1. Предварительные замечания

Употребляя слово "ценность", а особенно выражение "меновая ценность", мы не всегда имеем в виду то влияние, какое оказывают материальные блага на хозяйственное благополучие человека. Когда мы говорим, например, что фунт золота обладает более высокой меновой ценностью, нежели фунт железа, то в эту минуту мы не представляем себе никакого определенного субъекта и совсем не думаем о том, какое влияние окажет обладание названными материальными благами на удовлетворение его потребностей; напротив, высказывая свое суждение о ценности золота и железа, мы хотим только отметить тот чисто объективный факт, что в обмен на фунт золота можно получить большее количество материальных благ, чем в обмен на фунт железа. Таким образом, как мы уже подробно разъяснили в первой части настоящего исследования, наряду с субъективным понятием ценности существует совершенно отличное от него объективное понятие ценности. Ценностью в субъективном смысле называется вообще значение материальных благ для человеческого благополучия; в частности, субъективной меновой ценностью называется то значение, какое приобретает вещь для какого-нибудь субъекта благодаря своей способности давать ему при обмене другие материальные блага, между тем как меновая ценность в объективном смысле представляет собой не что иное, как способность вещи обмениваться на другие материальные блага. Объективная меновая ценность -- это меновая сила ["Power of purchase" -- так называл меновую ценность уже Адам Смит ("О богатстве народов". Кн. 1. Гл. IV). Несколько менее удачными кажутся мне выражения, которыми предлагали обозначить меновую ценность другие экономисты: "ratio of a change" ("меновое отношение" -- Jevons. Theory of Political Economy Ed. 2. Р. 88) или "Ruilvoet" ("меновая пропорция" -- Pierson. Leerboek der Staathuishoudkunde. 1884. Т. I. S. 48). Выражения эти имеют такой смысл, который не позволяет употреблять их для обозначения свойств материальных благ или говорить о большей или меньшей степени их. Поэтому в бесчисленном множестве оборотов речи, свойственных как разговорному, так и научному языку, они не могут заменить собой термин "меновая ценность" -- во всех подобных случаях пришлось бы прибегать к неуклюжим перифразам, тогда как выражение "меновая сила" чрезвычайно удобно во всех отношениях].

В противоположность субъективной ценности, основывающейся на индивидуальных оценках материальных благ со стороны отдельных лиц, объективную меновую ценность многие экономисты привыкли называть также народнохозяйственной ценностью материальных благ. Такое выражение я считаю не совсем удачным. Правда, если бы, употребляя его, экономисты хотели лишь резче оттенить то обстоятельство, что объективная меновая ценность может существовать только в обществе и благодаря обществу, что, следовательно, она является феноменом народно- и общественно-хозяйственным, так против этого ничего бы нельзя было возразить. Но обыкновенно с приведенным выражением соединяется представление, будто объективная меновая ценность представляет собой ценность материальных благ для народного хозяйства. Объективную меновую ценность рассматривают как стоящее выше субъективных мнений отдельных лиц суждение общества относительно того, какое значение имеет вещь для него, общества, в целом, - в некотором роде как решение объективной высшей инстанции. Это совершенно ошибочно. Хотя объективная меновая ценность, как мы убедимся впоследствии, действительно представляет собой равнодействующую субъективных оценок, даваемых материальным благам отдельными лицами, однако ж анализ условий образования меновой ценности показывает, что фиксированию меновой ценности отнюдь нельзя придавать смысл общественного решения, а в особенности произносимого во имя и с точки зрения всего общества решения по вопросу о том, какое значение имеет данная вещь для человеческого благополучия.

Понятие меновой ценности находится в тесной связи с понятием цены, но отнюдь не совпадает с ним. Меновая ценность означает возможность получить в обмен на данную вещь известное количество других материальных благ; цена же означает само это количество материальных благ, получаемое в обмен на данную вещь.

Таково, на мой взгляд, самое простое и самое рациональное решение спорного вопроса об отношении между меновой ценностью и ценой -- вопроса, которым так много, так несоответственно степени его важности много занимались экономисты. В прежнее время цену рассматривали как выраженную в деньгах меновую ценность материальных благ [Malthus. Definitions in Political Economy. N. 47. "Цена -- это количество денег, на которое обменивается товар"]. Воззрение это совершенно несостоятельно и в настоящее время оставлено всеми. Дело в том, что, по справедливому замечанию Нейманна, "как цена, так и ценность постоянно "выражаются" в деньгах, и как то, так и другое одинаково могли бы быть выражены, например, и в пшенице, ржи или каком-нибудь другом товаре" [Neumann в Schonberg's "Handbuch der politischen Okonomie". Ed. 2. Т. I. S. 174]. Сам Нейманн разграничивает понятия ценности и цены следующим образом: "Цена основывается всегда на одностороннем или двустороннем установлении или нормировании, тогда как ценность является преимущественно результатом оценок или мнений". В пределах этого самого общего определения Нейманн находит "в отдельности" целых три различных понятия, которые он обозначает словом "цена": 1) то обстоятельство, что на одну вещь по односторонней или двусторонней нормировке вымениваются другие вещи, 2) та степень, в которой одна вещь обменивается на другое и 3) то, что по односторонней или; двусторонней нормировке выменивается или может быть выменяно на данную вещь [Neumann. Op. cit. S. 174]. Я полагаю, что из этих трех значений можно признать только одно третье, установление же первых двух является и неудачной, и совершенно ненужной уступкой мнимым требованиям словоупотребления. Я говорю "ненужной уступкой", так как словоупотреблением она совсем не требуется; напротив, в тех самых оборотах речи, на которые ссылается Нейманн в доказательство необходимости установить понятие первое и второе, слово "цена" может без всякого извращения смысла быть заменено выражением "количество материальных благ" или "то, что отдается в обмен" -- выражением, соответствующим третьему понятию [в доказательство необходимости первого понятия Нейманн приводит одну статью (ст. 612) германского торгового уложения, в которой говорится, что ценность вознаграждения за известные убытки определяется рыночной ценой, а "за невозможностью определить рыночную цену" устанавливается экспертами. Но это постановление можно, нимало не изменяя смысла, выразить в следующей форме: ценность должна определяться по количеству материальных благ, представляющему собой рыночную цену соответствующих вещей, а когда такое количество нельзя установить, то ценность должна определяться экспертами. Точно так же в положении "вода, лед, снег приобретают в такие времена цену", слово "цена" вполне можно заменить выражением "способность обмениваться на известное количество материальных благ". Наконец, в доказательство необходимости второго из принимаемых им понятий цены Нейманн ссылается на фразу: "Цены земельных участков в нашем городе за последнее время понизились или повысились". Но эту же самую мысль можно выразить и таким образом: "Количество материальных благ, которое можно получить в нашем городе за земельные участки, увеличилось" и пр. -- это будет несравненно лучше, чем: "Степень, в какой на земельные участки можно выменивать другие вещи, повысилась или понизилась"!]. Если даже и действительно в некоторых метафорических или эллиптических оборотах речи слово "цена" употребляется таким образом, что оно удаляется от несомненного основного своего значения -- "то, что отдается в обмен", -- так не дело научной терминологии поощрять и с величайшей готовностью санкционировать такого рода произвольное и неправильное словоупотребление. До чего бы мы дошли, если бы признали своей обязанностью каждое неточное или образное выражение, встречающееся в простонародном языке, немедленно возводить в степень нового научного понятия! Нам нужна дисциплина для нашей терминологии, мы не должны допускать двусмысленности и неточности, раз в этом нет настоятельной необходимости, а в данном случае, по моему мнению, и речи быть не может о подобной необходимости.

Поэтому мы продолжаем настаивать на том, что с научным понятием цены не следует связывать никакого иного значения, кроме выражающегося в словах: "То, что в обмен на данную вещь получается, может быть получено или же имеется в виду получить".

Если мы будем рассматривать только количество какого-нибудь одного рода материальных благ, которое можно получить в обмен на данную вещь, то мы еще не приобретаем правильного представления относительно меновой силы, свойственной этой вещи. Дело в том, что та или иная высота цены в подобном случае одинаково может обусловливаться как значительностью меновой силы первой вещи, так и незначительностью меновой силы второй вещи. Для того чтобы определить меновую силу, свойственную данной вещи, необходимо рассмотреть меновое отношение этой вещи или ко множеству других родов материальных благ, или же к такого рода материальным благам, которые считаются общепризнанным мерилом ценности. Такого рода материальным благом являются деньги. Поэтому меновую силу материальных благ мы всего проще измеряем денежными ценами, которые устанавливаются на материальные блага [само собой разумеется, что при этом нужно иметь в виду те изменения, которые происходят в самом мериле цен -- в ценности денег].