Введение

До недавних пор электроэнергетику составляли в основном фирмы, регулируемые государством и являющиеся вертикально интегрируемыми монополиями. В каждой территориальной области, охватываемой лицензией на деятельность (franchise area), одна и только одна фирма осуществляла генерацию, транспортировку и распределение электроэнергии и подлежала традиционному регулированию тарифов на основе норматива рентабельности, осуществляемому регулирующей комиссией штата.

Некоторые штаты уже произвели, а другие намереваются произвести изменение в традиционной индустриальной организации рынков электричества [James F. Wilson, "ISO: A Grid-by-Grid Comparison", Public Utilities Fortnightly, 1 января 1998 г., стр. 44--45.]. Эти изменения включают в себя создание рынков для продажи электричества, аналогичных фондовым биржам, и трактовку линий электропередачи и распределительных сетей как транспорта общего пользования (common carrier), назначением которого является доставка электроэнергии, которая определена в качестве самой дешевой в результате функционирования аукционного рынка типа фондовой биржи. По мнению тех, кто поддерживает эти реформы, целью работы передающих сетей, является предоставление производителям электроэнергии возможности конкурировать за потребителей [Реter Fox-Penner, Electric Utility Restructuring: A Guide to the Competitive Era (Питер Фокс-Пеннер Реструктуризация электроэнергетики: путь в эру конкуренции) ( Vienna, Va.: Public Utility Reports, 1997), стр. 159, 168.].

Хотя тот факт, что выработка электроэнергии не подвержена "несовершенствам рынка" (market failure) и, следовательно, должна быть предоставлена воздействию рыночных сил, был признан еще 25 лет тому назад, [Leonard W. Weiss, "Antitrust in the Electric Power Industry", in Promoting Competition in Regulated Markets, ed. Amalrin Phillips (Леонард Вайс "Антимонопольное законодательство в электроэнергетике", в кн. Развитие конкуренции на регулируемых рынках под ред. Алмарин Филлипс) (Washington: Brookings Institution, 1975), стр. 136--173.] сильный толчок к созданию "нерегулируемого рынка в сфере генерации" произошел сравнительно недавно, так как крупные промышленные потребители на северо-востоке США и в Калифорнии не захотели платить традиционным вертикально интегрированным инфраструктурным компаниям за их дорогое электричество. Плата за электричество оказалась столь высокой, потому что строительство некоторых атомных станций обошлось чрезвычайно дорого, и потому что долгосрочные контракты с производителями электроэнергии на основе независимых и обновляющихся источников, хеджированные исходя из ожидания высоких цен на ископаемое топливо, оказались в большой степени ошибочными. Первая часть этого исследования описывает факторы, которые наложили дорогостоящие обязательства на компании-производители, которые оказались уязвимыми в конкуренции с более экономичными альтернативами.

Изменения в политике регулирования рынков всегда увеличивают богатство одних за счет других. Электроэнергетика не является исключением. В результате перехода к конкурентному рынку генерации некоторые дорогостоящие установки не смогут приносить доходы достаточные, чтобы окупить первоначальные капитальные затраты. Таким образом, рыночная ценность таких установок будет намного ниже, чем их текущая балансовая стоимость. Вторая часть исследования ставит вопрос о том, кто -- акционеры или потребители - должен платить за эту потерю прибыли, часто называемую "издержками, связанными с потерей капитализации" ("stranded cost"). Мы критикуем преобладающее мнение, что платить должны потребители, и утверждаем, что акционеры этих предприятий уже получили компенсацию за риск потери капитализации в связи с изменениями в регулировании и, следовательно, должны нести все возникающие убытки.

В стремлении реструктурировать регулирование рынков электроэнергии, акцент был сделан на ее выработке. Большинство аналитиков сходятся на том, что выработка электроэнергии может стать конкурентой сферой, но передача и распределение нуждаются в регулировании. Доминирующей в настоящее время парадигмой является требование гарантированного открытого доступа к сетям, при котором всем производителям доступны системы передачи и распределения электроэнергии по регулируемым тарифам. [Clyde Wayne Crews Jr. "Electric Avenues: Why 'Open Access' Can't Compete," Cato Institute Policy Analysis, " 301, 13 апреля 1998 г.; также Фокс-Пеннер, указ. соч., стр. 43.]

Передача и распределение заслуживают такого же внимания, как и выработка. Чтобы опровергнуть инженерную точку зрения, которая на данный момент доминирует в обсуждении вопроса о передаче и распределении электроэнергии, третья часть настоящего исследования поднимает вопрос о том, почему вообще передача и распределение существуют и каков должен быть механизм ценообразования на эти услуги. Определение эффективной цены услуг по передаче электроэнергии представляет серьезную проблему, так как энергия, введенная в единую систему электропередачи в любой ее точке оказывает влияние на линии и генераторы во всей системе.

Существует принципиальных решения проблемы внешних эффектов (экстерналий), оказываемых генераторами на систему электропередачи: вертикальная интеграция; налоги и субсидии, налагаемые всевидящим и всезнающим оператором, а также децентрализованный торг и права собственности. Стремление к гарантированному открытому доступу -- разновидность второго решения -- мешает рассмотрению первого и третьего. По иронии, вертикально интегрированные предприятия уже существуют. Прежде чем разрушить их грубым силовым вмешательством, мы должны рассмотреть решение в виде простого дерегулирования, то есть, ликвидации обеспеченных государственным принуждением монопольных привилегий.

Вопреки всем обещаниям популистской риторики, государственное регулирование не смогло защитить потребителей. Оно дало нам чрезвычайно дорогую атомную энергию и не менее дорогие договора о когенерации (совместной генерации тепла и электроэнергии). Мы должны позволить вертикально-интегрированным предприятиям, лишенным государственной защиты от конкуренции, соревноваться между собой, чтобы дать возможность рынку найти самые эффективные формы промышленной организации. Такой сценарий в любом случае не был бы хуже, чем сохранение status quo.