ГЛАВА VI. Замечание об установлении пошлины за чеканку

Хотя д-р Смит и высказывался в пользу небольшой пошлины за чеканку монеты, он вполне отдавал себе, однако, отчёт в том, какое зло связано с большой пошлиной.

Пределы, выше которых нельзя подымать пошлину за чеканку с выгодой для страны, - это действительные расходы по переработке слитков в монету. Если пошлина за чеканку превышает эти расходы, то для фальшивомонетчиков увеличивается выгода от подделки монеты, даже если бы они фабриковали монету законного веса и стандарта. Однако даже и в этом случае, поскольку увеличение количества находящихся в обращении денег выше действительных требований торговли уменьшает их стоимость, промысел фальшивомонетчиков должен будет прекратиться, если стоимость монеты превышает стоимость слитков не больше, чем на сумму расходов по выработке первой. Если бы публика могла быть гарантирована от таких незаконных увеличений количества обращающихся денег, то не было бы такой высокой пошлины за чеканку, какой правительство не могло бы потребовать с выгодой для себя: ведь чеканная монета превышала бы настолько же стоимость слитков. Если бы пошлина за чеканку составляла 10%, цена слитков была бы по необходимости на 10% ниже монетной, а если бы пошлина составляла 50%, то стоимость монеты превышала бы стоимость слитков также на 50%. Итак, оказывается, что, хотя слиток данного веса никогда не может превысить по стоимости монету данного веса, последняя может превысить по стоимости слиток данного веса на всю сумму пошлины за чеканку, как бы велика ни была последняя, при условии, что имеется действительная гарантия против возрастания количества денег путём подделки монеты незаконными средствами. Оказывается также, что если такая гарантия не может быть дана, то промысел фальшивомонетчика прекратится, как только он увеличит количество монеты в такой степени, что уменьшит её стоимость по сравнению со слитками на всю сумму действительных расходов по чеканке. Что эти принципы правильны, может быть доказано путём анализа тех условий, при которых банкнота получает стоимость. Банкнота не имеет большей внутренней стоимости, чем клочок бумаги, на котором она отпечатана. Она может быть рассматриваема как денежная единица, пошлина за чеканку которой так огромна, что доходит до полной её стоимости; однако если публика достаточно защищена против чересчур большого возрастания количества таких банкнот, являющегося результатом либо неосмотрительности со стороны эмиссионеров, либо проделок фальшивомонетчиков или подделывателей, то при обычных торговых операциях банкноты должны сохранять свою стоимость.

Пока такие деньги держатся внутри известных пределов, им как средствам обращения может быть придана любая стоимость: 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. могут иметь стоимость унции золотого слитка, т. е. стоимость, по которой они были первоначально выпущены, или же низведены до стоимости пол-унции; если бы Английский банк, их выпустивший, имел исключительную привилегию поставлять деньги, которые чеканятся на Монетном дворе, то 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. его банкнот могли бы приобрести стоимость 1, 2, 3 или любого числа унций золотого слитка.

Стоимость таких денег должна зависеть исключительно от их количества; в предположенном же нами случае Английский банк имел бы власть ограничивать не только количество бумажных денег, но также и металлических.

Я уже старался прежде показать, что до учреждения банков драгоценные металлы, употребляемые в качестве денег, необходимо распределялись между различными странами света в таком отношении, какого требовали размеры их торговли и платежей; какова бы ни была стоимость слитков, употребляемых для целей денежного обращения, одни и те же требования и нужды всех стран помешали бы увеличению или уменьшению количества денег, предоставленного каждой из них, при условии, что отношение между размерами торговли отдельных стран не подверглось изменению, сделавшему необходимым иное разделение слитков; Англия или какая-нибудь другая страна может заменить для нужд денежного обращения металл бумагой, но стоимость таких бумажных денег может быть регулирована количеством сохранившей свою слитковую стоимость монеты, которая находилась бы в обращении, если бы не было бумажных денег.

С этой точки зрения бумажно-денежное обращение какой-нибудь отдельной страны представляет металл определённого веса, который при не изменившихся размерах торговли и платежей не может быть ни увеличен, ни уменьшен: 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. в монетах или в бумажных деньгах могут представлять унцию золотого слитка или же в силу какого-нибудь внутреннего мероприятия 4 ф. ст. 13 шилл. могут делать то же самое, но действительный вес слитков, представляемых ими, всегда останется одним и тем же при одних и тех же условиях торговли и платежей.

Предположим, что доля Англии составляет 1 млн. унций. Если бы в силу закона, который может быть осуществлён на практике, 1 1/2 млн. унций в монете могли бы быть пущены в обращение принудительным порядком или удержаны в обращении путём недопущения всякой переплавки или вывоза монеты или если бы при помощи закона о приостановке размена Английский банк был бы в состоянии сохранить в обращении такое количество бумажных денег, которое представляет l 1/2 млн. унций золота в монете, то эти 1 1/2 млн. унций имели бы в обращении не большую стоимость, чем 1 млн. унций; следовательно, 1 1/2 унции золота в монете или банкноты, которые представляли бы эту сумму, купили бы не больше каких-либо товаров, чем унция золота в слитках. Если бы, с другой стороны, правительство взимало пошлину за чеканку в размере 50% или если бы эмиссии Английского банка были чрезвычайно ограничены и он пользовался бы при этом исключительным правом чеканки монеты, так что вся сумма его банкнот не превзошла бы того количества их, которое должно представлять 1/2 млн. унций золота по монетной цене, то эти 1/2 млн. унций стоили бы в обращении столько же, сколько стоили 1 млн. унций в первом случае и 1 1/2 млн. во втором.

Из этих принципов следует, что возможно лишь одно обесценение денег - то, которое происходит от их излишка. Как бы испорчена ни была монета, она всегда будет сохранять свою монетную стоимость, т. е. будет обращаться по внутренней стоимости металла, который она должна содержать, если только количество её не чрезмерно; поэтому предположение, что гинеи в 5 драхм и 8 гранов не могут обращаться вместе с гинеями в 5 драхм или меньше, представляет ошибочную теорию. Поскольку общее количество их может быть так ограничено, что и те и другие могут на деле обращаться по стоимости, равной 5 драхмам 10 гранам, не будет никакого искушения извлекать ни ту, ни другую из обращения; было бы, напротив, прямой выгодой удержать их в обращении. На практике, правда, более тяжёлые экземпляры лишь в редких случаях избегли бы плавильного тигля, но это происходило бы целиком вследствие увеличения количества таких денег: вследствие обильных эмиссий Английского банка или благодаря притоку фальшивых денег, которые были бы брошены в обращение искусными фальшивомонетчиками.

Наши серебряные деньги обращаются теперь по стоимости, которая превышает их слитковую стоимость, потому что, несмотря на прибыль, получаемую подделывателями, они пока что не поступают в обращение в достаточном изобилии, для того чтобы повлиять на их стоимость.

Именно этим принципом объясняется также тот факт, что в эпоху, предшествовавшую перечеканке 1696 г., цена слитков не поднялась так высоко, как можно было ожидать при тогдашней степени порчи денег; их количество не возросло в том отношении, в каком ухудшилось их качество.

Из этих принципов следует также, что в стране, в которой золото есть мера стоимости (и в которой закон не ставит никаких препятствий вывозу), цена золотых слитков никогда не может превысить их монетную цену, что первая никогда не может упасть ниже второй больше, чем на сумму расходов чеканки, и что эти изменения зависят целиком от того, насколько снабжение монетой или бумажными деньгами соответствует объёму торговли страны: другими словами, ничто не может поднять стоимость слитков даже до их монетной цены, кроме излишка находящихся в обращении денег. Разумеется, если какая-нибудь сила в государстве пользуется привилегией увеличивать по своему произволу количество бумажных денег и имеет в то же время законное право не платить по своим банкнотам, то только произвол выпускающих может определить предел роста цены золота.