном характере ожиданий (т.е., что ожидания не зависят от политики). Однако Лукас показал, что это существенно неверно, если ожидания формируются действительно рационально, а потому любое сравнение денежных политик на основе какой-либо модели ожиданий является заведомо неверным. Для получения разумных результатов необходимо явно учитывать изменение формируемых ожиданий. Кроме того, сложное правило имеет свои недостатки, его труднее контролировать и легче изменять. Принятие правила с обратной связью послужит прецедентом для последующих "улучшений и усовершенствований", а в итоге правило будет непрерывно подгоняться под текущую ситуацию, вместо того, чтобы дать экономике приспособиться к раз и навсегда установленным правилам игры. Внешнее ограничение. Другим развитием идеи Фридмана является международное денежное правило. Создание клуба, члены которого берут на себя обязательство соблюдать правило постоянного устойчивого роста, подразумевая также соглашение об обменных курсах вот суть подобных предложений. Безусловно, такое соглашение могло бы служить дисциплинирующим фактором, но пример Бреттон-Вудской системы показывает, что возможность длительного существования такого соглашения маловероятна, а политические риски велики. К тому же, по справедливому замечанию Фридмана, соглашение невозможно без создания очередного надгосударственного органа, в большей степени неподвластного ни одному из отдельных участников, что становится еще одним препятствием на пути осуществления подобного проекта. Ограничение конкуренцией. Как хорошо известно, лучшим способом ограничения является ограничение конкуренцией. Именно эта простая идея стоит за предложением Ф.Хайека (Hayek 1978) о конкуренции валют, сначала в рамках ЕЭС, а затем возможно и шире. Такой способ он считал предпочтительней создания общеевропейской валюты, а также одним из способов ограничения государства в проведении денежной политики. Современные государства предохраняют свои валюты следующими путями (Vaubel 1987):
Все эти препятствия на пути конкуренции центральных банков предполагает устранить Хайековская реформа. Достичь этого можно с помощью международного соглашения. Подписавшие его страны должны будут унифицировать банковское законодательство, разрешить проведение любых трансакций (включая, возможно, налоговые платежи) в любой валюте и т.д. Также необходимо избавиться от всех форм картеля, частным случаем которого является поддержание фиксированных обменных курсов или так называемая согласованная политика. Тогда заработают три способа предотвращения инфляции:
В результате конкуренции между ЦБ каждая страна получит положительный эффект в виде сокращения темпов инфляции. Все рассмотренные реформы возможно и дадут какой-то эффект, но надеяться на достижение существенных сдвигов было бы по меньшей мере неразумным. Единственным неоспоримым их достоинством является простота осуществления. Переходя к рассмотрению предложений дерегуляции денежного обращения необходимо четко разделить два типа реформ. Это различие хорошо иллюстрируется выражением "денежное и банковское устройство", которая подчеркивает существование двух типов денег: внешних и внутренних (inside & outside money). Они различаются своими свойствами по отношению к банковской системе. Внешние деньги являются окончательным средством платежа. Они производятся вне рамок банковской системы и могут осуществлять свои функции без участия банков. Важнейшими примерами таких денег являются:
Внутренние деньги генерируются банковской системой, обычно частным образом и являются производным средством платежа, чья ценность происходит от их возможности размена на внешние деньги. Основные примеры таких денег:
Таким образом вопрос реформ распадается на два независимых направления, связанных с дерегуляцией того или иного вида денег. Направление, занимающееся реформами внутренних денег СБД (свободная банковская деятельность free banking), имеет своих сторонников и противников, но все же среди ученых существует значительно больше согласия относительно СБД, нежели по поводу реформ внешних денег, так что обзор проблем дерегуляции начнем с вопроса о внутренних деньгах. Дерегуляция внутренних денег. Свободная банковская деятельность Как заметил Л.Уайт (White 1983), вопрос дерегуляции внутренних денег не является вопросом денежной политики; это чисто микроэкономический вопрос. Однако это справедливо лишь до некоторой степени. Успешное функционирование системы СБД возможно в условиях относительно стабильного предложения внешних денег, в случае же значительных и частых, случайно-произвольных изменений в количестве внешних денег она будет приводить к провалам, как любая другая система при сильном шуме в управляющих сигналах. Экономические аргументы за СБД просты и естественны: свободная и открытая конкуренция служит лучшему исполнению желаний клиента. Что же подразумевает СБД?
В условиях конкуренции способность банка к нормальному функционированию будет зависеть только от профессионализма и честности банкиров, от их способности выполнять свои обещания по ведению счетов и удовлетворять требования размена на базовые деньги в том случае, если банк будет эмитировать собственные банкноты. Более того, свободная конкуренция при отсутствия входных барьеров создаст условия для потока финансовых инноваций, расширяющих адапционные возможности СБД, позволяя обеспечить успешное функционирование в изменяющихся условиях. Основным механизмом, управляющим поведением банков и предохраняющим отдельные банки от сверх-эмиссии, будет механизм клиринга. Острая конкуренция приведет к необходимости работать как со своими, так и с чужими банкнотами, а это, в свою очередь, побудит создать единую систему обмена банкнотами и взаимопогашения долгов клиринговый дом. Именно посредством клиринга, в результате того, что Дж.Селжин (Selgin 1987) назвал "законом противодействующего клиринга" ("the law of adverse clearing") будет происходить саморегулирование банковского сектора. Коротко говоря, любая банкнота, выпущенная банком, через некоторое, довольно небольшое время возвращается эмитенту посредством клирингового дома в виде требования о размене. И если в стабильном состоянии каждый банк предъявляет требований на ту же сумму на которую получает (в среднем), то в случае расширения эмиссии баланс становится отрицательным, и тогда часть требований приходится удовлетворять, что приводит к сокращению резерва. В подобной ситуации остается либо снизить активность в будущем для восстановления резервов, или обеспечить поступление средств из другого источника. Таким образом банк будет максимизировать прибыль только тогда, когда не эмитирует банкнот сверх количества, которое публика желает держать (а не тратить). Это подчеркивается тем фактом, что для банка издержками являются не траты на эмитирование, а расходы на поддержание банкнот в обращении. В той же работе Дж.Селжин (Selgin 1987) показывает, для чего необходима свобода выбора нормы резервирования. В условиях СБД именно норма резервирования служит тем регулирующим параметром, который при относительно постоянном количестве внешних денег позволяет приспособлять функционирование банковской системы под сдвиги спроса как на внутренние, так и на внешние деньги. На снижение спроса на внутренние деньги банки, ведомые соображениями прибыли, увеличат норму резервирования, в обратном случае уменьшат ее. Таким образом плавающая норма резервирования, определяемая рыночным механизмом посредством "закона противодействующего клиринга", обеспечивает равновесие на денежном рынке; равновесие, определяемое спросом на деньги, а не их предложением. А это, в свою очередь, исключает независимое влияние банковской системы (а не денег вообще, так как существенную роль будет играть характер предложения внешних денег) на изменение цен, как абсолютные, так и относительные. И все же главным вопросом относительно СБД остается вопрос об устойчивости такой системы к кризисам. Существует мнение, что система с частичным резервированием обладает предрасположенностью к кризисам, и только ЦБ в своей роли заемщика последней инстанции способен разрешить эту проблему. Хотя это мнение не подтверждается практикой, оно широко распространено. В ответ на эту критику Селжин (Selgin 1989) убедительно демонстрирует, что именно государственное вмешательство в деятельность банковской индустрии приводит к ее финансовой хрупкости и предрасположенности к кризисам. Комплекс наложенных ограничений приводит к увеличению рисков индивидуального банкротства, а также риска глобальных банковских кризисов. Основные ограничения прямое ограничение активности, не позволяющее диверсифицировать риски неликвидности; обязательное государственное, нерыночное страхование депозитов является, с одной стороны, налогом на устойчивые банки, а с другой, позволяет небольшим, проблемным банкам подвергать себя необоснованно высоким рискам; и наконец существование ЦБ в роли заемщика последней инстанции позволяет избегать ответственности в случае возникновения кризисной ситуации, ослабляя рыночные стимулы. Тем не менее до недавнего времени многие ученые-рыночники, например Фридман, сомневались в возможности свободной конкуренции в денежной сфере. Каковы же были их аргументы? В своей работе "Программа денежной стабильности" Фридман (Fridman 1959) сформулировал четыре причины, почему нельзя целиком оставлять производство денег на произвол рынка, и хотя эти аргументы большей частью относятся к случаю внешних денег, приведем три из них, имеющие отношение к рассматриваемому вопросу.
Как полагает Уайт, большая часть подобного скептицизма объясняется неправильным подбором исторических примеров. Обычно в качестве примера неудачного функционирования свободной банковской системы рассматривают систему, существовавшую в середине прошлого века в США. Но эта система не являлась поистине свободной, Уайт называет ее "система обязательного обеспечения облигациями" (compulsory bond collateral system). Действительно, во многих штатах для эмитента было необходимо "обеспечить" выпуск банкнот и даже депозитов покупкой облигаций штата. Таким образом большая часть активов банков состояла из этих облигаций, что естественно приводило к банковским крахам во времена падения цен на облигации. Другая причина неудовлетворительной работы этой системы уступки правительства тем банкам, которые владели большой частью облигаций. Это выражалось в том, что правительство штата законодательно блокировало исполнение требований о размене банкнот на золото, что ни только не улучшало доверия к банкам, а наоборот провоцировало разрастание глобального банковского кризиса. С другой стороны, чрезвычайно успешной была деятельность банковской системы Шотландии с середины XVII века вплоть до поглощения ее Английской системой в 1844г. Сильная конкуренция привела к созданию многофилиальных банков, чьи банкноты принимались по номиналу на большой территории. Это привело к почти полному вытеснению золота из обращения, что в те времена казалось совершенно невероятным. Отдельным является вопрос об источниках сопротивления этой идее. Очевидно, что усиление конкуренции не радует большую часть нынешних банкиров. Неудивительно поэтому, что среди защитников ЦБ так много представителей этой профессии. Как и представители любой другой индустрии они приветствуют любые действия, направленные на ограничение конкуренции, ведь учитывая нестабильность картельных соглашений, регуляторный контроль в сочетании с входными барьерамиединственный способ получения сверх-конкурентной прибыли. Другим источником сопротивления безусловно является ЦБ. Большая свобода участников позволит развиваться финансовым инновациям, делая работу ЦБконтроль за статистическими показателями денежного предложения более сложной. Третьим очагом оказывается правительство в целом. Для него СБД означает невозможность влияния на функционирование экономики, невозможность достижения тех или иных популистских результатов, невозможность политики "точной настройки". Тем не менее СБД, позволяющая здоровым рыночным силам решать вопрос о жизнеспособности того или иного учреждения, создает условия для нормального и естественного развития экономики. Именно в силу вышесказанного почти любое предложение о реформе внешних денег, к рассмотрению которых мы переходим, в качестве необходимого элемента содержит переход к СБД. Дерегуляция внешних денег. Золотой стандарт Одной из самых заманчивых и самых часто обсуждаемых реформ является предложение в поддержку золотого стандарта. Говоря словами Фридмана:"...возникла широкая поддержка золотого стандарта. Однако, ... , общее согласие исчезает, как только ставится вопрос о типе золотого стандарта". Рассмотрим несколько распространенных точек зрения.
Система с 100% резервированием. В условиях такого золотого стандарта денежная единица, по закону и в действительности, является единицей веса определенного количества золота, что делает проблему происхождения ценности денег более понятной. Кроме того, говоря словами того же Фридмана: "Если деньги являются товарными, ..., принципы денежной политики очень просты. Их просто нет. Товарные деньги заботятся сами о себе." При таком режиме процесс предложения денег полностью приватизирован. Добыча, чеканка, сертификация золота является предметом деятельности частных фирм, движимых соображениями прибыли. Кроме того не стоит забывать, что золото (серебро) исторически сложившееся повсеместно средство платежа. Многовековая история успешного функционирования в различных условиях свидетельствует о достаточной эффективности золотого стандарта. Кроме того, он обладает свойством долгосрочной стабильности цен основной целью реформ. Система с 100-процентным золотым стандартом наиболее близка к классической концепции "нейтральных" денег: есть рынок золота, есть спрос, предложение, есть равновесие и цена золота никак не влияет на цены остальных товаров. Золото играет роль того самого numeraire в системе общего равновесия. Изменение равновесного состояния на рынке золота приводит к однородному сдвигу цен, оставляя их структуру неизменной. Но, как заметил Д.Мейзельман (Meiselman 1987), это подразумевает абсолютную гибкость цен, необходимую для быстрого восстановления равновесия на других рынках. Однако нам известно, что жесткость (чаще даже полужесткость) цен и зарплат неотъемлемая (хотя и не необходимая) часть cовременной экономики. Она приводит к тому, что процесс приспособления цен проходит не настолько быстро и безболезненно, чтобы избежать влияния на относительные цены. Дело осложняется тем, что различные цены демонстрируют различную жесткость. Поэтому вопрос о точных количественных оценках такого влияния представляется в равной мере интересным и необходимым для окончательного вывода об эффективности этой системы. Другим, возможно более важным, является вопрос о возможности элиминирования жесткости, возвращаясь к условиям действительно рыночным, когда именно в движении цен отражаются изменения условий деятельности в той или иной сфере. Кроме того, из рассмотренного выше виден еще один недостаток такой системы: изменение равновесной цены золота (которая зависит как от денежного, так и промышленного спроса) приведет к изменению его покупательной способности, а это значит, что в краткосрочном периоде абсолютные цены будут не устойчивы, приводя к эффектам перераспределения капитала между кредитором и заемщиком. И хотя существующие огромные запасы золота снижают чувствительность к любым потрясениям (технологические и спросовые шоки, открытие новых месторождений и т.д.), а известные механизмы международных потоков золота и производственных издержек в долгосрочной перспективе стремятся возвратить систему в состояние предыдущего равновесия, подобная арбитральность предложения денег служит объектом критики. Для сторонников же стандарта нет ничего необычного в том, что цена золота будет столь же независимой, как цена нефти или олова. Они полагают, что рыночные механизмы позволят учесть прошлую информацию и правильно предсказать поведение цен, способствуя принятию правильных решений. Другой идеей, вызывающей критику, является старая идея Адама Смита о разделении платежных и кредитных учреждений. Дж.Салерно (Salerno 1987) считает, что 100% резервирование является рыночным требованием надежности платежного учреждения. Он рассматривает взаимоотношение банк-клиент как отношения депонента и депозитария, отказывая банку в возможности выполнения кредитных функций, которые в этой схеме выполняют учреждения, аналогичные современным фондам взаимных вложений. Но история однозначно показывает, что рано или поздно, но банки вовлекаются в кредитование, так как это служит интересам обеих сторон: и клиент и банк получают дополнительную прибыль, в то время как надежность вложений и риск банкротства изменяются не существенно. Система с частичным резервированием. Альтернативой описанной выше схеме выступает система с частичным резервированием. Как известно, именно товарные стандарты (в частности золотой) являются идеальной базой для функционирования системы с СБД. С таким стандартом связанно успешное функционирование Шотландской банковской системы, доказавшей жизнеспособность этой идеи. Не рассматривая подробно, отметим только, что эта система будет обладать всеми свойствами любой системы с СБД. Несомненным преимуществом такой системы является возможность поддержания уровня цен на желаемом уровне регулированием нормы резервирования. Стоит однако заметить, что в этой схеме регулирующий механизм издержек производства перестает работать, разрывая таким образом связь между редкостью золота (т.е. его ценностью) и его стоимостью, уступая место банковскому саморегулированию. С такой точки зрения система во многом похожа на схему Фридмана с замораживанием базовых денег, к рассмотрению которой мы переходим. Замораживание денег повышенной мощности Суть предложения Фридмана (Friedman 1987) о замораживании базовых денег в следующем: все владельцы депозитов в ЦБ получают эквивалентное количество наличности (напомним, что базовые деньги или деньги повышенной мощности являются внешними в системе государственных "декретных" денег). После этого все деньги повышенной мощности существуют в единой форме (на практике сценарий обмена вовсе не обязателен). С этого момента целью существования ЦБ становится поддержание постоянным количества наличности (в случае, если обмен депозитов на наличность не производился, поддерживается постоянной их сумма) путем замены ветхих купюр. Государство таким образом полностью исключается из активных участников денежного рынка. И хотя на первых порах возможно сохранение некоторых контрольных функций ЦБ, в дальнейшем происходит переход к СБД. Многие экономисты ставят это предложение в один ряд с правилом денежного роста, что совершенно неправильно. Есть два существенных отличия между этими реформами. Первое лишение государства права на эмиссию, что делает менее вероятным возвращение к прежнему режиму неограниченной свободы. Второе включение в схему СБД. В итоге ЦБ лишается возможности вмешательства, каким бы слабым оно не казалось, в процесс предложения денег; ликвидируется властный центр, при этом не вносится существенных возмущений в существующую финансовую систему, создавая предпосылки для постепенных реформ. Но является ли подобная система совместимой со здоровой экономикой? Главный аргумент Фридмана устойчивый рост скорости обращения и денежного мультипликатора, наблюдавшийся до начала 80-х гг., потерял свою силу, однако можно быть уверенным в том, что СБД обладает большими адаптационными возможностями и позволит обеспечить стабильные цены без вредного влияния на темпы экономического роста. Кроме того, существует еще одно соображение, приведенное Дж.Джорданом(Jordan 1989): опасна не способность государства увеличивать предложение денег, а его способность извлекать из этого прибыль. Поэтому следует запретить операции на открытом рынке, суть которых сводится к замене процентных государственных обязательств на беспроцентные. Управление же денежной массы, в случае необходимости, можно проводить другими методами, не приносящими прибыли государству. Примером может служить, так называемый "вертолетный" метод, когда дополнительные деньги просто разбрасываются над определенной территорией или метод лотереи с положительной суммой. Рассмотренное предложение не относят к реформам внешних денег, тогда как на взгляд автора это неверно. Хотя деньги по-прежнему получают свою ценность от узаконенной государством способности служить средством платежа, они приобретают более абстрактный, символический смысл. Деньги как бы перестают быть "декретными" и становятся деньгами "общественного доверия". По мнению автора этот вариант реформ выглядит выигрышным со всех точек зрения: простота, осуществимость, небольшие издержки, эффективность. Более того, такая схема выглядит как первый шаг к Хайековским реформам наиболее законченным предложениям по дерегуляции. Предложение Хайека (Hayek 1978) удивительно просто, однако для большинства экономистов оно оказалось неожиданным. Всего на два года раньше те же мысли была высказаны Б.Клейном (Klein 1974), но его работа осталась незамеченной и только авторитет Хайека позволил этой идее получить широкий резонанс. Этот пример наглядно демонстрирует силу устоявшегося стереотипа о необходимости участия государства в денежной сфере. Сразу отметим, что говоря о Хайековских идеях следует различать два различных предложения. Первое, концептуальное, состоит в создании условии конкуренции денег в целях отбора лучших из них. Второе предложение о конкретном типе устройства денежных институтов является не более чем предпринимательской догадкой о возможных способах получения прибыли (хотя Хайек никогда не был бизнесменом, его работа относится к жанру "Если бы я был ..."). Сам Хайек, прекрасно понимавший роль конкуренции, как процедуры открытия, хорошо осознавал, что возникшие в случае его реформ институты могут не напоминать ничего из ныне известного, но тем не менее считает возможным выразить свое видение будущего. Первоначальное предложение Хайека состояло в конкуренции валют, описанное в разделе "Реформы ЦБ". Основной вывод состоит в том, что конкуренция между ЦБ приведет к положительным результатам. А если это так, то что мешает продолжить мысль и разрешить конкуренцию со стороны частного сектора? Сейчас это кажется очевидным, а Хайеку понадобилось больше полугода, чтобы перейти от "свободного выбора валют" до "денационализации денег". Против частной эмиссии выдвигают много возражений, но основные из них таковы:
Первый аргумент связан с уже упоминавшейся путаницей между ценой приобретения денег и ценой (альтернативными издержками) держания денег. Частные фирмы сократят до нуля издержки держания денег, сократив инфляцию. Действительно, что для банка выступает издержками производства, так это издержки поддержания денег в обращении, также как и прибыль он получает только от тех банкнот, которые находятся в обращении. Можно сказать, что способность банка получать прибыль зависит от желания пользователей держать, а не тратить его банкноты. Единственным возражением может быть пример, когда краткосрочная прибыль банка от резкого расширения своей деятельности превысит ожидаемую в будущем при ведении честной игры. Но как известно, серьезные корпорации имеют далекий временной горизонт, больший чем большинство демократических правительств, и дорожат своей репутацией (актив, хоть и не вещественный, но чрезвычайно дорогой), так что вышеописанная ситуация кажется маловероятной. Что касается второго аргумента, то мы рассмотрели его довольно подробно в главе, посвященной СБД. Два других аргумента, очевидно, не могут служить причиной для запрета частной эмиссии, а являются только оправданием государственного вмешательства в процесс производства денег. Однако исследование этих утверждений (Vaubel 1984) привело к заключению, что ни один из этих аргументов не является решающим и не оправдывает особое положение государства в денежной сфере. Таким образом, полная дерегуляция денежных отношений имеет под собой серьезные теоретические основания, и хотя невозможно заранее предсказать, какой тип институтов победит в конкурентной борьбе, тем не менее у Хайека нет сомнений, что победители смогут обеспечить тот тип денег (а может и не денег), которые будет намного совершенней и надежней, чем нынешние. Взглянем мельком на будущее, возможное в описанных условиях, глазами его автора. Основное условие Хайека возможность свободного создания в различных регионах мира учреждений, имеющих право неограниченно выпускать конкурирующие банкноты и обслуживать счета в своей валюте. Каждое учреждение владеет правом собственности на наименование единицы, как на торговую марку, обеспечивая, таким образом, строгое различие между деньгами всех таких эмиссионных банков. Это очень важное условие, нарушающее действие известного закона Грэшама: "Плохие деньги вытесняют хорошие". Этот мир мир плавающих обменных курсов, мир полного стирания границы между национальной и международной торговлей, мир в котором производителю нет нужды следить за состоянием платежного баланса страны и тратить ресурсы на страхование от рисков, большей частью политических. Выделяя четыре основных направления использования денег: покупка за наличные; резервы будущих платежей; стандарт отсроченных платежей; надежная учетная единица; Хайек приходит к мысли, что преобладающим типам денег будут деньги стабильные. Отказываясь от критики планов стабилизации цен, связанных с тем, что схема Викселя несправедлива, и даже в условиях стабильных цен инвестиции несколько превышают сбережения, Хайек считает, что с этим незначительным расхождением можно смириться, но избежать крупных колебаний цен, неизбежно приводящих к потрясениям на рынке сбережений и инвестиций. Считая "нейтральные" деньги фикцией он стремится к системе, максимально приближенной к идеалу и способной быстро исправлять неизбежные ошибки. По его мнению наибольшим приближением было бы поддержание цен на первичные факторы производства на приблизительно постоянном уровне. Конкуренция между банками будет иметь следующие последствия:
Способ поддержания цен в Хайековской схеме ординарный: каждый эмитент выбирает подходящую корзину товаров и берет обещание, не обязательное оформленное юридически, поддерживать покупательную стоимость своей валюты постоянной, оставляя за собой право незначительных изменений состава корзины. Регулирование происходит с помощью количественного метода. Реагируя на рыночную стоимость своей единицы банк проводит интервенции, продавая или покупая активы, а также изменяя соответствующим образом свою кредитную политику. Возможно возникновение частичной размениваемости валют в целях укрепления доверия к собственной валюте, хотя Хайек отрицательно относится к этому, из-за непродуктивного использования разменного средства. Таким образом будет существовать два типа конкуренции: между различными корзинами и между различными учреждениями, выбравшими корзину, получившую наибольшее распространение. Следует ожидать также возникновение своеобразных "корзинных зон", отражающее факт различия потребительских вкусов в различных регионах. И все же большинство ученых скептически относятся к идее частных денег. Уайт (White 1983) приводит исторические аргументы: ведь не известно ни одной частной необеспеченной валюты. Возражения Фридмана (Fridman 1986) в следующем: существование традиций единой национальной валюты, несмотря на отрицательный опыт последних десятилетий не позволит частным валютам составить конкуренцию государственным деньгам; к тому же развитие финансовых инноваций привело к созданию инструментов, до некоторой степени копирующих Хайековские деньги, причем опыт показывает, что рынок этот чересчур спекулятивен, а следовательно говорить о стабильности по крайней мере неразумно. Тем не менее размышления о способах функционирования подобной системы могут привести к углублению понимания существующей действительности. Система, к рассмотрению которой мы переходим, несомненно является самой необычной и вызывает поэтому многочисленные споры. И хотя большая часть экономистов пессимистически относятся к возможности ее функционирования, считая ошибочными теоретические выкладки и сомневаясь в практичности, тем не менее эта система заслуживает особого внимания. В основе ее лежат следующие три основных теоретических аргумента:
Эти аргументы вызывают недоверие у многих экономистов, и признавая важность этих теоретических вопросов, отошлем к нескольким наиболее известным статьям на эту тему, оставив их обсуждение вне рамок данной работы. Основываясь на вышеперечисленных предположениях Гринфилд и Игир (Greenfield, Yeager 1983) выдвинули следующий план реформ (BFH-система). Государство определяет единицу в физическом выражении, то есть x кг пшеницы, y литров бензина, z грамм золота и т. д. Авторы предлагают обычный корзинный подход с возможно более широкой корзиной товаров, чтобы уровень цен, измеряемой этой единицей был практически постоянным. Никакой другой деятельности, связанной с предложением средств обмена, государство не ведет. Единственная его обязанность проводить платежи и вести государственный учет во вновь учрежденной единице, что будет служить стимулом к использованию этой единицы и в частных сделках. Свободные от каких-либо ограничений финансовые учреждения смогут, под давлением конкуренции, предложить различные средства платежа. Банки смогут эмитировать банкноты и открывать депозиты, деноминированные в базовой единице. Но выводы теории "правовых ограничений" позволяют утверждать, что подобные учреждения будут немногочисленными и будут обслуживать интересы людей, привыкшими к обычной банковской системе, или предпочитающим фиксированный процент по вкладу плавающему доходу. Преобладающим типом института будет нечто похожее на современные фонды взаимных вложений, предлагающих доли собственности, причем ценность одной такой "акции" будет постоянной и кратной базовой единице, а меняться будет их количество на счету владельца, отражая текущую рыночную стоимость активов фонда. Против таких счетов будет возможно выписывать чеки, как в современных денежных взаимных фондах вложений. Эти счета, депозиты и незначительное количество наличности будут выполнять роль платежных средств. Эмитироваться они будут как бы под залог тех активов, в виде акций, облигаций, займов, недвижимости и других инвестиций, которые будет держать тот или иной институт. Главное достоинство подобной системы состоит, по мнению ее авторов, в отсутствии внешних денег вместе с пирамидальной надстройкой, связанной с частичным резервированием. Нет денег нет денежного неравновесия нет влияния на механизм ценообразования на товарных рынках. Учетная единица фиксирована и не зависит от спроса и предложения средств платежа. Средства же платежа являются производными от реальных, приносящих прибыль активов, а ведь в соответствии со старой, но вечно живой, доктриной реальных векселей, обращение ценных бумаг не может оказать никакого влияния на уровень цен. Характерный для теории "правовых ограничений" взгляд на финансовые институты как на посредников приводит к ряду замечательных следствий. Фирмы-посредники будут отражать вкусы и предпочтения потребителя, не внося, таким образом, собственного шума и не создавая условий для вынужденных сбережений и других негативных эффектов, связанных со сверхэмиссией, так как будут предлагать свои средства платежа не ограниченные никакими соображениями, связанным с количеством базовых денег, а руководствуясь исключительно стремлением к прибыли. Рассмотрим, как это будет происходить. Получаемая фондом прибыль будет составлять разницу между доходом, получаемым от владения активами и выплатой процентов и дивидендов, которые конкуренция заставит поддерживать на уровне, близком к доходности первичных активов. Предположим, что предпочтения публики сместились в сторону более ликвидных активов, тогда доходность первичных ("primary securty") активов возрастет, тогда как процентные и дивидендные выплаты, необходимые для сохранения, или даже расширения количества пользователей финансовыми услугами, упадут. Так что разность доходностей, составляющая плату за услуги, вырастет. Тогда посредники увеличат количество своих первичных активов и, соответственно, количество выпущенных средств обмена, отражая экзогенные изменения вкусов потребителей. Аналогично этот механизм действует и в противоположном направлении. Другой механизм, подстраивающий предложение средств обмена под спрос на них может возникнуть в случае частичной размениваемости некоторых средств платежа. Вполне возможно, что некоторые финансовые посредники, желая укрепить доверие клиентов, предложат владельцу чекового счета или депозита дополнительную возможность в виде размена его средств на какой-либо достаточно общепринятый актив. Это может быть золото, некоторые очень надежные и распространенные акции, облигации и т.д. Размен будет проводиться по рыночной стоимости корзины. Появившаяся в результате возможность арбитражных сделок приведет к поддержанию приблизительно постоянной, в пределах издержек по проведению сделок, стоимости корзины. Подобный способ наверняка будет применяться в клиринговых расчетах между различными фирмами. И хотя на пути прямого обмена активами в рамках клиринговых расчетов стоит ряд технических трудностей, другого способа осуществления взаиморасчетов нет. В этом случае включается "закон противодействующего клиринга", не позволяя отдельному банку или фонду производить сверхэмиссию. Рассмотренные механизмы приведут к поддержанию стабильности цен, что само по себе замечательно, но более важно то, что ожидаемый уровень цен будет постоянным. Решения о инвестировании и сбережении не будут подвергаться риску нестабильности уровня цен. Относительные цены будут изменяться в соответствии с изменениями вкусов, технологий и т.д. (указано А.Мельтцером). Однако по его же замечанию любое изменение цен товаров, входящих в корзину, относительно не входящих приводит к сдвигу относительных цен активов, деноминированных в базовых единицах. Поэтому он предлагает в качестве корзины взять реальный ВНП или ВВП (хотя в последнем случае на структуру цен, как описано чуть выше, будет влиять импорт). Вообще идея корзины, охватывающей все реально проведенные в экономике сделки, как отражающей действительный уровень цен кажется привлекательной, а отсюда и предложения о таких широких корзинах. С такой точки зрения, как кажется автору, было бы замечательно придумать механизм рыночного поддержания уровня цен без конструирования некоего искусственного агрегата, характеризующего этот уровень. Еще одно обстоятельство в пользу предлагаемой системы: неоднократно описанное свойство взаимных вложений устойчивость к кризисам. Такой фонд не может обанкротиться, ведь каждая его акция обеспечена активами, которыми владеет фонд, а цена акции доля рыночной стоимости всех активов. Таким образом, каждому владельцу акции причитается одинаковое возмещение в случае изъятия собственной доли, что разительно отличается от случая обычного банка, когда первые в очереди подавших иск получают свои активы целиком, а последние не получают ничего. Именно это свойство банковской системы и служит основной причиной набегов на банки, приводящих к глобальным банковским кризисам. Необходимо отметить отличие описанной системы от многотоварного стандарта. Данное предложение не предусматривает никакой регуляции (ни с помощью количественного, ни разменного принципов). В случае товарного стандарта выбранные товары служат внешними деньгами, а весь пафос обсуждаемых реформ, наоборот, состоит в избавлении от них. Кроме того требования о размене в рамках товарного стандарта приводят к фиксации относительных цен товаров, входящих в корзину (в результате арбитражных сделок), парализуя, таким образом рыночный механизм ценообразования. Ничего подобного не происходит в BFH-системе. Однако ей все же свойственны все недостатки поддержания некоего корзинного индекса. Вопросом, вызвавшем много споров и до конца многими не осознанным, оказался вопрос об отношении BFH-системы к бартеру. Немало этому способствовала следующая цитата: "Хотя ... система является, в некотором смысле, бартером, это не простой бартер. Людям нет нужды спорить о товарах, принимаемых контрагентом в каждой отдельной сделке. Мотивы прибыли, без сомнения, приведут конкурирующие частные фирмы к предложению удобных средств платежа." На что Дж.О'Дрискол (O'Driscoll 1986) не без яда заметил, что не существует теории "сложного" бартера, поэтому следует считать систему простым бартером, со всеми широко известными неудобствами. Система действительно является бартером только "в некотором смысле", ведь все обмены проходят в результате обмена некими реальными активами, будь то золото или акции IBM. Но обмены эти происходят в чисто финансовой сфере, а на уровне потребителя система ничем не отличается от нынешней: те же чеки, возможно наличность, в качестве которой, вполне возможно, будут выступать низко номинальные акции. Возможность осуществления обменов финансовыми активами не вызывает сомнений, с учетом достижений современных технологий сбора и переработки информации. Нетрудно представить себе учреждение типа клирингового дома, которое помимо проведения взаиморасчетов, занимается сбором информации о желаемых обменах и выстраиванием сколь угодно длинных цепочек обмена, удовлетворяющих требованиям всех участников. Другой темой для серьезного обсуждения служит вопрос об отсутствии внешних денег. Несмотря на мнение авторов системы о том, что средства клиринговых расчетов не будут являться внешними деньгами, так как обмен будет происходить в ценностном, а не в физическом измерении; а подвижная цена будет выравнивать предложение и спрос на них, существует распространенное мнение о возникновении в конце концов внешних денег (O'Driscoll 1986, Meltzer 1989, White 1984). Возникновение внешних денег есть неизбежный результат эволюционного процесса нахождения общепринятого средства платежа мнение Уайта. В подтверждение этой мысли он приводит сценарии возникновения внешних денег в условиях BFH-системы. Коротко говоря, в целях реальной осуществимости клиринговых расчетов необходимо существование однородного средства обмена. Рыночное давление в этом направлении приведет к предложению клиринговыми домами однородного актива в виде однородных долей полного портфеля дома (CP). Каждый участник расчетов будет иметь счет, выраженный в таких долях, с которым будут вестись операции, аналогичные нынешним банковским. Участники расчетов-фонды будут владеть долями в фонде фондов, как сегодня банк имеет счет в банке банков. Возможно также возникновение практики овердрафта. Такие доли будут приниматься также в обычных расчетах: кто откажется от окончательного средства клирингового обмена? Таким образом такое средство приобретет черты внешних денег. Сможет ли оно составить конкуренцию базовой единице в качестве учетной единицы? Такой вариант не кажется невероятным. Предположим, что СP будет выражена в физических единицах, то есть состав портфеля остается неизменным. Тогда соотношение между базовой единицей и СР будет колебаться день ото дня. Общепризнанность СР в качестве средства обмена создаст достаточно серьезные предпосылки для использования ее и в бухгалтерских расчетах. Самым же весомым соображением при выборе вариантов реформ, по мнению Мельтцера, должно быть соображение благосостояния. Вопрос денег не единственный, существуют другие проблемы. И хотя Мельтцер считает, что этот метод позволяет достичь существенной устойчивости уровня цен, из этого не следует, что такая система хороша, так как недостаточно ясно влияние подобной стабильности на экономические флюктуации, на вариации реальных переменных. Похожей точки зрения придерживается ОДрискол, особо подчеркивая роль реальных факторов в экономических флуктуациях. Таким образом построение динамической модели функционирования экономики в условиях BFH-системы представляется насущной задачей. Пожалуй обобщающим можно считать мнение Фридмана о том,что система интеллектуальна привлекательна, занимательна, ее исследование приводит к углубленному пониманию денежной экономики, но практически она совершенно неосуществима. Она "...кажется слишком радикальной, слишком не поддерживаемой обстоятельствами, чтобы рассматриваться в качестве реального предложения институциональных реформ."
|
|
|
|
| [email protected] | |
Московский Либертариум, 1994-2020 |
|
|
|
