Есть ли выход?

МЫ должны признать тот факт, что до настоящего времени все попытки остановить дальнейшее наступление бюрократизации и социализации были тщетны. На протяжении 27 лет, прошедших с тех пор, как президент Вильсон привел Америку к войне, которая должна была устранить угрозу для демократии, демократия, напротив, сдавала все новые и новые позиции. Деспотизм торжествует в большинстве европейских стран. [Вильсон Томас Вудро (1856--1924) -- был президентом США в 1913--1921 гг. Вопреки сильным в стране настроениям изоляционизма Вильсон последовательно проводил курс на "готовность к войне". 6 апреля 1917 г. США объявили войну Германии.] Даже Америка взяла на вооружение политику, которую несколько десятилетий назад с пренебрежением называла "прусской". Человечество явно движется к тоталитаризму. Новое поколение жаждет полного государственного контроля над всеми сферами жизни.

Ученые-юристы опубликовали превосходные труды, изображающие последовательную замену господства законов административным произволом. <Достаточно сослаться на две самые блестящие работы этого типа: Lord Hewart of Bury, The New Despotism, N. Y., 1929 (автор -- Лорд -- главный судья Англии) и James M. Beck, Our Wonderland of Bureaueracy, N. Y., 1932 (автор -- бывший заместитель министра юстиции США) Важно отметить, что последняя книга была опубликована до введения "нового курса".> Они рассказали историю того, как подрыв самоуправления приводит к исчезновению всех личных прав граждан и возникновению сверхдеспотизма восточного образца. Но социалистам нет никакого дела до свободы и частной инициативы.

Не большего успеха, чем увесистые тома юристов, достигли и сатирические произведения. Некоторые из самых выдающихся писателей девятнадцатого века -- Бальзак, Диккенс, Гоголь, Мопассан, Куртелин [ставя в один ряд с действительными мастерами посредственного французского юмориста Жоржа Куртелина (1858--1928), Мизес был явно под влиянием критики начала века, приравнивавшей его романы и комедии из жизни чиновничества к сатирам Мольера] -- нанесли сокрушительные удары по бюрократизму. Олдос Хаксли был даже настолько смел, что сделал вожделенный социалистический рай предметом своей сардонической иронии. [Имеется в виду антиутопия английского писателя Олдоса Хаксли (1894--1963) "The brave New World", опубликованная в 1932 г. (в последних изданиях на русском языке она называется "О дивный новый мир").] Публика была в восторге. Но читатели все равно устремлялись в государственные учреждения, чтобы устроиться в них на работу.

Некоторые любят посмеяться над наиболее нелепыми чертами бюрократии. Действительно забавно, что правительство самой мощной и богатой страны мира ведает учреждением -- Управлением домоводства при Министерстве сельского хозяйства США, одна из задач которого заключается в создании фасона брюк "для совсем маленького ребенка, который только учится самостоятельно одеваться". Но для большинства наших современников в этом нет ничего смешного. Они стремятся к такому способу правления, при котором производство чулок, нижнего белья и всех других полезных вещей должно быть обязанностью властей.

Вся ученая критика и острая сатира бесполезны, потому что они не затрагивают существа проблемы. Бюрократизация является лишь одной из конкретных черт социализации. Главное -- капитализм или социализм? Кто из них?

Сторонники социализма утверждают, что капитализм представляет собой несправедливую систему эксплуатации, что он наносит огромный ущерб благосостоянию масс, и что он приводит к страданиям, деградации и прогрессирующему обнищанию подавляющего большинства людей. В то же время они изображают свою социалистическую утопию как землю обетованную, где текут молочные реки в кисельных берегах и где все будут счастливы и богаты. Правы они или неправы? Вот в чем вопрос.

Экономическая теория против планирования и тоталитаризма

ЭТО чисто экономический вопрос. На него нельзя ответить, не обращаясь к подробному рассмотрению экономических проблем. Лживые лозунги и ошибочные доктрины защитников государственного контроля, социализма, коммунизма, планирования и тоталитаризма могут быть разоблачены только при помощи экономических доводов. Нравится это или нет, но основные проблемы современной политики действительно являются чисто экономическими и не могут быть поняты без знания экономической теории. Только человек, разбирающийся в основных вопросах экономической теории, в состоянии выработать независимое мнение по рассматриваемым проблемам. Все остальные просто повторяют то, что они случайно услышали. Они являются легкой добычей для демагогических мошенников и идиотических шарлатанов. Их легковерие представляет собой серьезнейшую угрозу для сохранения демократии и западной цивилизации.

Первейшей обязанностью гражданина демократического общества является получение образования и знаний, необходимых для того, чтобы разбираться в гражданских проблемах. Избирательное право -- это не привилегия, а долг и моральная ответственность. Избиратель фактически является должностным лицом; он занимает самый высокий пост, налагающий на него огромнейшие обязательства. Гражданин, полностью поглощенный своей научной работой в других областях или своим призванием художника, может сослаться на это как на смягчающие обстоятельства, если он не исполняет свою обязанность по самообразованию. Возможно, эти люди правы, когда утверждают, что у них есть более важные обязанности. Но все другие разумные люди поступают не только легкомысленно, но и вредоносно, если не занимаются самообразованием и самовоспитанием для наилучшего исполнения своих обязанностей суверенных избирателей.

Главный пропагандистский трюк сторонников якобы "прогрессивной" политики государственного контроля заключается в обвинении капитализма во всех недостатках нынешнего положения дел и превознесении благ, которые социализм принесет человечеству. Они никогда не пытались доказать свои ложные догмы или же опровергнуть возражения, выдвигаемые экономистами. Единственное, что они делали, это обзывали своих противников обидными прозвищами и ставили под сомнение их мотивы. И, к сожалению, средний гражданин не может разобраться в этих уловках.

Рассмотрим, например, проблему массовой безработицы, затянувшейся на годы. "Прогрессисты" истолковывают ее как порок, внутренне присущий капитализму. Наивная публика с готовностью верит этому объяснению. Люди не осознают, что на свободном рынке труда, где нет ни давления профсоюзов, ни установленных государством минимальных ставок заработной платы, безработица затрагивает лишь небольшие группы людей в течение коротких промежутков времени. При свободном капитализме безработица представляет собой сравнительно незначительное, временное явление; преобладает постоянно действующая тенденция к исчезновению безработицы. Экономические изменения могут вызвать новую безработицу. Но при ставках заработной платы, устанавливаемых свободным рынком труда, каждый, кто хочет зарабатывать, в конце концов, находит работу. Безработица как массовое явления -- это результат якобы "прорабочей" политики правительств и принуждения со стороны профсоюзов.

Такое объяснение дают отнюдь не только те экономисты, которых "прогрессисты" называют "реакционерами". Сам Карл Маркс был полностью убежден в том, что профсоюзы не могут добиться повышения уровня заработной платы для всех рабочих. [В изложении позиции Маркса Мизес неточен. Не отрицая возможности добиться с помощью тредюнионов повышения заработной платы над минимумом, физически необходимым для поддержания жизни рабочих, Маркс считал, что "общая тенденция капиталистического производства ведет не к повышению, а к понижению среднего уровня заработной платы... Тредюнионы успешно действуют в качестве центров сопротивления наступлению капитала... В общем же они терпят неудачу, поскольку ограничиваются партизанской борьбой против следствий существующей системы, вместо того, чтобы одновременно стремиться изменить ее" (К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. 16, с. 155).] Последователи Маркса в течение многих лет резко выступали против любых попыток установить минимальный уровень заработной платы. Они считали, что такие меры противоречат интересам подавляющего большинства наемных рабочих.

Иллюзорно полагать, что правительственные расходы могут создать рабочие места для безработных, то есть для тех, кто не может найти работу из-за политики, проводимой профсоюзами или правительством. Если правительственные расходы финансируются неинфляционными методами, то есть путем налогообложения граждан или путем займов у населения, они ликвидируют в одном месте ровно столько рабочих мест, сколько создают в другом. Если они финансируются при помощи инфляции, то есть путем увеличения количества наличных денег и банковских билетов в обращении или путем займов в коммерческих банках, они сокращают безработицу только в том случае, если заработная плата в денежном выражении растет медленнее, чем цены товаров, то есть если и только в той мере, в какой падает уровень реальной заработной платы. Существует один единственный способ повысить уровень реальной заработной платы для всех тех, кто хочет работать по найму: непрерывное накопление нового капитала и совершенствование технологии производства, которое обеспечивается новым капиталом. Подлинные интересы рабочих совпадают с интересами бизнесменов.

Чтобы разобраться в экономических проблемах, не нужно неразборчиво усваивать более или менее разрозненные факты и цифры. Напротив, следует тщательно анализировать и изучать ситуацию посредством логических рассуждений. Прежде всего, необходимы здравый смысл и логическая ясность. Главное правило -- доходить до глубинных корней всех явлений. Не довольствуйтесь поверхностными объяснениями и решениями. Используйте свои мыслительные способности и критические возможности.

Было бы серьезным заблуждением считать, что эта рекомендация заняться изучением экономики преследует цель на место пропаганды различных правительств и партий поставить другой вид пропаганды. Пропаганда -- это одно из наибольших зол бюрократии и социализма. Пропаганда -- это всегда пропаганда лжи, заблуждений и предрассудков. Истина не нуждается ни в какой пропаганде, она сама может постоять за себя. Отличительная черта истины в том, что она верно отображает действительность, то есть такое положение дел, которое существует независимо от того, признается это кем-либо или нет. Признание и провозглашение истины само по себе уже является опровержением всего того, что неистинна. Истина продолжает существовать просто благодаря тому, что является истиной.

Пусть поэтому лжепророки продолжают свое дело. Не старайтесь подражать их методам. Не старайтесь, по их подобию, заставить замолчать или поставить вне закона инакомыслящих. Лжецы должны бояться истины и стремятся поэтому подавить ее проявления. Но защитники истины возлагают надежды на свою собственную правоту. Правда не страшится лжецов. Она может выдержать их конкуренцию. Пропагандисты могут продолжать распространять свои выдумки и внушать их молодежи. Они придут к печальному концу.

Ленин и Гитлер прекрасно знали, почему они отменили свободу мысли, слова и прессы и почему они закрыли границы своих стран для всякого притока идей из-за рубежа. Их системы не могли выжить без концентрационных лагерей, цензоров и палачей. Их главными инструментами служат ГПУ и Гестапо. [ГПУ -- Государственное политическое управление при Народном комиссариате внутренних дел (НКВД) РСФСР. Создано в 1922 г. при реорганизации Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) как орган охраны государственной безопасности; фактически выполняло функции политической полиции. Термин "ГПУ" сохранялся в бытовой речи для обозначения аналогичных организаций при их неоднократных преобразованиях в 20--40-е годы. Гестапо -- Geheime staatspolizei (нем.), тайная государственная полиция. Создана в Германии с приходом Гитлера к власти. После крушения нацизма была признана Международным военным трибуналом преступной организацией.]

Британские сторонники социализации и бюрократизации прекрасно осознают -- не хуже, чем большевики и нацисты -- тот факт, что при свободе слова и мысли они никогда не достигнут своих целей. Профессор Гарольд Ласки [Ласки Гарольд Джозеф (1893--1950) -- одни из теоретиков "демократического социализма", с 1936 по 1949 г. член исполкома английской Лейбористской партии] достаточно откровенно заявляет, что для обеспечения перехода к социализму необходимо ограничить власть парламента <Laski, Democracy in Crisis, London, 1933, p. 87; мастерское опровержение антидемократических идей Ласки см.: Rappard, The Crisis of Democracy, Chicago, 1938, pp. 213--216>. Сэр Стаффорд Криппс, излюбленный кандидат самозваных либералов на пост премьер-министра, предложил некий "Акт о планировании и предоставлении чрезвычайных полномочий", который, будучи однажды принят парламентом, не мог бы подлежать обсуждению или, тем более, отмене. [Криппс Ричард Стаффорд (1889--1952) -- английский государственный деятель: с 1931 по 1950 г. занимал министерские посты. В тридцатые годы -- лидер левого крыла лейбористов. Ратовал за единый фронт с коммунистами, за что был исключен из лейбористской партии в 1939 г. (восстановили в 1945 г).] Посредством такого акта, который должен был бы носить весьма общий характер и оставлять все "частности" на усмотрение Кабинета министров, правительство наделялось бы абсолютными правами. Его распоряжения и декреты никогда не должны были бы рассматриваться парламентом; нельзя было бы и прибегнуть к суду. На все должности следовало бы назначить "верных членов партии", "лиц известных своими социалистическими убеждениями" <см. блестящую статью Джеймса Траслоу Адамса "Плановики видят, куда ведет планирование" (James Truslow Adams, Planners See Where Planning Leads, -- In: "Barron's National Business and Financial Weekly", January 31, 1944. p. 3)>. Британский "Совет священнослужителей за общественную собственность" в брошюре, предисловие к которой написал епископ Брадфордский, заявляет, что установление подлинного и перманентного социализма требует, "чтобы вся принципиальная оппозиция была ликвидирована, то есть сделана политически пассивной, посредством лишения избирательных прав и, если необходимо, заключения в тюрьму" <Джеймс Траслоу Адамс, указан. соч.>. Профессор Джоан Ро6инсон из Кембриджского университета, занимающая среди лидеров кейнсианской школы второе место после самого лорда Кейнса, проявляет такую же нетерпимость в своем рвении воплотить социализм в жизнь. [Кейнс Джон Мейнард (1883--1946) -- английский экономист, основоположник одной из наиболее влиятельных концепций XX века, получившей его имя. По Кейнсу, для предотвращения кризисов, поддержания эффективного спроса и полной занятости рабочей силы требуется активное государственное воздействие на хозяйство через заказы, налоги, регулируемую инфляцию и т. д. Робинсон Джоан Вайолетт (1903--1983) -- английский экономист, последователь Кейнса. В начале 30-х годов выдвинула теорию несовершенной конкуренции, согласно которой возникновение монополий привело к нарушению действия стихийных регуляторов экономики, вследствие чего становится необходимостью государственное вмешательство в хозяйственную жизнь.] По ее мнению, "понятие свободы весьма неопределенно". "Полная свобода слова может быть без опасений разрешена только тогда, когда не существует серьезных врагов, внешних и внутренних". Миссис Робинсон опасается не только независимых церквей, университетов, научных обществ и издательств, но также и независимых театров и филармонических обществ. Все подобные институты, утверждает она, могут быть разрешены только "при условии, что режим чувствует себя достаточно уверенно, чтобы решиться допустить критику". <Joan Robinson, Private enterprise or Public Control (Handbooks for Discussion Groups, published for the Association for Education in Citizenship by the English Universities Press Ltd.), pp. 13--14. Странно, что в предисловии к этой брошюре "Ассоциация содействия просвещению в области прав гражданства" заявляет, что "выступает за демократию", и подчеркивает, что ее целью является воспитание у граждан "уважения к равным правам и свободам других".> А другой прославленный защитник коллективизма в Великобритании Дж. Кроусер не останавливается даже перед воспеванием благ инквизиции <J. В. Crowther, Social Relations of Science, Macmillan, 1941, pp. 331, 333>. Как жаль, что Стюарты не дожили до торжества своих принципов! [Представители шотландской и английской королевской династии Стюарты отличались католическим фанатизмом. Превратить католицизм в государственную религию пытался, в частности, Яков II Стюарт -- последний король-католик, сместивший со всех сколько- нибудь значительных государственных должностей инаковерующих.]

Таким образом, наиболее выдающиеся защитники социализма косвенно признают, что их убеждения и замыслы не могут выдержать критики со стороны экономической науки и поэтому в свободном обществе обречены на провал.

Поскольку, к счастью, на земле еще остается несколько свободных стран, существует еще и надежда на восстановление истины.

Простой гражданин против профессионального пропагандиста бюрократизации

ЦЕЛЬЮ популяризации экономических исследований не является превращение каждого человека в экономиста. Идея состоит в том, чтобы подготовить его к выполнению гражданских функций в общественной жизни.

Конфликт между капитализмом и тоталитаризмом, от исхода которого зависит судьба цивилизации, не будет разрешен гражданскими войнами и революциями. Это война идей. Общественное мнение определит победу и поражение.

Где бы и когда бы люди ни встречались для обсуждения проблем своего муниципалитета, штата или страны, общественное мнение при этом постоянно эволюционирует или изменяется, каким бы незначительным ни был непосредственный предмет обсуждения. На общественное мнение оказывает влияние все, что говорится или происходит при сделках между покупателями и продавцами, работодателями и наемными работниками, кредиторами и должниками. Общественное мнение формируется дебатами в бесчисленных представительных органах, комитетах и комиссиях, ассоциациях и клубах, редакционными статьями и письмами редактору, выступлениями адвокатов и решениями судей.

Во всех этих дискуссиях профессионалы имеют преимущество перед неспециалистами. Перевес всегда на стороне тех, кто посвящает все свои усилия только одному делу. Хотя они не обязательно являются настоящими знатоками и, конечно же, часто бывают ничуть не умнее любителей, они пользуются преимуществами положения специалистов. Их полемические приемы, равно как и их подготовка более совершенны. Они приходят на встречи, отдохнувшими умом и телом, а не уставшими после долгого рабочего дня, как любители.

Далее, почти все эти профессионалы -- усердные адвокаты бюрократизма и социализма. Это, прежде всего, масса работников правительственных учреждений и пропагандистских служб различных партий. Это преподаватели разных высших учебных заведений, где на полном серьезе признание бюрократического, социалистического или марксистского радикализма считается штемпелем, удостоверяющим научное совершенство. Это издатели и сотрудники "прогрессивных" газет и журналов, профсоюзные руководители и организаторы, и, наконец, досужие честолюбцы, жаждущие попасть в газетные заголовки в выразительном радикальном образе. Обыкновенный бизнесмен, юрист или живущий на заработную плату -- не из их компании.

Неспециалист может блестяще доказать свое утверждение. Но это бесполезно. Потому что его противник, воплощающий все величие своей должности или профессорского звания, крикнет ему в ответ: "Ошибочность доводов этого джентельмена уже давно вскрыта известными немецкими профессорами Майером, Мюллером и Шмидтом. Только идиот может все еще придерживаться этих устаревших и ни на что не годных идей". Неспециалист будет дискредитирован в глазах присутствующих, которые безгранично верят в профессиональную непогрешимость. Он не знает, как отвечать. Он никогда не слышал имен этих выдающихся немецких профессоров. Поэтому он не знает, что их книги -- это просто вздор и чепуха, и что они и не затрагивали поставленных их проблем. Он может узнать об этом позже. Но это не изменит того факта, что в споре он потерпел поражение.

Или же неспециалист может умело доказать неосуществимость какого-либо предложенного проекта. Тогда профессионал возразит: "Этот джентельмен настолько невежествен, что не знает о том, что предложенный план прекрасно удался в социалистической Швеции или красной Вене". И вновь нашего непрофессионала заставят замолчать. Откуда он может знать, что почти все англоязычные книги о Швеции и Вене являются продуктами пропаганды, серьезно искажающими факты? У него не было возможности получить достоверную информацию из первоисточников.

Вершиной ораторского искусства профессионалов, конечно, всегда является упоминание о России, рае для рабочих и крестьян. На протяжении почти тридцати лет в Россию допускались только коммунисты-фанатики и попутчики. Их рассказы представляют собой некритическое восхваление Советов, часть из них в высшей степени недобросовестны, остальные наивны в своей детской доверчивости. Весьма обнадеживающим является то, что некоторые из этих попутчиков оставили в России свои просоветские симпатии и, вернувшись домой, опубликовали не прикрашенные описания. Но профессионалы легко разделываются с такими книгами, называя их авторов "фашистами".

Что действительно необходимо, так это подготовить лидеров гражданского движения для таких встреч с профессиональными проповедниками бюрократизации и социализации. Безнадежно пытаться остановить тенденцию к бюрократизации, просто выражая возмущение и ностальгически прославляя старые добрые времена. Эти старые времена были не так хороши, как кажется некоторым нашим современникам. Действительно замечательно в них было то, что в их основе лежала тенденция к усовершенствованию, присущая системе свободной рыночной экономики. Тогда не верили в божественность государства. В этом было величие тех времен.

Наиболее пагубным последствием отвращения среднего гражданина к серьезным занятиям экономическими проблемами является его готовность поддержать программу компромисса. Он смотрит на конфликт между капитализмом и социализмом так, как будто бы это была ссора между двумя группами -- трудом и капиталом -- каждая из которых требует для себя все, что является предметом разногласий. Поскольку сам он не готов оценить достоинства доводов, выдвигаемых каждой из сторон, он думает, что справедливым решением спора было бы полюбовное соглашение: каждый претендент должен получить часть того, на что он претендует. Таким образом завоевала престиж программа государственного вмешательства в бизнес. Не должно быть ни полного капитализма, ни полного социализма, а должно быть что-то между ними, средний путь. Эта третья система, утверждают ее сторонники, должна представлять собой капитализм, регулируемый и регламентируемый государственным вмешательством в бизнес. Но это государственное вмешательство не должно превращаться в полный государственный контроль над всеми сферами экономической деятельности; оно должно ограничиваться устранением особенно предосудительных эксцессов капитализма, не подавляя полностью предпринимательской активности. Таким образом возникнет общественный строй, который якобы будет так же далек от полного капитализма, как и от чистого социализма, и который, сохраняя преимущества, присущие каждой из этих двух систем, избежит их недостатков. Почти все те, кто не являются безусловными сторонниками полного социализма, поддерживают сегодня эту систему интервенционизма, а все правительства, не являющиеся прямо и откровенно просоциалистическими, стали разделять политику экономического интервенционизма. [Этот термин (от латинского interventio -- вмешательство) Л. Мизес во многих своих работах использует для обозначения системы государственного регулирования экономической жизни. По Мизесу, социализм -- разновидность интервенционизма.] Сегодня очень немногие выступают против любого вида государственного вмешательства в цены, уровни заработной платы, ставки процента и прибыли и не боятся настаивать на том, что считают капитализм и свободное предпринимательство единственно жизнеспособной системой, приносящей выгоды как обществу в целом, так и всем его членам.

Однако доводы сторонников этого промежуточного решения совершенно ошибочны. Конфликт между социализмом и капитализмом -- это не борьба между двумя сторонами за большую долю общественного дохода. Рассматривать дело таким образом равносильно полному принятию догм марксистов и других социалистов. Противники социализма не согласны с тем, что какой бы то ни было класс или группа при социализме будут жить лучше, чем при полном капитализме. Они оспаривают положение о том, что рабочие будут более состоятельными в социалистическом обществе и что, следовательно, капиталистическая система наносит им ущерб самим фактом своего существования. Они рекомендуют капитализм не ради эгоистических интересов предпринимателей и капиталистов, а ради всех членов общества. На великий исторический конфликт, касающийся проблемы экономической организации общества, нельзя смотреть как на спор двух бизнесменов из-за денежной суммы; его нельзя разрешить путем компромисса.

Экономический интервенционизм является саморазрушительной политикой. Отдельные меры не достигают искомых результатов. Они приводят к такому положению дел, которое -- с точки зрения самих сторонников этой политики -- является гораздо более неблагоприятным, чем то, которое они намеревались изменить. Растягивающаяся на годы безработица среди значительной части тех, кто хотел бы работать по найму, монополии, экономические кризисы, общее ограничение продуктивности экономических усилий, экономический национализм и войны являются неизбежными следствиями государственного вмешательства в бизнес, рекомендованного сторонниками третьего пути. Все те пороки, в которых социалисты обвиняют капитализм, как раз и представляют собой продукт этой злополучной якобы "прогрессивной" политики. Катастрофические события, льющие воду на мельницу радикальных социалистов, являются следствием идей тех, кто говорит: "Я не против капитализма, но..." Такие люди фактически прокладывают путь социализации и всесторонней бюрократизации. Их невежество порождает несчастье.

Разделение труда и специализация являются неотъемлемыми чертами цивилизации. Без них ни материальное процветание, ни интеллектуальный прогресс были бы невозможны. Существование единой группы ученых-естествоиспытателей, гуманитариев, исследователей является таким же результатом разделения труда, как и существование любого другого класса специалистов. Человек, специализирующийся в области экономической теории, такой же специалист, как и все другие специалисты. Дальнейшее развитие экономической науки в будущем также станет результатом достижений тех людей, которые посвящают все свои силы этой задаче.

Но для граждан было бы роковой ошибкой оставить экономические исследования исключительно в ведении профессионалов. Поскольку главные вопросы современной политики носят в основном экономический характер, такой отказ был бы равносилен отречению граждан от своих прав в пользу профессионалов. Если избиратели или члены парламента сталкиваются с законопроектом о предотвращении заболеваний скота или строительстве служебного здания, они могут предоставить обсуждение деталей экспертам. Такие ветеринарные и инженерные проблемы не затрагивают основ социальной и политической жизни. Они важны, но не первостепенны и не насущны. Но если не только массы, но и большая часть избранных ими представителей заявляют: "Эти денежные проблемы могут быть поняты только специалистами; у нас нет склонности изучать их; в этом деле мы должны довериться экспертам", -- они фактически отказываются от своего суверенитета в пользу профессионалов. Не имеет значения, передают ли они формально свои права законодательной деятельности или нет. В любом случае специалисты обойдут их. Бюрократы делают свое дело.

Простые граждане совершают ошибку, когда жалуются на то, что бюрократы присвоили себе чужие права; они сами и их доверенные лица отказались от своего полновластия. Незнание ими основополагающих экономических проблем обеспечило господство профессиональных специалистов. Все технические и юридические частности законодательной деятельности могут и должны быть оставлены на усмотрение экспертов. Но демократия становится нереальной, если выдающиеся граждане, интеллектуальные лидеры общества не в состоянии сформулировать собственное мнение по основным социальным, экономическим и политическим принципам политики. Если граждане находятся в интеллектуальной зависимости от бюрократов-профессионалов, общество разделяется на две касты: правящих профессионалов, браминов, и легковерных граждан. Тогда появляется деспотизм, какие бы слова ни употреблялись в конституциях и законах.

Демократия означает самоопределение. Но как люди смогут принимать решения по своим собственным делам, если они настолько безразличны, что не хотят, размышляя, выработать независимые суждения по основным политическим и экономическим проблемам? Демократия не является благом, которым люди могут пользоваться без всяких хлопот. Напротив, это сокровище, которое нужно ежедневно защищать и заново отвоевывать ценой напряженных усилий.