Опыт защиты от несанкционированного доступа к частной информации в США - Первый день (22 апреля 2000г.) - Обеспечение конституционных прав граждан при внедрении системы оперативно-розыскных мероприятий на сетях связи (стенографический отчет) - Активизм по проблеме СОРМ - О конституционности СОРМ и проблемы законодательства - Регулирование и экономика СОРМ - Фонд электронной границы

ВДОВИН Ю.И. ("Гражданский Контроль"): Я попрошу госпожу Пнину Левермор рассказать немножко об американском опыте, а пока она идет сюда, я напомню сказку Антуана де Сент Экзепюри "Маленький принц". Если кто-то читал, то помните:

Лис спрашивает у Принца: -- Скажи, пожалуйста, на твоей планете куры есть?
Маленький Принц отвечает: -- У меня есть куры на планете.
Лис тогда спрашивает: -- А охотники у тебя есть?
Маленький Принц говорит: -- Есть охотники.
И Лис говорит с горечью:

-- Нет совершенства в мире!

Вот надо помнить это. У нас всегда есть охотники и есть, так сказать, куры.

Прошу вас.

ЛЕВЕРМОР П.: Добрый день. Мои замечания будут довольно короткими. Я представляю организацию, которая уже ощущает влияние СОРМа.

Во-первых, я хочу сделать маленькое замечание. Речь шла о системе "Эшелон". Несколько месяцев назад в Америке передали по телевидению о том, что в Европе очень большой шум из-за "Эшелона". Взяли интервью у председателя комитета Конгресса, который отвечает за спецслужбы и секретность. Он признал, что действительно существует такая система "Эшелон". И остановить такую технологию невозможно. Невозможно препятствовать ее развитию. Единственное, что можно сделать, это как-то ограничить действие этой технологии законом. Этот председатель комитета даже признался, что он в курсе, что даже его подслушивают, но весь вопрос в том, что делают с этой информацией. Он утверждал, что в Америке, поскольку это страна законов, не о чем беспокоиться. Но вчера, позавчера сообщили, что подслушивают не только неграждан, но и американских граждан. И уже отдают эту информацию спецслужбам. Значит, им известно, что они будут делать с информацией, которую получили от этого председателя. Это просто ремарка.

Наша организация бала основана 32 года назад на принципах борьбы за права человека в Советском Союзе. Тогда мы знали, что невозможно было общаться с нашими коллегами здесь, в Советском Союзе, по телефону, потому что всем было понятно и известно, что подслушивают. Но, начиная с 1991 года стало легче общаться, появилась уверенность, что, возможно, будет безопасно говорить по телефону. Потом стала расширяться электронная почта. Мы все больше и больше общаемся с нашими российскими коллегами по электронной почте и время от времени приезжаем сюда. Но, к сожалению, кажется, что ситуация возвращается назад. И снова я как генеральный директор организации, которая занимается правами человека, ощущаю уже, что больше не могу быть уверена, что полностью откровенно могу общаться, переписываться с моими коллегами здесь, потому что я не знаю, кто эту переписку читает. Читают, не читают -- не важно. Достаточно того, что есть подозрение в том, что будут читать. Поэтому я сама делаю на себя цензуру.

Это, пожалуй, все, что я хотела сказать.

ВДОВИН Ю.И.: Я про Лиса рассказал, потому что действительно, нет в мире совершенства. Пнина ощущает сейчас опасность несанкционированного доступа к информации, которой она обменивается со своими коллегами в России. Барри рассказывал о том, что американские граждане тоже не чувствуют себя защищенными от несанкционарованного доступа к информации, которой они обмениваются, со стороны американских спецслужб, в частности системы "Эшелон", которая, как предполагалось сначала, не распространялась на американских граждан, а потом появились сведения, что все-таки распространялась. Это подтверждает сведения о том, что спецслужбы всего мира одинаковы.

Мне в свое время довелось встретиться с господином Колби (бывшим начальником ЦРУ), который сказал, что ЦРУ от КГБ мало чем отличается. Единственное серьезное отличие заключается в той атмосфере, в которой работает ЦРУ, -- работает под контролем Конгресса и общественности (бюджетной и всякой другой), чего нет в наших спецслужбах, которые отстаивают сейчас свое право бесконтрольно вмешиваться в нашу личную жизнь. И те документы, которые созданы в нарушение Конституции, пытаются быть защищенными.

Это я позволил себе такую реплику лишний раз, если у кого-то есть вопросы к Пнине, я хотел бы, чтобы вы их задали.

ВОЛЧИНСКАЯ Е.К. (консультант Комитета по безопасности Государственной Думы): Госпожа Левермор, скажите, пожалуйста, какие формы общественного контроля за ЦРУ у вас согласно закону присутствуют? Парламентский контроль -- понятно, а какие формы общественного контроля?

ЛЕВЕРМОР П.: Мы работаем с правозащитным центром, если я вас правильно поняла. Мы поддерживаем правозащитные центры здесь, в Петербурге"

ВОЛЧИНСКАЯ Е.К.: Нет, я имею в виду в Америке.

ЛЕВЕРМОР П.: Моя организация собирает информацию и поддерживает всякие действия в связи с правами человека. Мы сообщаем нашим политикам, в наш Госдепартамент о том, что происходит здесь. У нас есть представители в Вашингтоне"

ВОЛЧИНСКАЯ Е.К.: Я спрашиваю не об этом. Юрий Иннокентьевич сейчас сказал, что в Штатах, в отличие от нас, есть механизм общественного контроля за деятельностью спецслужб.

ПУСТЫНЦЕВ Б.П. ("Гражданский Контроль"): Прежде всего через своих представителей в законодательных органах. Существуют такие организации, как "Американский Союз гражданских свобод", представитель которого Барри Стейнхардт здесь находится. Есть такая организация, как "Центр изучения проблем национальной безопасности", возглавляемая Кейт Мартин, и другие организации, которые работают в теснейшем контакте с законодателями.

Более того, подкомитеты Конгресса, например, приглашают представителей этих организаций в качестве экспертов и даже служащих. Например, господин Джеймс Дэмпси из этой второй организации длительное время работал в соответствующем подкомитете Конгресса. Именно эти организации сигнализируют о неблагополучном положении с правами человека в случае конфликта граждан с правительственными ведомствами, со спецслужбами на местах. И это является общепринятой практикой.

МУРДАСОВ А.Б. (ЛОНИИС, Санкт-Петербург): Это внутри страны, а когда с территории другой страны ведется несанкционированный сбор информации, как это оценивается международными законами? Преступление это или нет?

ПУСТЫНЦЕВ Б.П.: Оценивают, конечно, очень плохо. И упомянутый уже шум вокруг системы "Эшелон" -- это отражение негативного отражения, безусловно.

МУРДАСОВ А.Б.: Нет, вы не поняли мой вопрос. Есть ли международные законы, которые запрещают или, может быть, разрешают это? Кто-нибудь этим занимался?

ПУСТЫНЦЕВ Б.П.: Это действительно приравнивается к шпионажу и во многих отношениях равносильно шпионажу, значит, конечно, осуждается.

МУРДАСОВ А.Б.: Нет, меня интересует, есть ли конкретные законы? Допустим, какой-то центр перехватывает разговоры на территории другой страны.

ПУСТЫНЦЕВ Б.П.: Соглашений таких нет, но сейчас в Совете Европы существует комитет, который занимается выработкой определенных международных норм в этом отношении, именно в свя-зи со скандалом вокруг системы "Эшелон".

ГРОМОВА М.В. (ОАО "Деловая Сеть -- Иркутск"): Правильно ли я поняла, что функцией правозащитных организаций является то, что они собирают информацию о нарушениях и потом доводят ее до сведения представителей органов власти?

ЛЕВЕРМОР П.: Да.

ГРОМОВА М.В.: Спасибо.

ВДОВИН Ю.И.: Я думаю, мы поблагодарим мисс Пнину Левермор. Спасибо большое за короткое, но достаточно информативное сообщение. Я предоставляю слово Ольге Альбертовне Шварц, советнику комитета по законодательству Государственной Думы.